Тема женщины в философском творчестве

Введение

Среди почитателей творчества русского философа Василия Васильевича Розанова (1856-1919) немало наших современников. Интерес к Розанову освящается как в СМИ, так и на различных музейных выставках, даже памятники посвящены Василию. Аудитория поклонников Розанова-совсем другой контингент, люди, очень далекие от русской философии, признаются в любви к творчеству русского философа. На страницах научно-популярных журналов можно увидеть не только труды о его творчестве или биографии, но и просто материалы о явлении повышенного интереса к нему в наше время.

Мысли Розанова содержат много оригинальных цитат, которыми так охотно пользуются многие издатели, и также уместно остановиться на его главной теме-метафизике пола и семьи. Есть исследования, посвященные вопросам его философии или попыткам целостной и систематической реконструкции его мировоззрения, но гораздо реже, чем исследования, касающиеся института семьи.

В этой работе центральной темой в творчестве Розанова будет его целостное отношение к женщинам. Это не главная тема для автора, но в своих исследованиях, книгах и статьях он неоднократно поднимал вопросы, связанные с женщинами. А именно, ее положение в различных институтах общества, ее отличия от мужчин, поведение в различных жизненных ситуациях. В следующем повествовании мы увидим, как Розанов не может быть отделен от современного контекста религиозного института вопросами женской природы. Актуальность для проблем этих тем никогда не спадала, но тем не менее создавались брошюры с названием " назначение женщины по учению...". В. В. Розанов не был обычным христианином, вполне можно предположить, что он был даже атеистом, но, во-первых, поскольку его философия непосредственно связана с Православием, которое является "пищей" для рефлексии во всех ее интеллектуальных построениях, и, во-вторых, авторские размышления гораздо глубже и конкретнее, чем у авторов упомянутых брошюр. С религиозной точки зрения изучение Розановских идей дает не совсем правильные ответы на понимание повседневной жизни и бытия женщины вообще, но, тем не менее, открывает с другой точки зрения мировоззрение о том, что раньше казалось банальным и предельно понятным в церковном учении о женщинах.

Целью диссертации является создание планомерного, адекватного и конкретизированного описания идей в Религиозно-философском творчестве В. В. Розанова, отражающего его отношение к женщинам.

Поставленная цель обусловила необходимость решения следующих задач: 1) выявить особенности философствования В. Розанова с целью определения возможных способов изложения его идей; 2) создать структуру для интерпретации идей автора и наполнения ее содержанием. Сборник статей "в мире темном и нераскрытом" специально посвящен семье в религиозном ордене " семья как религия "(название одной из статей) и, цитируя самого Розанова, имеет прямое значение"заставить семью почувствовать себя ступенью к Богу". Содержание сборника "религия и культура" вполне соответствует названию. Розанов в сборнике раскрывает понятие "культура" не только как искусство, но и как мир, созданный человеком. В двухтомнике "семейный вопрос в России" проблемы семьи выражены четко, но в отличие от" в мире неясного и нерешенного", проблемы сосредоточены больше на практических вопросах брака. Произведения - "темное лицо" и "люди лунного света" - несут смысл единого исследования, они посвящены" темному христианству", монашескому христианству, с его, по Розанову," эстетикой темного "и"самоотречением пола". "Одиночки" и "ящики опавших листьев" не имеют конкретного представления, а скорее иллюстрируются в дневниковом формате.

1. "сектантский философ" Василий Васильевич Розанов

Чтобы понять смысл творчества человека, необходимо изучить самого человека. Можно утверждать, что" плод " творческого творчества существует отдельно от Творца и может быть совершенно самостоятельным явлением. Но чем больше вы вникаете в суть этой проблемы, тем яснее понимаете, что это явление становится спорным, поскольку гуманитарное знание несколько отличается от естественнонаучного. Математическая теорема более независима от человека, который ее первым доказал, чем роман от писателя, который ее написал. При изучении геометрии нас интересуют теоремы, при изучении скульптуры или, скажем, живописи нас интересуют имена, личности и стиль, в котором художник или скульптор создавал свой шедевр.

Василий Васильевич Розанов не физик и не математик. В его работе нет естественнонаучных приемов, таких как строение, строгость, отчетливость. Нет фактуры, так называемого отсутствия начала и конца, основы и связных доказательств, нет выводов. У него нет четкой конкретики в мыслях, они построены на импровизации. Творчество Розанова трудно изучать в системе, так как его просто не существует. Она отсутствует не только в сравнении с естественнонаучными предметами, но и в сравнении с трудами других философов. Стиль изложения отличается так же сильно, как картины современного искусства (поп-арт, например)и картины импрессионистов эпохи Возрождения. Сам Розанов не отрицал того, что в его творчестве нет фактуры, и писал о себе: "у меня просто нет формы. Какой-то "комок" или"мочалка". Но это потому, что я весь дух и весь субъект: субъективное действительно развивается во мне бесконечно, как я не знаю ни в ком, не предполагал ни в ком."

Особенность творчества Розанова также заключается в том, что он почти не писал книг, все его произведения были составлены из их статей, которые публиковались в газетах и журналах, рецензий на эти статьи и критических рецензий на эти статьи. Но его журналистская жилка во многом преобладала над отсутствием фактуры, Он был убежден, что сила аргументов-ничто, вся сила убеждения заключается в изложении его мыслей. Василий Зеньковский неоднократно писал, что, несмотря на это, Розанов "имеет достаточно полное мировоззрение", но Павел Флоренский не считал его философом: "мне кажется, что вы не философ, потому что философия-это прежде всего система и форма. Однако для меня нет сомнения, что новые данные, которые вы открыли в тайниках бытия и духа, найдут своего создателя... как Беме интерпретировал Шеллинга, Бодера и отчасти Гегеля в системе." Тем не менее некоторые современные исследователи Розанова скептически относятся к возможности выявления внутренних связей в его взглядах, поскольку для этого требуется от исследователя "хотя бы такой же изящный жест, такая же умная хватка", а "современные нахальные" Розановеды " имитируют раскованность Розановского слова, но совершенно не причастны к закону Розановских прозрений...".

Пока познавательный "формирователь" для Розанова не появился, необходимо формировать мнение о нем не по его произведениям, а по знакомству с его текстами. С одной стороны, этот метод изучения является несомненным плюсом, так как для изучения его творчества мы используем первоисточники, но, с другой стороны, для тех, кто хочет представить творчество Розанова в целостной фактуре, этот метод разрознен, отрывочен и довольно противоречив. Статьи из сборника "религия и культура" производят очень положительные впечатления, и тогда вы наталкиваетесь на четкое отождествление Сатаны с Христом в "темном лике".

Еще одна трудность в изучении творчества Розанова заключается в том, что очень трудно держать его тексты на расстоянии, невозможно читать их отстраненно. Розановское изложение-это сближение с читателем и действует на читателя как психиатр или близкий человек, который может плакать в жилетку. Поэтому при внимательном изучении любого отрезка творчества Розанова необходимо ориентироваться на собственный интерес переводчика к Розанову как личности.

По терминологии Вадима Розина, методология изучения Розанова не может быть "гуманитарной": "в установках и методологии мыслителей я различаю два основных подхода: гуманитарный и естественнонаучный. С точки зрения первого подхода, творчество изучаемого автора всегда соотносится с позицией исследователя; получаемое гуманитарное знание о творчестве рефлексивно, то есть рано или поздно вступает во взаимодействие (коммуникацию) с самим творчеством; позиция исследователя не этически нейтральна, а, наоборот, этически нагружена. С точки зрения второй позиции творчество является одной из форм первой природы (интеллектуальной), которую исследователь изучает, избегая какого-либо введения себя в рассматриваемое творчество (будь то в форме ценностей, видения или каким-либо иным образом)."

Прежде чем начать "рефлексивное" общение с Розановым, необходимо иметь поверхностное представление о его биографии. Василий Васильевич Розанов родился 20 апреля 1856 года в городе Ветлуга Костромской губернии. Мать его была дворянка, принадлежавшая к знатному роду Шишкиных, а отец-мелкий чиновник лесного ведомства.

В анкете для библиографического словаря деятелей Нижегородского Поволжья сам Розанов пишет: "Я потерял отца в возрасте 3 лет, и, одновременно, моя мать и 7 детей переехали в Кострому воспитывать своих детей. Здесь я купил небольшой деревянный домик возле Боровковского пруда. Отличниками были только старшая сестра Вера и старший брат Николай (директор Вяземской гимназии), а остальные были плохо (даже) плохи. Я тоже учился очень плохо. Не было ни учебников, ни условий для преподавания. Последние два года своей жизни мама лежала в постели, братья и еще одна сестра "не работали", а наш дом и вся семья разваливались. Моя мать умерла, когда я был (оставаясь на 2-й год) учеником 2 - го класса. Нет сомнения, что я бы совсем погиб, если бы меня не "подобрал"мой старший брат Николай, только что окончивший Казанский университет. Он дал мне все средства для воспитания и, одним словом, был образцом отца."

Среднее образование Розанов получил в классических гимназиях Костромы (68-70), Симбирска (70-72) и Нижнего Новгорода (72-78).

"Я закончил (учебу-А. К.) "едва" - атеист, (в душе) социалист, и с ужасным отвращением, кажется, ко всей действительности. Из всей реальности мне нравились только книги."

Розанов окончил историко-филологический факультет Императорского Московского университета в 1882 году. "В университете я изменился без всякой причины, а именно, стал испытывать постоянную внутреннюю скуку, совершенно (безграничную), и позвольте мне сказать - "скука родилась во мне мудростью". "Бог знает почему" профессора, студенты, я сам, "мое все "(мировоззрение) скучно и скучно. И я уже не читал книг так жадно и жадно, не "с такой надеждой"." Я тоже учился "так себе".

В общем, как всегда впоследствии, я почти не замечал "течения" и "окружающего", от него только "поражался" чему-то, и, главное, это была не та "энергичная внутренняя работа", для которой не было никакого материала, субстанции, а-вечная мечтательность, мечта, превращавшаяся в безотчетное "внутреннее счастье" или обратно в тоску."

Окончив университет, Розанов решил не посвящать себя преподаванию в Университете, предпочитая отправиться в свободное плавание для реализации своего философского творчества, но за минимальный, но стабильный доход устроился на работу провинциальным учителем (в течение 11 лет в московских учебных округах: Брянской, Елецкой, белой, Смоленской губернии он преподавал историю и географию). Преподавая в школе, Розанов написал свое первое крупное сочинение "о понимании", которое, однако, было проигнорировано критиками. "Закончив курс, я сейчас сел за книгу "о понимании" (700 страниц) и написал ее за 4 года довольно легко, не читая ничего подготовительного и ни с кем не разговаривая на эту тему. Я не думаю, что когда-либо испытывал такой "расцвет ума", как тогда, когда писал эту книгу.

Сплошные рассуждения на 40 печатных листах-летучие, легкие, воздушные, счастливые для меня, осознаю себя-умные: не думаю, что это очень распространено в России. Познакомьтесь с какой-нибудь книгой (Здравствуйте) Я бы остался "философом"на всю оставшуюся жизнь. Но книга ничего не вызвала (она, впрочем, написана легко). Потом перешел к критике, журналистике, но все это было "не то". То есть это не мое настоящее "я", и когда я никогда не позволяю себе "валять дурака" в философии, я делаю это в других областях.

Во время написания книги жена В. В. Розанова, А. П. Суслова, внезапно уходит. Они поженились, когда Розанов учился на четвертом курсе университета. Он неоднократно называл свои отношения с бывшей женой "страстью". Поскольку Суслова была намного старше Розанова, их брак не был счастливым, и в 60-е годы у нее произошла любовная стрижка с Достоевским, что привело к окончательному разрыву. Однако попытки развестись не увенчались успехом, поэтому второй брак Розанова с Варварой Дмитриевной Бутягиной был счастливым, но незаконным, так как официального расторжения первого брака не последовало. Брак с Сусловой наложил отпечаток на судьбу Розанова и преследовал его всю оставшуюся жизнь.

В 1893 году Розанов и его семья, благодаря стараниям его друга К. Н. Леонтьева, переехали в Петербург и устроились чиновником особых поручений в Центральный отдел государственного контроля. Розанову не трудно адаптироваться к жизни столицы, он начинает сотрудничество со многими популярными литературными издательствами, которые активно публикуют его статьи, а также издают новые книги. "Я сотрудничал во многих журналах и газетах-всегда без малейшего внимания к тому, в каком направлении они идут и кто их издает. Они всегда хорошо ко мне относились. Только консерваторы не платили гонорар или задерживались на много месяцев.

Когда я сотрудничал, я немного подгонял свои статьи под журнал, просто чтобы они "проходили": но я никогда не поддавался себе."

Именно в Петербурге расцветает в полную силу талант Розанова как писателя и философа. В своих творческих работах Розанов описывает противостояние Христа и мира, язычества и христианства. Именно эти темы становятся центральными в его творчестве. Он пишет, что христианство, выражающее чувство апатии и смерти, должно переродиться в новую "живую" религию. Розанов считал, что гендерная идентичность человека связана с Богом гораздо больше, чем ум или совесть: "связь пола с Богом больше, чем связь ума с Богом, чем даже связь совести с Богом." Его нарративы рождают новое понятие "Розановского пафоса", в основе которого лежит защита и ответственность в семье и религиозное оправдание брака, которое, по его мнению, вырождается в христианской культуре. Основными работами на эту тему являются: религия и культура (1899), В мире неясном и нерешенном (1901), семейный вопрос о России (1903), о церковных стенах (1906), темное лицо (1911), люди лунного света (1911), опавшие листья (1913-1915).

После революций 1917 года в Петербурге Розанов с семьей решил уехать из города в Сергиев Посад. В новом городе дела обстоят не так хорошо, как в Питере, денег практически нет, приходится отстраиваться. Ситуация обостряется с гибелью сына. Последнее, что публикует Розанов, - это брошюры серии "Апокалипсис нашего времени". Василий Васильевич Розанов умер 5 февраля 1919 года. Его могила до сих пор находится в Черниговском монастырском монастыре рядом с могилой К. Н. Леонтьева, но почти в заброшенном состоянии.

Такова была судьба одного из выдающихся русских мыслителей. Что касается его творчества, то его лучшая характеристика-вопиющая"неакадемичность". Розанов никогда не преподавал философию ни в школе, где он работал, ни в Университете. Его можно назвать "сектантским" философом, несмотря на то, что он скептически относился к официальной философии: "у нас, русских, есть две формы выражения философских интересов: официальная, по службе,то есть официальная. Такова "философия" наших университетских кафедр. А у нас есть своего рода философское сектантство: темные блуждающие философские искания...". это "сектантское" направление имеет серьезное преимущество перед академическим - оно полно" жизненного пороха", порыва мысли; и характеризуется оно прежде всего тем, что"тесно связано с нашей литературой".

Под описанием такой "сектантской философии" Розанов олицетворял себя, свои мысли, стиль языка и работы. З. Гиппиус считала его одним из" выдающихся русских писателей", Н. Бердяев видел в нем" величайший дар в русской прозе", А. Блок и А. Чехов, Д. Мережковский и П. Струве, С. Франк и М. Цветаева восхищались им. Произведения Розанова трудно перевести на язык академической прозы из-за их специфики литературного изложения. Смысл написанного теряется, особое повествование теряет свою прелесть и красоту, а интуиция в высказываниях не передает всех ощущений даже цитированием. Произведения Розанова надо читать в первоисточнике, и любой пересказ Розановских текстов не совсем аутистичен. Сам автор не раз говорил о себе, что его самые резкие высказывания "кульминации, вершины всего моего мировоззрения были выражены просто в примечании к чужой статье."

В характере Розанова сочетается несовместимое. Он одновременно высоконравственный семьянин и в то же время циник, человек свободы, не желающий связывать себя узами брака (кстати, за это парадоксальное сравнение творчество Розанова неоднократно сравнивалось с творчеством Достоевского) Розанов-и богослов, и атеист, разрушитель религии.

Традиционалист-консерватор и в то же время крайний радикал. Розанов-и антисемит, и философ. Его можно принять за благочестивого христианина, но в то же время он имеет откровенно антихристианские черты. Именно Розанов считался лучшим стилистом Серебряного века и одновременно посредственным автором.

Чтобы определить столь противоречивый характер Розанова, приведем еще один мемуар, панегирик ему и его творчеству.

Несмотря на то что характеристики разные, но они очень точно отражают характер Розанова со всех сторон его парадоксальной личности.

Вот как его видит Андрей Белый: "... рыжеволосый, маленький, измазанный слизью Розанов... выплескивая под нос трясущиеся фразы вместе с брызгами слюны, словно подпрыгивая, без всякой логики, с той пустой добротой, которая есть форма плевка в присутствующих; в самой невинной форме - скрытый гнев. Меня поразили дрожащие кончики его пальцев: как десять жирных червей; он хватался за пепельницу, за колено З. Н., за мое.… А ее маленькие карие глазки хитро поблескивали под блестящими очками. Да, апофеоз тривиальности, словно нарочно брошенный нам в лоб со смаком, с причмокиваниями чувственных губ, прочертивших самую сладкую, самую жирную, самую сладкую прямую линию! И мне хотелось крикнуть: "Хизер распахнута настежь!»... встретившись со мной, он похвалил меня-до неприличия, сладкими словами; тут же в спину ему крепко плюнуло из "Нового времени"... когда он встретил меня, он был смущен; он сделал глаза и подслащивал сахар…

Алексей Федорович Лосев говорил о нем: "Розанов-человек, который все понимает и ни во что не верит. Мне рассказывали: однажды был крестный ход в память преподобного Сергия или какой-то другой праздник, был крестный ход вокруг лавры. Розанов тоже участвовал в этом крестном ходе. Тоже ходил без шапки, все как положено. Там священники поют, и он идет. Один мой знакомый шел рядом с ним и потом рассказывал мне: "Розанов поворачивается ко мне и говорит: но я не верю в Христа! Я не верю в Христа!!" Это отношение к религии, к философии, ко всему в мире, такое перцептивное, перцептивное отношение. Реален ли тот факт, который он чувствует, или нет, его это не интересует, истинен ли этот факт или нет, его вообще не интересует, но его интересует ощущение и вообще переживание этого факта. Это действительно такой классический декаданс. Знать все до глубины души и ни во что не верить."

Венедикт Ерофеев в своем очерке "Василий Розанов глазами чудака", который, собственно, и можно считать признанием в любви, дает такую характеристику Розанова:

- Он, конечно, закоренелый реакционер?

- Конечно!

И нет ничего более бешеного?

Нет ничего более безумного.

Более махровый, более одиозный - тоже нет?

Это не могло быть грубее и отвратительнее.

Какая прелесть! Мракобесы?

"От мозга до костей" - как говорят девушки.

И разрушил свою жизнь во имя религиозных химер?

Все испортил. Упокой Господь его душу.

Дорогой. Конечно, он баловался черносотенцами, погромами и всем прочим?

В какой-то степени-да.

Волшебный человек! Как только у него хватит желчи, нервов и досуга! И ни одной мысли за всю мою жизнь?

Одни измышления. И то исключительно злонамеренного характера.

И всю жизнь, и после жизни-никакой славы?

Никакой огласки. Одна гнусная вещь.

2. гендерные вопросы. Что такое женщина

В. В. Аверьянов на протяжении всей своей публицистической карьеры долго анализировал взаимоотношения тем произведений Розанова. Статьи на любимые темы Розанова выходили примерно с одинаковыми интервалами: четверть его публикаций была посвящена религии и церкви, около каждой восьмой статьи он посвящал образованию, общественно - политические статьи занимали около трети его публикаций, а вопросы пола, семьи и брака интересовали нас-каждую десятую. Сравнительно небольшая часть Розанова посвящена последним вопросам, но, тем не менее, этого было вполне достаточно, чтобы энциклопедические и газетные статьи о Розанове говорили об этом " ... он пытался построить свою философию жизни на обожествлении рода, семьи и рода.

Сначала нужно определиться с полом, нужно выяснить, в чем существенное различие между "женским" и "мужским", затем нужно сосредоточиться на "женском принципе" как в браке и семье, так и вне ее, и только в самом конце мы начнем раскрывать тему пола в контексте развития его представлений о браке и семье.

Существовало мнение, которое Флоренский изложил, что пол не следует выворачивать наружу, делать открытые и доступные высказывания на эту тему, что лишение секрета пола ("целина личности разорвана, внутренние пласты жизни, которые должны быть скрыты даже для самого себя - это в основном пол") приводит к гибели не только любви, но и личности. Тем не менее сам Розанов не так положительно отозвался на собственные замечания о снятии проблемы пола в христианстве, а перевел человека в совершенно иную плоскость" - в том смысле, что молчание о проблеме не означает ее отсутствия в повседневной жизни.

- Хозяин не против ремонта дома и не за ремонт: он занимается библиографией. Я думаю, что дом сейчас развалится. И хотя "библиография" не противоречит домоводству, тем не менее она его съедает.

Тема брака актуальна во все времена. Каждый сталкивался (или столкнется) с этой проблемой. Мучает днями, ночами, постоянно, всех. Как ты можешь говорить :" Я никому не запрещаю, а только хожу в Публичную библиотеку изучать рукописи."

Философия Розанова предполагает понятие пола, и потому мы не можем не говорить о нем, ибо тема пола слишком весома в нашей жизни и даже в состоянии жизни нашей души: "... душа есть только функция рода, род есть ноумен души, как ее феномен. Точнее, пол - невидимый, бесцветный, неосязаемый-есть Творец души и тела с его формами...Пол-это не все тело, тело кружится вокруг него и выходит из него, как временный Фантом, в котором оно скрыто." - Пол-это весь организм, и душа, и тело." "Связь секса с Богом больше, чем связь ума с Богом, чем даже связь совести с Богом." "Из состава жизни так очевидно, что гениталии в нас важнее мозга"...Секс в нас-это наша душа."

Все в человеке связано с полом. "Есть мужские и женские лица, но нет "математических" или "филологических" лиц. Я хочу сказать, что строение лица вовсе не обусловлено объектом и характером теоретической деятельности человека, как можно было бы ожидать по его положению и кажущейся тесной зависимости от мозга; но в нем есть нечто такое, что указывает на его зависимость от пола, его текучесть от секса… Есть лица отрочества, юности, зрелости и старости; но отрочество, юность, мужество и старость-это стадии жизни пола, его утренний сон, поздний сон, его день и полуденный зной. Нет вообще "музыкальных" или "живописных" лиц, но есть "целомудренные" и "развратные": очевидно, что лицо-это отражение секса, его далекое, но точное и собранное, сосредоточенное устремление."

Кроме того, конечно, "...одежда есть только развитие половых покровов; две особенности, две тенденции, две борьбы удивительны в одежде: Одежда покрывает - такова ее идея; но она также раскрывает, обозначает, указывает, украшает - и опять это пол... и на самом деле обе эти тенденции сочетаются уже в полевых условиях»

И вообще: "...весь человек есть только видоизменение пола, только видоизменение пола, как своего, так и всеобщего; что, впрочем, понятно, да и не может быть иначе, так как он целиком состоит только из двух половин, из тела матери, из тела отца, разделенных в своих половых органах и в страстном половом акте. Не было ничего третьего, ничего несексуального, и поэтому в нас нет места ничему третьему, ничему несексуальному... И даже когда мы делаем или думаем, хотим или намереваемся что - то якобы вне пола, "духовно", даже когда мы планируем что-то против пола-это то же самое, что и пол, но только настолько завернутое и преображенное, что вы не узнаете его лица. Человек, вышедший из полового акта и состоящий из страстно сексуальных частиц, есть во всем своем "я", "целое" и "дробное" - сексуальное существо, которое страстно дышит сексом и только им, в битвах, в пустыне, в отшельничестве, в аскетизме, в торговле, но в самой чистой и святой форме, в самой нормальной-в семье."

А смерть состоит в утрате пола: "плоть (все) есть EO ipso sex. На самом деле каждая клетка, то есть частица тела, имеет до конца жизни-оба пола находятся в спряж - Когда эта частица умирает, она уже минерал, и только тогда она становится вне поля, вне поля. Смерть-это феномен утраты пола, кастрации мира или частицы мира."

Розанов придавал большое значение полу в строении и устройстве человека и в то же время не забывал постигать мир в тех же категориях пола. Например, В. В. Розанов категорически против того, чтобы сводить пол к чисто животной функции и животному наследию человека. Пол в человеке не от животных, и не от животного в нем; напротив, пол в животных есть в них что-то человеческое. "Это явление специфически жизненное, живое, охватывающее абсолютно всю живую природу, тогда как все другие явления в ней частичны и локальны: у насекомых нет кровообращения, у моллюсков нет головного и спинного мозга, у растений нет костей, кожи или мяса. Но везде есть "гендер" и "пол", что, следовательно, равнозначно понятию жизни. В" поле " природа, даже дикая и животная, целомудренна, скрыта, т. е. "Секс" - это не" животное "в человеке, как принято думать; напротив, это" человеческое"или, по крайней мере, начало чего-то человеческого в животном."

Если мы проведем параллель между общими характеристиками секса в животном и сексом в человеке, то мы можем утверждать, что секс в человеке может быть отражением сексуального в Боге. Розанов неоднократно описывал в своих произведениях еврейское обрезание и видел в этом смысл"религиозного устройства полов"." Он утверждал, что существует глубокая и необходимая связь между полом и Богом. -Сексус и Деус подобны двум младенцам в одной колыбели, ласкающим друг друга своими ручонками… Каждая мысль о гендере пробуждала мысль о Боге, и мысль о Боге заставляла нас помнить о нашем гендере." И еще проще: "нет чувства пола - нет чувства Бога."

Почти небрежно ("но я несколько отвлекся в космологическом направлении...") Розанов постулирует два элемента в Боге, разделяя их по полу: "я все теряюсь, говоря" Бог "по-старому, когда давно следовало бы сказать "боги"; ибо их два, Элохим, а не Элоах (единственное число). Пора отбросить это заблуждение богословской глупости. Два бога-это мужская и женская стороны. Эта последняя есть "вечная женственность", всеобщая женственность, о которой теперь говорят повсюду. "Сотворенное по образу и подобию богов (Элохим)", все стало либо" мужем", либо" женой", либо" женщиной", либо" мужчиной", от яблони до человека."

Несмотря на то, что идея не является главной в философии Розанова, тем не менее ее нельзя назвать случайной. Критикуя Владимира Соловьева за его категорический отказ от введения женского начала в само Божество и его почитание "вечного женского", слишком бесплодного и попахивающего содомской бесплодностью, Розанов пишет, что отрицание Бога в женском начале ведет к лишению Бога и мужского начала, что превращает Бога в абстрактное понятие, лишенное всякой сущности. Можно также сказать, что "введение женского начала в природу божества", которое так часто отвергается, вызывает, как продолжение мифа, столь же частое отвержение мужского начала в Божестве. Но в данном случае напрашивается вопрос. Во-первых, как мы можем истолковать выражение слова Божьего: "по образу Нашему сотворим его" (человек), "мужчину и женщину сотворили мы их" (Адам и Ева) ?.. и, 2) не останется ли тогда божество совершенно без сущности, без содержания, без абстрактного имени и понятия? - в связи с чем нельзя не вспомнить спор между средневековыми номиналистами и реалистами о том, что "есть всякие понятия" и все они являются "плодом человеческого разума" ... не станет ли Бог тогда слишком бесформенным?

Что касается сотворения Евы, то Розанов трактует это явление с точки зрения разделения мужского и женского начал в человеке, которые были раздельны до соития. Позже из Адама вышла Ева , "мать жизни", то есть в сущности Адама была скрыта и Ева, пробуждая в нем мечты о "супруге жизни"... Адам, "сотворенный по образу и подобию Божию", был в своей скрытой полноте Адамо-Евой, как мужчиной, так и женщиной, которые разделились, и это было создание Евы, с которой, как мы знаем, закончилось создание новых созданий." Чтобы полнее раскрыть картину, можно также отметить, что грехопадение, по Розанову, не было затронуто половым разделением: "все тело согрешило (после Адама); и грех не смел только коснуться этих органов; проказа достигла и остановилась на поясе (зоне) этих органов." Потому что и по сей день "первобытный половой акт" остается по сути таковым, хотя и протекает теперь в нашей стране "как свинья": "мы всегда делали это как свиньи, как животные, и хуже животных: у нас не было от этого секретов или молчания; мы ходили на оперетту, возвращались домой, и как мы волновались, но силы наши накапливались-вот почему мы объединили силы."

Розанов также настаивает на том, что пол остается чистым даже в мире после первородного греха, и он также считает, что изменения в сексе произошли в результате грехопадения, но не в самой беде, а в нашем отношении к ней. "Стыд своего пола" - это своего рода разрыв в нем, разрыв в нашем отношении к нему; что-то было затемнено в его истинности, что-то, казалось, представлялось в нем, как призрак. Может быть, мы удалились, отделились от него и вместе стали жадными и похотливыми. Кажется, это самое лучшее название для перерыва в поле: если бы только кротость пришла сюда снова? Чистота? Ребячество?" Сам Розанов не считает, что пол как-то причастен к грехопадению, но именно в поле можно увидеть главный и единственный симптом первородного греха-позор пола.

Определив основной симптом, он предлагает лечение: человеку нужно избавиться от стыда в сексуальной сфере, также необходимо исправить свое отношение к полу. В философии Розанова брак прекрасно дополняет эту тему. Концепция брака заключается в том, что" отступление "пола, совершенное в момент "падения", и какова бы ни была суть этого "отступления", восстанавливается в браке. Нужно читать Библию, внимательно смотреть на брак, и только в этом случае человек может разгадать его главный секрет - только священный брак может спасти человека от грехопадения.

Стыд и грех тождественны: первый-это кожура второго," румянец стыда на яблоке " греха. Вот почему радость семьи! Вот почему я не устаю от нее, почему предпочитаю свою старуху всему чужому, почему именно через нее, именно через потерю стыда перед ней, самой важной и сокровенной стороны моего существа, я опять отпадаю от "греха", и разве это не удивительно: в то же время я отпадаю от смерти, проклятие которой так таинственно связано с грехом: я рожаю?"

Основным толчком от страха первого греха стало изгнание из рая: "таким образом, в последовательности Библии брак сразу же реализуется после грехопадения и изгнания из Рая, как начало искупительного устроения (через "юную женщину, которая стирает голову Змея") человека. Последствия грехопадения, заключающиеся в позоре пола, успешно преодолеваются браком и, по Розанову, здесь уже не нужны никакие сложные богословские построения: "несомненно, грех пал в" воле", иногда "свободной", иногда "подверженной греху" - это изобретение совсем нового времени и не опирается ни на какие тексты бытия собственно.

Так Розанов трактует значение рода в судьбах человека и мира. Теперь необходимо обратиться к подвигу Христа со стороны Розановского мировоззрения. Брак препятствует расколу человеческой сущности после последствий грехопадения, Христос является противовесом дьяволу, уничтожает сам грех. Его задача-наказывать тех, кто грешит. Христос выполнил свою миссию, но человеческий глаз этого не замечает. Вместо благодарности и радости человек живет "под впечатлением Голгофы" и продолжает грешить, подражать своему искусителю, и все, что Христос сделал для блага человечества, - не пример для подражания, а лишь конкретная и исполняющая задача в истолковании людей.

Теперь мы подходим к другой теме, которая неоднократно описывалась в работах Розанова о человеческом поле, но сначала нужно понять поле Христа. Розанов скептически относился к Христу и не ставил его в пример. О своей девственности он пишет следующее: "Христос как Бог умер за грехи людей; но профессора духовных академий не умирают за грехи мира. Точно так же девственность Христа, как и искупление мира, не является "образцом" для человечества, иначе сотворенного. Каждый действует по своему закону - и твари суть ничто и восходят по пути Творца."

Розанов о Христе: "взгляните на образ его, все решительно, без исключения… Ничего мужественного, ничего мужественного; ничего Геркулесова (берем тип, идеал, образ, предел, край) … Во все эпохи "Геркулесовы" - ничего... Да, вековая склонность живописи показывает нам одно и то же: девственность, нежность, женственность, просвечивающая сквозь мужские признаки, почти только сквозь их патину, слабая, неустойчивая. Но откуда у художников такая склонность? Да, от слова! Они подтвердили историю и вместе догму... "Две природы" в нем... и "полнота человечности в нем", округленная, завершенная, которая не может быть только в одном мужчине или только в одной женщине." Во Христе, как и в Адаме, пол присутствует во всей своей полноте.

Розанов не ограничивался идеей присутствия в Христе и в Адаме одновременно женского и мужского начала. Он даже не ограничился разделением пола только на две разные части - мужскую и женскую. Розанов утверждал, что в любом человеке есть и женское, и мужское начало, несмотря на то, что он никогда не обозначал различия по половому признаку. По его мнению, человек может быть более женственным и менее мужественным, или наоборот. Пол Розанова-это больше, чем тело, это скорее душа. Поэтому в мужчине может преобладать женское начало, а в женщине-мужское. Он называет это явление " флуктуирующими напряжениями поля "и пытается максимально четко и подробно описать все возможные сочетания мужского и женского в своей работе"Лунный свет".

Соотношение мужского и женского не имеет постоянной, регулярной основы, оно имеет тенденцию к изменению: "пол в нас дрожит, колышется, вибрирует, излучается. То материнская сторона преобладает, то отцовская, то обе стороны находятся в гармонии (детство), то одна находится в подчинении, исчезает, умирает (при нормальной сексуальной активности, когда человек стремится пополнить умирающую сторону пола)."

Возвращаясь к Розановскому пониманию Христа, можно сказать, что соотношение женского и мужского 50/50 приводит к взаимному нивелированию половых признаков. "Это + 0 гендер, -0 гендер или+, -0 гендер, как хотите определяйте, принимайте, но как только вы ставите на место гендера значимую величину, это все равно единица или дробь, ставите что - то-вы отвергли, ниспровергли Евангелие и христианство. Сама его суть-это род "+,-0". "Вечность" в видимом, ясном, узнаваемом облике человека, в котором ходил Иисус, - это"+, -0 " рода.

Розанов очень интересно пишет о нейтральном поле христианства, но в своей работе я не буду их рассматривать из-за их довольно узкой специфики. "Женщина" и "женская гендерная характеристика", которые мы опишем в последующих главах, будут очень далеки от гендера"+, -0 " с этой точки зрения. В терминологии Розанова мы будем изучать " умеренные степени сексуального влечения." - Это обычные переживания, которые, как мы знаем, мы переживаем. Но удерживать их не за что." Нас не будут интересовать такие термины, как" линии безразличия в поле"," высокие степени сексуального напряжения"," самоотрицание пола " и прочие аномалии.

Цитируя Розановские тексты, где употребляется слово "женщина", надо также помнить, что речь идет о женщине, имеющей, по его словам, пол "+5 +6", или если использовать процентное соотношение 20% мужского и 80% женского. И именно под этими характеристиками скрывается любая среднестатистическая женщина.

По Розанову, прообраз женщины должен состоять в женственности. Сущность женщины - это хранительница домашнего очага, женщина-семья. Женщина должна обладать идеальными (по мнению Василия Васильевича) чертами характера - податливой, нежной, доброй, мягкой, уступчивой. В женщине любого сословия должны уживаться качества аристократки, добродетельной женщины, матери и экономки, жены и семейной женщины.

Женщина не обязательно должна быть красивой, но какой симпатичной она должна быть (на лицо), небольшого роста и с" нежным " телосложением. Она не должна быть глупой, ее ум должен быть сердечным и милым, а душа - нежной и доброй. Это характерная черта женщины для тех мужчин, которые помнят тех, к кому они испытывают влечение, для тех, кто чувствует себя нужными и важными в этом обществе, кто уверен, что Бог избрал их для продолжения рода человеческого, что Бог может положиться на них в этой ответственной миссии.

Само собой разумеется, что те, кого "Бог избрал для продолжения рода человеческого", лучше всего подходят для жизни в браке и, следовательно, в семье, и поэтому следующие главы будут посвящены деятельности женщин в семье и их существованию в браке.

Замужняя женщина

Для Розанова понятия брака и супружества существуют и неразрывно связаны с религией. Он неоднократно напоминает, что брак-это отголосок Потерянного рая: "еще в Раю и до греха человек был сотворен парой, и сама пара была благословлена в брак Богом; но брак не начался. Человек пал , и сразу же началось супружество как коррелят (исправление) падения. "То, что у вас есть в раю, даже если вы однажды покинете его и заберете с собой, все равно останется с вами до конца ваших дней" -как сказал бы Бог о браке. Таким образом, недра супружества и мельчайшая связь между ними подобны райскому яблоку, съеденному здесь и напоминающему людям об их первом состоянии."

Брак-это не только сексуальные отношения между женщиной и мужчиной, но и религиозная связь. Поразительно то, что древний человек, с присущим ему животным в период эволюции, безусловно становится существом мистическим, религиозным... это явление можно описать как начинающуюся религию, это, очевидно, религиозный союз, то есть уже религиозная связь." В качестве гарантии своего существования брак обязательно претендует на наличие детей: "брак и ребенок-это тождественные явления, дополняющие друг друга; все остальное, что возникает между ними, - это "придаточные слова", определительные, дополнительные слова, запятые, тире, но ни в коем случае не главные слова предложения, а не подлежащее и не сказуемое".… Брак-это супружество; связь между ними через ребенка, который пришел от них (или может прийти от них)."

В своей философии Розанов рассматривает брак как явление высокое, святое и незапятнанное, что даже святость религии может быть определена по отношению к браку: "брак есть не только таинство, но и величайшее из таинств: когда человек рождается, взрослеет, вступает в брак, то есть можно сказать, что человек вступает в глубокую связь с человеком, чтобы потом дать потомство, каждый из нас подходит к краю своего индивидуального существования, он стоит на берегу неисследимых основ своего личного существования, благоговейно ищет его.чтобы освятить их в религии. Вот почему всякая церковь, которая не понимает этого акта как религиозного таинства, не является ни святой, ни истинной, и, напротив, религия, церковь или секта раскрывает свое содержание в той мере, в какой она глубоко и глубоко смотрит на этот акт."

В браке и семейной жизни мужские и женские обязанности не равны. Для Розанова приоритетом в поддержании семейной жизни является роль женщины гораздо больше, чем роль мужчины: "отчество" для мужчины-это второе, и он мог бы принять его за "удовольствие"; для женщины ее "материнство" - процесс, причем такой сложный и трудоемкий, что его нельзя путать с"удовольствием"." Женщина, по Розанову, - это Творец семьи, хранительница домашнего очага. Она существует для того, чтобы сохранить себя до брака; если брак по каким-то причинам невозможен, если он не предусмотрен, то отпадает необходимость в какой-либо готовности к нему (по Розанову: целомудрие и девственность-признаки "готовности"): брака нет, девственность тоже рассыпается! Девственность сохраняется только для мужа; каждая девушка обязана сохранить ее - если каждой девушке гарантирован брак ... Девственность-это вещь, когда есть (будет) муж. И когда мужу "быть или не быть?", "выйдет или нет", "чет-Нéчет" и "сколько лепестков изображений": девственность тоже, "будет" или "нет", "чет", будет выпущен, и если "Néстранное" что-то, а не "будет"; а девочка только что вышел из двери и бросил ее по ветру: для "ná ветра" кинула целую цивилизацию брака".

В нормальном современном обществе девушка выходит замуж, заводит семью, рожает детей и становится матерью. - Мы сказали, что женщина дает жизнь любому ребенку, продолжает свой род; и в зависимости от изменения религии или концепции женщины изменения, несомненно, повлияют на концепцию рождения ребенка." По мнению Розанова, нет абсолютно ничего на свете, что могло бы помешать женщине не хотеть ребенка. Женщина создана для того, чтобы оставлять потомство. Цитируя библейскую историю о дочерях лота, которые "подняли племя от отца своего", он пишет: "что могло здесь произойти такого, что побудило бы автора включить эту историю, совершенно ненужную для понимания судьбы народа Божия, в скрижаль священной истории? Всего одна строчка: "нет человека на Земле, который пришел бы к нам по обычаю всей земли." Именно ради этих слов все событие включено в нить устроения народа Божия на земле и даже в нить устроения человечества на земле. Речь печальна, печальна; сестры советуются; рождение должно победить смерть, ибо у них есть ключи жизни и бытия, за которые они отвечают. И оба они, как в сомнамбулическом сне, во время которого человек идет над пропастью по тонкой и хрупкой доске, прошли и взяли то, что нужно, что указано вечной природой, с трепетом сердца, по всей вероятности, с крайним страхом ... они не погасли, как свеча, но имели вечную молитву за себя и за себя в своем потомстве. Вот что хотел сказать автор жизни, и он хотел предостеречь родителей, и племена, и закон: что если они встанут на путь рождения, то женщина все равно родит; скрижаль рухнет под ней , и все же она родит, даже не останавливаясь перед действием, описанным в Книге Бытия, или... перед грехом детоубийства, как в наши дни. Короче говоря, здесь есть абсолют."

Розанов настолько уверен в необходимости женской репродуктивной функции, что хотя и считает рождение нормальным явлением - рождение в браке, все же не утверждает, что брак есть идеальное условие для рождения детей. От имени женщин он пишет: "Мы были бы счастливы родить в браке, но нам не посчастливилось выйти замуж, и мы не имеем права отказываться от радости материнства." Но самое интересное, что Розанов не посвящает проблему материнства в своих статьях, а посвящает ей отдельные исследовательские работы в Египте. Именно в этих работах автор впервые выдвигает теорию возникновения религии как таковой из молитвы матери за свое дитя.

- Первая, кто молится, - это мать. Когда она боялась за своего больного ребенка. Потом она подняла руки и сказала: "Ах!" - и добавила: "помогите!".. - "Помогите" !!... Кто такие звезды, небо? Откуда берутся солнце и свет? Откуда берется жизнь? .. . Да, нет жизни без солнца. И она сказала: "Милый, помоги мне! Солнышко, исцели!! - неужели судьба темна? - Я тоже молюсь судьбе." - Я не знаю, кто ... На следующее утро взошло солнце, согрело ребенка, и он почувствовал себя лучше. -Вот видите,- обрадовалась соседям мать. Соседи передавали его другим. Старики это оценили… К этому они стали прибавлять. Поразмышляйте и добавьте. Религия вышла наружу. Но молитву " АЗ " произносила мать, возносившая руки к небу над больным ребенком."

Семья, по Розанову, как "нечто великое, какая-то нависшая масса, какая-то непроглядная тьма" давно уже отошла на второй план, семья умерла. Это будет обсуждаться более подробно в главе V, а пока только текстурное утверждение: "брак обременителен, то есть он начинает обременять всех. Исключения необходимы, и они редки: они принадлежат индивиду, они случайны - но они не являются вопросом культуры, цивилизации или мировоззрения… У нас нет активной семьи - вот тут-то и завязывается узел; у нас нет и никогда не было религиозно активного чувства самого ритма семьи... счастливых семей, то есть по - настоящему верных в сердце-гораздо меньше, чем думают люди. Это буквально редчайшие исключения."

В современной семье и в роли женщины супруги не сталкиваются с проблемой отсутствия поэзии и высокого религиозного чувства, но есть некоторые проблемы, которые все же задаются, и Розанов посвятил свою работу их описанию, а не показу читателю самой идеи брака с идеальной стороны.

Проблема возраста, в котором женщина должна выйти замуж, неоднократно обсуждалась (и мужчины тоже). Розанов дал свою оценку возрастной черте: "чем скорее, тем лучше." На свою точку зрения он ссылается в лице С. Т. Аксакова, который точно так же описывает юный возраст для брака в своей "семейной хронике", где говорится о женитьбе Куролесова, что его невеста едва вытерла слезы с лица, когда рядом с ней поставили ее собственную большую куклу, которая была с нее ростом и на которую она тоже смотрела слезящимися глазами.

Вот его мысль в развернутом виде: "понятие брака, его религиозная невинность не может быть реабилитирована никаким иным способом, как перенесением его создания в самый ранний (подростковый) возраст, когда человек вступает в свое реальное бытие со все еще безгрешной психикой, чистой и невинной душой, и у него есть возможность познать сами чувства так называемой первой (всегда идеальной и чистой) любви; или, точнее, когда эта любовь рождается, именно этот период времени у девушки точно указывается первым обнаружением пола, а у юноши это годы, равные лет девочке, с прибавлением двух-трех лет, так как, как известно, девочки взрослеют раньше мальчиков."

В качестве аргумента в доказательство своей точки зрения Розанов даже приводит канонические правила церкви: "изучая канонические книги, к нашему великому удивлению (а может быть, даже и к счастью), мы можем обнаружить, что в Средневековой Европе браки заключались, когда девушке едва исполнилось 13-14 лет, и религиозные каноны этого не запрещали, а наоборот одобряли, так что для церкви было важно, чтобы, по мнению Розанова, вся" грязь "позднего брака также заключалась в том, что будущие супруги вступали в него с испорченной душой:" с конца XIX века и начала скорее всего, в исключительно гигиенических целях и без всякой канонической причины люди вступали в брак в 16-летнем возрасте - это время - "Второй", а иногда и "третьей" любви, когда человек уже познал это "высокое чувство", "осквернил" свое воображение.

Итак, в первую очередь вступает девушка; все последующие вопросы, которые возникают, непосредственно, в самом браке, будут рассмотрены нами по очереди.

Первый из них-это вопрос использования контрацепции. При этом стоит отметить, что этот вопрос в первую очередь решает не муж, а жена, так как именно она должна подходить к вопросам беременности в первую очередь. Розанов трактует свое отношение к предупреждению беременности исходя из того, что написано в седьмой заповеди: "на предлог "пре" здесь никто не обратил внимания, но в нем вся сила... то есть "кроме", "опричь", "кроме". Что это значит?! "Не делай", "кроме любви", "дел заповеди сей не делай, кроме любви" ... следовательно, не для платы, не из корысти, не из расчета, не холодно, злобно, равнодушно, не для телесного удовольствия, но единственно и вечно только во исполнение: "и к мужу твоему вожделение твое" (бытие 3), то есть из любви." Поэтому не за плату, не из корысти, не из расчета, не холодно, злобно, равнодушно, не для телесного удовольствия, а единственно и вечно только во исполнение: "и к мужу твоему вожделение твое" (бытие 3), то есть из любви." - Вот что значит круг заповеди: "Не прелюбодействуй", иначе и быть не может. Она совершенно не подходит к рождению; но, например, все случаи предупреждения до зачатия, которые так распространены в наших самых законных семьях...". как видим, Розанов не придерживается самой распространенной и объективной точки зрения, согласно которой действие седьмой заповеди трактуется настолько широко, что случаи контрацепции под нее не подпадают.

Отношение Розанова к абортам, конечно, не совсем традиционное-негативное. Но, тем не менее, Розанов стоит на традиционном осуждении абортов, он пытается найти виновников среди европейской цивилизации, так как именно среди европейцев впервые заговорили о негативном отношении к рожающим женщинам и рождающимся детям. И, наоборот, он ни в коем случае не осуждал женщин, которые пошли на этот шаг, он всячески им сочувствовал. "Кого можно винить, если на самом деле вся цивилизация заражена пороком развенчания, развенчания. Иногда женщин обвиняют в травлении плода, даже, кажется, что-то об этом есть в уголовном законодательстве. Между тем, это решительно то же самое, что уничтожить ребенка a posteriori или предотвратить его рождение a priori. Но в то время как уголовное право запрещает вытравлять a posteriori, потому что "жизнь гасится", в то же время статьи и почти целые трактаты пишутся при первом же удобном случае для того, чтобы априори предотвратить рождение ребенка. Но, по моему простому суждению, какое значение имеет погасить свечу или помешать ее зажечь?" Что же касается" извержения по воле", то в законном браке его разводили на основании учения, что ребенок не является целью брака (развода нет по причине бесплодия); а вне брака-из стыда. В обоих случаях виноват не индивид, а историческое течение, свет эпохи, губительный и лживый."

К сожалению, в наше время понятие брака не является морально значимым для людей. Люди легко женятся и так же легко разводятся, несмотря на то, что у них есть дети, которых нужно воспитывать в полной семье. Именно поэтому Розанов решил затронуть в своих произведениях тему полового воспитания детей. Дети должны воспитываться правильно, что впоследствии приведет к нормальному периоду их жизни и этапу семейной жизни как таковой. Взять на себя ответственность за половое воспитание ребенка, конечно же, должна мать. В переписке со своим читателем Розанов пишет: "она была очень озадачена сексуальным вопросом воспитания своего ребенка в неполной семье. В то время у меня не было ни малейшего представления об этом, и у меня вообще не было никакой информации об этом, но теперь я думаю, что могу рассказать ей абсолютно все. Основные проблемы заключаются только в неугомонности объяснений (смущение, неловкость), вытекающей из того, что объяснения, анатомические и физиологические, происходят в том возрасте, когда волнения уже начались. Это означает, что ребенок должен быть вынужден привыкать к ним гораздо раньше, к совершенно наивным годам, когда ум ребенка настолько пуст, эквивалентен кукле, когда ему еще приятно учиться и узнавать что-то новое. Тогда все это будет покрыто, покрыто как бы землей забвения, но под покровом сохранится как важная информация. Когда они пробуждают свои тревоги, мальчик или девочка смогут согласовать их с информацией, хранящейся в их памяти. Значит, объяснять нужно не в 13 лет, а в 7 и не позже 8, причем с тем спокойствием, с каким объясняют анатомию мухи или устройство куклы."

Очень актуальной семейной проблемой, которую нельзя оставлять без огласки, является неверность. Розанов относится к этой проблеме крайне отрицательно, для него она страшна и невозможна, тогда как неверность не в форме, а в любви. Измена по форме приемлема для автора, так как, по его мнению, она может не быть изменой по существу или даже чаще всего ею не является. Розанов поднимает проблему неверности в своих произведениях, акцентируя внимание на" скучной и похожей " семейной жизни в браке, когда муж и жена устают друг от друга и пытаются найти "тайну", "правду", "любовь" - где-нибудь на стороне, но не в собственном доме. Несмотря на то, что понятие "сторона" не несет в себе никакого смысла, власти и лжи, первая ложь и вся власть упирались в первую оставшуюся семью - именно в ее отрицательных чертах, в исчезновении реальной сущности брака, при сохранении его оболочки и имени.

Но вот почти гимн внебрачной связи, понимаемой Розановым как идеал семьи, то есть, по сути, брака. Он пытался привлечь внимание российских наблюдателей, демонстрируя такие проблемы, как 1) неверность со стороны уже замужних женщин, 2) сложившиеся семьи со стороны мужчин… Несмотря на то, что узы существования так называемых "неверных на стороне" и "незаконных семей" фундаментальны и нерушимы. Они существуют по Платоновскому правилу или другому железному закону: "живи по нему, не обижайся, не ругайся - я даже не начинаю думать об избиениях: а я твой" ... Даже бесконечно "Бегущий" муж ("сожитель"), зная, что женщина всегда ждет его дома - он заботится о ее любви, потому что для него это ключ к счастью, миру, а главное - стабильности. Но, тем не менее, даже такая "стабильность" не всегда держит мужчин в "узде", они могут быть крайне деликатны по отношению к своей супруге, но мало-помалу атмосфера такого довольства и спокойствия нарушается, предельно ясно, что нужно что-то, что бы эту атмосферу нарушило, и именно "связь", будучи ничем не обеспеченной извне, становится нерушимой.

Розанов поддерживает проявление" светлой любви", но без формальностей, так как это будет мешать ее проявлению. Подход такого характера позволяет определить, что они достаточно лояльны к разводу, идя дальше и определяя проблему развода таким образом, что развод крайне позитивен и необходим. Институт брака не может существовать без развода, потому что брак можно сравнить с лотереей. Никто не может сказать наверняка, выиграете вы или проиграете сегодня, не так ли? В браке же понятие, нельзя сказать наверняка, последует ли развод в будущем или нет. Брак и любовь сами по себе не рациональны, поэтому мы можем поместить их в рамки логики, которая слишком ясна для ума. "В таблице умножения все понятно, и когда пишешь: "5х6 = 30", то не надо стирать написанное резиной, но все органическое эоипсо не является арифметикой, и это выражается в том, что оно не предсказуемо, не объяснимо, не доказуемо и выполняется даже тогда, когда не может себя оправдать. Тайна жизни выше тайны суда. Судим - рационально: и жизнь имеет корни событий в себе-под бушелем, вне соотношения.

Вот почему" арифметика брака " всегда ломалась или разрушала брак: здесь должны быть выработаны самые мудрые принципы или самая сложная, почти неизмеримо сложная сеть правил, дополняемая каждый год и каждое место новыми случаями и коллизиями жизни, анализируемыми самыми мудрыми людьми.… Таким образом, закон должен быть кратким и общим (принципиальным).) до почти полного слияния без закона или чрезмерно детализированного."

Розанов считает, что развод-это неизбежный способ сохранить любовь и, как следствие, нормальные браки. "Развод-это постоянный канал, через который осуществляется очищение основного социального института. Необычайно чуткий инстинкт, в силу которого реальная жизнь пары прерывается или заканчивается первым не искупленным грехом, является, так сказать, природным и Богом назначенным хранителем здоровья семьи, законом, через действие которого вечный институт не может заболеть. Его там вообще нет, или он совершенно здоров.

Болезнь в ней не участвует. Единственный тип заболевания - это возможная закупорка путей очищения. Кто не знает, что развода не существует в католических землях и что семья в них умерла после полутора тысяч лет постоянного внутреннего отравления. Но наша церковная брачная программа близка к католической, и всем известна "красота" нашей семьи, вытекшая из этой программы. У нас, как и у католиков, в нашем браке есть скелет лжи, который пугает живых, и, что хуже всего, он пугает честных. Что такое брак теперь, не в практике одного, но и по странной заповеди, отмеренной ему? Разве это узкие врата чистой жизни? Увы, самые широкие ворота всех пороков. "Брак", нисколько не ломаясь (и в этом весь смысл), содержит в себе абсолютно все, вплоть до физиологического преступления, засвидетельствованного официальными очевидцами. Где душа брака? В этом нет никаких сомнений, и никогда не было.

Это случайность, которая вообще не входила в планы законодателя! Изменяю ли я, когда женюсь? Может быть. Или разврат? - Может быть, и так. Может быть, ненависть, отчуждение, безразличие? - Более чем вероятно. Всем очевидно, что сама формула брака плоская, исчезла; широкие ворота ее распахнуты; что благородного и тонкого сужения здесь нет. И все это не там, не введено в формулу, которая написана извне, "провозглашена": тайна, тайна!".

Розанов не стесняется обратиться к богословию, чтобы поддержать свою точку зрения: "является ли длительность первой и главной чертой таинства? В гражданском учреждении-да; это требование социальной стабильности, "прочности договора", "солидности векселя". Но таинство?

Не включено. Совершенно невозможно определить и совершенно не вытекает из какой-либо особенности таинства его обязательную длительность. Как долго длится в человеке действие полученных Святых Даров? Неизвестно. До первого греха. Грех и Тело Христово несовместимы. И "грешник уже вышел из-под Благодатного таинства его необходимой продолжительности. Как долго длится акт крещения? У Вольтера она кончалась, когда он садился за "Орлеанскую деву", когда писал "Кандиду" или "о Лиссабонском землетрясении". Провидение отвергнуто , и нет больше действия крещения. Так и со всяким таинством: святость его есть то, что вытекает из его сущности, что в нем исповедуется, что в нем действительно. И его продолжительность, его продолжительность определяется полностью и исключительно временем, когда присутствуют его святые атрибуты…

Таким образом, само понятие чистоты всех таинств вообще подразумевает не только развод, но и его субъективное утверждение. Некоторые супруги знают, вошел грех в их жизнь или нет. Есть ли для этого основание в Евангелии, по закону которого мы живем и только хотим жить? Есть. - Куда же? В смене Спасителем понятия внешнего (доказанного) прелюбодеяния на понятие внутреннего, то есть недоказанного и недоказуемого, но всегда сознательного и ощущаемого прелюбодеяния; и в том, что Спаситель уравновешивал внутреннее прелюбодеяние внешним. Семья должна быть свободна не только от внешнего преступления, не от скандала на площади, но и от загрязнения атмосферы самой домашней жизни."

Развод для матери всегда сопровождается тревогой, так как на повестке дня стоит вопрос о воспитании детей в неблагополучной семье (без отца или без матери). Тревога очень часто возникает из-за того, что вместе держатся не совсем счастливые пары (и Розанов этому очень рад), и этот момент очень часто ставит под вопрос развод, и в этом случае у Розанова есть мнение следующего характера: "развод требует нравственного и здорового воспитания детей, как ломают прогнившую семью. Встряхните яблоки и отделите свежие и чистые от грязных и испорченных: чтобы только один гнилой плод попал в корзину со свежими фруктами-все будут испорчены; вот почему вы должны развестись! ... Далее: если у людей есть хотя бы один-единственный шанс наладить свою жизнь и жить вместе, то сами люди опасаются развода ради счастья своего потомства."

"Мы поднимем на повестку дня хирургическое заболевание пациента, а причиной этого заболевания является хорошо известный недуг под названием "Развод". Вечный стереотип о том, что семья, пораженная этой болезнью, с последующей взаимной ненавистью и гневом по отношению к родителям друг к другу, может быть сохранена, обычно основывается на будущем и интересах ребенка, выросшего в ней. Они также согласны с тем, что развод, даже без обременительных деталей, которые теперь сопровождают его, является единственным способом гарантировать, что семья сохранит свой благородный статус и снова станет здоровой. Но колыбель стоит у него на пути. "Она так трогательна, так затуманивает разум. Но тем не менее, несмотря ни на что, они начинают замечать, что развод необходим по инициативе интересов колыбели, так как ребенку важнее иметь здоровую и чистую атмосферу в семье, чем физическую пищу. А когда супружеская пара не хочет разводиться, развращенность семьи только усугубляется; наоборот, хирургически разделяя родителей, между которыми все морально мертво, мы отдельно очищаем и исцеляем каждого из них. Честное вдовство открывается так же, как и физическая смерть одного из родителей."

Итак, изложено мнение Розанова о положении женщины в браке. Способность каждой женщины рожать и вынашивать ребенка, большое чувство материнства, необходимость выйти замуж в раннем возрасте, чтобы не успеть осквернить душу, отсутствие контрацепции и абортов, половое воспитание детей, лояльное отношение к неконтролируемой любви со стороны, и такое простое отношение к бракоразводному процессу (если обе стороны желают). Для женщины нет ничего прекраснее брака. Женщина должна мечтать о счастливом браке и материнстве, должна осуществить свои мечты, но не только институт семьи должен ограничивать жизнь каждой женщины. Жизнь женщины вне семьи будет рассмотрена в следующей главе.

. Женщина вне брака

Исходя из того, что было написано в предыдущей главе, можно сделать вывод, что Розанов с уважением и энтузиазмом относился к деятельности женщин в семье. Исходя из этого вывода, можно сделать следующий вывод о деятельности женщин вне семьи, противопоставляя эти ценности, то есть Василий Васильевич должен более скептически относиться ко второму фактору, чем к первому, но это не совсем верно. Несмотря на то, что Розанов определяет главную роль женщины как матери и жены, он не стремится насильно заставить всех представителей слабого пола там находиться, потому что считает, что женщина имеет право выбора и было бы крайне неразумно ограничивать ее интересы исключительно институтом семьи и брака.

"Современная женщина почувствовала, что, посвятив себя семье, ухаживая за мужем и воспитывая детей, она теряет главное - свою индивидуальность. Как женщине хочется вылететь из гнезда, за которым она ухаживала и благоустраивала долгие годы. И в одно мгновение женщина поймет это, так что ее жизнь должна измениться, стать более независимой. Жизненные роли, которые так плавно переходили от "сестры" к "супруге", от "дочери" к "матери", становятся все более размытыми, отдаляются друг от друга и не несут той же моральной ценности, которую несли раньше. Между ними - грусть, холод, меланхолия и тьма, через которую должна пройти Женщина... женщины хотят реализовать себя в тех сферах, которые они не осознавали, когда были матерями и женами. Они ведут бухгалтерские курсы, кто-то хочет овладеть серьезной профессией и поступить в вузы, кто-то учится музыке и танцам-робко и нерешительно, идя навстречу своей нереализованной мечте. Давняя мечта каждого представителя слабого пола светится тусклым светом где-то в темноте, фундамент этой мечты давно рассыпался и рухнул, что заставляет дам чувствовать себя так, словно в темноте найти свое нереализованное и ухватиться изо всех сил, чтобы никогда не отпускать." "Через несколько сотен лет все моральные основы, закрепленные за женщинами, будут разрушены...женщина перестанет быть женщиной, многое отнимет от мужского начала. Тогда струны материнства растянутся и оборвутся." В такой ситуации фразу "женское призвание-семья" Розанов называет банальной и примитивной, по его философии, "самой пошлой трюизмой" и призывает не только не вмешиваться, но и помогать женщине привыкнуть ко всем сферам общества, за исключением внесемейных аспектов.

Есть и другие причины, по которым Розанов столь лояльно относится к привлечению женщин в любую "общественную деятельность". Именно женская занятость, приобщение к культуре и искусству могут оградить женщину от пагубного влияния проституции. Потому что выбор невелик: либо проститутка, либо институтка. Все дело в том, что эта деятельность является полным противовесом семейному инстинкту женщины. Проституция-это деятельность, свободная от семейных обязанностей и обязательств и очень привлекательная для женщин, которые не видят себя матерью и супругой, но только если проституция религиозно окрашена, но сейчас, конечно, ее следует искоренить или хотя бы избегать.

Именно эта "вечная женственность", как проявление возросшей самости, объясняет древний факт, который историки так и не разгадали, - так называемую "священную проституцию". Понятие проституции," против которой нет смысла бороться", включает в себя принцип "принадлежности всех окружающих": то есть то, что входит в представление политика, чиновника, художника, оратора или юриста "к общественным услугам". Поэтому можно сказать, что проституция есть социальное явление, в известной мере прообраз социальности - и можно даже отметить, что первые государства родились из искусства женщин заниматься проституцией ... " ... ведь роль писателя, актера, политика, даже священника в церкви - включает в себя психологию проституции не в буквальном смысле, конечно, а услужливость "всем" и ласковость со "всеми". - Какой церковный обряд вы хотели бы провести здесь: отпевание или венчание?" - спрашивает священник вошедших, с равномерной, натянутой улыбкой, готовый в любую минуту поздравить и выразить соболезнование. На самом деле она вполне метафизична: "самое сокровенное, что у меня есть - я отдам всем без сожаления."

Если психологию священника можно приравнять к проституции, то женщине, обладающей отголоском "вечной женственности", стать на путь самого сокровенного "отдать самое сокровенное всем и без сожаления" легче, если мужчины подталкивают эту женщину к подобным мыслям и поведению. Вот, например - "супруга", а вот "наложница". В чем же разница между ними? И разница между ними разная в мужском отношении. Когда мы берем двух человек в поле , мы берем одного с серьезной серьезностью, согласно религиозным правилам, а другого-ветреным, притворным, мирским способом. Плюсы заключаются в том, что отношение к полу заводит семью, открывает в женщине мать и супруга; а минусом является "светская связь", которая усугубляет и трансформирует статус женщины в обществе в наложницу. Давайте продолжим эту мысль. Вычтем из отношения к сексу ту поэзию, которая еще играет в социальной связи: здесь нет ничего духовного; достигнуто "полное упадок духа и плоти" - и в оставшейся физиологии, которая теперь низка и так отвратительна человеческим глазам, мы читаем обо всех пагубных сторонах проституции. Вот откуда она пришла.

Для того чтобы женщина перестала восприниматься как "объект комфорта" (от физического до эстетического), она должна пойти на работу, получить профессию или просто посвятить себя культуре общественной жизни. Выбор не велик: либо семья, либо работа: все остальное развращает женщину. Розанов определяет два главных женских таланта - "талант экономии и талант сострадания" и предлагает "устранить эти два женских таланта в общественной жизни вообще, так как они используются в частной жизни,-и можно даже предположить, что семейная жизнь, частная жизнь основана исключительно на этих двух женских талантах". Женщина - прирожденный практик, и, в частности, ее характер формируется благодаря гению, как покровителя-практикующего, как защитника-практикующего, дающего защиту и изоляцию от всех внешних неприятностей. Похоже, происходит своеобразная трансформация инстинктов материнства и домоводства в инстинкты заботы и хозяйственного уклада.

Женщина может заниматься творческой деятельностью в различных сферах общества даже лучше, чем мужчина. Деликатность женщины, нежность и мягкость, присущие ей педантизм и сочувствие к чужому горю или трудностям позволяют расслабиться и довольствоваться всевозможными родами клиентам, стучащимся в двери любого заведения, где женщина ведет свой бизнес. Будь то школа, больница, банк, магазин или бордель. Возникает ощущение, что нет на земле места, где бы женский труд не ценился и вызывает горькие жалобы на его несостоятельность. Женщина везде остается эталоном труда, скромности и трудолюбия. Ведь она так скрупулезно относится ко всем заданиям, очень эффективна, аккуратна и чиста, что, кажется, наполняет теми же качествами организацию, в которой ведет творческую деятельность. Настойчивость женщины намного больше, чем у мужчины, что дает ей право в полной мере реализовать свои способности. Женские способности приспособлены к конкретному и материальному. Девочка более наблюдательна, чем мальчик, точно так же, как женщина более наблюдательна в мелочах, чем мужчина, и, возможно, даже более умна.

Розанов направляет талант женского сострадания на медицину, подчеркивая, что он принадлежит именно ей. Согласно принципу философии Розанова, разделение по полу не может повлиять на квалификацию, навыки и опыт лечащего врача. Врач-женщина и врач-мужчина обладают абсолютно одинаковыми знаниями и могут помочь любому, кто в этом нуждается, во всяком случае, их медицинское образование и практика должны стоять, как говорится, на бирже. Детские и женские болезни должны лечиться исключительно женщинами-врачами, а это половина существующих заболеваний. Можно отметить, что болезнь ребенка и молодой матери несет в себе больше, так сказать, долгосрочных последствий, чем любое другое, резко локализованное заболевание, и своевременное обращение к врачу здесь особенно важно. Именно поэтому необходимо поддерживать и улучшать рост медицинского образования, тем более что в нашей стране для этого есть все необходимые условия.

Следующей областью применения способностей женщин является квартирмейстерская служба и, возможно, хозяйственно-снабженческая сфера в целом. Это область всеобщего недуга, и можно даже сказать, что эта болезнь неизлечима. Похоже, попытки предотвратить этот случай давно потеряли весь свой смысл и уже считаются большим успехом, если он "пойдет по течению". Наши солдаты во время Русско-турецкой войны несколько дней ничего не ели и не пили, болея при этом. В этот момент появились еврейские поставщики, но напрашивается вопрос: почему при таких плачевных обстоятельствах никогда не было женщины? Не в смысле участника боевых действий, а в смысле ласки и заботы, какой-то естественной, инстинктивной материнской заботы. А смысл появления еврейских поставщиков был в том, чтобы обогатить их, увеличить прибыль, ему просто нужно было "обрезать солдат", а такие чувства женщине просто неведомы. На самом деле это не единичный пример того, насколько природа не наделила женщину таким качеством, как "хватать" (прим. Вот почему среди женщин так мало успешных бизнесменов и политиков). Почему вы не можете поставить "адвоката" на место адвоката? Среди женских профессий очень распространена одна - домовладелица, и кто-нибудь видел, чтобы жильцы не платили за свое жилье вовремя? После приведения такого примера исчезают сомнения в том, что другие эксперименты будут не менее успешными.

Розанов очень скрупулезно относится к проблеме воспитания.

Обсуждая тот факт, что организация Городской школы, например, нуждается в тщательном наблюдении, в самой сути контакта и взаимодействия непаханой народной почвы с учебным зерном, существует множество факторов для того, чтобы понять приспособляемость к обстоятельствам и чужому психическому складу, а сделать это может далеко не каждый человек, и именно "свойство приспособляемости" больше присуще женщинам, чем мужчинам. Чтобы доказать это, не нужно приводить много различных аргументов или умных наблюдений. Это очень очевидный факт, вытекающий из самого женского характера, который так доминирующе влияет на ее психику. Много жалоб поступает на преподавание в школах или колледжах, потому что форма обучения имеет ярко выраженный педантичный и формирующий характер, сухой формализм, а все потому, что основной контингент в педагогической деятельности-мужчины. У женщин свой подход к преподаванию, его можно назвать более живым, без всякой формальности и субординации. Студентам с таким живым контактом легче войти в контакт. Если во всех семьях мать больше занимается воспитанием детей, чем отец. Для того чтобы дети научились самостоятельно есть с ложечки, им нужна няня, а не дядя, тогда можно провести аналогичную параллель в педагогической деятельности с уже взрослыми или взрослыми детьми. На протяжении многих веков сложился стереотип о педагогическом мастерстве женщин, в отличие от мужского, и школы могут только придерживаться этого мнения.

Розанов не только предполагает, что женщина вполне успешно может освоить мужскую профессию, но и уверяет в том, что женщина может достичь небывалых высот в некоторых ремеслах, не слишком развитых в России. Если мужчины уклонялись от такой ответственности, то женщины не побояться взять ее на себя и действовать в развивающимся направлении, а все потому, поскольку все женщины с девушки с времен Древней Руси были искусными мастерицами, ткали, пряли, исполняли мельчайшие кропотливые работы с таким изяществом, что западные бы мастерицы могли бы им только позавидовать. Одна только предрасположенность к «мастерице», которая идет в ногу с женщиной на менталитетом уровне говорит о том, что русский мужчина никогда так не овладеет иглой. Мы так же говорили о часовом и аптечном ремесле, которое не так сильно бросалось в глаза, но есть так же великое множество аналогичных ремесел не сильно броских и не выходящих до сих пор из рук немцев и евреев. Хотелось бы, чтобы русская женщина взялась за освоение западных ремесел, там-то она и могла бы сослужить роль пионера. Овладев всеми необходимыми навыками, женщина поделилась бы ими со своим потомством, тем самым дав детям возможность продолжать, совершенствовать и не забывать приобретенное мастерство. И может быть, еще вчера бывший немецкий еврей станет наконец-то русским.

Такой вот созидательной и насыщенной видит Василий Васильевич Розанов женщину в общественной деятельности, в жизни, которая не так сильно приспособлена к семье. Он доверяет женщине и считает, что целостность материнского начала никак не разрушится, женщина в состоянии совмещать и семейный и социальный быт. Совсем наоборот, «торжество женщин, как главного и страдальчески в семье заинтересованного существа, будет непременно и торжеством семьи». Не станет отдаляться от своей семьи, если выйдет из нее, поскольку разматереть ей больше, чем сейчас просто не будет возможности. О причинах такого катастрофического положения вещей, когда женщина встает перед выбором «или труд - или проституция, без возможности семейного счастья, будет сказано в следующей главе.

. Женщина и Церковь

философский розанов материнский мыслитель

Работы Розанова во многом обуславливалось глубоким упадком материнских ценностей, семейных, семьи в целом и упадком «женщины в принципе». Он не использовал аргументов в защиту этого «крушения», не искал оправданий, он всего лишь пытался найти причины практического, реального, как он думал, крушения идеала женщины. Сам же Розанов не очень много писал об идеале, но очень много - об его крушении. Писал о том, что женщина «разматерела» и «стерлась». По его мнению девушка (или женщина) исчезла, от нее осталось только платье и при чем платье производит куда более сильное впечатление, чем сам человек, который его носил. Это очень глубокое и от этого не менее странное размышление, мы находим, что это не предмет для насмешки, он скорее заставляет людей пустить скупую слезу; то, что вызывает слезы - не только женщина, но и вся людская цивилизация в целом. Розанов утверждает, что женщина является для «подражания» и какова она, такая станет и цивилизация. «Цивилизация европейская, не сейчас только, но и всегда, вечно, была и есть «не» плодущая цивилизация; она никогда не вознесла «до неба» (гордо и вместе свято) «чрева носящего» и «сосцов питающих». Женщина сыграла в ней «большую роль», но «игривую», и как-то допустила (да и как было не допустить, когда это лежит в смысле всей цивилизации), чтобы отнеслись «игриво» именно к специфически женственным и материнским в ней чертам».

В предыдущих главах мы обрисовывали позицию Розанова по наиболее актуальным вопросам в его творчестве, которые были связаны с жизнью женщин, в том проблемном мире «стертых женщин», который существует сейчас. Теперь необходимо определить причину этого упадка. К этой причине можно отнести - христианское вероисповедание, церковь. Именно церковь становится причиной появления «метафизического зерна», которому мы удивляемся, поскольку оно пугает нас своей новизной и странностью, но перед всяким дивом «можно приклониться» и, которое заключается в потере вкуса к женщине, потере интереса к женщине, которое у подражателей и неоригинальной группы выражается во вражде к женщине, бегстве от нее и страхе перед нею… - Нет супружества, семьи! И не надо! В этом состоит не «что-нибудь» в христианстве, а все оно».

Именно такое отношении Церкви к женщине возникло по причине излишней сосредоточенности на Сыне и полном забвении Отца и его благословлений матери, многократно звучащих на страницах вечного Завета, теперь названного Ветхим. «…предвечно рожденное Слово - уже не рождает и по этому одному, сшедшее с небес на землю, научило человечество нравственному миропорядку, но умолчало о существе рождения, умолчала вовсе не по отрицанию его, но потому что всякий о рождении глагол и всякому рождению соприсутствие принадлежит Первой Ипостаси.

Вы…вовсе забыли Отца. Идея Отчей Ипостаси не возбуждала вопросов, не породила и, сект, не обсуждалась на соборах, и осталась в тени, превратившись в веках только упоминаемую, без всякой около нее философии».

Церковь настолько долго властвовала над умами людей, что создала новую культуру и цивилизацию, и ее учение определило жизнь и судьбу народов, создала культуру и моральные ценности, а церковные учения основываются не только в догматических формулах и канонических правилах. Закона не существует, есть что-то, что стоит выше закона и это - поэзия. Выступления «жития» не несут в себе никакого смысла и моральных ценностей. Часть факта, часть «легенды»: и вот перед тобой предстоят судьбы тех людей, которые вошли в девство вопреки общественному мнению и мнению родителей. Судьба их не была запятана, она была окружена мерцающим нимбом без лицемерия, злости, осуждения. А те люди, которые завели потомство без согласия родителей, - окружены теперь навеки проклятием. А по-другому и не скажешь, иначе как «проклятьем» это состояние по-другому не назовешь, поскольку вызывает оно ощущения неблагоприятные, пренебрежительные, ужасные и гадкие.

В итоге мы приходим к тому, что у церкви нет чувства детей, а нет потому что церковь не развила его в себе за все это время. Так исторически сложилось. Дети не предусмотрены в церковных и догматических мышлениях, они не могут «стать гражданами», «выучиться» или «как хорошо бы было, если бы эти дети учились в православной школе при церкви»; а если оглянуться далеко назад, к моменту, когда ребенок был еще младенцем, когда родная мать меняла ему пеленки и вскармливала грудью, его первым крикам, к переживаниям матери во время родов и беременности и так далее…вот он - тот свет! Именно к этому «свету», когда ребенок зачался, был выношен и рожден, и вскормлен материнским молоком, церковь не имеет никакого отношения. Она глуха, нема, слепа и бесчувственна. Церковь имеет отношение только к тому дальнему свету, замогильному, она чувствует только его, держит в руках только половину (трансцендентной) истины… К моменту зачатия и воспитания ребенка церковь не располагает ни простым приветствием, ни - «гряди в мир», «дщерь моя», «отрок мой»!... Христос есть альфа и омега. И столь же неопровержимо, что церковный институт принял в Нем одну омегу, а альфа Божественна, и альфа в мире остановилась, абсолютно без чувств, все ощущения вокруг нее.

В итоге - церковь не понимает брак и препятствует. Розанов истолковывает это следующим образом. Когда церковь пыталась взять под «свой контроль» институт брака, то становилась очевидно, что она пытается забрать «не свое». Своих это не устраивало и все, кто были против этого соединения - разбежались. Церковь пропагандировала девственный свой идеал, предпринимала любые попытки для избегания обсуждения любой оговорки про брак, но спустя время позволила государству, а затем различным корпорациям и просто отдельным физическим лицам под любым возможным предлогом вообще «брак искоренять». К примеру, во времена евангелия в любой евангельской семье все браку радовались, праздновали, отмечали, как большой праздник, что нельзя сказать про православный и про католицизм. В этих христианских разветвлениях браку пытаются усердно препятствовать. И «препятствия» никак не способствуют и составляют органическую, почти основной аспект «закона о браке», идущего от церкви.

Негативное отношение к женщине и матери сформулировалось в Церкви не за один год, оно создавалось довольно продолжительное время, но создавалось теми, кто мыслил одинаково вне зависимости от места и века - оно создавалось святыми отцами. Очень странно, что принципиальные устои и стереотипные мнения о браке в древней письменности о фундаменте брака создавались людьми, у которых семейного опыта никогда не было, либо же теми, у кого он был, но по молодости и не продолжительный, который завершился в последствии полным отречением. Серединного опыта, спокойного и размеренного не было вовсе ни у кого; а «в середине» - мудрость». Именно поэтому можно сказать, что у этой древней письменности нет авторитета, потому что невозможно доверять людям у которых нет семейного опыта жизни, которое противоречат законам Божьим (вся письменность была с веянием бесплодия, а Бог призывал людей к плодородию) и по отсутствию самого идеала, идеальных или даже сколько-нибудь переносимых норм для семьи.

Розанов считает, что Церковь не вполне уловила великое значение рождения Христа, Его колыбели, материнства Богородицы; этим Церковь принижает само воплощение Сына Бога, сосредотачиваясь на второстепенном - на Его девстве. Кроме того, всякий идеал хорош тогда, когда он и воспринимается идеалом, Церковь же, по мнению Розанова, идеал навязала всем в качестве норм жизни. Мысль его в том, что тот случай должен быть навязан человечеству всему, как пример, как идеал для созерцания должен быть идеальным и только такой случай поможет найти в людях уверенность в себе, пускай он перейдет в рассказы и легенды. Пускай он сохранит весь свой шарм, все свое очарование души, свободы, возможности, которые покинут нас в тот же миг, как только мы иудиным способом сделаем из него узел принудительности для рода людского и повлечем за ним последнее, что останется у нас «идеал-закон» на крест.

Церковь принимает только женщин в монашестве. Розанов даже соглашается с фактом, что «Монашеская красота извечно победит внешнюю, плотскую, мясную, тельную». Он даже способен восхищаться ею. Розанов не говорит, что он любит монашество, скорее наоборот, но когда он лицезрел «эти стройные ряды черных дев» он увидел, что ни одного злого, лицемерного, грубого, легкомысленного или пустого выражения лица им не присуще (а он в них вглядывался) все их лица олицетворяли такую любовь с Господу и к окружающим, что ни одно другое женское лицо так не светится, при упоминание о Боге. Все их лица светились приветом, состраданием и уступчивостью и даже Розанов удивился такому необычному преобразованию, как влияет на человека вера в Святого духа и Господа.

Розанов говорил, что никогда не забудет эту «черную» толпу, поскольку так сильно она вселяла в него спокойствие и благо. Но, к сожалению, нет в монахине той женщины, которая приласкала бы и обогрела. Монахиня - это существо бесполое и стиль у нее - внеполый, ведет либо аскетичную жизнь, либо проживает в отшельничестве, детей от нее не дождешься, это очень угнетало Розанова, поскольку так же, как и Господь Бог Розанов видел в женщине продолжательницу рода людского и только потом уже супругу, а монашка репродуктивной функцией из-за религиозных аспектов не обладала.

Церковь, как считал Розанов, никогда не освящала пол, зачатие, деторождение, материнство. Считала эти вещи чуждыми для себя, что вызывало у верующих людей очень противоречивое мнение на этот счет. Церковь тем самым показывала, что эти заложенной природой вещи ведут к падению человечества, постоянно способствовала к их падению и опорочиванию. «Где угасло обрезание - началась порнография; где кончилось священство пола - умерла метафизика брака, и осталась лишь только одна его плоская физика». В уже новейшей Европе павший, оскорбленный и униженный пол «первородник греха людского», стал олицетворяться у людей, как придаток к организму, который, даже не смотря на то, что он ампутирован и к организму никакого отношения не имеет, тем не менее имеет в себе и рождает в другом свойство «вожделения». Этот придаток, сам по себе очень мерзок, через внушаемые или «вожделения» - может арендоваться, может продаваться или получить цену, а может вообще своему несчастному носителю доставлять выгоду, носитель так же может через него иметь неплохой доход. Ведь сам по себе он ни имеет ни малейшего значения о том, что он из себя представляет. Он его обладателю не нужен, он вреден, то из него и стали извлекать «что можно» можно продавать хлеб, мясо или в лучшем случае работать «за наряды». Душу ведь свою никто даром не отдаст, но, к примеру ногти обстричь - дело благородное. Если пол не является священным, не религией и не душой, то может взять его всякий, когда захочет, кто захочет и за что захочет. Проституция есть вид скопчества, вывернутая наоборот его перчатка.

Если мы хотим вернуть уважение к женщине, к семье, то нам просто необходимо идти ровно обратным путем - к обожению пола, введению его в храм. Поскольку сейчас даже церковный народ «послушно внимая гласу, что «супружество есть мясоед, а пост есть девство» … все молитвенное и серьезное время воздерживается о супружества, а среди пьянства, объядения удаления от молитва начинает жить супружескою жизнью. И вот в такой-то печальнейшей обстановке, истинно языческой, плодит детей не столько как человеческие души, сколько как свинок.

Ужасно! Тогда как, например, у древних египтян сами гробницы и настенные росписи в них содержали смысл любовных утех между мужчиной и женщиной способствовали тому, что манеры любовных притязаний вытягиваются в финиковую пальму, а не расстилаются травяным ковром, усеянными благоухающими цветами. И вообще, пока человек не увидит храм того Бога, которому вы молитесь ему будет сложно представить цельную картину ваших объяснений и рассуждений.

В сравнении с египетскими храмами все христианские храмы выглядят «скопчески», но даже в христианстве есть признанный лидер по неприятию телесного и семейного в своих храмах - это православие. Зрелище в Риме: в храме св. Петра, Латеранский собор великое множество фресок и картин с изображениями обнаженных рослых человеческих фигур. Есть даже изображения святых и ангелов и все они покрыты золотом, мрамором, яркими красками. В алтаре по фасада святого Петра из черной бронзы величественно стоят два ангела-отрока, с самым узким препоясанием; над главным алтарем возвышалась скульптура знаменитого скульптора, разрешающаяся от бремени женщины - в самый момент разрешения. И - ни одной не только порнографической, но и хотя бы легкомысленной картинки на окнах бесчисленных магазинов. Это отсутствовало или, по крайней мере проявлялось слишком завуалированно в Москве или в Петербурге, но чаще всего в Россию порнография попадала торговым путем, а в Италии, что больше всего поражает, особенно, как преподносится такое «художество в Флоренции, Венеции или Риме, пока не свяжешь все эти мысли в один образ, то не испытываешь удовольствия от просмотра такой «нагой культуры» за магазинными прилавками, эстетическое удовольствие испытываешь лишь только тогда, когда лицезришь ее в благородных формах церковной живописи. Но в Питере и в Москве религиозная живопись приобрела скопческий характер. Неприкрытой женской груди невозможно увидеть и подавно, не говоря уже о неприкрытых локтях или коленях: и, не имея, так сказать, жены в живописи - спускаешься до кухарки. Корень преткновения такой же, как и везде. Для того, чтобы спасти рынок сбыта - необходимо всего лишь преобразовать храм.

Преобразовать храмы Розанов предлагает кардинально, например, если дело касается только росписей, он с полным одобрением вспоминает помпейские фрески полового совокупления. Когда Василий Васильевич был еще ребенком, ему приходилось долго и тщательно рассматривать, в одном дорогом здании, где находилась частная коллекция известных картин, полотно Последнего дня Помпеи. Розанов был восхищен. На картине вдохновенные и прекрасные лица излучали счастье и добро на пороге смерти и это зрелище не было отталкивающем, но на него было печально смотреть. Основную красоту этого полотна составляла невинность. Передача невинного совокупления, которое, конечно, есть, и без него брак был бы метафизически невозможен, оно составляет его метафизический корень, метафизическое основание - составить великую задачу гениев кисти, резца и музыки.

Роспись храмов не случайная тема для Розанова. Говоря о некогда высокого понятия «пол», он не раз обращается к «эстетике пола», к тому, какими способами в культуре преломляется эта тема. Церкви постоянно достается от него за пренебрежение абсолютно всем высоким, что может быть связано с полом в принципе. Светская литература и наука в самом деле борются с проституцией, в то время, как в духовной литературе нет информация о ее отрицательном мнении к ней. Духовная литература не осуждает, а даже наоборот - она не против разврата, а против изящества и веселости, не против развратных удовольствий. Этому явлению можно сопоставить множество прецедентов: аскеты множество раз морально истощались крайне не эстетично; но все дело в том, что эстетичного случая падения не наблюдалось ни разу. Общая тенденция аскетизма вовсе не к уничтожению пола: а к плоскости, грубости и простой мужицкой грязи в нем. Поскольку в половой эстетике пробуждается эллин: провоцирующее, нетерпимое для аскета зрелище, главный заклятый им бес. А в мужиковатости пола, последней его грязи и скверне - издох, и до конца издох, эллин и иудей, окончательно «обрезание», священное погружение священной точки. Вот где специфичный корень и отвращения к художественному браку самых юных, невинных существ, и покровительство зрелым, а еще лучше - перезрелым, и, наконец, окончательно хорошо - старческим бракам. Там, где старики только и делают, что поглядывают место для своей будущей могилки, скопец может что только произнести великое: «Совершилось!».

Наконец, вот длинная цитата из Розанова, которая является исчерпывающей иллюстрацией его идеи о христианстве как причине падения женщины и извращения пола. «Вот корень всего - это идея "низшего инстинкта", недоказываемая, но из века в век повторяющаяся как присловье, присказка. Умерла "Venus Genitrix" ["Венера-прародительница" (лат.)], которой воздвигла древность храмы: и поползли по земле "шашни", начался подвал, кухня, лакейская половых отношений. Ведь лакейская - обратный полюс храму. Дернов негодует на шашни. Но ведь он разрушил Venus Genitrix: позвольте, куда же отнести "низший инстинкт", как не в подвал и кухню? Низкому - низкое помещение: вот аксиома. И кто разрушил храм Venus-Genitrix, тот основал кухню "шашней". Кто же строит гостиную или дворец для экскрементов?! Можно наблюдать, что семья, пусть какая-нибудь, что семья как дружба, как любовь и уважение - суть колонны все еще не сметенного с лица земли Templi amoris, Templi Veneris Genitricis [Храма любви, Храма Венеры - прародительницы (лат.)]: монашество очень последовательно вовсе не начинает никакой семьи, отреклось от нее вовсе, потому что "шашни", конечно, блуд, а иное помимо шашень в поле, т. е. семья, есть начало Templorum antiquorum [древнего храма (лат.)]. Вот почему монашество, да и вообще христианство, так охотно прощает "грехи" половые; не казнит их, не придирчиво к ним. Пол - сплошной грех. Простить его - призвание христианства. Но увидеть перед собою пол не как грех, пол в его идеализме, в силе - значит вдруг ужасно побледнеть, ухватиться за перильца, почувствовать близость обморока. Ибо спор нашей эры вдруг оказывается нерешенным. От этого "кающаяся Магдалина" есть стяг христианства; это - ее щит, это - ее твердыня: какая странная жизнь, в одной половине своей состоящая из сплошного зла пола, вредительства от него, абсолютной "кухни", а во второй половине состоящая в совершенной бесполости, выхолощенности и покаянных слезах. В "житиях" рассказывается о бездне самых порнографических падений: это - укрепление "житий", это знамена и пушки, отнятые аскетизмом у врага своего, идеализма пола. Чем порнографичнее, несноснее, кухоннее "падение", тем твердыня аскезиса неприступнее: "Вот, древность говорила, что это - бог: вы видите, что это - червь". Посему, когда моралист, христианин говорит о "шашнях", не верьте ему: частью он сам не понимает, что говорит, ибо речь его клонится в волевой своей части к Venus-Genitrix; частью он внутренно радуется, рассказывая порнографию пола, "похождения" самого смертельного врага своего, этого Стеньки Разина, в которого превратился былой король; а конечный итог его морализированья - не какое-нибудь просветление, а уничтожение, оскопление: "Не надо! скверна!! бойтесь ее, бегите врага!!" И это - тысячи лет, без вариантов, повсеместно. Вот почему хлопоты христианских моралистов о семье всегда были безуспешны: они - самопротиворечивы; они - плод недоумения; семья как идеал - это обнимающиеся эллин и иудей; семья как несчастие, как позор есть начало Магдалины - восторг христианский. Отсюда, в страшном логическим сцеплении со всем делом - и запрещение у христиан развода, столь упорное и повсеместное: "Пусть гниет Магдалина, пока не покается, а когда раскаялась - уже нет семьи". Ни одной чревообильной, ни одной плодоносящей женщины не вошло как идеала, примера, как облюбованного факта в "жития", в летописи христианства; это поразительно, что ни одного примера: значит, - закон, тайный, подспудный!! Нигде восклицания летописца: "У нее было пять сынов, семь, десять", нигде этой радости, нигде даже об этом вопроса, счета детей! Неужели это не закон?».

Итак, по мнению Василия Васильевича Розанова женщине не очень повезло с церковью. Церковь на протяжение всего своего существования мешала женщине самореализовываться, убивала в женщине чувство материнского долго и, в буквальном смысле слова провоцировала на проституирование на улице. Несмотря на святую веру в Божью Матерь, как женщину, давшую жизнь Христу, церковь не считала принимала женщину за высокий идеал и продолжательницу рода людского. Церковь не стала вводить в свое богослужение, с свои храмы образ матери и супружницы, Церковь подчеркивало бесполость женщины. Религиозные суждения относительно женского пола на многие века заточили в женщину в своеобразный «кокон», лишив женщину права голоса, принятию самостоятельных решений и так далее. Женщина перестала восприниматься серьезно, ее роль в обществе свелась к «игривости», она истрепалась в веках, и, в конце концов, «разматерела» и «стерлась».

6. Женское в Розанове. Особенности стиля

Мы уже не раз имели возможность высказаться о неструктурированности и аморфности всего корпуса розановских сочинений и подвижности его точки зрения. В своих книгах и статьях он не пытался мыслить логично и фактурно, убедительность его текстов заключается не в последовательности и грамотности выстроенных аргументов и не в силе последних. Розанов подкупает своей интимностью, своей готовностью говорить на любые темы с читателем, на психологическую открытость и откровенность. Люди доверяют ему, поскольку розановские повествования, обладают тоном близкого человека, с которым общаешься, когда хочешь поведать самое сокровенное. Его творчество интересует людей не только темами, но еще и стилем изложения. Розанова читают не потому, что он так это изложил, а ради того - как он это сделал. Каждую его строчку люди читают с определенной жадностью и пытаются найти в ней ту самую «розановщину». Когда же ее нет, когда не по-«розановски» написано, люди думают, что написано что-то не то. Себя же Розанов считал романистом и немного психологом.

Розанова можно позиционировать не только, как философа, но как литератора. Его можно рассмотреть с литературной позиции его же собственной философии. Нет ничего более превосходного, чем вписывать мысли и работы повествователя в его же собственную концепцию. Например, когда Зигмунд Фрейд объяснял возникновение психоанализа, как сублимацию детских переживаний или взять, к примеру, детерминирование зарождения дарвинизма экономической ситуации «первичного накопления капитала» в Англии, в этих случаях «выживал наиболее приспособленный». Розановское стремление выявить в душе и в характере человека мужское и женское, можно обратить на него самого. Объяснив тем самым многие характерные черты его стиля и творчества Николай Бердяев говорил в своей статье «О вечно бабьем» в русской душе, что в душе Розанов преобладает женская составляющая, откуда вытекает его безыдейность, беспринципность и равнодушие к добру и злу и полное отсутствие нравственного характера. В представлении Бердяева, Розанов, как мыслитель способен лишь по-женски отдаваться своим иррациональным влечениям, что и определяет его поразительную умственную податливость. «Розановщина», по словам Бердяева, не Розановым вовсе создана, она присутствует в русской душе как «вечно бабье явление», и что это явление губит Россию и отодвигает ее уровень жизни на задний план.

Е. Берштейн отмечает, что удачный термин «розановщина» прочно вошел в обиход литературных критиков уже в начале XX век. В десятилетний промежуток между выходом основных работ Розанова («Уединенное», 1912) при том, что его произведения были некоторое время запрещены к публикации в СССР, а термин «розановщина» всегда был отсылкой к розановским темам (в частности, к половой), физиологичности его письма к подвижности авторской позиции - прочно вошел в критический дискурс. Люди признавали в Розанове гениального стилиста, критика, которая публиковалась до революции отделяла художественный метод Розанова от содержания его книг и статей - политически, философски и идеологически неприемлемых для большинства критиков, и комментаторов.

Современное понимание «розановщины», которое было предложено критиком Сергеем Чуприным в его Словаре литературных отношений «Русская литература сегодня», описывается им самим, как вызывающей необязательностью, которая выбирается поводами к высказываниям, и фрагментированной структурой изложения, которая в обязательном порядке должна излагать отражающую драматическую разорванность, «кучкообразность» внутреннего мира, которая присуще писателю, и что немало важно - последовательная переменчивость позиций, позволяющая автору грамотно делегировать свои задачи. Например, с утра автор занимается антисемитское заявление, а к вечеру, завершив основную массу дел, зарядившись мотивацией, автор трансформируется в филосемита, и прокативность как средство поддержания диалога с современниками, и, наконец о провокационном, порой, доходя до беспредела и бесстыдства в осуждениях о своем окружении и к себе, о мире в целом его проявлении, когда только магия искренности мешает трактовать эти убеждения автора, как имморальные, а сама его подозрительность очень часто приводит к эксгибиционизму.

Магическое воздействие стиля Розанова на светскую литературу и мировоззрение многих людей проявляло доверительно-интимную атмосферу в совершенно беспринципной манере. Обонятельно-осязательное (термин самого Василия Васильевича Розанова), физиологически-чувственное ощущения мира переживается читателем в таких мелких деталях, которые так старательно фиксируются автором, что позиционируется как практически самостоятельным достоянием читающего. Розанов неоднократно заставляет своих читателей внутренне проигрывать его произведения как собственные.

Теперь можно вспомнить, как Василий Васильевич описывает женское и женщину. Главная добродетель в женщине, как говорил Розанов, является ее изящество манер и проникновенно-сладкий ум. Характер идеален ее только в том случае, если он мягкий, нежный и податливый. Для женщины характерны не столько жесткость и твердость, а сколько резкость и ясность, женщина, напротив, похожа на туман, поскольку так же, как и он захватывает собою все неопределенное и далекое. Будь то дом, в котором живет женщина, или комната, или вещь, которую женщина носит - все это не то, что вещи, комната или дом, в котором живет мужчина; они все пропитаны лаской, заботой, состраданием к ближнему своему. Складывается впечатление, будто вещи и место превращены в ароматистость. Васильевич Розанов как будто рецензирует собственные работы, свой способ философствовать и размышлять. Та же неочерченность, неясность, отсутствие аргументации, убеждение, скорее обволакиванием слов, чем силой их и прямотой.

Сам же он пишет о женском в себе и фиксирует чужое восприятие его «женскости»: «Делая акцент на благородстве и отмечая тот факт, что некоторые моменты его сочинений, будто бы выходят не из него. Я умел только, как женщина, воспринять это и выполнить. Все, что я могу делать принадлежит гораздо лучшему меня человеку». «Нина Руднева, девочка лет 17, сказала в ответ на мужское, мужественное, крепко во мне: - В вас мужского только… брюки… Она оборвала речь… То есть кроме одежды - неужели в Вас все женское? Но не смотря на это, я никогда не нравился женщинам, все они обходили меня стороной, кроме («друга») - и это дает объяснение антипатии ко мне женщин, с которую я всегда (с гимназических пор) столько мучился».

Как автор Василий Васильевич Розанов - определенно женщина и имеет женское начало. Он пленяет не смыслом, а интонацией. Он интересен своей переменчивостью, его нелогичность и провокационность не более, чем кокетство. К нему привыкаешь, его читаешь взахлеб, но после прочтения с трудом можешь восстановить ход мысли, остаются только ощущения, по большей части - приятные, но не способные потрясти. Даже когда Розанов ругается и кричит, создается впечатление, что он шепчет. Его сила - в его слабости. Он умеет растворяться и исчезать, отходя на второй план. Он незаметно превращает свои мысли, свои желания и чувства в мысли, чувства и желания читателя. Причем, для этого всегда использует только один аргумент, который звучит следующим образом: «Ведь вы тоже так думаете, не правда ли?»

«Розановщину» иногда определяют, как «достоевщину» без натужного декламаторства. Единственное отличие между тем и другим заключается в том, что у Достоевского некая «постоянная озабоченность идеей», когда каждый роман необходимо высоко и торжественно объявить, когда все главные герои в его романах - гипостазированные мысли, бесконечно доказывающие себе и читателю безумно длинными монологами, то у Розанова нет ничего подобного в произведениях. Его произведения носят мораль, но он ни на что не «подбивает» своего читателя, ничего не пропагандирует и никуда не зовет: декламировать и вести за собой - слишком мужское занятие. Вполне возможно, что из-за своей неимперативности, присутвия женского начала в характере в исторической перспективе он победил Достоевского. Федор Михайлович свои философские мысли «упаковывал» в художественные произведения, Розанов же не смешивал эти две несовместимой формы изложения мыслей в один сосуд. Но тем не менее, почти обо всем теперь можно прочесть в стиле a la Розанов.

Розановщина полностью затопила собой интернет-тексты, особенно «Живой журнал» и прочие виды блогов. О политике, бизнесе, культуре и религии теперь можно читать не только на форме выкристаллизованных, идей, но и в виде дневниковых черновых размышлений «для себя». Не малую роль здесь сыграла привычка Розанова писать примечания к своим статьям и примечаниям, что прямо соотносится с современными гиперссылками и интернет-форумами. Но главное, что сделало такой вид творчества беспрецедентно популярным - это возможность и желание изливать интимное в мир, что является наиболее характерной чертой «розановщины».

Людям нравится, как «примитивный процесс самообнаружения», так и наблюдение за этим процессом.

Розанов был первооткрывателем в этой области. Своим талантом он доказывал, что демонстративное самовыворачивание может быть привлекательно для читателя вне зависимости от содержания того, что «выворачивается» наизнанку. Он первый стал эксплуатировать себя в качестве основного материала своей прозы. Он продавал не свои мысли, а именно себя, «розановщину». Для тех, кто хочет исследовать в Розанове философа, подобный способ оформления им всех своих интуиций является серьезным препятствием для воссоздания его целостного мировоззрения. Вот почему в этой работе так много прямых цитат из работ Розанова - его мало понять, его надо прочувствовать. Точнее, чтобы его понять, его надо почувствовать. Розанову сложно давать интерпретацию, его сложно пересказывать, он ускользает от пристального взгляда, поскольку любой пристальный взгляд - узок. Розанова нужно читать «широко», в этом случае появляющееся «чувство Розанова» позволит не рвать его на цитаты, а находить в многообразии им написанного наиболее характерное и точно выражающее его ощущения. Автор данной работы пытался следовать именно таким путем в создании своего понимания розановского взгляда на женщину.

Заключение

Существующий в наше время интерес, проявленный к философскому творчеству Василия Васильевича Розанова является актуальным и не будет ослаблен в последнее время. Творчество Розанова объемно, как и по затронутым темам, так и просто по количеству им написанного. Но интрига его творчества заключается больше в том, что Розанов не так прост и прозрачен. Может быть, тексты с его философским написанием не имеют определенной фактуры и последовательности действий, которая была бы привлекательна своей логической завершенностью. Василий Васильевич породил великое множество идей, которые ждут своих последователей и интерпретаторов. Розанова очень часто сравнивают с Сократом, ожидающим своего Платона: «Василий Васильевич Розанов - действительно один из величайших мыслителей первой половины XX века, один из самых одаренных, думаю, русский мыслитель из приближенных к нам по времени. Он видится чем-то вроде «Сократа» молодой русский философии, ожидающей теперь своего «Платона». И если воспользоваться образом только что упомянутого Платона, Розанов - это пусть и не дневной разум России, но то чрево, которое «пробурчало» ей великое пророчество».

Перед автором данной работы не стояла задача стать «Платоном», задача была намного скоромнее - создать описание идей в религиозно- философском творчестве В. Розанова, отражающих его отношение к жизни женщины. Вкратце описание это выглядит следующим образом: пол в человеке - единственное, что не было затронуто грехопадением, но из-за «скопческого» отношения к нему Церкви он утратил высокие формы своего проявления в человеке. В первую очередь это отразилось на женщине - к ней перестали относиться серьезно, но только как к предмету удовольствий, в результате чего она «разматерела» и была подвигнута к проституции. Чтобы уберечь ее от последней, нужно разрешить женщине активно участвовать в общественной жизни и всячески восстанавливать святость брака. В браках, по возможности ранних, женщина должна играть главенствующую роль, актуализируя не до конца истребленное в себе материнство, воспитывая детей и имея возможность последовать за внезапно появившейся любовью «на стороне».

Что же касается возможных попыток представить Розанова в системе, то они вряд ли должны проходить в рамках церковной науки, несмотря на глубокую связь творчества Розанова с православным богословием. Как бы ни была для кого-то привлекательна мысль «воцерковить Розанова», идея создать «церковную теорию Розанова» необходимо приведет к жестокой редактуре его текстов и намеренному замалчиванию некоторых его высказываний. Василий Васильевич Розанов - религиозный философ, очень связанный с церковной мыслью, но слишком самобытный, чтобы можно было рассматривать его как внутрицерковного писателя.

Автору данной работы представляется любопытным путь намеренного расчленения структуры розановской мысли и использование некоторых частей ее для создания и развития собственной системы, раз уж «системы Розанова» как таковой не существует. Полученная концепция не будет ни чисто розановской, ни строго церковной; ее создание - это занятие не в рамках догматики, а в рамках религиозной философии. Именно в формировании подобного «продукта» видится и интересным развитие темы данной работы.

Литература

1. Аверьянов В.В. О публицистической «листве» Розанова // Розанов В.В. Собрание сочинений. Около народной души / Под общ. ред. А.Н. Николюкина. - М., 2003. - С. 412-422.

2. Барабанов Е.В. В.В. Розанов // В.В. Розанов. Том 1. Религия и культура / Сост. и прим. Е.В. Барабанова. - М., 1990. - С.3-17.

3. Ельчанинов А.В., священник. Записи. - М., 2002.

4. Зеньковский В. История русской философии. - М., 2001.

5. Кукушкин А. Можно я не буду любить Достоевского? // Нескучный сад. - М., 2007. - №8. - C. 97-99.

6. Паршин А.Н. Розанов и наука // Вопросы философии. - М., 2007. - №2. - C.118-122.

7. Розанов В.В. Библиография // В.В. Розанов. Том 1. Религия и культура / Сост. И прим. Е.В. Барабанова. - М., 1990. - С.307-326.

8. Розанов В.В. Брак и христианство // В.В. Розанов. В мире неясного и нерешенного. - С.-П., 1904. - С.97-137.

. Розанов В.В. В мире неясного и нерешенного. - С.-П., 1904.