Сущность времени и его величины

Сущность времени и его ценности

или отсутствующий аргумент в аргументе здравого смысла с теорией относительности.

Исходя из того, что сущностью времени является движение, этот небольшой "трактат о времени" выделяется в таком подходе к проблеме времени своим упорным следованием избранному пути решения этой проблемы до "конца" - выявления общей основы времени и движения, выявления точки их "пересечения". Но именно эта последовательность позволила автору увидеть само время в движении как нечто производное от движения и тем самым ясно и просто ответить на вопрос, Что такое время. Из этой книги вы узнаете, какая истина открылась исследователю, возможна ли машина времени и может ли время изменить свой ход и направление, и в то же время вы откроете тайну времени.

Введение

Что такое время? Когда люди спрашивают меня, я знаю, о чем они говорят. Но как только я начинаю объяснять, я не знаю, что сказать.

БАРРЕЛЬ. Августин.

Сущность времени - это движение. Это известная общая формула решения проблемы времени философами-материалистами, выражающая совокупный практический опыт познания временного явления. Однако это лишь исходная посылка, выбор путей решения данной проблемы. Следующий шаг в этом направлении требует наполнения этой формулы более конкретным содержанием, требует нахождения" причины"," зародыша "времени в каждом из материальных процессов, прослеживания того, какая сторона, грань хода этих процессов несет временные свойства, абстрагируется в понятие "время". Именно это и делается в этом философском исследовании, раскрывающем внутреннюю, генетическую связь между движущейся материей и временем. В результате возникает понятие времени, которое отражает естественный механизм единства времени и движения и тем самым содержит ключ к решению проблемы времени. Кроме того, ясность, достигнутая в понимании того, что такое время и его величина, позволила провести детальный анализ возможности замедления времени в движущихся системах отсчета, предполагаемой специальной теорией относительности Эйнштейна, и тем самым оценить эту теорию с точки зрения сущности времени, естественной природы его величины и обнаруженного механизма единства пространства, времени и движения. Но в то же время представленная вашему вниманию работа не претендует ни на широту, ни тем более на исторический подход к поставленным вопросам. Проникнуть в сущность времени до глубины истоков его тесной связи с движением, увидеть воочию его существование и сделать из этого необходимые выводы - вот его цель и его оправдание.

Глава I

Что такое настоящее время?

В мире нет ничего, кроме движущейся материи, а движущаяся материя может двигаться только в пространстве и времени.

В. И. Ленин.

Как проявляется время в материальных процессах, прежде всего в макропроцессах, которые являются первичным и основным источником наших временных представлений?

Что такое, например, настоящее время, время нашего существования в изменчивом мире материи, движущейся в своем проявлении?

Прежде всего отметим тот факт, что "настоящее" отражает все существующее и то, как оно существует, и тем самым определяет тот или иной "лик" бытия - от отдельных тел, движущихся и неподвижных относительно друг друга и составляющих их элементов, до сложнейших материальных систем, которые могут существовать только в непрерывном изменении, только как процессы. Все это определяет содержание "настоящего". И то, как именно все это проявляется, нашло свое выражение в понятии "состояние", которое помогает отличить одно проявление всех вещей от другого, например, различными пространственными отношениями составляющих элементов внутренне подвижной материальной системы и тем самым одно настоящее от другого. Таким образом, преходящие состояния всего сущего и того, как оно существует, или, что то же самое, последовательные состояния различных материальных систем, которые определяют и характеризуют следующий момент существования движущейся материи, преходящую конкретную форму ее проявления и представляют собой преходящие моменты, формы настоящего времени. При этом состояния различных изменчивых материальных систем - процессов - выступают как время сопутствующих им "событий", которые, собственно, сами представляют собой лишь изменение состояния чего-либо, как временной фон этих мимолетных явлений. Поэтому, отвечая на вопрос " когда?", необходимо и достаточно указать те состояния процессов, которые удобны для наблюдения, которые были в то или иное интересное для нас событие и тем самым определяли, по крайней мере со своей стороны, настоящее время этих событий. И если каждая конкретная форма настоящего есть момент, момент времени, то в этих преходящих формах-моментах настоящего нетленное настоящее время проявляет себя как способ существования материи, неразрушимой и неисчерпаемой в своем изменении, простирающей "момент между прошлым и будущим" до бесконечности.

Поскольку состояния различных процессов постоянно меняются, то и "лицо" настоящего времени тоже постоянно меняется - время "течет" в широком смысле этого понятия, когда течение времени связано не только с изменением состояния часов, но и подчеркивает преходящий характер всего сущего, всеобщность изменения. В то же время время течет от одного настоящего, определяемого одним состоянием материальных процессов, к другому настоящему, определяемому другим состоянием этих процессов, которое приходит на смену ему в соответствии с причинными законами бытия. Все тела, процессы и все, что проявляется, всегда существуют в настоящем, принадлежат только настоящему, так как они определяют его своими состояниями, отношениями и существованием, будучи частью этого настоящего. В этом смысле все часы, независимо от того, как они идут и что показывают, всегда показывают одно и то же время - настоящее. Быть вне настоящего времени возможно только будучи вне существования. Но в то же время каждое настоящее так же преходяще, как преходяще любое состояние материального процесса, как преходяща любая конкретная форма проявления материи, охватывающая преходящие состояния различных процессов. Последовательные состояния этих процессов, уходя в небытие, лишают материального содержания определенные ими моменты настоящего времени и тем самым уносят их с собой, придавая им статус прошедшего времени. Только настоящее время, которое вообще есть некая мимолетная конкретная форма проявления материи, имеет непосредственное существование, позволяющее наблюдать себя "невооруженным глазом“, тогда как для того, чтобы” лично" увидеть другие грани временного явления, потребуется также внимательный взгляд ума. Поэтому течение времени-это не процесс превращения будущих событий в события настоящего и затем в события прошлого, а процесс превращения одного настоящего в другое настоящее, которое его заменяет, в результате чего образуется непрерывная последовательность последовательных моментов времени, детерминированных переходными состояниями материальных процессов и связанных между собой специфическим отношением, зафиксированным в понятии "раньше - позже", - временным отношением, как раз и характеризующим порядок, последовательность изменений этих состояний и детерминированных ими моментов времени. При этом различные состояния процессов, занимая различные места в ряду последовательных состояний этих процессов, отделяются друг от друга другими состояниями этих процессов. Эта удаленность друг от друга в порядке их появления нашла свое выражение в понятии длительности или временной протяженности. Таким образом, временной интервал между его начальным и конечным состояниями, возникающий в результате протекания какого-либо процесса, образуемый последовательностью сменяющих друг друга его промежуточных состояний, представляет собой длительность этого процесса. Но она также действует как длительность между всеми событиями, разделенными ходом этого процесса.

Быть в темпоральном отношении по отношению рано или поздно к различным событиям, состояниям сменяющих друг друга материальных систем, или, другими словами, занимать определенное место в ряду сменяющих друг друга событий и состояний, значит не что иное, как"существовать во времени".

Глава II

Можно ли двигаться в настоящем и каков неизменный маршрут "путешествия во времени"?

Нет никакого движения, сказал мудрец брадатый.

Другой молчал и шел впереди него.

Он не мог бы спорить сильнее.;

Все похвалили ответ.

Но, господа, это забавный случай.

Другой пример для памяти дает мне:

Ведь каждый день солнце идет перед нами,

Но упрямый Галилей прав.

А. С. Пушкина.

Когда происходит все движение и изменение, если реально существует только настоящее время?

Движение, в общем случае, есть способ существования материи через непрерывное изменение ее состояний, конкретных форм ее проявления в результате взаимодействия составляющих элементов бытия, наличия внутренних движущих сил. В то же время простое механическое движение-это изменение мест существования различных тел, изменение их пространственных отношений, которые связывают движущееся тело, как и неподвижное, с другими телами в любой момент его существования, определяя моменты настоящего времени этого тела в его отношениях с другими телами.

В результате каждого движения происходит течение времени. Но так как каждое движение также осуществляет течение времени, так как каждое изменение состояний материальной системы также означает изменение моментов настоящего времени, определяемых этими состояниями, то движение в настоящем невозможно. Любая попытка "переместить" движущийся объект в течение мгновений времени, не изменяя их, приводит к отрыву времени от движения. В настоящем нет места для движения. Движение - это изменение настоящего. Движущийся объект не движется и не покоится в настоящем, а "двигает" настоящее, существующее-взаимодействуя в нем действием сил инерции, гравитации и т. д. и тем самым изменяя его, разрушая одни и тем самым образуя другие моменты, формы, связанные с предыдущими отношениями раньше-позже, определенным порядком их появления. Таким образом, движение происходит не в тот или иной момент настоящего, но и не выходя за пределы настоящего, осуществляясь при смене его моментов, осуществляясь самим движением. В то же время становится очевидным, что никакое движение не может происходить в нулевом интервале времени, т. е. с бесконечной скоростью, так как оно содержит в себе течение времени.

Как мы видим, тот факт, что в настоящем нет места движению, не мешает нам двигаться в пространстве и времени. Однако возможность путешествия во времени ограничена одним маршрутом-из одного настоящего в другое, которое приходит на смену ему в соответствии с причинными законами. Никакой другой путь невозможен, так как все существующее существует в настоящем, являясь его содержанием, определяющим преходящие конкретные формы-моменты его проявления. Существовать-значит быть неотъемлемой частью настоящего, из которого вы можете уйти только в небытие. Только настоящее, как уже отмечалось, имеет непосредственное существование. Прошлые и будущие события, являющиеся содержанием одноименных времен, не имеют материальной основы для своего существования, лишь утратив свои нынешние события и став "прошлыми", исчезая с арены бытия, оставляя лишь следы, результаты своего появления на ней, т. е. Этот принцип лежит в основе работы машин реального времени - всех процессов, происходящих в природе.

Глава III

То, как проявляется время. Причина его одномерности и однонаправленности.

Время не есть движение, но оно не существует без движения...

Аристотель.

Мы обнаружили, что сами материальные процессы осуществляют течение времени, определяют каждый его момент своим содержанием и образуют свою собственную присущую им длительность, тем самым ясно показывая, что время есть именно способ существования движущейся материи, ее атрибут, а не внешнее условие ее существования, не субстанция, идея которой сродни идее калория или флогистона, и не субъективное, но так как каждый процесс образует свою собственную последовательность последовательных состояний, в которых проявляется причинно-следственная закономерность его хода, которые своим появлением определяют ту или иную стадию его хода и тем самым выступают моментами его время имеет свои временные связи, отношения, отражающие порядок этих состояний, то есть имеет свою временную составляющую, то есть каждый процесс имеет свое время как способность образовывать временные отношения, воплощая и персонифицируя его своим существованием. Другого времени мы не наблюдаем. то есть время проявляется не иначе, как в виде собственных времен различных материальных процессов, как некая сторона, свойства процессов их протекания. При этом течение времени как процесс формирования временных отношений между последовательными состояниями материальных процессов, определяющих переходные моменты времени, осуществляется в форме, способе и месте конкретных процессов.

В этих конкретных индивидуальных временах, имеющих свое "лицо", существует время, время как всеобщее свойство процессов. В то же время собственное время каждого из них есть реальное воплощение диалектического единства общего, особенного и единичного в проявлении временного свойства. Только единичное является, как известно, носителем общего и особенного. И каждый материальный процесс имеет только свое временное свойство. Но, образуя свою длительность, свое время, имеющее чисто индивидуальные черты, "персонифицирующие" его, делающие его единым явлением, этот процесс тем самым проявляет свойство, которое проявляют и все другие процессы, - длительность, время, т. е. У них есть такое общее свойство, как общий метод, общий паттерн процессов. Это то, что они все имеют общим, изменяя свои состояния, свой особый способ существования, который содержится в каждом из их собственных времен. Иными словами, длительность конкретного, индивидуального процесса, его собственное время есть не что иное, как общее временное свойство в "исполнении" этого процесса. В этом случае время биологических, химических, геологических и т. д. процессов можно рассматривать как, соответственно, "биологическое", "химическое", "геологическое" и т. д. Но это лишь внешние признаки проявления временного свойства различными процессами, признаки определенной формы, определенного способа его проявления. Общим для всех этих типов времени является то, что каждый момент любого из этих времен определяется переходными состояниями соответствующих процессов, содержащих в себе, их появлении причину их исчезновения и, таким образом, вследствие неразрушимости материи, причину появления новых состояний, и ход каждого такого времени порождается изменением состояний этих процессов. время формирования.

Этот естественный способ проявления времени определяет его основные свойства. Например, его одномерность. Временные отношения между различными состояниями и, следовательно, соответствующие моменты собственного времени любого процесса одномерны, несмотря на трехмерность пространства, в котором они реализуются, так как характеризуют порядок последовательности, появления этих состояний относительно друг друга, что происходит в результате их замены друг другом и приводит к образованию последовательности последовательных состояний процесса, в которой все они расположены только одно за другим, выстраиваясь таким образом в один ряд, в одну цепочку, так что для определения их временных отношений - отношений в порядке их появления - одна временная координата этих состояний достаточно, фиксируя условным порядковым номером их появление в ряду последовательных состояний и тем самым однозначно определяя их место в этом ряду. По той же причине эти отношения также одномерны между различными событиями, которые следуют друг за другом в любой последовательности.

Наличие множества различных процессов, каждый из которых имеет свое время, не приводит к многомерности времени, так как состояния различных процессов также связаны порядком их появления, который помещает их в один ряд, в одну "очередь на существование" и тем самым образует общую последовательность моментов собственного времени различных процессов, определяемых ими. Благодаря этому правильное время различных процессов сливается в общий поток времени нашего бытия, т. е. правильное время каждого процесса не несет с собой какого-то дополнительного направления течения времени. Она лишь обогащает свое проявление, каждое мимолетное его мгновение, добавляя свои собственные штрихи к общей меняющейся картине настоящего времени, подпитывая его непрестанным потоком - последовательностью состояний различных процессов, определяющих преходящие моменты существования нашего вечного бытия. При этом, с одной стороны, все состояния различных материальных процессов, рано или поздно не связанные друг с другом, т. е. все сосуществующие или одновременные состояния различных процессов, занимают одно и то же место в ряду последовательных состояний процессов, выступая в качестве "коллективного" члена этого ряда, приобретая один и тот же условный порядковый номер существования. И в этом случае механизм выявления одновременных состояний не важен, важно лишь то, что они существуют, а с другой стороны, они определяют сами собой, своей преходящей конкретной формой сосуществования моменты настоящего времени, общие для различных процессов, их общее время, в котором собственное время каждого из процессов есть, собственно, только его собственная составляющая этого общего для всех времени, каждый момент которого определяется совокупностью одновременных состояний этих процессов, являющихся частью общего процесса, охватывающего их всех - частью бытия. Поэтому для определения времени любого события - его места в ряду, в потоке других событий и состояний, сменяющих друг друга,-достаточно иметь и один "поток времени", единственную временную координату для любых часов, которая является условным порядковым номером одновременного события, входящего во временную последовательность последовательных состояний этих часов.

Обобщая, мы можем сказать, что время одномерно, потому что одна конкретная форма проявления материи заменяется одним настоящим нашего существа одним другим, его единственным другим настоящим. Или, иначе говоря, одномерность времени скрывает способность материального содержания нашего бытия проявляться всегда только в одной конкретной форме, так что в условиях его постоянной "неудовлетворенности" собственным результатом формообразования образуется единая последовательность последовательных конкретных форм проявления материи моментов ее существования, для которой достаточно одного измерения.

Естественная природа времени также подразумевает, что оно однонаправленно или необратимо. Протекая, в общем случае, от одного настоящего из одного набора одновременных событий и состояний различных процессов к другому настоящему, к другому набору сосуществующих событий и состояний, в каждом конкретном процессе он течет от одного момента своего собственного времени к другому моменту своего времени, который его заменяет. Но последовательные состояния любого процесса, определяющие соответствующие моменты его существования, не сохраняются, подобно просмотренным кинокадрам, где-то на" задворках " бытия. Всякое состояние, представляющее собой конкретную форму проявления, мимолетно, мгновенно и однократно. Потеряв свое материальное содержание, передав эстафету бытия другому состоянию, другой форме, она не отодвигается на задний план, а исчезает, исчезает. И потому оно, как и определяемый им момент времени, безвозвратно уходит, и всякое состояние, заменяющее существующее, есть новое состояние - не "использованное" состояние, появление которого означает появление нового момента во времени существования какого-либо процесса, а тем самым и бытия в целом.

И любой так называемый "обратимый" процесс не переставляет один и тот же набор своих состояний в разном порядке, сохраняя их где-то для этой цели, а непрерывно обновляет их, образуя каждый раз эти последовательные состояния заново, даже если они чем-то похожи на те, которые уже имели место, и потому только увеличивается, только продолжает последовательность своих последовательных состояний, а не обращает ее вспять. Поэтому ни один процесс, даже самый примитивный, не может, строго говоря, идти в обратном направлении. И не будучи в состоянии вернуться к своим прежним состояниям, они не в состоянии вернуться к своим прежним моментам времени, они не в состоянии пересчитать их в обратном порядке и тем самым изменить направление отсчета времени. Из чего, собственно, и вытекает необратимость времени.

Говоря о направлении течения времени, отметим, что хотя материальные процессы определяют каждый момент времени по своим состояниям, а изменение состояний-по течению времени и длительности, тем не менее, направление времени не совпадает с направлением этих процессов, не определяется их причинными законами, потому что течение времени не есть само движение, а есть только Интеграл, и этот временной процесс, сопровождающий любое движение, имеет свое направление течения, которое не сводимо к направлению, указанному причинностью, потому что причинные отношения, которые неразрывно связаны с изменением состояний материальных систем, хотя они, таким образом, неотделимы от формирования отношений рано или поздно, от времени, но они определяют содержание временной последовательности, формируемой, между прочим, и не каузально связанными событиями или состояниями, каузально определяющими появление каждого из ее членов и тем самым определяющими направление процесса ее формирования. Направление временной последовательности, или порядок изменений состояний, определяющий "стрелку времени", определяется не тем, какие состояния сменяют друг друга, а тем, что состояния, сменяющие друг друга, расположены в порядке их появления позже друг друга, т. е. в направлении увеличения условного порядкового числа существования состояний, заменяющих друг друга. В этом направлении моменты времени, определяемые ими, также изменяют друг друга, задавая тем самым направление течения времени - от одного настоящего к другому, содержание которого определяется причинными законами в направлении их следования позже друг друга, независимо от содержания каждого из них, какое бы состояние материального процесса ни заменяло существующее, оно приводит к тому, что в нем происходят изменения.

В то же время, с одной стороны, поскольку последовательные моменты времени не существуют одновременно, появляясь и исчезая по очереди, направление от одного настоящего к другому, идущему на смену, то есть направление течения времени, невозможно указать каким-либо привычным способом, например рукой или пальцем. Это указывает на то, что в его ходе отсутствует пространственная ориентация. С другой стороны, нет необходимости указывать направление течения времени, ибо оно всегда течет в одном и том же направлении - в направлении возникновения все новых и новых моментов настоящего времени, в которых тенденция неразрушимой материи к непрерывному самообновлению выражается образованием все новых и новых конкретных форм ее проявления, сменяющих друг друга в диалектическом единстве устойчивости и изменчивости.

Как мы видели, "первопричиной" и "первичной основой" времени являются материальные процессы. Именно они,протекая, проявляют такую общую для всех их закономерность, как образование последовательности их последовательных состояний, выступая тем самым материальной основой возникновения временных отношений, или времени, и непосредственной причиной его "протекания". А длительность-это лишь общая закономерность различных процессов, заключающаяся в том, что различные состояния этих процессов в результате их изменения удаляются друг от друга в порядке их возникновения, существования, т. е. во временном отношении. Таким образом, именно в них находит свое "телесное воплощение" время, столь же конкретное, как и материальный процесс, "по образу и подобию" которого оно проявляется, не будучи в состоянии отделиться от этой врожденной формы своего бытия, что, однако, не мешает временным связям, отношениям после их отождествления и отражения продолжать свое "отраженное существование" даже после исчезновения их непосредственных носителей - между сохранившимися образами или следами различных событий как свойством истории. Каждый процесс, однако, благодаря обладанию собственной временной составляющей, реализуясь в пространстве в направлении изменения своего состояния, реализуется и во времени - в направлении следования своих состояний позже друг друга, в направлении формирования и увеличения последовательности последовательных состояний. Это позволяет говорить о четырехмерности нашего мира, его пространственно-временной размерности 3+1, которая отражает, наряду с пространственными свойствами, способность различных тел располагаться относительно друг друга в разных направлениях, образуя в своей совокупности три измерения, к которым эта способность ограничена и исчерпана. При этом не потому, что тела движутся в трех измерениях, а потому, что пространство трехмерно, а потому, что пространство трехмерно, потому что тела движутся относительно друг друга в трех измерениях, т. е. все вопросы об измерении пространства должны быть направлены к материальным носителям этого свойства бытия. С другой стороны, это означает, что наш мир трехмерен по той причине, что три измерения являются пределом способности движущихся тел, не ограниченных в своем взаимном движении никакими внешними условиями, двигаться в разных направлениях, или, другими словами, поскольку трех измерений достаточно для выражения любого направления, заданного самим движением, и его временных свойств, связанных с движением изменяющихся состояний материальных систем, наблюдаемых как в макро–, мега -, так и в микрокосмических мирах, то очевидно, что временная граница бытия, как общий закон всего движения, изменения, простирается далеко широта и глубина бытия, насколько позволяет само присутствие движения-носителя этой границы бытия.

Глава IV

Количественная сторона времени. Естественная природа значения длительности.

Время-это то, что вы видите, когда смотрите на часы.

А. Эйнштейн.

Переходя к рассмотрению количественной стороны временного явления, сделаем небольшое отступление, чтобы вспомнить основные положения специальной теории относительности А. Эйнштейна, которая считается современной теорией метрических свойств пространства и времени, с тем чтобы соотнести наши результаты с выводами этой теории.

Сто созданная А. Эйнштейном в 1905 году базируется на двух постулатах:

1. законы изменения состояний физических систем не зависят от того, к какой из двух систем координат, движущихся равномерно и прямолинейно относительно друг друга, относятся эти изменения состояний.

2. каждый луч света движется в" неподвижной " системе координат с определенной скоростью с, независимо от того, испускается ли этот луч неподвижным или движущимся телом.

А. Эйнштейн. Собрание научных трудов, т. - М., 1965, с. 10.

Сущность сто как теории метрических свойств пространства-времени содержится в ее выводе о зависимости величины длительности и протяженности от движения ИСО инерциальных систем отсчета, рассмотренных сто А. Эйнштейна. Дополняя известный принцип относительности Галилея, гласящий, что никакие эксперименты внутри изолированной системы не могут определить, движется ли система равномерно и прямолинейно или покоится, постулатом о постоянстве скорости света в "неподвижной" ИСО, предполагающим независимость скорости света от движения его источника, она приходит к выводу о так называемых релятивистских эффектах-относительности одновременности, укорочения длин в направлении движения, а также замедления времени и, соответственно, всех материальных процессов в движущейся ИСО. Это, в свою очередь, приводит к выводу о неопределенности пространственно-временных отношений независимо от ИСО и о чисто относительном характере пространственно-временной структуры мира. Более того, несмотря на очевидный парадоксальный характер полученных выводов, эта теория сумела выдержать натиск своих противников. Как заметил М. Борн, один из основоположников современной физики, оценивая вывод СТО о замедлении времени и всех процессов в движущейся ИСО, "это действительно странный вывод, но его не избежать никакими уловками логики. Перед этим надо сдаться... " М. Борн. Теория относительности Эйнштейна, перевод с английского, Москва, 1964, С. 251.. С ее безукоризненной логикой и кажущейся простотой исходных постулатов, один из которых, как бы унаследованный от Галилея, является символом опоры на достижения классической физики, а другой, "ответственный" за предсказание релятивистских эффектов, является символом перехода к новой, нетрадиционной физике с ее несомненным успехом, эта теория стала общепринятой, несмотря на некоторые непрекращающиеся попытки, в основном вызванные интуитивным недоверием к ней, обнаружить ее "ахиллесову пяту".

Однако если интуиция не является аргументом, то всеобщее признание еще не является гарантией истинности теории, весьма далекой от практической деятельности человека, которая, как известно, может лишь подтвердить или опровергнуть ту или иную теорию. Именно это мы и попытаемся показать в дальнейшем нашем исследовании, подходя к оценке этой теории со стороны ясного понимания сущности времени и его величины. Для этого мы сначала ответим на вопрос о том, какова величина длительности, по аналогии или в сравнении с количественным аспектом любого другого свойства тел или процессов, выяснив при этом его естественный характер.

Начнем рассмотрение этих вопросов с констатации такого общего и довольно очевидного факта, что всякий процесс или тело может обладать только тем свойством, которое есть сторона, способ его существования, проявляющийся самими телами и процессами как их способность что-либо делать. Однако ни одна из их способностей не безгранична. Всегда есть определенный предел проявлению той или иной способности, есть внутренние пределы проявлению того или иного свойства, очерченные законами собственного бытия, своими внутренними возможностями. Причем и их способность что - то делать, и пределы этой способности всегда конкретны, индивидуальны в своем проявлении- по форме, способу и месту проявления. Но это не мешает разным телам и процессам обладать одинаковыми свойствами и способностями - как по типу этих свойств и способностей, так и по пределу их проявления. С помощью понятия величины или степени точно характеризуется их способность делать что-либо со стороны предела, границы своего проявления. Вместе с тем, как видим, качественная определенность в проявлении какого-либо свойства, позволяющая сказать, на что способны тела или процессы, неотделима от его количественной определенности, позволяющей указать границы проявления этой способности. Иными словами, каждый процесс или орган проявляет определенное свойство, проявляет его в степени, определяемой самими носителями, владельцами этого свойства, протяженность стержня, например, изначально определяется только его концами. Отсюда следует естественный вывод, что величина какого-либо свойства, присущего какому-либо телу или процессу, определяется ими прежде, чем, без всякого соотношения с величиной подобных свойств других тел или процессов, определяется независимо от какой-либо меры его измерения. Это позволяет ему выступать одновременно и в качестве объекта измерения, и в качестве меры измерения, обеспечивая тем самым саму возможность измерения.

И длительность, как неотъемлемое свойство самих процессов, не является исключением. Длительность, как мы видели, не существует сама по себе, а есть специфическое отношение между последовательными состояниями различных процессов в известной последовательности. Образуя с каждым новым состоянием все новые и новые временные отношения и в то же время удаляясь во времени в последовательности последовательных состояний от своего первоначального состояния, каждый процесс тем самым все более и более увеличивает свою длительность, ограничивая ее в конечном счете своими начальными и конечными состояниями, определяющими степень его способности образовывать временные отношения, проявлять свойство длительности, или, другими словами, таково происхождение, такова естественная природа величины длительности, определяющая характер проявления этой величины, а значит, и основные метрические свойства времени.

Глава V

Собственное время материальных процессов и теория относительности. Проблема скорости течения времени.

Каковы неизбежные последствия естественной природы времени и его величины?

Во-первых, величина всякой длительности, как и сама длительность, имеет ту или иную конкретно-индивидуальную форму своего проявления, определяемую последовательными состояниями процесса, проявляющего длительность, и тем самым совпадающую с конкретной, единичной формой своего хода, которая, с одной стороны, есть естественная, естественная форма выражения величины длительности, а с другой-исходная, первичная форма своего выражения по отношению к величине длительности, независимо проявляющаяся, определяющая качественную грань своего временного свойства, каждый процесс тем самым независимо проявляет и определяет свою количественную грань-место ее протекания как предел присущей ей способности к проявлению временного свойства. Именно этому соответствует единство количественной и качественной определенности в проявлении временного свойства. Это значит, что каждый процесс, в принципе, считает свое собственное время, осуществляя смену состояний, изменяя моменты времени и тем самым определяя величину проявляемой им длительности, но в то же время, как мы увидим ниже, только периодически повторяющиеся процессы способны считать время, определяя его числовое значение, т.

Обращаясь к СТО, мы можем только отметить, что ни о какой другой форме выражения значения длительности, кроме числовой, не может быть и речи.

Во-вторых, время как свойство самих процессов есть, во всей своей качественной и количественной определенности, неотъемлемое свойство самих этих процессов. Но не абсолютные - собственные времена различных процессов неотделимы только по своему происхождению, только по форме, способу и месту их проявления от порождающих их процессов. Как объективная реальность, они, благодаря своему материальному облачению, являются всеобщим достоянием. Нет принципиальных ограничений для использования правильного времени любого процесса, например, периода вращения Земли, где бы это ни было необходимо, в том числе и в различных ИСО. Не будучи в состоянии течь в разных ИСО, то есть "наполняя" ИСО собой, на этот раз, однако, течет для всех ИСО, которые могут отражать его ход. В то же время каждый ИСО имеет право выбирать, использовать ли время только своих материальных процессов или использовать также время "чужих" процессов.астрономы, например, давно и успешно используют "чужое" время, определяемое движением различных космических объектов, для подсчета времени земных событий.

В то время как в сто, предполагающем разную скорость течения времени в разных системах ИСО, время делится только на относительную скорость его течения и, следовательно, - на соответствующие времена разных систем ИСО. Более того, эти безликие собственные времена различных ИСО, отличающиеся только скоростью их течения, с которой сто связывает соответствующее изменение хода всех процессов перемещения ИСО, и, прежде всего, часы, отсчитывающие собственное время каждой ИСО в этом соответствии, являются неким абсолютным свойством этих ИСО - время одной ИСО в СТО не является реальностью для другой, показания часов одной ИСО в СТО не имеют значения для других ИСО.

И собственное время любого процесса не имеет места в точках пространства, как это следует из СТО по отношению к собственному времени каждого ИСО, поскольку его вывод об относительности одновременности событий предполагает различные моменты времени в разных точках пространства каждого ИСО для наблюдателей разных ИСО. Будучи стороной процесса, он имеет локальность своего проявления только в той мере, в какой процесс, который его проявляет, является локальным. Иными словами, она имеет не точечно-локальную, а пространственно-локальную структуру своего проявления, позволяющую разным ИЗОС отсчитывать свое общее время по их взаимному движению - этому общему для них процессу, отвергающему всякую временную изоляцию разных ИЗОС с этой стороны.

В-третьих, величина длительности любого процесса, определяемая его последовательными состояниями, определяется ими одинаково для всех систем отсчета, как состояние любого процесса изменяется одинаково для всех. То есть в первоначальной, естественной форме ее выражения, в результате проявления временного свойства любым процессом, как объектом измерения, величина длительности одинакова для всех систем отсчета. И в этом смысле она имеет абсолютный характер.

Однако сто, предполагая различный ход времени в различных системах ИСО и связанную с этим временную изоляцию различных систем ИСО, приходит к выводу, что продолжительность одного и того же процесса различна для разных систем ИСО, что, как теперь видно, противоречит естественному характеру продолжительности любого процесса.

В - четвертых, из естественного способа определения длительности любого процесса-его начального и конечного состояний-следует, что все одновременно и только одновременно протекающие процессы имеют одинаковое значение длительности.

Действительно, с одной стороны, только в одновременных процессах границы проявления временного свойства, очерченные начальным и конечным состояниями этих процессов, не отдалены друг от друга во временном отношении, не связаны между собой отношением более раннее-позднее, и в этом суть одновременности, то есть совпадают в проявлении и при совпадении определяют одинаковую степень длительности проявленных процессов, одинаковую временную протяженность образованных ими последовательностей последовательных состояний. С другой стороны, все одновременно протекающие процессы обладают этим свойством, так как во всех них, благодаря одновременности их протекания, границы длительности их проявления совпадают независимо от каких-либо других особенностей их протекания. Таким образом, одновременное протекание различных процессов является необходимым и достаточным условием одинаковости их продолжительности. Счет по одновременно протекающим процессам одинаковой длительности дает возможность выразить длительность, образуемую одним процессом, в терминах длительности другого - одновременного ему - процесса, т. е. позволяет измерять длительность одних процессов с помощью других, которые действуют как часы, совмещая во времени как их начальное, так и конечное состояния. Более того, одновременно протекающие процессы будут иметь одинаковую продолжительность независимо от их принадлежности к разным ИСО, так как эта принадлежность не влияет ни на сущность времени и его величину, ни на естественный способ выражения ими величины собственной длительности - их граничные состояния, которые определяют величину длительности, проявляющейся процессом одинаково для всех ИСО, позволяя, в принципе, сравнивать длительности процессов разных ИСО без промежуточного этапа их измерения внутри каждой ИСО и тем самым производить предварительную оценку относительной величины их длительности без посредников в лице секунд этих ИСО.

Это объективная связь длительности различных процессов с соотношением их начальных и конечных состояний, соответствующая характеру этой величины. Это общая закономерность проявления длительности различными процессами, предопределенная естественным способом выражения ими значения этого свойства, или, другими словами, это закономерность отсчета времени самими процессами. Что, в свою очередь, означает, что собственные времена различных процессов не имеют никакой скорости относительно друг друга и, следовательно, применение понятия скорости ко времени не имеет смысла. Ни в рамках отдельных ИСО, ни в принадлежности к разным ИСО. Никакие изменения в ходе процессов не могут ни ускорить, ни замедлить относительный ход их собственного времени. Работая одновременно, все они будут иметь одинаковую продолжительность, независимо от их курса или принадлежности к разным ИСО. Только тогда, когда они заканчиваются раньше или позже друг друга, одновременно начиная свой путь, они будут иметь соответственно меньшую или большую продолжительность по отношению друг к другу. Такова, повторяем, закономерность проявления длительности различными процессами, обусловленная происхождением этого свойства, его сущностью.

Более того, он признает эту закономерность проявления темпорального свойства различными процессами и сто. Однако, не зная, чем это вызвано, и предполагая различный ход времени в разных ИСО, сто тем самым предполагает, что эта закономерность ограничена внутренними рамками отдельных ИСО, не замечая, что одна и та же продолжительность одновременных процессов является не только и не столько результатом измерения, сколько предпосылкой для измерения длительности любого процесса путем совмещения начала и конца его хода с началом и концом измерения его длительности любыми часами, предопределившими этот метод измерения, и что, следовательно, это предположение означает, по сути, ограничение возможности измерения общепринятым методом. В то же время сто предполагает такое же ограничение и метод прямого сравнения длительностей различных процессов, соответствующих этой закономерности.только наложив негласный запрет на сравнение длительностей процессов различных ИСО-систем по соотношению во времени их граничных состояний, мы можем говорить о разной длительности процессов в разных ИСО-системах между общими для них событиями, например, встречами их ИСО-систем, тем самым вступая в скрытый конфликт с естественным методом определения длительности процессов и не замечая, что, допуская саму возможность измерения длительности процессов одной ИСО по часам другой общепринятым методом, она неявно исходит из предпосылки, которую открыто пытаются опровергнуть, "выкручивая руки". - о секундантах различных ИСО. Более подробное обсуждение метода измерения и того, что за ним стоит, еще впереди.

Теперь я хотел бы подчеркнуть еще один момент. Поскольку собственные времена различных процессов не имеют никакой относительной скорости, то есть имеют единый ход своего течения независимо от каких – либо систем отсчета, сливаясь в однородный общий поток времени нашего существования, но позволяя, однако, считать, измерять время – Протяженность отдельных участков этого потока-использовать только один из составных потоков этой полноводной “реки времени”, – временные отношения – любой периодический процесс, выбранный в качестве ведущего, основного при отсчете времени.

В-пятых, исходя из вышеизложенного, становится совершенно очевидным, что даже в относительной, числовой форме своего выражения длительность любого процесса не может иметь различное значение для разных ИСО. Как известно, в числовой форме его выражение является результатом сравнения, соотнесения длительности одного процесса с длительностью другого, периодического, выраженного числом, показывающим, сколько раз длительность одного-периодического, играющего роль часов - процесса повторялась в течение длительности другого. В этом случае длительность одного периода или определенной его части периодического процесса выступает как мера, единица измерения времени, а операция соотнесения любой длительности с мерой времени называется измерением. Именно в процессе измерения индивидуализированная естественная-первичная-форма выражения величины длительности, имеющая абсолютный характер в своей независимости от системы мер, отсчета, трансформируется в безликую числовую - вторичную, зависящую от единиц времени - форму ее выражения, позволяющую сравнивать длительности заочно, по их числовому обозначению, отражающему отношение измеряемой длительности к измеряемой величине, которая в лице выбранной меры времени является необходимым посредником для сравнения величин заочно. Однако возможность использования длительности одного и того же периодического процесса в этой роли ограничена привязкой этой длительности к месту проявления процесса. С другой стороны, было установлено, что результат измерения не изменится, если в качестве меры времени также будет использоваться длительность других процессов, равная первоначально выбранной для этой цели длительности. Поэтому в качестве меры времени длительность любого периодического процесса любой конкретной формы его проявления принимается, однако, равной длительности некоторого общедоступного периодического процесса, взятого за основу, как образец значения меры времени, поскольку длительность определенного значения возможна только как длительность определенного процесса. При этом первичные часы для данной меры времени приобретают статус эталонных, образцовых, а мера времени, определяемая как количественный эквивалент эталонной длительности, оказывается универсальной, универсальной, способной отсчитываться где угодно и когда угодно с помощью различных - вторичных по отношению к эталонным - часов. Более того, длительность как мера времени не может быть "обезличена", она не может выступать в относительной форме своего выражения, потому что для процедуры измерения требуется ее значение в ее < естественной> форме. И наша вездесущая секунда, которая, как известно, берет свое начало от суточного вращения Земли - в том числе. Его универсальность заключается в его множественности, которая позволяет ему проявляться в форме, способе и месте любого периодического процесса и, таким образом, считаться им своим личным достоянием, имея при этом статус универсальной меры времени.

Необходимым условием для того, чтобы разные часы измеряли одну и ту же универсальную меру времени, является то, что они равны ходу опорных или первичных часов для данной меры. То, что мы наблюдаем в нашей системе отсчета, давайте вспомним сигналы точного времени, в пределах которого общепринято, что только одновременные процессы имеют одинаковую продолжительность. Однако, как мы видели, это свойство проявления длительности различными процессами не ограничивается внутренними рамками отдельных ИСО. Следовательно, независимо от того, к какому ИСО принадлежат различные часы, для того чтобы они могли считать эквиваленты выбранной меры времени, все они должны быть равны ходу первичных часов для этой меры. Только эти первичные часы способны отсчитывать выбранную меру времени совершенно самостоятельно, потому что только эти часы "знают сами" значение выбранной меры времени, имея это значение длительности еще до того, как им придан статус образца универсальной меры времени. И вот эти часы действуют как хозяин, а все остальные-как раб при отсчете этой меры. Это гарантирует, что они будут отсчитывать выбранную ими меру времени. Любая автономия последних в этом вопросе означает, по сути, переход к новому стандарту и новой мере времени.

Однако СТО, которая не опирается на четкое понимание сущности времени и его величины, не замечает этого необходимого условия для отсчета часов разных единиц ИСО одной и той же единицы времени. Для него условием отсчета эквивалентных единиц времени является то, что движение часов различных систем ИСО соответствует требованию его второго постулата о движении времени в этих системах ИСО. Предполагая замедление не только времени, не только часов, но и абсолютно всех процессов движущегося ИСО, сто приводит к выводу, что принципиально невозможно заметить каких-либо отклонений в отсчете единиц времени, связанных с движением ИСО, внутри каждого ИСО. И в условиях ограничения неправомерного, как мы уже видели, прямого сравнения длительностей внутренними рамками отдельных ИСО эта "внутренняя" одинаковость единиц времени различных ИСО позволила говорить о "физической эквивалентности единиц измерения" сто М. Борна. Теория относительности Эйнштейна, перевод с английского, Москва, 1964, с. 245., несмотря на ее предполагаемые различные часовые движения различных систем ИСО.

И только неясность в вопросе о сущности времени и его величине мешала нам увидеть всю иллюзорность такой эквивалентности единиц времени, которая не учитывает как естественного способа выражения величины длительности различными процессами, так и соответствующего необходимого условия обладания ими одинаковой длительностью. Но в результате получаются обманчивые, иллюзорные и логически безупречные выводы сто. В том числе и его вывод о зависимости величины длительности какого - либо процесса от выбора ИСО, измеряющей эту величину, и тем самым об относительной-как относительность понимается сто-природе этой величины. И эта относительность пространственно-временных отношений, связанная с выбором ИСО, составляет суть, основное содержание теории относительности, давшей название самой этой теории.

В то же время следует признать, что продолжительность любого процесса действительно относительна. Но, во-первых, только в относительной форме ее выражения, которая, как мы видели, не является единственной формой ее выражения. А во-вторых, эта относительность связана только с размером объекта сравнения временной меры. И в этом случае относительная, числовая форма выражения величины длительности мирно сосуществует с абсолютной-первичной, естественной-формой ее выражения в образе процесса, проявляющего длительность, предполагая и дополняя ее в результате соотношения величин в абсолютной форме их выражения, одновременно выступая в качестве вторичной, производной формы выражения величины длительности, формы отражения абсолютной величины длительности процесса в зеркале абсолютной величины меры времени. А относительный характер величины длительности, проявляющийся в данном случае, лишь дополняет ее изначально самостоятельный и в этом смысле абсолютный характер и является ее продолжением в условиях сравнения различных длительностей. Неопределенность длительности любого процесса в относительной форме его выражения, которая имеет место до измерения, нисколько не мешает его определенности; до измерения, в другой, абсолютной форме его выражения, она не мешает определенности его проявления самим процессом, его определенности как объекта измерения, независимого от систем отсчета. Его величина в абсолютной, естественной форме своего выражения определяет вместе с абсолютной величиной выбранной меры времени его числовое значение, обнаруживаемое в процессе измерения, в процессе сравнения абсолютных величин измеряемой и измеряемой длительностей. В то же время природа теории относительности, связанная с выбором меры времени на основе ее величины, совпадает с классической идеей относительной величины, согласно которой результат измерения определенной длительности с помощью одной и той же меры времени должен быть одинаковым для всех.

СТО, однако, не видит прямой и неразрывной связи между относительным движением часов разных ИСО и относительной величиной отсчитываемых ими единиц времени и предполагает, в соответствии с требованием своего второго постулата, различную скорость отсчета одной и той же единицы времени секунды в разных ИСО, прикрываясь при этом упомянутой "внутренней" одинаковостью этих единиц времени. И приходит к выводу, что относительная величина длительности процессов также зависит от выбора ИСО. Но тем самым сто не просто расширяет, а корректирует область своей относительной зависимости. В то же время он проходит невидимую линию от одного типа относительности к другому, он переходит от неопределенности числового значения значения длительности к выбору меры времени на основе ее значения, что не мешает значению длительности быть полностью определенным в другой, не относительной форме выражения, к неопределенности числового значения значения длительности перед выбором меры времени на основе его опорной скорости, или, что то же самое, к выбору ИСО, что противоречит любой общей определенности значения длительности независимо от ИСО, поскольку определенность величина длительности до выбора ИСО, то есть без участия ИСО, которая только проявляет длительность процесса своими средствами, означает ее первоначальное определение.одинаковость для всех ИСО, несовместимая с выводом сто о разных значениях длительности для разных ИСО, с относительностью "по-сто".

Это означает, что, делая вывод о зависимости относительной величины длительности процесса от выбора ИСО, сто тем самым предполагает такой характер этой величины, который несовместим с наличием абсолютной формы ее выражения, независимой от каких-либо систем отсчета. Это значит, что естественная форма, естественный способ выражения величины длительности, являющийся естественной основой, предпосылкой для относительной, несколько искусственной формы ее выражения с участием счетчика, которую СТО только признает, не замечая того, что за ней стоит, несовместима с самостоятельностью определения величины длительности тем процессом, который ее проявляет. И, следовательно , со временем, как стороной хода самих процессов, что предполагает единство количественной и качественной определенности в проявлении их временного свойства.

С другой стороны, предполагая чисто относительный характер величины длительности, предполагая относительную форму выражения этой величины как единственно возможную форму ее выражения в сто, бессмысленно говорить о величине длительности без указания ее системы отсчета, сто тем самым отождествляет величину длительности с ее значением только в относительной - числовой - форме ее выражения. А отождествляя - абсолютизирует, неоправданно преувеличивает роль и значение числовой - вторичной, производной - формы ее выражения и ее относительности вследствие полного непризнания, игнорирования исходной, естественной формы ее выражения - формы ее проявления - и ее естественного, самостоятельного характера, что в известной мере способствовало несомненным достоинствам числовой формы выражения величины длительности, в результате чего исходная, естественная форма выражения величины длительности была отодвинута на второй план, процессы за ними "маскируются" и тем самым затрудняют их обнаружение. ... В то же время СТО выдает одну из черт своего характера - относительную-как единственную черту этого характера. Это плата СТО за провозглашение постулата, требующего участия скорости движения ИСО в определении относительной величины длительности. А игнорируя другую-абсолютную-особенность его характера, не замечая исходной формы выражения величины длительности, просто невозможно заметить, ощутить всю неестественную ограниченность области непосредственного сравнения длительности различных процессов внутренними рамками отдельных ИСО, что и позволило сто сделать свои выводы. Точно так же невозможно осознать тот факт, что граничные состояния любого процесса не только показывают и определяют границу измерения его длительности, но и, прежде всего, сами определяют величину измеряемой длительности, причем одинаково для всех ИСО, тем самым отменяя вывод СТО о чисто релятивистской природе времени и не только связей, отношений. И эту" близорукость", ведущую к абсолютизации относительности, сто имеет, можно сказать, из принципа-благодаря провозглашенному постулату, который, как мы увидим чуть позже, несовместим с абсолютным пределом выражения величины длительности. Ее "прозрение" означало бы самоотречение.

Однако в рамках только вычислений эта опасность ей не грозит, так как эти рамки не позволяют увидеть, что стоит за природой метрических свойств времени. Только вникнув в суть явления, можно заметить, что характер его количественной стороны предопределяется его глубинной качественной стороной, его "внутренней структурой". И что измерения-вычисления - это не начало познания количественной стороны бытия, а его продолжение на основе ранее известных качественных и количественных его сторон в их нераздельном природном единстве. При этом, как известно, человек шел в познании окружающей действительности от конкретного к абстрактному. Первоначально существовали различные предметы, события, явления, их свойства, связи, закономерности, и только потом, в результате отражения и обозначения всего этого, появились понятия и абстракции. И он пошел тем же путем к понятию времени, заинтересовавшись определенной последовательностью различных событий, явлений, их внепространственной удаленностью друг от друга, что отделяет начало и конец различных процессов, например, начало и конец жизненного пути каждого человека, и обозначая выявленные природные свойства и отношения определенными названиями "раньше", "позже", "одновременно", "длительность" и т. д., не отделяя первые выявленные свойства от их конкретных носителей, от конкретного способа проявления этих свойств.

С обозначений начиналось и познание количественной стороны временного явления, которое первоначально представлялось человеку в виде того, что лишь несколько процессов, начавшись вместе, заканчивались вместе с остальными - либо раньше, либо позже. Этот факт был соответствующим образом зафиксирован в человеческом сознании. В то же время процессы, "концы" которых совпадали по своему внешнему виду, стали называться одинаковыми из-за их способности "самоустраняться", удалять друг от друга свои начальные и конечные состояния, в то время как остальные обозначались как обладающие меньшей или большей этой способностью. Выработав определение того, какие процессы одинаковы и какие не одинаковы в проявлении этого свойства, человек получил возможность сравнивать различные процессы в соответствии с этой способностью, он получил метод их сравнения путем соотнесения в порядке появления их граничных состояний. Обозначив это свойство обоих как "длительность", он смог сравнить не процессы по их способности, а сами эти способности, создав тем самым необходимые, но все же недостаточные условия для отделения этих свойств от процессов, имея при этом готовый метод их сравнения и используя словесный способ выражения количественной грани временного явления за счет наличия абсолютной формы его выражения. При этом вопрос о том, какие длительности считаются одинаковыми, а какие больше или меньше по отношению друг к другу, решался не измерениями для этой цели, метод измерения еще не "изобретен" и не условностями, а простым обозначением, отражающим тот факт, что существуют процессы, "концы" которых одного и того же названия либо совпадают, либо не совпадают друг с другом по времени.

Кроме того, обозначая процессы, "концы" которых совпадают, как "имеющие одинаковую продолжительность", человек получил не только определение одной и той же продолжительности. Зафиксировав связь между относительной степенью способности этих процессов к "самоудалению "и определенным соотношением" концов "этих процессов, он неожиданно обнаружил общую закономерность проявления темпорального свойства различными процессами-все процессы," концы " которых совпадают, имеют одинаковую продолжительность. Чем он и воспользовался позже, не сумев, однако, осознать сам факт своего открытия и тем самым оставив "открытие" этой закономерности своему потомку - человеку с часами.

Придя к методу сравнения длительности различных процессов путем соотнесения их "концов", человек не остановился в своем подходе к оценке количественной Грани времени. Пользуясь тем, что одновременно протекающие процессы, т. е. "концы" которых совпадают, по определению, имеют одинаковую длительность, он стал выражать длительность одного процесса в терминах длительности другого, равного ему, и длительность каждого периода которого принималась за единицу времени путем объединения начала и конца измеряемого процесса с началом и концом измеряемого периодического процесса, т. е. И тем самым он сделал следующий шаг в расширении своей способности знать количественную грань этого свойства - шаг от метода прямого сравнения и словесно-описательного способа выражения величины длительности к методу измерения и числовой форме выражения этой величины, которая, с одной стороны, позволяла сравнивать длительности различных процессов на любом расстоянии друг от друга и сравнивать длительности непосредственно по их числовому значению, а не по процессам, а с другой стороны, тем самым основательно разрывая их видимую связь, давала возможность "забыть" о процессах, упуская при этом из виду то, что конечный смысл измерение длительности состоит в определении истинного соотношения "концов" различных процессов, т. е. позволяет "оторвать" длительность, предварительно "обезличив" ее от процессов. Все, что еще связывало их в человеческом сознании после этого, - это метод измерения путем объединения "концов" измеряемого и измерительных процессов. И теперь трудно "вспомнить", что за этой тонкой нитью, соединяющей их, стоят и происхождение измеряемого свойства, и его естественный характер, определяемый этим происхождением, или закономерность его проявления, состоящая в том, что одновременно протекающие процессы имеют одинаковую продолжительность, и что смысл одинаковой продолжительности процессов состоит в том, что" концы "этих процессов совпадают по своему виду, и..." по отношению к утверждению об "одинаковости ..." "концы" процессов совпадают не потому, что их продолжительность одинакова, а потому, что их продолжительность одинакова, потому что их "концы" совпадают.

А так как "одинаковая длительность процессов" - это просто другое выражение, обозначение того, что "концы" этих процессов совпадают по порядку их возникновения, то выражение "одновременные процессы имеют одинаковую продолжительность" - это не только и не столько оценка длительности этих процессов по результатам измерений, которые в конечном итоге позволили осознать эту закономерность проявления длительности, но, прежде всего, определение того, какие длительности процессов считаются одинаковыми, возникшее как отражение общей закономерности их проявления этого свойства до любого измерения. И как таковая она является отправной точкой, исходным постулатом, аксиомой любого измерения, сравнения длительности, даже если оно бессознательно. Все предполагаемые измерения основаны на этом "утверждении, не требующем доказательств", так как незнание общей закономерности проявления того или иного временного свойства лежит в основе метода его измерения, нисколько не устраняет необходимости действовать, даже неосознанно, в соответствии с этой закономерностью. Они подобны законам логики, которые являются не результатом умозаключения, а изначальной основой всякого умозаключения. Они откладываются в сознании человека в результате тысячелетней практической деятельности, и он пользуется ими независимо от своего осознания факта их существования. Но только если отбросить на время шоры расчетов, ограничивающие глубину рассмотрения явлений, то можно увидеть, что сто пытается опровергнуть аксиому измерения как своего рода теорему с предполагаемыми результатами измерений, "доказывая" ограниченность вышеуказанного свойства длительности различных процессов рамками отдельных ИСО и не замечая, что это "срезает ветвь", на которой все процессы протекают.

Говоря об обратном отсчете, отметим еще три момента, связанных с этой проблемой. Первый пункт состоит в том, что только часы, благодаря своему особому устройству, способны самостоятельно выражать величину собственной длительности в относительной - числовой - форме ее выражения, которая является результатом сравнения и предполагает в других случаях метр. Имея собственный периодический процесс, настроенный на ход опорных часов выбранной меры времени, и счетчик ее периодических изменений, часы автоматически определяют число этих изменений, равное числу отсчитанных ими мер времени, и выражают полученный результат в терминах своих состояний, обозначенных соответствующими числами. При этом абсолютная форма выражения величины длительности часов с помощью их состояний совпадает с относительной формой ее выражения с помощью чисел, а часы, определяя величину собственной длительности по своим состояниям, также определяют ее числовое значение и, одновременно, величину длительности других процессов, соотносимых с часами.

СТО не подозревает никаких часов в такой "двуличности". В показаниях часов он видит только относительную форму выражения значения, только количество секунд конкретного ИСО, отсчитываемое собственными часами этих ИСО путем сопоставления их хода с течением времени в этих ИСО, якобы продиктованным движением ИСО, игнорируя показания этих часов для "чужих" ИСО как "неуместные" для течения времени в них, полностью игнорируя продолжительность.

Второй момент заключается в том, что необходимо выбрать в качестве ориентира одни часы, так как нет никаких гарантий, и это наглядный пример того, что разные часы, в том числе и однотипные, которые идут в ногу друг с другом в одних и тех же условиях, не изменят своего хода относительно друг друга под влиянием каких-либо факторов и, таким образом, не перепутают систему мер из-за своей неспособности считать одну и ту же единицу времени. В случае со вторым единственным исторически установленным эталоном его длительности долгое время была определенная часть периода вращения Земли, этот вседоступный процесс, являющийся прародителем второго, так как именно его часть длительности была выбрана в качестве модели универсальной меры времени, называемой "второй", в результате чего она стала первой, только ему она обязана своей величиной и первоначальной формой своего проявления. И только у него есть второй в его "первоначальном" виде. Все остальные носители, в том числе и более стабильные атомные часы, вторичны-они лишь отражают и воспроизводят эту величину, облачая ее в свою собственную одежду. И постепенный переход к новому, атомарному стандарту его, сохраняющему в новом обличье его первоначальную ценность, но повышающему устойчивость его воспроизводства, ничего в этом отношении не меняет. Быть одним образцом - это само значение эталонных часов.

И, наконец, третий момент связан с тем, что общепринятое определение секунды как длительности, равной длительности ее референтного процесса, не отражает того факта, что длительность референтного процесса может быть равна секунде, только будучи ею по определению, при этом задавая ее значение в абсолютной форме ее выражения. Поэтому” расширенное " определение секунды, более полно отражающее ее происхождение, будет выглядеть как “длительность эталонного процесса и длительность других процессов, равных ему”.

В-шестых, начнем с того, что сами материальные процессы, сконструированные СТО для обеспечения необходимого замедления времени, не способны к своеобразному симметричному замедлению своего хода в движущихся ИСО из-за эквивалентности различных ИСО. Это замедление процессов означает, что в любой момент существования двух взаимно движущихся ИСО, определяемых общим и поэтому всегда одинаковым расстоянием между ними для обеих ИСО, каждый процесс в этих ИСО должен иметь сразу несколько различных состояний, соответствующих несогласованным, но равным требованиям наблюдателей разных ИСО о замедлении процессов в" противоположных " ИСО. Но не наблюдатели с их ИСО формируют то или иное состояние процессов. Сами материальные процессы в один и тот же момент своего существования, определяемые некоторой общей дистанцией между ними, между их ИСО, то есть в один и тот же общий момент их существования, взаимные движения их ИСО не могут образовывать сразу несколько различных состояний - одно для одного ИСО, другое для другого.

Таким образом, вопрос о реальности замедления процессов не является "бессмысленным из-за относительной природы замедления", потому что, мол, в этом случае то, что реально для одного ИСО, нереально для другого, но имеет отрицательный ответ. Этот вывод подтверждается и тем, что за почти столетнее время, прошедшее с момента появления СРЗ, не было обнаружено ни одной общей физической причины, силы, способной воздействовать на все механические, химические, биологические и т. д. процессы различными внутренними силами их протекания с целью изменения их относительного хода в зависимости от относительной скорости их движения. Точно так же, как не было найдено силы, способной передать какое – либо ускорение системы отсчета лучу света, уже движущемуся в ней в пустоте, так что даже после своего ускорения он будет двигаться в ней со скоростью, предписанной сто, сохраняя при этом ту же скорость своего движения во всех других – инерциальных- системах отсчета.

Кроме того, говоря, с одной стороны, о замедлении процессов в движущихся ИЗОС, сто, с другой стороны, устами своего первого постулата говорит о неспособности этих процессов как-то "чувствовать" движение ИЗОС, тем самым исключая само движение как причину замедления процессов. Предполагать, что ход процессов "просто" следует за ходом времени в движущихся ИЗОС, значит ставить телегу впереди лошади, оставляя открытым вопрос о том, что стоит за предполагаемым изменением хода времени и процессов. Поэтому логическая причина замедления процессов в движущихся ИСО - необходимость" материального обеспечения "вывода СТО о замедлении времени в этих ИСО - оказывается единственной" действенной "причиной такого эффекта, которому в действительности противостоит физическая неспособность этих процессов"саморазделиться".

И так называемый "парадокс близнецов", строго говоря, состоит не в том, что один из близнецов в результате своего космического путешествия должен быть моложе другого, как этот парадокс обычно преподносят, допуская при этом хоть какое-то подобие его физического объяснения, а в том, что каждый из близнецов в результате взаимного и никак иначе перемещения должен стать моложе другого. Как процедура предполагаемых сто измерений, "раскрывающая" релятивистские эффекты такого движения, включенные в эту процедуру вторым постулатом сто, абсолютно симметрична в области равномерного движения, так и все эти релятивистские эффекты симметричны и относительны. Их относительность есть способ, необходимое условие их "проявления". Это и есть "изюминка" сто как теории относительности.

И это не просто неожиданный, странный вывод. Это противоречивый вывод по отношению к возможностям Близнецов а в их личности - по отношению к самой реальности. Это противоречие, которое не может быть разрешено в рамках сто. Пример "Близнецов" наглядно показывает, что требования СТО для разных стандартов ИСО не относятся к разным граням, сторонам, элементам одной и той же реальности и вовсе не представляют, как нас иногда пытаются убедить, разный взгляд, "срез", угол наблюдения этой единой реальности для разных стандартов ИСО. А так как они противоречивы по отношению к единой реальности, то выводы сто предполагают, по сути, для каждой ИСО свою собственную реальность как своего рода приложение к собственному времени каждой ИСО. В то же время общее число "близнецов" наших близнецов, различающихся, однако, соотношением возраста, должно быть равно числу различных ИСО.

И попытка избавиться от образовавшейся противоречие, ссылаясь на неизбежное ускорение одной из систем отсчета.из этого следует, что ускорение, объявляется причиной изменения хода времени и процессов, а, следовательно, если обе системы испытывают ускорение, то не относительно последствий можно ожидать, и если кто-либо системе, испытывает ускорение в два раза-во время разгона и торможения до полной остановки - то двойной эффект должен быть получен, например, путем выхода за сто за рамки опорной системы он считает и выводы, которые он сделал, лишь подтверждает, с одной стороны, ее нерастворимость в сто сама, а с другой стороны, сама себе противоречит сто., что говорит о замедлении времени в "движущейся" системе отсчета, откуда и происхождение "ИСО" по отношению к "неподвижной", независимо от того, какой из них был ускорен, поскольку он делит различных ИСО в "движение" и "покой" исключительно по отношению к их отношению к системе мер - метр, второй, - однозначно предполагая такое условное деление относительно симметричный характер ожидаемого замедления, в которых продолжительность процессов любой ИСО в СТО по собственным часам этой ИСО всегда меньше, чем срок действия те же процессы - "переезд"-часы.

Но на этом спор не заканчивается. "Обвиняя", в поисках выхода из тупика, одну из систем отсчета в ускорении на начальном этапе движения, сторонники сто ставят эту систему за ее неравномерное прошлое "вне законов сто" в области ее равномерного движения, отрицая ее право требовать замедления времени в неускоренных системах отсчета, не обращая внимания на то, что сама сто предполагает своим первым постулатом физическую эквивалентность равномерно движущихся систем без каких-либо исключений, т. е. ставит применимость своих выводов к конкретной системе отсчета в зависимость только от характера ее движения в рассматриваемой системе отсчета.зона движения, а не из ее "биографии". И при этом, не обращая никакого внимания на логику, они пытаются "объяснить" выводы теории, полученные при рассмотрении только равномерного движения через соответствующую постулатам сто расчетно-измерительную процедуру ускоренным движением системы отсчета, т. е. Однако логика "ищи там, где легче что-то найти" оказалась сильнее.

В рамках сто исходное равенство различных ИСО и обусловленность, относительность их деления на движущиеся и неподвижные, сродни делению на "левые" и "правые", неизбежно приводит к обратимости вывода о замедлении времени в движущейся ИСО, что вполне откровенно говорит о ее иллюзорности, о том, что она является результатом искажения реальных связей и отношений, возникающих при рассмотрении действительности через "отклоняющую призму" процедуры предполагаемых измерений сто, основанной на ее втором постулате, "кривизна" которого реально зависит только от о скорости движения ИСО. В рамках СТО и единой реальности это единственное последовательное объяснение рассматриваемого противоречия.

Как видим, вывод СТО о замедлении времени в движущихся ИЗОС, являющийся следствием его второго постулата, "продолженного" в процедуре предполагаемых измерений, противоречит действительности, сталкиваясь с неспособностью материальных тел и процессов обеспечить эту безукоризненную логическую структуру конкретной материальной формой проявления. Отсюда следует, с одной стороны, что корень этого противоречия содержится в исходном постулате этой теории, а с другой стороны, что вопрос о физической причине замедления времени и процессов в ИСО не имеет смысла из-за чисто логической природы этих следствий, несовместимых с таким фундаментальным физическим свойством нашей реальности, как единичность времени.

И ни один движущийся Р-Мезон, чье таинственное поведение обычно приводится в качестве доказательства замедления времени в движущемся ИСО, хотя этому есть более простое объяснение-его скорость больше с не может иметь одной продолжительности своего существования, движения, а для нас - другой, потому что длительность, которую он образует своим движением к земле, будет отсчитываться этим движением как для самого мезона, так и для него самого, расстояние, которое является общим для них и, следовательно, одинаковым для них в любой момент их взаимного движения, определяет их общее настоящее, общие моменты времени их существования, т. е. они также считают общее для них время атрибутом их взаимного движения, Время, которое является "обратной" стороной хода любого материального процесса без исключения. Поэтому никакая взаимная скорость не поможет мезону в одностороннем порядке увеличить продолжительность своего существования-движения. Не поможет ему и одностороннее уменьшение расстояния до земли, которое есть их общее свойство, их общее свойство, определяющее их пространственные отношения друг к другу и существующее для одного из них только тогда, когда оно существует для другого, и только в той мере или степени-определяемой самими предметами движения - в какой оно существует для другого. Только если не видеть прямой, прямой связи между временем и движением, можно не заметить, что взаимное движение самого ИСО отсчитывает время, и что общим для них является собственное время различных ИСО, и что любое проявление времени так же объективно - одинаково для различных ИСО, как и материальный процесс, его проявляющий. И только не замечая всего этого, можно еще не сомневаться в истинности этой релятивистской "теории времени", глубина понимания которой ограничена временным феноменом часов.

Таким же невыполнимым представляется и предположение относительности одновременности, когда каждая ИСО наделяется собственной, существующей только для неё связью одновременных состояний различных процессов. При этом вопрос о природе этой связи, её сущности, определяющей её возможности, СТО, конечно же, не рассматривается. А между тем предположение СТО не соответствует возможностям той объективной связи, которая ОБРАЗУЕТСЯ САМИМИ носителями этой связи в лице движущихся тел и процессов. СТО не замечает, что расстояние, движение - не только разделяют, но, разделяя, и СВЯЗЫВАЮТ тем самым различные тела, процессы, их состояния. Причём не только в пространственном, но и во ВРЕМЕННОМ отношении, определяя общие для них моменты времени, течение общего для них времени и тем самым наглядно демонстрируя взаимосвязь, единство пространственной и временной граней бытия. Именно пространственные отношения и определяют, как мы видели, каждый момент собственного времени взаимодвижения, взаимосуществования различных объектов. Имеющие же место при этом внутренние пространственные состояния этих объектов определяют соответствующие "внутренние" моменты времени их существования. И время любого события однозначно определено местом этого события в системе движущихся тел. Эта ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННАЯ связь СОСУЩЕСТВОВАНИЯ, выступающая объективной основой одновременности, своим возникновением обязана лишь самому факту существования качественно-разнородной действительности. И столь же объективна, как и сама действительность. Незримые, но вездесущие нити этой связи как раз и соединяют разрозненные элементы действительности в общую преходящую конкретную форму её проявления, которая определяет то или иное лицо настоящего времени нашего бытия и которая одинакова для всех ИСО, как одинакова для всех ИСО объективно существующая связь одновременных состояний. Такой характер этой связи предопределён образующими её носителями, вытекает из самой её природы.

Действительно, одно и то же состояние любого процесса не может быть связано отношением сосуществования сразу с несколькими различными для различных ИСО состояниями другого процесса, сменяющими друг друга, поскольку никакие элементы действительности не могут, в силу единичности своего существования, образуя, определяя одну связь одновременности, находясь прежде всего для самих себя, а не для той или иной ИСО! в одном пространственно-временном отношении друг с другом в одном месте-моменте, находиться при этом и в другом пространственно-временном отношении друг о другом в другом месте-моменте, определять и другую связь сосуществования между собой. Такая связь, образуемая самими телами, состояниями процессов, является собственностью лишь тел и состояний, которые её образуют, а не каких-либо систем отсчёта. И такая связь, существующая прежде всего для самих тел, процессов как способ их бытия и только тем самым для различных ИСО в качестве объективной реальности, не может быть различной для различных ИСО не позволяя тем самым, например, различным часам на концах стержня иметь для одной ИСО одни одновременные друг с другом показания, а для другой - другие, откуда следует, что и вытекающее непосредственно из относительной одновременности сокращение тел не более реально, чем симметричное замедление процессов. А значит, и одна и та же реальность не может предстать в различном виде, в различной конкретной форме своего проявления, в различном настоящем для различных ИСО, как это требует СТО, не имеющая ясного представления о природе, происхождении пространственных и временных отношений, их характере и тесной внутренней взаимосвязи, обязанной материальной природе этих отношений, их общим материальным носителям.

И, наконец, в-седьмых, следует вывод, к которому мы уже вплотную подошли, о том, что естественной природе величины длительности противоречит прежде всего исходный постулат СТО, "ответственный" за все её оригинальные выводы, в котором говорится о постоянстве скорости света и который принято выражать весьма просто: С = const.

Простота, однако, этого постулата - кажущаяся, поверхностная, и разговор о ней как о признаке истинности исходного постулата СТО отражает лишь стремление к его канонизации, стремление в порядке самооправдания придать больший вес, значимость постулату, перед которым пришлось "сдаться" несмотря на внутренний голос протеста здравого смысла, за которым стоит многовековый опыт человечества. Говоря о здравом смысле, не будем забывать, с одной стороны, что, как отметил Гегель, до Коперника было против здравого смысла говорить, что земля вертится, и что всякая философия идёт ДАЛЬШЕ <здравого смысла>. А с другой стороны, что здравый смысл - это крупинки, зёрна познания человеком окружающего его мира, скрупулезно отобранные в ходе его практической деятельности КАК СООТВЕТСТВУЮЩИЕ объективной реальности и потому представляющие собой зёрна истины, причем не только относительной, но и абсолютной. В том числе и в отношении пространственно-временных свойств реальности. Говоря словами Ленина, "если ощущения времени и пространства могут дать человеку биологически целесообразную ориентировку, то исключительно под тем условием, чтобы эти ощущения отражали ОБЪЕКТИВНУЮ РЕАЛЬНОСТЬ вне человека: человек не мог бы биологически приспособиться к среде, если бы его ощущения (и построенный на них "здравый смысл", - автор) не давали ему ОБЪЕКТИВНО-ПРАВИЛЬНОГО представления о ней" (В. И. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм. Полн. собр. соч., т. 18, с. 185). Поэтому отношение к накопленному багажу знаний в виде "здравого смысла" должно быть в высшей степени осторожным, дабы не выплеснуть с водой и ребенка. СТО же, как обнаруживается, своими выводами "выплескивает", прямо или косвенно, вместе с "отработанной" относительной истиной - ньютоновским представлением о времени - и накопленные в "здравом смысле" хоть и не всегда ясно осознанные зёрна абсолютной истины, такие, например, как: единая для всех реальность и истина или единый для всех ход времени; сущность времени – движение; единство количественной и качественной определенности проявляемых чем-либо свойств.

О какой простоте этого постулата может идти речь, если в нём говорится о постоянстве скорости света лишь в "покоящейся" ИСО, означающем её постоянство относительно любой ИСО только для собственных, внутренних наблюдателей этой ИСО или, что то же самое, только по её собственным часам и линейкам?! Откуда следует, что и предел скорости движения света относительно любой ИСО СТО ставит только для собственных наблюдателей этой ИСО, ничем не ограничивая скорость этого же взаимодвижения для наблюдателей, принадлежащих другим ИСО. Но тем самым принцип постоянства скорости света "по-СТО" обнаруживает свою оборотную сторону - ЗАВИСИМОСТЬ скорости света относительно любой ИСО от выбора системы наблюдения оказываясь либо больше, либо меньше её "номинального" значения, либо равной ему и означая, таким образом, что СТО предполагает независимость скорости света от движения его источника лишь в обмен на ее зависимость от движения ИСО.

Эта неявно выраженная зависимость, являющаяся непосредственным продолжением, прямым следствием второго постулата СТО, скрывается, как мы видели, в словах этого постулата о "покоящейся" ИСО. В лаконичной же формуле выражения второго постулата С = const нет и намёка о такой зависимости. Но тем самым в ней отсутствует один из ключевых моментов второго постулата СТО. И следовательно, она не отражает суть постулата СТО о постоянстве скорости света. А это значит, что данная форма выражения второго постулата СТО - не более чем привлекательная своей предельной простотой и ясностью обёртка, упаковка этого далеко не простого по содержанию постулата. Это выражение нельзя понимать буквально из него совершенно не ясно, о каком, собственно, постоянстве идёт речь - то ли относительно всех ИСО и для наблюдателей всех ИСО, то ли относительно отдельных ИСО, связанных, например, с источником света, но также для всех ИСО, то ли относительно всех ИСО, но только для особых по отношению к ним наблюдателей. Т.е. безадресное и потому бессодержательное утверждение о постоянстве скорости света в виде С = const само по себе бессмысленно. Это всего лишь условная форма ОБОЗНАЧЕНИЯ второго постулата СТО, не предназначенная, по сути своей, для буквального восприятия, предполагающая определённое домысливание, но весьма заманчивая своей "истиноподобной", "фундаментальной" простотой и потому принимаемая без глубокого осмысления за сам постулат СТО во всей его многозначительной простоте.

Завораживая же своей кажущейся простотой, именно этот постулат, постулат движения, несёт в себе зачатки той противоестественной зависимости времени и движения, которая пронизывает все выводы СТО, ибо провозглашая, с одной стороны, постоянство скорости движения света относительно ИСО только для собственных наблюдателей этой ИСО, этот постулат, как мы видели, провозглашает, с другой стороны, зависимость этой скорости от выбора ИСО наблюдения, которая, в свою очередь, предполагает различную длительность одного и того же движения света для различных ИСО здесь и далее под одним и тем же движением света подразумевается его движение относительно одного и того же объекта и тем самым противоречит способности движения самостоятельно определять величину собственной длительности. При этом неудивительно, что вирус "относительности без границ" проник и в область пространственных отношений отрицая и способность различных тел самостоятельно определять величину собственной протяжённости, поскольку, определяя в СТО характер скорости движения света величины, производной от пространственных и временных отношений, но этим и неразрывно связанной с ними, этот постулат тем самым предопределяет, в неявном виде, соответствующий характер всех её составных компонентов.

Однако в действительности характер скорости движения не постулируется, а вытекает из её природы. И этот природный её характер, предопределённый первичными по отношению к ней пространственными и временными отношениями, несколько иной. Всякое движение как последовательная смена расстояния соединяет в себе пространственную и временную грани реальности и потому характеризуется как пройденным расстоянием, так и длительностью. Скорость же движения представляет собой пространственно-временную характеристику движения, являющуюся результатом соотношения этих величин, и потому характер скорости является продолжением характера этих величин, а не наоборот. Определяя степень длительности своего движения относительно ИСО началом и концом своего движения, никакое движение света относительно ИСО не способно определять собою различную длительность для различных ИСО как не способно прекратить процесс образования своей длительности для одной ИСО, продолжая его для другой. А проходя при этом различный путь относительно различных ИСО, луч света неизбежно будет обладать различной скоростью своего движения относительно различных ИСО, которая, однако, будет одинакова для всех ИСО, поскольку одинаковы для всех ИСО не только временные отношения, образуемые самим движением, но и пространственные отношения, также образуемые самим движением.

Причём такова общая природа скорости движения. Откуда следует, что, в общем случае, определённая скорость взаимодвижения объектов как связь изменения пространственных отношений между движущимися объектами и образующимися при этом временными отношениями возникает без какого-либо участия систем отсчёта, необходимых для создания лишь её численного образа, который нужен не движущимся объектам, а нам с вами для сравнения движения различных объектов луч света, например, достаточно "твёрдо знал", с какой скоростью ему двигаться и до наших ему "подсказок", и без НАШИХ оценок ЕГО скорости, определяя её внутренней причиной и начальным условием своего движения относительно какого-либо объекта без всякой оглядки на различные ИСО, т.е. движение "самодостаточно" в определении не только пространственных и временных своих отношений, но и своей скорости. Но будучи определённой лишь самими участниками взаимодвижения, она определяется ими одинаковым образом для всех ИСО. Поэтому, с одной стороны, никакие световые часы не способны отсчитывать время по тем правилам, которые предлагает СТО, а с другой стороны, вовсе не случайно, что принцип постоянства скорости света "по-СТО" появился как постулат, гипотеза, а не как результат измерений, ибо, как видим, никакая скорость движения как объект для измерения представляющий собой результат соотнесения пространственной и временной граней движения, осуществляемого самим движением не может быть различной для различных ИСО. Только отрицая, пусть и неявно, существование скорости и всех ее исходных компонентов в качестве независимых от систем отсчета объектов для измерения-отражения, можно говорить о различном ее значении для различных систем отсчета. Такое их отрицание - оборотная сторона их неопределенности в СТО безотносительно к ИСО. Но при этом система отсчета в СТО выступает уже элементом не отражения-измерения свойств, а элементом существования-проявления этих свойств, не замечая, что, благодаря единству количественной и качественной определенности в проявлении свойств, выступает НЕПРОШЕННЫМ помощником в проявлении количественной стороны того или иного свойства. А потому различные результаты "измерений" для различных ИСО - лишь верный признак того, что получаемый СТО на основе ее второго постулата субъективный - численный - образ проявления пространственно-временной грани реальности не соответствует тому природному, объективному образу, в котором эта грань проявляет себя через своих НЕПОСРЕДСТВЕННЫХ носителей в качестве объекта для измерения-отражения (на этапе которого и требуется участие систем отсчета), и, следовательно, не имеет своего естественного референта в объективной реальности. Таков природный характер взаимосвязи изменяющихся в процессе движения пространственных и временных отношений, нашедшей своё выражение в понятии "скорость".

Второй же постулат СТО, ставящий скорость взаимодвижения объектов в зависимость от скорости измеряющей системы, ему противоречит и потому содержит в себе зёрна всех противоречий СТО с природным характером как величины длительности, так и величины протяжённости. Эта противоестественная зависимость и лежит в основе взаимосвязи пространства, времени и движения СТО. А куда ведёт такая их взаимосвязь, зависимость, хорошо видно из утверждения СТО, что для всякого движения со скоростью света время вообще должно остановить свой ход а протяжённость тел - исчезнуть в направлении движения. В этой попытке представить движение со скоростью света как некое исключительное, вневременное наиболее наглядно проявляется непонимание внутренней, НЕРАЗРЫВНОЙ связи времени и движения, сквозь которое пробивается несовместимость исходного принципа СТО с этой их естественной взаимосвязью, ведущая к появлению в СТО неких миражей реальности, выдаваемых за проявление "плюрализма истины".

К сказанному нужно добавить, что природный характер этой взаимосвязи отрицает не саму идею о постоянстве скорости света, а лишь её релятивистский вариант, предполагающий зависимость скорости света от скорости движения измеряющей системы. Этот характер, например, вполне совместим с таким действительно простым постоянством, как постоянство скорости света относительно его источника, идея которого была высказана австрийским учёным В. Ритцем в баллистической, или эмиссионной, теории света одновременно с появлением СТО. И в этом случае всё становится на свои естественные места - материальные процессы имеют возможность самостоятельно определять величину собственной длительности, различные тела - сами определять расстояние между собой и свою собственную протяжённость, а скорость движения не только разделяет, но и связывает различные тела, системы отсчёта, и ничто не заставляет наш мир раздваиваться в нашем сознании.

Таким образом, сама идея постоянства скорости света - совсем не заслуга СТО. Последняя предложила лишь собственное, причём весьма своеобразное, до парадоксальности, содержание постоянства этой скорости. Которое, однако, было обозначено простой, универсальной формулой С = const. А такое обозначение, с одной стороны, не отражая истинного смысла содержания, незаслуженно присваивает оценку этому содержанию как "простое" подталкивая этим к мысли, что исходный постулат СТО "прост, как истина", а с другой стороны, связывая выраженную в нём идею о постоянстве скорости света лишь с релятивистским её содержанием, выставляет СТО в роли единственного носителя самой этой идеи. К тому же, благодаря собственному названию СТО выступает в роли единственного носителя и идеи относительности. Что означает непомерное преувеличение её роли, значения в появлении этих идей, ведущее к фактическому их присвоению этой теории. При этом, выдвигая идею постоянства скорости света на первый план, все свои выводы СТО получает всё же благодаря оборотной стороне этого постоянства - различной скорости а тем самым и длительности одного и того же движения света для наблюдателей различных ИСО.

Никакой объект не может двигаться с одинаковой скоростью относительно сразу всех других, движущихся и неподвижных, объектов. Определенное значение скорости относительно одних неотделимо от различного её значения относительно других. Но если до СТО при этом любая скорость взаимодвижения объектов считалась одинаковой для всех наблюдателей благодаря чему достаточно было указывать лишь её относительную величину, то провозгласив постоянство скорости света "в покоящейся" ИСО, т.е. только для определённой системы её наблюдения, СТО в качестве необходимого приложения к такому "постоянству для..." получает и длительность, и протяжённость, и относительную скорость движения только с предлогом "для". В СТО бессмысленно говорить об относительной скорости движения без указания того, для каких, С ПОМОЩЬЮ каких ИСО она определена. Но тем самым она вводит в число соавторов численного образа скорости движения света а этим - и длительности процессов, и протяжённости тел, наряду с непосредственными участниками взаимодвижения и системой мер метр, секунда, ещё и скорость движения этой системы, неявно отрицая таким соавторством абсолютную, природную форму выражения величины длительности и протяженности из-за ее “упрямого характера” и этим незаметно превращая в наших глазах относительную форму величины из формы ОТРАЖЕНИЯ величины которой она является по своей природе, отражая, как уже говорилось, абсолютную величину длительности процессов и протяженности тел в зеркале абсолютной величины секунды и метра в форму ПРОЯВЛЕНИЯ величины отождествляя при этом величину свойства с относительной формой ее выражения, а тем самым систему мер из соавтора отражения величины в соавтора ее проявления. Или, иначе, своим постулатом об избирательном постоянстве скорости движения СТО превращает в наших глазах систему мер из элемента отражения количественной грани реальности которым она является по своей природе, помогая НАМ выразить наблюдаемую величину в элемент ее проявления в котором находит свое выражение требование постулата СТО к этой грани. В этом скрытом от поверхностного взгляда превращении, деформирующем систему отражения пространственно-временных связей путем придания ей ЧРЕЗМЕРНОГО “творческого начала”, состоит особый вклад СТО в развитие идеи постоянства скорости движения.

Но "обогащает" она при этом, как мы уже успели заметить, и идею относительности, отрицая вытекающей из такого постоянства зависимостью пространственных и временных отношений от скорости движения измеряющей системы наличие абсолютной основы количественной грани пространственно-временной реальности без которой всякая её относительность - пустой звук!, не зависящей ни от каких систем отсчёта, и тем самым абсолютизируя, непомерно раздувая относительную черту её характера.

Прикрываемая постулатом "о постоянстве" скорости света зависимость этой скорости от скорости движения измеряющей системы - родимое пятно СТО. И если при этом СТО все же, по своему, как-то объясняет по крайней мере, на достигнутом этапе точности измерений различные световые явления, то эта предложенная ею зависимость и породивший её постулат остаются физически необъяснимыми более подробно о непростых взаимоотношениях СТО с физикой можно прочитать в книге В. И. Секерина "Теория относительности - мистификация века". Новосибирск., 1991. И, как обнаружили, противоречат природному характеру изменения пространственных и временных отношений в процессе движения о чём и сигналил отвергнутый СТО здравый смысл. Тогда как зависимость скорости света от движения его источника связанная с постоянством скорости света относительно его источника позволяет не только объяснить различные световые явления, но и сама по себе вполне объяснима, естественна поскольку луч света "отталкивается" в своём движении только от своего источника, только относительно своего источника скорость его движения определена скоростью его испускания, эмиссии, которую он и сохраняет как память о своём происхождении и, что не менее важно, полностью соответствует естественной взаимосвязи основных форм, способов нашего бытия, в чём состоит их принципиальное различие.

Глава VI

Единство пространства, времени и движения. "Ахиллесова пята" теории относительности.

И о том, что пространство и время тесно связаны с движением, было известно задолго до появления теории относительности. Об их кровной, родственной связи достаточно очевидно свидетельствовала обнаруженная ещё на заре человечества зависимость длительности движения от степени изменения состояния движущихся тел, от пройденного ими пути, нашедшая в период развития механики своё отражение в известных со школьной скамьи формулах на движение и время. Однако поскольку внутренний механизм этой их зависимости не лежал на поверхности явлений, то вычленение, осознание пространственной и временной граней бытия в процессе его познания, с одной стороны, дало нам понятия "пространство" и "время", а с другой - привело к абсолютизации в сознании человека самостоятельности их существования, к приданию этим атрибутам движущейся материи статуса неких сущностей.

Именно незнание внутреннего механизма их взаимосвязи стало причиной того, что даже математически зафиксированная в эпоху Ньютона взаимосвязь пространства, времени и движения не помешала возникновению и доминированию ньютоновского представления о времени как о неком абсолюте, оторванном от материи, движения, ставшего классическим, которому вполне соответствовало и представление о пространстве как о "пустом вместилище" для тел. Но при этом нужно отметить и тот интересный факт, что эти философски неверные представления о пространстве и времени вовсе не помешали, в свою очередь, совершить скачок в развитии науки.

И тем не менее, несмотря на все достижения ньютоновской эпохи, конфликт между общепринятым представлением о пространстве и времени как о чём-то совершенно независимом от существования и движения тел и интуитивным ощущением их внутреннего единства не только сохранился, но и вполне созрел - к концу 19 века он стал настоятельно требовать своего разрешения ввиду, прежде всего, накопившихся к тому времени проблем в области физики, указывающих на тесную внутреннюю связь пространства, времени и движения. Поэтому появление СТО с её зависимостью пространства и времени от движения, отвергающей ньютоновские абсолютные в своей самостоятельности, независимости пространственные и временные рамки бытия, которая к тому же вполне удовлетворительно объясняла целый ряд физических явлений, было воспринято как долгожданное, недостающее доказательство их внутреннего единства, как решительный прорыв к этому их единству. При этом постоянство скорости света "по-СТО" выступало и в роли внутреннего механизма их единства поскольку никакого другого объяснения этого их единства попросту не было. Результатом всего этого и явилось её относительно скорое признание, несмотря на всю её парадоксальность с точки зрения здравого смысла, опирающегося на совокупный опыт практической деятельности человека. Было решено, что тем хуже для здравого смысла. Большинством голосов он был объявлен предрассудком своего времени. Но похоже, голос истины остался при этом на стороне здравого смысла, поскольку, как теперь видно, вытекающая из второго постулата СТО и ничем более не объяснимая "тесная взаимосвязь" пространства, времени и движения представляет собой чисто внешнюю, координационную связь, противоречащую их внутренней, сущностной, генетической взаимосвязи с движением, в основе которой лежит связь СУБОРДИНАЦИИ, отражающая тот факт, что пространство и время являются лишь соответствующей стороной, способом существования движущихся тел и процессов.

Поэтому, оценивая СТО с позиции выявленной сущности времени, есть веские основания сказать, что появление этой физической теории, вознесённой затронутыми ею проблемами на пьедестал философии, не является для науки прямым шагом от заблуждения к истине. Скорее, это был шаг в ПОИСКАХ истины. Причём неоднозначный. С одной стороны, в том, что она заставила перейти от философских представлений о пространстве и времени, игнорирующих реальное единство пространства, времени и движения всё более настойчиво проявляющееся в естествознании, к представлениям об этих общих гранях бытия как тесно связанных друг с другом и с движением - её несомненная заслуга перед наукой. В том же, что она при этом предлагает такую их взаимосвязь друг с другом, которая, как оказалось, несовместима с сущностью этих явлений как способом существования движущейся материи, противоречит их естественной, природной взаимосвязи, игнорирует реальный внутренний механизм их единства и тем самым искажает их реальную взаимосвязь - её несомненный и серьёзный недостаток, который в результате привёл нас от одного заблуждения - ньютоновской эпохи - к другому, не менее грандиозному заблуждению современной эпохи.

Однако в целом ситуацию с появлением СТО можно представить как очередной "зигзаг" познания на пути приближения к истине. Причём в основе обоих этих "зигзагов" лежит вызванная разными причинами абсолютизация одной из сторон, черт, граней характера временного явления. Что, в общем-то, было неудивительно в условиях потери видимой связи временных понятий с их материальной основой и утраты их изначального смысла вернуть который и призвано решение вопроса о сущности времени, в условиях многогранности этого явления отношение раньше-позже, настоящее, прошедшее, будущее, длительность, течение, момент - всё это различные грани одного явления и, к тому же, его неоднозначности во взаимоотношениях с движением. Как мы обнаружили, время, с одной стороны, ЗАВИСИТ от движения - как сторона, способ движения протекания материальных процессов, т.е. своим происхождением, своей природой. Но с другой стороны, время НЕ ЗАВИСИТ от движения - ни по своему направлению течения, ни скоростью своего хода, ни, даже, в целом, от отдельного движения, его прекращения, т.е. по своим свойствам, предопределённым, однако, его сущностью как стороной движения. Поэтому как зависимость, так и независимость времени от движения - ОТНОСИТЕЛЬНЫ. А это значит, что относительная зависимость и относительная независимость от движения составляют две дополняющие друг друга грани его природного характера. Независимость в одном отношении и полная зависимость в другом - такова диалектика взаимосвязи времени и движения.

Ньютоновское же представление о времени, как теперь очевидно, абсолютизирует "независимую" черту его характера игнорируя при этом прямую его зависимость от движения, связанную с его происхождением. Однако ньютоновская абсолютизация ограничилась лишь верхним, философским уровнем познания временного явления, практически не затронув эмпирический его уровень прежде всего - выработанный независимо от тех или иных концепций времени метод непосредственного сравнения длительности различных процессов, и потому, хоть и давала неверное общее представление о времени, его природе, тем не менее позволяла верно отражать реальные временные связи, отношения, неосознанно, но верно соотнося при этом абсолютное и относительное в его характере.

СТО же, отвергая абсолютизацию независимого характера времени, предлагает при этом такую взаимосвязь пространства, времени и движения, которая, как обнаружилось, несовместима с наличием абсолютной черты его характера, и потому впадает при этом в другую крайность - в абсолютизацию относительной черты характера времени. Которая, однако, уже не столь "безобидна", как ньютоновская абсолютизация, т.к. ограничивая метод непосредственного сравнения длительностей и признание общей закономерности проявления длительности различными процессами, лежащей в основе метода её измерения, рамками отдельных ИСО, она "ущемляет" сохранившуюся пуповину, связывающую в сознании человека длительность, её величину, с материальными процессами, их граничными состояниями, и этим приводит к искажению в процессе отражения им реальных связей пусть и в области движения с ещё недосягаемой нами скорости. Причём, поскольку абсолютизация относительной черты характера затрагивает и пространственные связи, то её результатом является общее искажённое представление о пространственно-временной структуре нашего мира, ведущее к отрицанию единой для всех реальности.

А с другой стороны, время в СТО, будучи несовместимым с абсолютной гранью своего проявления, оказывается такой же "чистой" не облачённой в конкретную форму своего проявления длительностью, как и абсолютное ньютоновское время. И потому эти две "антагонистические" по отношению друг к другу теории времени, абсолютизирующие каждая "свою" черту характера временного явления, в конечном счёте сходятся, совпадают в отрицании конкретно-материальной формы проявления времени, несущей, соединяющей в себе количественную и качественную его определённость, и тем самым в сохранении возникшего в процессе познания отрыва времени от движения. Истина же и в споре Эйнштейна с Ньютоном оказывается, как теперь видно, где-то посередине – с одной стороны, время действительно течет одинаковым для всех образом, но не по “ньютоновски”, не как самостоятельная сущность, а с другой – оно и в самом деле неразрывно связано и с пространством, и с движением, но не такой связью, какую предложила СТО.

СТО не замечает, что соединяя время и движение ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННОЙ для них связью, она разрывает не слишком крепкие ввиду недостаточной ясности в вопросе о природе времени нити ЕСТЕСТВЕННОЙ их взаимосвязи в голове человека и тем самым увеличивает разрыв времени и движения в его голове в их естественной взаимосвязи, доводя его до полной их внутренней несовместимости, до несовместимости времени с движением в качестве стороны, способа движения. Вся внутренняя логика СТО - это, в сущности, как теперь видно, логика такого разрыва. Так, провозгласив свой постулат о скорости движения света и отсчитывая время, секунды, уже в соответствии с ним, СТО перешла от единственного для всех образца величины секунды к неограниченному их количеству, к собственным образцам секунды для каждой ИСО в виде единиц времени их световых часов, предполагая при этом, что ход этих часов соответствует требованию её постулата о скорости света. Но в результате всего этого СТО "обнаружила" такой характер секунды, который, как оказалось, несовместим с какой-либо конкретно-материальной формой её проявления обладание которой неотделимо от одинакового для всех ИСО её отсчета. Т.е. своим переходом к неограниченному количеству находящихся под "опекой" её постулата и потому различных для различных ИСО образцов секунды СТО разрывает в нашем сознании естественную, природную связь величины всеобщей меры времени с конкретно-материальным способом её проявления которая проявлялась в требовании к различным часам идти в ногу друг с другом для отсчёта одной и той же меры времени. Световые же часы в СТО отсчитывают время уже не своими состояниями - одинаковыми для всех, - а постулируемой скоростью движения света - различной для различных ИСО - через состояния этих часов, "наполняя" эти состояния различной длительностью для различных ИСО. В переходе от единственного для всех образца секунды, величина которой определена лишь граничными состояниями ее эталонного процесса, к собственному образцу секунды для каждой ИСО, находящемуся в зависимости от постулата СТО, и состоит смысл перехода к световым часам при отсчете времени в СТО. При этом секунда СТО оказывается "голой" "чистой" длительностью уже не только в глазах человека давно отделившего в своём сознании длительность от ненужного ЕМУ материального её облачения, но и в её собственных потеряв в СТО саму возможность иметь какое-либо материальное облачение. И не только "голой", но и "безродной" потеряв при этом и свои природные - земные - корни. А лишившись материальной основы, она потеряла и своё абсолютное значение, своё абсолютное "Я", а вместе с ними и свой независимый природный характер, получив взамен всего этого лишь право "растягиваться" протекать медленнее в движущихся ИСО. С помощью таких безликих и безродных секунд и строит СТО все свои выводы, не замечая, что эти её бестелесные секунды делают и все её выводы столь же "бестелесными", лишёнными какого-либо реального содержания.

Таким образом, начав разрыв живой ткани взаимосвязи времени и движения в сознании человека с провозглашения постулата о различной длительности одного и того же движения света для различных ИСО несовместимого с отсчётом длительности самим движением света и потребовавшего отказа от интуитивного признания одинаковой для всех длительности его движения, СТО продолжила его обезличиванием секунд их независимым друг от друга отсчётом в различных ИСО, а закончила его несовместимостью длительности любого материального процесса с её отсчётом самим процессом, но под аккомпанемент провозглашения "тесной взаимосвязи пространства, времени и движения на основе простого постулата С = const".

Что же касается раздающихся в адрес СТО обвинений в идеализме, связанных с предполагаемой ею зависимостью результатов измерений от наблюдателей, их принадлежности к той или иной ИСО, то на этот счёт можно сказать, что идеализма в этой зависимости не больше, чем в привычной для нас зависимости любой относительной величины от выбора меры, масштаба её выражения. И тут необходимо признать, что численный образ величины чего-либо и в самом деле зависит от нашей воли. Но только на этапе выбора объекта сравнения меры измеряемого свойства, который далее предполагает выявление ОБЪЕКТИВНО сложившихся отношений между субъективно выбранными объектами сравнения когда и должна проявиться, по мнению СТО, зависимость этих отношений от скорости измеряющей системы. Т.е. относительная форма выражения величины по самой своей природе содержит субъективный момент и в этом её существенное отличие от абсолютной формы выражения величины, позволяющий говорить о полученном в результате измерения чего-либо численном образе величины как о "субъективном образе объективной реальности". СТО к этому ничего не добавляет. Она лишь требует, чтобы выбор объекта сравнения - меры времени или длины - определялся не только по величине с которой и связано то или иное название этих мер, как до неё, но и по скорости относительно объекта измерения. Это требование и стоит за словами о зависимости результатов измерения от выбора наблюдателей. Поэтому для обвинений в идеализме данная теория представляется достаточно неуязвимой. Хотя нужно признать, что некоторый повод для критики и с этой стороны всё же имеется, поскольку своим, пусть и неявным, отрицанием способности движущихся тел и процессов самостоятельно определять свои пространственные и временные отношения - ради "соавторства" с ними в этом деле скорости движения ИСО, - предполагаемой их "пассивностью" в установлении собственных связей, СТО приоткрывает лазейку для предположений о соавторстве в этом деле и с другими "творческими элементами", в том числе идеалистического толка. Но это уже не идеализм самой теории, а некое невольное попустительство возможной идеалистической тенденции. Однако интуитивное ощущение такой опасности, возможно, и было истинной причиной обвинения этой теории в идеализме.

Уязвимость же данной теории, её "ахиллесова пята", как мы видели, в другом:

- в том, что она несовместима со временем, как стороной, способом протекания материальных процессов, со временем, сущностью которого действительно является движение;

- в том, что, предлагая зависимость величины длительности и протяжённости от движения, несовместимую с абсолютной гранью этих величин, она пошла по пути абсолютизации относительной формы и относительной черты характера величины, по пути отождествления величины с её значением лишь в относительной форме её выражения, не видя того, что величину свойства определяют границы его проявления, обозначенные самим носителем свойства, а отношение необходимо лишь для численного её выражения, в котором сама величина вовсе не нуждается;

- в том, что, предложив эту противоестественную зависимость, несовместимую с изначальной, природной формой выражения величины этих свойств, она под флагом объективности этой зависимости неявно отрицает объективную основу возникновения какого-либо соотношения этих свойств по степени их проявления и тем самым объективную основу относительной - вторичной - формы выражения их величины;

- в том, что, отрицая способность тел, процессов, движения самостоятельно определять величину своих свойств - протяжённости, длительности, скорости - СТО отрицает определённую величину этих свойств в качестве независимого от систем отсчёта объекта измерения, не замечая, что измеряем мы не отношение, к примеру, длительности процесса к секунде, а длительность процесса через её отношение к секунде, которое, к тому же, возможно только при условии предварительной определённости каждой из соотносимых величин в отдельности, самой по себе, т.е. иным, не относительным способом; Измеряем же мы не отношение величины к мере, а величину через её отношение к мере по той простой причине, что измеряем мы то, что соотносим с мерой, её "концами". В нашем случае это то, что определено <концами> процесса - величина его длительности безотносительно к системам отсчёта. Эта - абсолютная по форме выражения! - величина и является действительным объектом измерения общепринятым методом независимо от осознания этого факта. Относительную же величину мы не измеряем, а ВЫЯВЛЯЕМ в процессе, в результате измерения абсолютной величины.

- в том, что, исходя в своих вычислениях из общепризнанного метода измерения длительности процессов - путём соотнесения концов измеряемого и измеряющего процессов, - она, следуя требованию своего постулата к отсчёту секунд в движущихся системах, приходит к отрицанию в области "межсистемных отношений" общей закономерности проявления длительности различными процессами, состоящей в одинаковой величине длительности у всех одновременных процессов и являющейся неосознанной аксиомой измерения, которая, как мы обнаружили, лежит в основе метода измерения длительности, и тем самым, фактически, к неявному отрицанию собственных выводов, их обьективной основы отрицание которой в СТО начинается с отрицания абсолютной формы выражения величины, являющейся обьективной основой как всеобщей меры времени – секунды – и относительной величины длительности, о которых идет речь в СТО, так и, совместно с указанной закономерностью, метода измерения длительности процессов, от которого СТО отталкивается в своих выводах.

И всё это - тоже неизбежные следствия её второго постулата, обнаружить которые, однако, можно было только добившись ясности в вопросе о сущности времени и его величины. Но только обнаружив, с нашей помощью, и эти его следствия, лежащие за рамками вычислений, теория относительности получила вполне законченное своё выражение, содержащее и объективную самооценку с позиции признания движения сущностью времени. При этом список уязвимых мест СТО дополняет и невыполнимое, как мы видели, в таком случае требование СТО о симметричном замедлении материальных процессов в движущихся ИСО.

Возвращаясь, в заключение, к проблеме взаимосвязи основных форм существования материи и подводя некоторые итоги рассмотрения этой проблемы, отметим, что пространство, как способ существования качественно разнородной материи, и время, как способ существования этой ещё и внутренне активной материи, неотделимы друг от друга как две неотъемлемые стороны существования этой движущейся, изменяющейся в своём проявлении материи, как две дополняющие друг друга грани всякого движения, изменения. При этом пространственные отношения, определяющие каждую из преходящих конкретных форм проявления движущейся материи, определяют тем самым каждый момент существования движущейся материи, каждый момент "настоящего" нашего бытия в целом. Определяя же преходящее взаимоположение любых отдельно взятых движущихся тел, пространственные отношения тем самым определяют преходящие моменты собственного времени, отсчитываемого всяким отдельным движением. А определяя место любого события в системе движущихся тел, тем самым однозначно определяют, как уже говорилось, и время этого события в непрерывной череде сменяющих друг друга моментов времени, образуемых и тут же отправляемых в небытие движением этих тел. И если настоящее время проявляется в преходящих состояниях всякой изменяющейся материальной системы, определённых соответствующими пространственными отношениями, то течение времени, длительность проявляются в смене этих состояний, этих отношений в виде образе самого материального процесса, т.е. в форме, способе и месте протекания любого из них. Таким образом, материальные процессы выступают, с одной стороны, своими преходящими состояниями, - конкретным проявлением пространственного способа существования материи, носителями ее пространственных свойств, а с другой стороны, сменой своих состояний - носителем ее временных свойств, конкретным способом существования времени, его истинным бытием. Такова естественная взаимосвязь пространства, времени и движения, таково их внутреннее единство, в котором каждая из сторон - способ существования другой. Таков ДЕЙСТВУЮЩИЙ механизм единения этих общих граней бытия, "пересекающихся" в материальных процессах, в движении, в способе существования материи путем смены своих состояний, своих конкретных форм проявления.

Отражением этого механизма и является возникшая в процессе его выявления концепция времени, находящаяся где-то "на стыке" хорошо известных: реляционной, рассматривающей время как определённый тип отношений в материальном мире, и динамической концепции, считающей, что реально существует только настоящее. Эта РЕЛЯЦИОННО-ДИНАМИЧЕСКАЯ, или АТРИБУТИВНАЯ, концепция времени исходит из того, что в основе всех наших временных представлений лежит не что иное, как ОБЩИЙ СПОСОБ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ - путём образования последовательности сменяющих друг друга конкретных форм её проявления, - а все свойства времени - лишь проявление соответствующих закономерностей этого общего способа её движения тогда как движение есть общий способ ее существования. Или, если отталкиваться от Аристотеля, она исходит из того, что время не есть движение, но и не существует без движения, проявляясь как отношение в порядке следования сменяющих друг друга состояний движения, выступающих при этом моментами времени. Возникла же она как результат движения мысли от общего, абстрактного к конкретному, отдельному, к материальному источнику зарождения такой идеальной абстракции, как "время". Только не останавливаясь на полпути, на уровне декларативного признания времени атрибутом движущейся материи, а достигая уровня конкретного, единичного проявления этого всеобщего свойства, и можно отчётливо увидеть материальные корни, питающие эту высокую абстракцию, а вместе с этим - и бытие времени, являющегося неотъемлемой стороной "жизнедеятельности" материи обнаружив при этом и некоторую собственную причастность к его бытию. Только пройдя этот путь до конца, являющегося началом всех абстракций, до соединения времени как всеобщего свойства движения с конкретными материальными процессами и можно было обнаружить конкретный механизм единства времени и движения, тем самым соединив, наконец, ЕСТЕСТВЕННОЙ связью в наших понятиях то, что в самой действительности никогда и не отделялось друг от друга.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.filosofia.ru/