Исследование периодов развития советской философии

Содержание

Введение.Становление советской философии. Вытеснение немарксистских тенденций. Советская мысль 30-х-начала 50-х годов 1 философская мысль 30-х годов 2 Особенности философских исследований конца 30-х-первой половины 40-х годов 3 философская мысль послевоенного периода: основные черты. Новые тенденции и направления в философских исследованиях (60-е-90-е гг.).1 проблемы теории познания. Обоснование принципа единства сознания и деятельности.2 Философия науки, общенаучные методы познания и логические исследования.3 новые подходы в социально-философских исследованиях.4 становление философской антропологии

Вывод

Список использованной литературы

Введение

История русской философии-неотъемлемая часть нашей духовной культуры. Нет сомнения, что русская философия в силу своего гуманистического характера оказала влияние на судьбу всей цивилизации.

Развитие философской мысли в России после Октябрьской революции 1917 года претерпело кардинальные изменения. Видные представители религиозно-философских движений были высланы или эмигрировали из страны. Они продолжали развивать идеи всеединства, персонализма, интуиционизма, экзистенциальной философии в зарубежных странах, а материалистическая традиция в философских, социологических и естественнонаучных исследованиях получила благоприятные возможности для своего развития. Сторонники марксистского мировоззрения бросились в лобовую атаку на различные идеалистические школы, объявив их буржуазными. Впервые в своей истории марксистское мировоззрение получило широкую государственную поддержку и было объявлено теоретической основой развития общественного бытия и сознания, а также внутренней и внешней политики государства.

В результате многочисленных идейных кампаний был установлен партийный контроль над философскими исследованиями. Процветали догматизм, доктринерство и вульгаризация. В то же время за рамками господствующей официальной философии возникли и другие направления, порожденные противоречивой социокультурной ситуацией и беспрецедентным развитием естественных наук и психологии. Именно в 20-30-е годы появились новые идеи, связанные с разработкой проблем культурологии, тектологии, герменевтики, Ноосферы и других, которые получили развитие позже - после 60-х.

Актуальность выбранной темы. Философская мысль в советские годы прошла тернистый путь. В его истории можно выделить ряд периодов, соответствующих определенным этапам развития общества. Значительные изменения произошли после осуждения культа Сталина. В результате ослабления идеологического контроля и успехов науки и техники в философских исследованиях (60-90-е гг.) возникли новые, неортодоксальные направления, выходящие за рамки официальной доктрины. Этому способствовал и ряд эвристических положений, сформулированных в области психологии и теории познания еще в 40-50-е годы и связанных с обоснованием принципа единства сознания и деятельности. Появились новые направления, новые дисциплины - философия науки, философская антропология и другие.

Ряд творчески ориентированных философов постепенно отошел от догматических канонов и школ так называемых эпистемологов, логиков, ученых-антропологов и т. д. были сформированы. Унифицированная версия марксистской философии уступила место нетрадиционным, более гибким подходам. Значительные результаты были достигнуты в исследованиях по логике и методологии научного познания, истории философии, философской антропологии и др.

Целью данной работы является анализ периодов развития советской философии.

Достижение этой цели предполагает решение следующих задач::

 Рассмотрим основные этапы развития советской философии.;

 Познакомиться с философами советского периода;

 Описать новые направления философских течений;

 Выявить факторы, оказавшие влияние на Советскую философию.

Я.Становление советской философии. Вытеснение немарксистских течений

До 1922 года вмешательство руководства большевистской партии и Советского государства в сферу философии характеризовалось обычными для того времени "кавалерийскими атаками". Петербургское философское и Московское психологическое общества были закрыты, а журнал "Вопросы философии и психологии" прекратил свое существование. Ученые звания отменены. Последней философской докторской диссертацией в Московском университете стала Диссертация И. А. Ильина "философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека". Организационная структура университетского образования периодически менялась с целью ограничения идеологического, часто антисоветского, влияния старых профессоров. Были поставлены цели: "идеологически завоевать университеты" и наполнить их "духом марксизма". В свое время преподавание философии в университетах было сведено к минимуму: преподавался только исторический материализм.

В первые послеоктябрьские годы возник ряд философских обществ, объединявших представителей немарксистской философской мысли: вольная Академия духовной культуры в Москве (Бердяев, Вышеславцев, Франк, Степун и др.), Вольное философское общество в Петрограде (Белый, Блок, Лосский, шестов и др.), философское общество при Петроградском университете и подобные общества в ряде других городов. Петербургское философское общество издавало журнал "мысль" под редакцией Радлова и Лосского. Под редакцией Карсавина, Лосского, Радлова начал издаваться ряд брошюр под общим названием "Философия".

Печатная продукция русских философов-идеалистов в первые же годы после октября оказалась значительной. В 1918-1921 годах был опубликован ряд их работ по общим вопросам философии, а также по истории западноевропейской, Восточной и русской философии, которые часто отмечались ростом апокалиптических и мистических настроений.

Но в 1922 году для многих представителей старой философской профессуры и "свободных" философов-идеалистов наступили "черные дни". Из страны были высланы деятели культуры, считавшиеся "особо активными контрреволюционными элементами", в том числе Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, Б. Н. Вышеславцев, В. В. Зеньковский, И. А. Ильин, И. И. Лапшин, Н. О. Лосский, Л. П. Карсавин, Ф. А. Степун, П. А. Сорокин, Г. В. Флоровский, С. Л. Франк.

Среди немарксистских социалистических кругов наиболее ярко в идейно-философской жизни первых послеоктябрьских лет были представлены анархисты и эсеры.

Что же касается эпигонов классического анархизма, особенно так называемых пананархистов, то в их работах (почти во всех областях) преобладал крайний разрушительный нигилизм, и в этих работах почти не было рациональных идей. Значение философских построений теоретиков и писателей-социалистов-революционеров было неоднозначным. Играя явно оппозиционную по отношению к марксизму роль, философские труды тех, кто сохранил некоторую преемственность с классическим народничеством П. Л. Лаврова и н. К. Михайловского, с их рационализмом и научными идеями, представляли собой определенный противовес мистическим философским течениям. В историко-философских произведениях писателей, примкнувших к эсерам, много рациональности.

Существование в первые годы советской власти различных немарксистских философских течений, в том числе и тех, которые в той или иной степени эволюционировали к марксизму, делает необходимым различать два взаимосвязанных процесса: становление советской философии и распространение марксистской философии. На формирование советской философии повлияло не только философское наследие Карла Маркса и Ф. Шульца. Энгельса, западноевропейских идеологов II Интернационала, Г. В. Плеханова и В. И. Ленина. Некоторые философы-идеалисты, такие как п. п. Блонский, позитивист В. Н. Ивановский, а также естествоиспытатели и социологи, начавшие свою эволюцию к марксизму после Октября, вряд ли могут считаться активными участниками процесса распространения философии марксизма в полном смысле этого слова, но поскольку они выдвигали и защищали философские идеи, более или менее сходные с господствующими мировоззренческими установками, то и такие философы, как Г. И. Челпанов, сумевшие пройти небольшой путь к марксизму и чьи философские концепции в целом противоречили устоявшейся марксистской философии, были в какой-то степени участниками этого процесса. Ведь деятельность, направленная на сохранение и возрождение философской культуры в обществе, в котором философский нигилизм получил широкое распространение после октября, объективно способствовала формированию советской философии.

Уже в первые годы после революции большевистская партия и Советское правительство не ограничились восстановлением старой материально-организационной базы для развития науки в стране, а поставили перед собой задачу создания принципиально отличной от традиционной системы организации науки. В середине 1918 года в Москве была открыта социалистическая академия (с 1919 года - социалистическая академия общественных наук, с 1924 года - Коммунистическая академия) во главе с М. Н.Покровским. Академия ставила, прежде всего, задачу применения методов исторического материализма к отраслям общественных наук - социологии, психологии, этике, эстетике, истории религии, истории экономики, права, политики. Началось издание классиков философии. До начала 1920 года в Академии действовал философский кабинет, который затем был передан во вновь созданный Институт Маркса - Энгельса. С 1923 года на Академию была возложена задача марксистских исследований в области не только общественных, но и естественных наук. В 1924 году здесь были созданы секция научной методологии (с группой научной философии) и секция естественных и точных наук, а весной 1927 года образовалась самостоятельная философская секция.

Вторым философским центром 1920-х годов стал философский факультет, созданный в 1921 году. Институт красной профессуры (ИКП). Его возглавил А. М. Деборин. Еще одним центром философской мысли в стране был институт научной философии во главе с Г. Г. Шпетом, который позже сменил В. И. Невский. Он был основан в 1921 году при 1-м Московском государственном университете, а в 1924 году перешел под юрисдикцию Российской Ассоциации научно-исследовательских институтов (РАНИОН). В октябре 1928 года на совместном заседании Бюро философской секции Комакадемии и правления Института научной философии было принято решение об объединении этих учреждений. На их базе в 1929 году был создан Институт философии Комакадемии (его директором был назначен А. М. Деборин).

В области преподавания и пропаганды марксистской философии особая роль отводилась системе партийных университетов, называемых коммунистическими университетами. Первым высшим партийным учреждением стал Коммунистический университет им. Ю. М. Свердлова (1919). По его типу был создан Коммунистический университет имени Г. Е. Зиновьева в Петрограде (1921) и ряд других университетов. Появились также новые философские общества, которые начали работать в 1920-е годы: общество воинствующих материалистов и общество материалистических друзей гегелевской диалектики. В 1928 году на базе этих обществ было создано "Общество воинствующей материалистической диалектики".

Важнейшей предпосылкой формирования советской философии было марксистское философское наследие. В 1918 - 1929 годах были опубликованы основные философские труды основателей марксизма, некоторые из них-в специальных сборниках. Э. Бернштейн предоставил Д. Б. Рязанову рукопись Энгельса под названием "Диалектика природы". В 1925 году были опубликованы работы Маркса "к критике гегелевской философии права" и частично "Экономико-философские рукописи 1844 года".

Опубликованный в 1920-е годы на русском языке перевод работы К. Каутский, Ф. Меринг, П. Лафарг, А. Бебель и другие теоретики западноевропейской социал-демократии, посвятившие себя теориям Маркса и Энгельса, составили совершенно самостоятельный элемент в мыслительном материале, сформировавшем представления о философской позиции основоположников марксизма в те годы. Вскоре после Октября началось переиздание сочинений Г. В. Плеханова, преимущественно философских. В 1923-1927 годах было издано 24 тома произведений Плеханова.

В популяризации идей о философии Маркса большую роль сыграли переизданный в 1918 году труд В. И. Ленина "Карл Маркс (краткий биографический очерк, излагающий марксизм)", вышедший большим по тем временам тиражом (50 тысяч экземпляров), статья "три источника и три составные части марксизма", публикация второго издания" материализма и эмпириокритицизма " (1920).

К 1920 году руководство большевистской партии решило перейти в идейное наступление против немарксистских философских течений, начать борьбу за монополию марксизма в области философии. В том же году письмом ЦК РКП(б) "о пролеткультах" объявляется война футуризму, декадансу и русской идеалистической мысли. В связи с выходом нового журнала "Под знаменем марксизма" (1922) Ленин опубликовал в журнале свою статью "о значении воинствующего материализма", в которой поставил следующие задачи: борьба с идеализмом, пропаганда атеизма, установление Союза с представителями естествознания, разработка теории материалистической диалектики на основе пересмотра диалектики Гегеля. Лозунг борьбы за воинствующий материализм стал главным для советских философов. На страницах печати развернулась широкая кампания критики философского идеализма, сменовеховства, евразийства и других течений.

В самом начале 1920-х годов в" лагере " советских философов-марксистов наметились определенные внутренние разногласия. Полемика развернулась вокруг книги Н. и. Бухарина " теория исторического материализма "(1921) и статьи С. К. Минина" философия за бортом "("под знаменем марксизма", 1922, № 5-6). В 1924 году И. И. Скворцов-Степанов опубликовал статью " исторический материализм и современное естествознание "(статья является приложением к книге Г. Последовала долгая дискуссия, которая продолжалась до 1929 года, когда "механицизм" был осужден как философский ревизионизм. Помимо Скворцова-Степанова самыми активными "механистами" были Л. И. Аксельрод (православный), А. К. Тимирязев и А. И. Варяш. Их критиковали за отход от марксистской философии, за непонимание основ материалистической диалектики, за подмену диалектики вульгарным эволюционизмом, материализма позитивизмом, за отрицание роли методологии диалектического материализма в естествознании и т. д.

Механика-это прежде всего сведение сложных явлений и законов к простым, например, биология-к физике и химии, объяснение качественных явлений исключительно количественными законами. Как принцип, он был в той или иной форме, в том или ином объеме характерен для тех, кого называли "механистами". Однако в 1920-е годы не было единого направления, пронизанного единой "механистической" методологией.

Фактическая дискуссия между "механистами" и "диалектиками" была продолжением исторического спора между "физикой" и "метафизикой" и касалась прежде всего вопроса о модели философии, которая должна была стать решающей в формирующейся советской культуре. Главные "механисты" - "физики" - ориентировались прежде всего на науку, на позитивное научное знание. Апеллируя к идее Маркса и Энгельса о конце спекулятивной философии, они хотели оставить за философией только сферу науки о мышлении, сферу общей методологии и теории познания. "Диалектики "("метафизики") апеллировали к Плехановскому типу философствования, который представлял собой своего рода модификацию классического типа философской метафизики, особенно гегелевской.

Одной из существенных причин поражения" механистов "было то, что даже те, кто признавал методологическое значение философии и отвергал позитивистский принцип" наука есть сама философия", тем не менее отстаивали самостоятельность наук, выступали против" произвола "философов в конкретно-научной сфере, тогда как" диалектики", часто на словах отвергая тезис о философии как науке наук и указывая на методологическое значение философии, на деле, а часто и открыто провозглашали необходимость философии" управлять "науками," командовать " ими. "Диалектик "А. Столяров открыто провозгласил:" область философии есть теоретически "командная область" в науке, высшая "командная высота" среди командных высот." Главные "диалектики" (А. М. Деборин и др.) не были столь категоричны, но фактически стояли на той же позиции.

Преобладание" диалектиков "над" механистами " означало также преобладание онтологизма в советской философии 1920-х годов. Между тем "диалектики" ориентировались не на Общеметодологическое познавательно-теоретическое содержание философских категорий, а прежде всего на их онтологический смысл.

Проблема взаимоотношений "механистов" и "диалектиков" имела не только чисто теоретическое значение. Он показал, на чем будет базироваться практическая линия партийно-государственного руководства: прежде всего на конкретных науках (политэкономии, социологии и т. д.) и их рекомендациях, основанных на философской методологии, или, наконец, на философии, понимаемой как наука наук, "алгебра наук", которая своими специфическими методами изучает наиболее общие проблемы природы, общества и мышления, открывает соответствующие им наиболее общие законы и тем самым определяет все основные выводы конкретных наук.

Первоначально "механисты "предлагали более рациональные методы связи с практикой, чем" диалектики". Но влияние "диалектиков" возобладало, что в конечном счете отрицательно сказалось на статусе как науки, так и философии.

Во второй половине 1920-х годов возобладала политико-идеологическая концепция, согласно которой на философию стали возлагаться особые задачи теоретического обоснования практической и политической линии партии, методического и идеологического руководства всеми сферами культуры, литературы и искусства, всеми общественными и естественными науками, распространения материалистических и атеистических воззрений во всех слоях населения. Первоначально модель философии "диалектиков" во главе с Дебориным в большей степени соответствовала таким установкам.

В эти годы в стране родился специфический стиль философской полемики, выходящий за рамки научной этики. Политические ярлыки, стремление связать философские ошибки с" уклонами " в партии, сосредоточить огонь на отдельных недостатках или ошибках, игнорирование всего контекста критикуемого автора и т. д. - Все это ярко проявилось уже в философских дискуссиях 1920-х годов.

II. Советская мысль 30-х-начала 50-х годов

В советской историографии 1929 год был назван "Годом великого перелома", то есть начала планомерного, развернутого наступления социализма по всему фронту, ускоренной индустриализации, полной коллективизации сельского хозяйства, ликвидации кулачества как класса. Этот год стал поворотным и в другом смысле. Это был год окончательной политической победы Сталина и его единомышленников над партийной оппозицией и установления авторитарного режима личной власти. "Великий перелом" сопровождался очередной перестройкой партийного и советского аппарата. Преобразованы были и центральные философские институты 1920 - х годов-коммунистическая Академия и Институт красной профессуры. В 1931 году центр относительно самостоятельной марксистской мысли - Институт Маркса и Энгельса, возглавляемый Д. Б. Рязановым, был ликвидирован: он был объединен с Институтом Ленина, ставшим оплотом сталинизма, в Единый институт Маркса - Энгельса-Ленина, возглавляемый В. В. Адоратским. В 1930-е и последующие годы старая система коммунистических университетов и университетов, игравших значительную роль в философском процессе, постепенно менялась.

Наряду с Высшей партийной школой в структуру высших партийных учебных заведений была включена Академия общественных наук, созданная в 1948 году при ЦК ВКП(б) (с 1952 года - при ЦК КПСС).

1990-е годы стали трагедией для ряда философских исследователей: многие были репрессированы или вынуждены оставить свою философскую деятельность.

По сравнению с 1920-ми годами последующий период с конца 1929 по 1953 год существенно отличается в политическом и идеологическом плане. Зарубежные советологи отмечали, что в 1920-е годы советская философия была предсталинистской, а с 1931 года она находилась в распоряжении партии и ее основной функцией было, прежде всего, обоснование социально-экономической и государственной деятельности. Если раньше философский процесс в стране в целом носил преимущественно стихийный и плюралистический характер, с тенденцией, однако, к монополизации его высшим партийным руководством, то после 1929 года основными ориентирами в трактовке философских вопросов стали решения ЦК партии по идеологическим, а в ряде случаев и по специфически философским вопросам, а также личные указания Сталина и других партийных идеологов. В послевоенной серии партийных инструкций важное место занимали выступления А. А. Жданова по идеологическим вопросам, в частности его выступление в связи с обсуждением книги Г. Ф. Александрова "История западноевропейской философии" (1947). Публикация трудов Сталина "Марксизм и вопросы языкознания" (1951) и "экономические проблемы социализма в СССР" (1952) оказала большое влияние на философскую жизнь страны в послевоенные годы.

II. 1 философская мысль в 1930 е годы

В области теоретической мысли, в том числе и философии, отправной точкой для этого периода стало выступление Сталина на конференции аграрных рабочих 27 декабря 1929 года, в котором резко был поставлен вопрос об "отставании от практики социалистического строительства". В ответ началась соответствующая переориентация философов, больше внимания уделялось проблемам исторического материализма, критике методологических основ троцкизма и борьбе с "формалистическими извращениями материалистической диалектики", которые понимались прежде всего как "отрыв" философской теории от практики (в работах группы деборина). В беседе с членами бюро партийной ячейки Института красной профессуры в декабре 1930 года Сталин "рекомендовал" перекапывать весь "навоз", накопившийся в философии и естествознании, "ворошить" все, что писала группа деборина, и "разбивать" все ошибочное. Признавая термин "формалисты" слишком мягким и профессорским, он добавил термин "меньшевистские идеалисты".

Резолюция "о журнале под знаменем марксизма ", принятая ЦК ВКП(б) в 1931 году, была проникнута волюнтаристской идеей о возможности прямой связи философии с политикой и практикой. Журнал обвинялся в том, что ни одна из проблем переходного периода, разработанных и решенных партией, не была ею поставлена. Группе деборина приписывали возрождение догматов второго Интернационала - разрыва между теорией и практикой. Резолюция ставила своей главной задачей борьбу за генеральную линию партии, против всяких отклонений от нее и применение принципа партийной философии. В области собственно философии декрет предписывал борьбу на два фронта: против механистического пересмотра марксизма и против идеалистического извращения марксизма "школой деборина". Освещались также задачи разработки Ленинского этапа в развитии диалектического материализма, критики антимарксистских и антиленинских установок в философии, общественных и естественных науках, развития теории материалистической диалектики, вопросы исторического материализма в тесной связи с практикой социалистического строительства и мировой революции.

В результате всех этих установок словесное политиканство, вульгаризация и утилитаризм многократно усилились по сравнению с 1920-ми годами. Деборин заявлял о необходимости "политизировать философский фронт", "пронизать партийностью всю нашу работу в области философии". философию как форму политики трактовали М. Б. Митин, П. Ф. Юдин, В. Н.Ральцевич. Центральная проблема 1920 - х годов-развитие теории материалистической диалектики - была поставлена под сомнение. Теперь ее надо было развивать только на основе и в связи с социалистическим строительством, конкретизируя соответственно категории диалектики. В планах философских институтов центральное место занимали не собственно теоретические, а "прикладные" проблемы философии. Широкое распространение получила вульгаризация методологической роли философии. Появились статьи на следующие темы: "диалектика двигателя внутреннего сгорания", "вопросы венерологии и дерматологии с точки зрения диалектического материализма", "за партийность в математике", "за чистоту марксистско-ленинской теории в хирургии", "о марксистско-ленинской теории в кузнечном деле" и др.

Этот период философского процесса в стране не укладывается в слишком простую формулу "подавления философии". В связи с этим необходимо выйти за пределы драматической, а иногда и трагической "внешней истории философии" и проследить ее внутреннюю логику и преемственность с предшествующими и последующими этапами.

Кампания против "формализма" и "меньшевистского идеализма", проводившаяся в конце 1920-х-начале 1930-х годов и в конечном счете погубившая многих сторонников деборина, не привела в конечном счете к пересмотру философской модели, которая уже стала доминирующей в 1920-е годы. Резкая критика деборинистов касалась не представленной ими модели философствования, а отдельных ее частей. Фактически в духе прежнего панфилософства, системно-онтологически-мировоззренческой модели интерпретации философии марксизма были написаны обобщающие статьи по философии в Большой Советской Энциклопедии, Малой Советской Энциклопедии, учебнике диалектического материализма (1933) под редакцией М. Б. Митина, статьи и брошюры философов, ставших ведущими в советской философии в 1930-е годы. Об этом свидетельствует хотя бы то, что статья "философия "в Большой Советской Энциклопедии, написанная главным образом" идеалистом-меньшевиком " Я. Е. станом, была опубликована за подписями М. Б. Митина и А. В. Щеглова.

Широкая системно-онтологическая модель марксистской философии, сформировавшаяся в 1920-е годы преимущественно в деборинской школе, укрепила свои позиции в 1930-е годы, несмотря на беспощадную критику"меньшевистского идеализма".

Еще в 1920-е годы советская философия поставила вопрос о том, готовы ли конкретные науки, прежде всего естественные, взяться за разработку общих проблем научного мировоззрения, ранее разрабатывавшихся под эгидой философии. Речь шла прежде всего о том, стало ли естествознание сознательно диалектичным и материалистическим для того, чтобы играть такую роль, или же философия все еще должна руководить науками, "управлять" ими. Хотя в 1920-е годы было много сторонников идеи "наука есть своя философия", эта идея была отвергнута. Основная причина этого заключалась в том, что в послеоктябрьский период идеалистические философские концепции получили значительное влияние во многих конкретных науках, и в течение длительного времени после Октября 1917 года шел процесс перехода естествоиспытателей и обществоведов на позиции марксизма. В таких условиях наиболее" практической " концепцией для политического руководства страны стала концепция предмета и структуры марксистской философии, которая обеспечивала бы непосредственное идейно-методологическое руководство всеми естественными и общественными науками, своеобразный контроль над ними. Уже в 1920-е годы эта концепция была сформулирована в основном в работах группы деборина. В решении основных задач изучения мира, создания целостного научного мировоззрения главная роль отводилась философии, которая, занимаясь теми же задачами, что и конкретные науки, должна была направлять их, направлять, обобщать и логически обрабатывать уже найденные ими решения, освобождая их из "лабиринта противоречий". Эта широкая, системно-онтологически-мировоззренческая трактовка предмета и структуры марксистской философии в принципе сохранилась и в дальнейшем.

Д. Б. Рязанов в начале 1930-х годов выступал против трактовки марксистской философии в духе панфилософства. Он критиковал тех, кто толкает философию односторонне, возлагая на нее бремя, которое она не может взвалить на свои плечи, если не смотреть на нее вместе с Гегелем как на всеобъемлющую науку, дающую разрешение всех конкретных проблем практической жизни. Благодаря" философской эпидемии", говорил Рязанов, с ужасающей быстротой размножаются специалисты по "тактике" всякого рода наук, а вместе с тем и совершеннейшие хакеры этих специальных наук, знающие все "вообще" и ничего в частности.

В связи с поручением разработать материалистическую диалектику, учитывающую важнейшие задачи классовой борьбы, планы работы всех философских учреждений страны оказались полны довольно искусственных проблем, призванных показать связь философии с практикой и политикой. Например, сотрудники Института философии участвовали в разработке таких тем, как" методологические проблемы технической реконструкции СССР"," методологические проблемы социалистического планирования","колхоз как социалистическая форма общественных отношений". Понятно, что участие философов в этом деле не могло выйти за рамки любительских рекомендаций. Тем не менее, актуальные теоретические проблемы философии в планах философских институтов имели место, несмотря на переориентацию на "практику". Так, в пятилетнем плане Института философии на 1933-1937 годы основной задачей было развитие философского наследия Ленина, теории материалистической диалектики, создание "предпосылок перестройки науки на основе диалектического материализма"." В области диалектического материализма центральными проблемами были соотношение диалектики, логики и теории познания, теории отражения и категорий диалектики. При этом задача состояла в том, чтобы бороться на два фронта: против тех, кто отрицал необходимость работы над систематическим развитием диалектических категорий, и против "схоластического деборинского отношения" к созданию "абсолютно или относительно полной системы категорий".

В 1930-е годы философские исследования охватывали целый ряд дисциплин. Основными философскими дисциплинами оставались диалектический и исторический материализм. Но кадровый состав "диаматчиков" и "истматчиков" радикально изменился. Среди них остались лишь немногие из тех, кто представлял эти дисциплины в 1920-е годы. В основном это были новые имена или те, кто не входил в число" вождей "" механистов " или "диалектиков": М. Б. Митин, Е. П. Ситковский, Ф. В. Константинов, О. В. Трахтенберг, П. Ф. Юдин, Ф. И. Хашачих и др. Выделилось в отдельное направление исследование философских вопросов естествознания (Н. И. Вавилов, С. И. Вавилов, А. А. Максимов, Б. М. кедров и др.). Религиоведение оформилось в предмет "научного атеизма". Философы стали заниматься методологическими проблемами литературы и искусства, появились первые труды по эстетике, ставшей не только литературной, но и философской дисциплиной (М. А. Лифшиц, г. Лукач и др.). В 1920-е годы состоялись первые дискуссии по этике, но исследовательские работы по этой проблеме появились только в 1930-е годы (В. С. Кеменов и др.). Александрова, Б. Е. Быховского и др.). история философии народов СССР, в том числе и история русской философии, оформилась как отдельная историко - философская дисциплина. Издание классиков философии, начавшееся в 1920-е годы, было продолжено. Были опубликованы работы Спинозы, Кондильяка, Робине, Шиллера, Гольбаха, Лафарга, Лессинга, Бэкона, Гельветия, Руссо, Фурье, Чернышевского и других. Философские труды основоположников марксизма публиковались как в массовых изданиях, так и на разных языках народов СССР.

В 1930-е годы популяризаторская деятельность в области философии значительно вышла за рамки научных исследований. Эта ориентация определялась курсом партийной власти на массовую пропаганду и личными указаниями Сталина в отношении самой философии. Вряд ли можно недооценивать общекультурное значение массовой популяризации философского знания, развернувшейся в СССР. Но в то же время значительные совпадения в духе упрощения и вульгаризации философской теории были неизбежны. Все эти обстоятельства нашли отражение в коллективных философских трудах и трудах отдельных философов.

В 1932-1933 годах для комвузова и втузова был издан учебник "диалектический и исторический материализм" (в 2-х книгах). Она была написана по решению ЦК партии двумя коллективами. В отличие от прежних трактовок марксистской философии как синтеза предшествующих учений, она акцентирует внимание на ее отличиях от философии прошлого; идее существования самостоятельных дисциплин - гносеологии, логики, онтологии - противопоставляется тезис о совпадении логики, диалектики и теории познания. В то же время, однако, формальная логика была брошена в загон на том основании, что она якобы преодолена материалистической диалектикой. Что касается самого понятия философии, то учебник остался в рамках онтологического и идеологического варианта: Марксистская философия изображается прежде всего как философская наука о материальном мире и лишь во втором плане как наука о мышлении и его законах.

Важно отметить среди работ, определивших философскую жизнь 1930-х годов, книгу О. В. Трахтенберга "диалектический материализм "(ч. 1 - 4,1931 - 1934 концептуально его отличало стремление устранить деление диамата на "онтологию" и "гносеологию" и преодолеть, по мнению автора, фактическое игнорирование дебориным позиции тождества диалектики, логики и теории познания. Диалектический материализм рассматривался в книге как теория познания, которая оказывается лишь "другой стороной", отражением объективной диалектики мира.

II. 2 Особенности философских исследований конца 30-х-первой половины 40-х годов

Возвеличивание И. В. Сталина как философа началось в конце 1920-х годов, хотя в его работах того периода проблемы философской теории не поднимались. Необходимо было создать образ Сталина как философа на основе его общественно-политических текстов. Ситуация изменилась, когда Л. П. Берия представил на русском языке в своей книге по истории Закавказской социал-демократии короткую работу молодого Сталина "анархизм или социализм?" (1906-1907). Работа была проникнута идеей панфилософизма, пониманием содержания и структуры марксистской теории, в которой марксизм представлен не только как теория социализма (что было характерно для многих теоретиков II Интернационала) и не просто как целостное научное мировоззрение, но именно как философская система, из которой "вытекает" социализм, логически выводится. Для автора анархизма или социализма? излагать марксизм-значит излагать диалектический материализм, хотя очевидно, что марксизм не сводится к нему.

Вскоре после публикации работы "анархизм или социализм?" на русском языке началась ее похвала. Но настоящий пик "философского сталинизма" пришелся на публикацию работы Сталина " о диалектическом и историческом материализме "(она была опубликована в 1938 году в качестве главы в " Кратком курсе истории ВКП (б)").

Сталин не использовал термин "онтология", но фактически, как и в своей более ранней работе "анархизм или социализм?", он придерживался в этой статье "онтологической" модели марксистской философии. По его мнению, и диалектический метод, и материалистическая теория (по его мнению, две составляющие диалектического материализма) суть одно и то же учение, а именно о бытии, о мире, о жизни, о законах ("чертах») объективной реальности, о внешнем мире. Хотя он и говорил о методе познания, даже о диалектическом способе мышления, под методом познания он подразумевал только сами законы развития объективной реальности.

Диалектический метод, по Сталину, характеризуется четырьмя " чертами»: 1) всеобщая связь и взаимозависимость предметов и явлений; 2) движение и развитие в природе и обществе; 3) развитие как переход количественных изменений в качественные; 4) развитие как борьба противоположностей. Сталин изменил последовательность изложения основных "особенностей" метода от гегелевской и Энгельсовской и не включил закон отрицания отрицания в число основных диалектических законов. Сталинское представление диалектического метода фактически означало отождествление метода и теории. Это нашло отражение и в ряде работ других авторов, исходивших из того, что учение о методе есть учение об объективных диалектических законах внешнего мира, признаваемых человеком и сознательно применяемых им, и что для того, чтобы применять их как метод, нужно только открыть всеобщие законы природы.

Философский материализм, отделенный от диалектического метода, был сведен Сталиным к трем "признакам":» 1) материальность мира и закономерности его развития (проблемы материи, движения, пространства, времени, причинности и закономерности в свете последних данных естествознания); 2) первичность материи и вторичность сознания (проблемы материи как источника ощущений, отношения между мозгом и мышлением и т. в познании соотношение объективной, относительной и абсолютной истины). Вопросы познания выступают лишь как" момент " диалектического метода.

Хотя идея панфилософизма явно не сформулирована в работах по диалектическому и историческому материализму, о ее существовании свидетельствуют попытки многих авторов того времени вывести конкретные практические и политические рекомендации непосредственно из абстрактных философских посылок и вообще попытки "непосредственно" связать философию и политику, философию и практику. Прежде всего, влияние сталинизма на Советскую философию связано именно с этим отношением Сталина к прямой связи философии с политикой, практикой, жизнью. В погоне за мнимой "философией действия" философам приходилось расширять сферу своей деятельности еще больше, чем после декрета о журнале под знаменем марксизма (1931), заниматься вопросами текущей политики, экономики, культуры и т. д., "логикой действия", оставляя на заднем плане собственные философские проблемы, "дело логики".

Идея панфилософии наложила свой отпечаток и на представления о социальном статусе философии, ее месте в марксистской теории, о ее предмете, структуре, задачах и функциях, о механизме связи философии с практикой, конкретными естественными и социальными науками. В первые годы после публикации сталинского труда "о диалектическом и историческом материализме" его влияние проявилось, в частности, в том, что в советской литературе укрепилась точка зрения, согласно которой в марксизме вообще нет гносеологии как относительно самостоятельной философской дисциплины.

Философские труды, опубликованные после статьи Сталина, носили в основном комментаторский характер. Однако в ряде работ законы и категории диалектики были описаны более подробно и точно, а проблемы, не затронутые в статье Сталина, были освещены.

Среди работ советских философов в предвоенные годы интерес представляют работы по истории философии. В 1939 году вышла книга Г. Александрова "Очерки истории новой философии на Западе", а в 1940 году - "Краткий очерк истории философии" (С. Батищев, И. Луппол, О. Трахтенберг и др.). монографии и статьи о Декарте, Гоббсе, л. Фейербахе и др. были опубликованы. Институт философии приступил к изданию серии "классики русской философии", в которую вошли избранные философские труды Ломоносова и Герцена. Были опубликованы работы, посвященные Белинскому, Герцену, Чернышевскому, Добролюбову, Писареву, Антоновичу. Среди авторов, писавших о русских мыслителях, - В. Ф. Асмус, В. С. кружков, М. М. Григорян и другие.

Крупным событием в философской жизни того времени стало издание в 1941 году (незадолго до начала Отечественной войны) двух томов Истории философии. В 1943 году вышел в свет 3-й том "истории философии", посвященный философии первой половины XIX века.

В. С. кружков, П. Н. Федосеев и М. Т. Иовчук сформулировали концепцию "классической русской философии XIX века", согласно которой философия Белинского, Герцена, Чернышевского и Добролюбова превосходит философию Гегеля и Фейербаха, вышла за пределы созерцания Домарксовского материализма, стала сочетать материализм и диалектику, и в этом смысле она является высшей формой домарксовского материализма.

Но если оставить в стороне последствия влияния на Советскую философию особых идеологических обстоятельств военного времени, то можно отметить и некоторые положительные результаты работы философов этих лет. Таким образом, С. И. Вавилов, Б. М. кедров и другие ученые продолжали плодотворно работать в области философских вопросов естествознания. В 1943 году Институт философии начал готовить учебники по логике. Впервые за многие годы были выдвинуты веские аргументы в защиту формальной логики как "арифметики мышления", против смешения ее с диалектической логикой. В годы Великой Отечественной войны подготовка философских кадров не прекращалась.

II.3 философская мысль в послевоенный период: основные черты

Страна, разоренная войной 1941-1945 годов, нашла в себе силы сравнительно быстро восстановить и развить систему философского образования. В национальных республиках Советского Союза начал функционировать ряд новых специализированных академических философских институтов, философских факультетов и кафедр высших учебных заведений. Подготовка национальных философских кадров достигла значительных успехов.

Наиболее общие направления работы советских философов в первые послевоенные годы были определены в предшествующие периоды. Вместе с другими социологами они были призваны участвовать в решении не только теоретических проблем, но и конкретных политических и социально-экономических проблем, стоящих перед страной. Особое место отводилось философии в сфере идеологической работы, в частности, распространению среди населения материалистических и атеистических взглядов. На философскую науку возлагалась также задача идеологического воздействия на сферы культуры, литературы и искусства, общественных и естественных наук.

На идейно - философский климат в стране во второй половине 1940-х и первой трети 1950-х годов большое влияние оказали беседы Сталина с группой философов в конце 1946 года, в ходе которых он критиковал книгу Г. Ф. Александрова "История западноевропейской философии", выступление А. А. Жданова на философской дискуссии 1947 года по этой же книге, а также публикация работ Сталина "Марксизм и вопросы языкознания" (1950), "экономические проблемы социализма в СССР" (1952). Задачи философов в отдельных областях были также уточнены в связи с послевоенными дискуссиями, организованными по инициативе ЦК партии по вопросам литературы и искусства, биологии и физиологии, лингвистики и политической экономии.

Изучение и популяризация трудов Сталина ставилась тогда в качестве одной из главных задач теоретических кадров. Было опубликовано много статей и книг, в которых работы Сталина переоценивались и ошибочно восхвалялись как "блестящие", как "вершина" марксистской теории и как "новый этап" в развитии марксизма. Между тем в широкой модели философии, которой придерживался Сталин, не было значительных теоретических импульсов к развитию марксистской философской теории, в то время как в работах Маркса, Энгельса и Ленина такие импульсы существовали, и они в той или иной степени использовались советскими философами, несмотря на застойное влияние, которое оказали работы Сталина на философскую жизнь.

Во второй половине 1940-х и первой трети 1950-х годов был издан ряд сборников статей, учебников, научно-популярных монографий, посвященных общим проблемам философии, в которых обсуждался предмет и структура марксистской философии, место философии в системе марксистского мировоззрения, ее взаимосвязь с конкретными науками.

В эти годы заметно активизировался процесс дифференциации философского знания и автономизации его отдельных отраслей. Советская философия трансформировалась в систему философских дисциплин. В исследованиях по предмету и структуре марксистской философии стала усиливаться тенденция к различению объективного и субъективного аспектов метода, когда изложение метода не ограничивалось изложением законов объективной диалектики природы и истории, но эти законы переводились в правила познания, и на этой основе формировалась идея диалектического метода как высшей формы мышления.

Представляют интерес исследования, проведенные представителями направления под названием "философские вопросы естествознания". Они носили характер обобщений новейших данных естествознания, на которые у авторов существовали самые различные точки зрения. Хотя в этих исследованиях преобладали "онтологические" проблемы, о чем свидетельствуют, например, дискуссии начала 50-х годов о существовании двух определений материи (философского и физического), об объективности пространства и времени в свете теории относительности, о понятиях массы и энергии, о проблеме неисчерпаемости элементарных частиц и др. (особенно при обсуждении принципа соответствия в физике), в то же время в ряде работ поднимались проблемы закономерности научного познания, логики и методологии научного исследования. Большое внимание было уделено выявлению материальных предпосылок сознания, мышления и познания, а также физиологических и психологических механизмов познавательной деятельности человека. В то же время, однако, были и некоторые негативные последствия: проблемы гносеологии были сведены к проблемам физиологии и психологии, и было забыто положение о том, что вопрос об истине является задачей не психологии, а прежде всего логики как науки об истинном мышлении.

Выступление А. А. Жданова на дискуссии 1947 года, в котором была выражена идея развития диалектической логики, стимулировало дискуссии о сущности логики, и особенно о соотношении диалектической и формальной логики. Укрепилась позиция сторонников идеи двух логик, согласно которой формальная логика трактовалась как низший уровень, а диалектическая - как высший уровень логики (М. С. Строгович, В. И. черкесов и др.), Причем среди сторонников идеи двух логик опять-таки не было единого мнения, так как одни считали, что диалектическая логика изучает только содержание мышления, а другие-что не только содержание, но и формы мышления. Существует также понятие "диалектизированной формальной логики", которая не является ни формальной, ни диалектической. Наконец, были и сторонники той точки зрения, что в марксизме нет двух логик - формальной и диалектической, а есть только диалектическая логика, которая берет из формальной логики относительно истинное, объединяя все в более высоком синтезе (п.

В соответствии с господствовавшей в то время точкой зрения исторический материализм во всем его весьма обширном тогда объеме был включен в предмет марксистской философии. В эти годы был опубликован ряд работ по этому вопросу (П. Н. Федосеев, Г. Ф. Александров и др.). В 1950 году вышел учебник "исторический материализм" (под редакцией Ф. В. Константинова). Поскольку исторический материализм изучал социологические, общественно-политические, политико-экономические, этические, эстетические и другие проблемы конкретных общественных наук, его предметом часто считалась вся совокупность общественных отношений, а центральной задачей объявлялось развитие теории советского общества. Все это привело к тому, что фактический философский статус исторического материализма как теории остался в тени и были сделаны лишь скромные шаги в развитии его философских аспектов.

В целом общая идейно-политическая обстановка, сложившаяся в стране в этот период, не внесла большого вклада в творческую работу в области философии. Следует также учитывать исключительные обстоятельства объективного характера, связанные с холодной войной и острой международной обстановкой тех лет.

III. Новые тенденции и направления в философских исследованиях (60-90-е годы).)

Более благоприятные возможности для развития философской мысли в стране открылись после осуждения культа Сталина на XX съезде КПСС (1956), что способствовало ослаблению жесткого идеологического контроля над общественными науками. Успехи науки и техники, особенно в освоении космического пространства, повысили престиж физики, математики и технических наук. Развернулась дискуссия в печати между "физиками" и "лириками" (гуманитариями), свидетельствовавшая об определенных изменениях в общественном сознании конца 50 - х-60-х годов, в частности, о растущем общественном интересе к роли научного знания и ценностям объективного, непредвзятого исследования. Формировалось новое поколение ученых, философов и других деятелей культуры, стремившихся преодолеть стереотипы и догматизм в области идеологии.

Все это не могло не сказаться на взаимоотношениях философии с другими областями знания и открыло возможности для новых подходов в философских исследованиях. Тематика последних значительно расширилась, возрос интерес к ранее запретным темам, активизировались связи советских философов с зарубежными коллегами, их участие в международных философских конгрессах. На рубеже 50-60-х годов психология развивалась из философии как самостоятельная дисциплина, этика и эстетика становились все более автономными, формировались новые дисциплины - аксиология, социология и т. д.

III. 1 Проблемы теории познания. Обоснование принципа единства сознания и деятельности

Наряду с социокультурными условиями, сложившимися в период относительного идеологического потепления, развитию философских исследований в 60-е и последующие годы способствовали также некоторые теоретико - методологические предпосылки в области психологии и теории познания, возникшие в 40-50-е годы. Они во многом были связаны с творческим наследием выдающегося советского психолога и философа Сергея Леонидовича Рубинштейна (1889-1960). В последние годы своей жизни он возглавлял сектор психологии Института философии АН СССР. Уже в работе "Основы общей психологии" (1940) он выдвинул принцип единства сознания и деятельности, который сыграл важную методологическую роль не только в психологии, но и в философии. В соответствии с этим принципом человек и его психика формируются и проявляются в деятельности (изначально практической). Позднее, изучая природу психического и его место во всеобщей взаимосвязи явлений, Рубинштейн подчеркивал в своей книге" Бытие и сознание " (1957), что мозг является лишь органом психической деятельности, а не ее источником и субъектом. Его источником является мир, воздействующий на мозг, а субъектом-сам человек. Чувства, как и мысли человека, возникают в деятельности мозга, но любит и ненавидит, познает и изменяет мир человека в целом. Согласно Рубинштейну, при объяснении любых психических явлений личность предстает как связная совокупность внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия. К внутренним условиям относятся свойства высшей нервной деятельности, личностные установки и т. Таким образом, внешние причины действуют на человека не непосредственно, а преломляются через его субъективные внутренние качества. Позднее Рубинштейн поставил еще более фундаментальную проблему: место человека в мире, а не психического, не только сознания. Этой проблеме посвящена его посмертно опубликованная работа "Человек и мир". Изучая категорию бытия, он показал неправомерность ее редуцирования к категориям предмета и материи. Сознание не менее реально, чем материя. В то же время осознание человеком мира-это не просто акт сознания, но "благодаря участию в нем практики, это способ, способ существования (бытия) человека по отношению к бытию."

Рубинштейн одним из первых обратил внимание на то, что в современных ему исследованиях по проблемам диалектического материализма человек предстает как бы в "усеченном" виде - только как субъект, для которого объектом является все окружающее. В результате он "выпал" из учения о реальности. Между тем определение бытия должно включать в себя человека как его неотъемлемую часть. Выводы ученого оказали значительное влияние на постановку и решение проблем как в теории познания, так и в социальной философии, философской антропологии и других областях философского знания.

На рубеже 50-60-х годов проблемы гносеологии, теории и логики познания все больше становились центром всех философских исследований в стране, здесь видную роль играли Е. В. Ильенков, Б. М. Кедров, П. В. Копнин и их сторонники.

Эвальд Васильевич Ильенков (1924-1979) внес важный вклад в развитие теории материалистической диалектики как логики, а также в создание системы логико-диалектических категорий. Опираясь на метод восхождения от абстрактного к конкретному Гегеля и Маркса, он очертил контуры диалектической логики как науки о формах и способах формирования научных абстракций для достижения объективной истины, в отличие от старой логики, которую он считал совокупностью правил оперирования готовыми понятиями, суждениями, умозаключениями, а не наукой о достижении истины. Метод восхождения от абстрактного к конкретному, по Ильенкову, выступает как закон, которому подчинено знание. При этом он, вслед за Марксом, понимал" конкретное в мышлении "как систематическую совокупность определений (категорий), отражающих сущностную структуру субъекта, а" абстрактное " - как фиксацию одного из аспектов (свойств) изучаемого объекта. Восхождение от абстрактного к конкретному он рассматривал как "универсальный метод мышления в науке вообще." Все остальные логические категории (анализ, синтез, индукция, обобщение и т.

Дискуссии о природе идеала и его связи с понятиями индивидуального и общественного сознания вызвали широкий резонанс в философском сообществе 60-80-х годов. Обсуждение этого вопроса было тем более важным, что в первой трети 60-х годов несколько распространилась точка зрения, представители которой пытались обосновать материальность сознания путем сведения психического к физиологическому. Однако опыт показывает, что изучение проблем сознания преимущественно на естественнонаучном материале приводит к неразрешимым трудностям. Хотя физическое или физиологическое отражение играет важную роль в формировании сознания, в познавательном процессе, однако, последнее осуществляется не биологическим организмом, перерабатывающим информацию, а человеком как активным субъектом, включенным в систему социальной деятельности. Исходя из этого понимания, Ильенков и его сторонники считали, что идеал-это не индивидуально-психологическое явление, тем более не физиологическое, а социально-историческое, продукт и форма духовного производства. Он критиковал тех, кто сводил идеал к состоянию материи, "находящейся под черепом индивида." Идеальность по своей природе и генезису носит чисто социальный характер. Центральное положение Ильенкова состоит в том, что идеальные явления, хотя и не сводимые к физическим, выступают как подлинные составляющие объективной действительности. Иными словами, идеал объективно существует как форма человеческой деятельности, воплощенная в форме "вещи". Утверждение об объективности идеала ставилось под сомнение некоторыми оппонентами, поскольку они связывали его с объективным идеализмом гегелевского типа.

При разработке концепции сознания и личности Ильенков опирался также на практические достижения русских дефектологов И. А. Соколянского и А. И. Мещерякова. Он стал продолжателем работ последнего со слепоглухими детьми, дал философское обоснование медико-педагогической системе формирования сознания личности таких детей.

В дискуссии о природе идеала деятельностный подход противопоставлялся информационному подходу, согласно которому идеал-это информация, актуализированная для индивида в его "чистом виде" и способности свободно оперировать ею. Иными словами, идеал-это субъективная реальность.

В 1960-1980-е годы возникла новая дискуссия о соотношении диалектики, логики и теории познания, поскольку предыдущие дискуссии не привели к решению этой проблемы. Была также дискуссия о предмете и структуре диалектической логики. Среди его важнейших проблем чаще всего рассматривались восхождение от абстрактного к конкретному, соотношение исторического и логического, анализ и синтез, индукция и дедукция, проблема противоречий (Е. В. Ильенков, Б. М. Кедров, П. В. Копнин, М. Н. Алексеев, В. И. Шинкарук, Д. П. Горский, И. С. Нарский и др.). анализируя соотношение категорий всеобщего, общего и особенного, ученые пришли к выводу, что категория всеобщего в диалектической логике предстает не как абстрактно-всеобщее, а как конкретно-всеобщее., которая включает в себя все богатство особенного и единичного.

В философской литературе этого периода началась разработка такой интересной гносеологической проблемы, как субъект-объектные отношения в познании. В отличие от ранее распространенных подходов, которые обычно подчеркивали одну сторону этого отношения - существование объекта вне субъекта и до него, и соответственно деятельность познающего субъекта оставалась в тени, - было проведено различие между бытием и объектом и подчеркнуто, что если бытие само существует независимо от субъекта, то как объект оно соотносится с субъектом. Важные результаты в изучении диалектики субъекта и объекта были достигнуты в работах В. А. лекторского, А. М. Коршунова и др., а также в ряде коллективных работ. Они основывались на осознании неразрывной связи знания с практической деятельностью человека, выявлении роли различных его социокультурных измерений как факторов, "опосредующих" познавательный процесс и делающих его возможным.

Рассмотрение субъекта познания как субъекта деятельности стимулировало интерес многих философов и психологов к особенностям человеческой деятельности и творчества (А. Н. Леонтьев, Г. С. Батищев, В. С. Библер и др.). изучалась диалектика "объективации" и "диспозиции", интериоризации и экстериоризации (превращения внешних действий во внутренние и наоборот) в процессе как предметно-практической, так и знаково-символической (соответственно познавательной) деятельности.

В исследованиях проблем научной истины (противопоставленной "истине обыденного сознания") получила развитие концепция "статуса эквивалентных описаний в познании". В ней подчеркивалась возрастающая роль субъекта, который дает различные формулировки одной и той же идеи.

Наряду с этим велся поиск различных моделей подчинения и систематизации философских категорий (А. П. Шептулин, В. Н. Сагатовский и др.). предпринимались попытки преодолеть чисто онтологический подход (как выражающий только свойства бытия) к анализу категорий путем обращения к их гносеологическим, логическим и социально-историческим аспектам. При анализе вопроса о пределе противопоставления материи и духа была высказана точка зрения (П. В. Алексеев), что при обращении к материи как субстанции (в понимании Спинозы) понятие "материя" оказывается включающим понятие "дух".

Новые подходы появились в исследованиях проблем сознания и самосознания (А. Г. Спиркин, В. П. Тугаринов, Ф. Т. Михайлов и др.), соотношения чувственного, рационального и иррационального, роли интуиции и фантазии в познании, взаимосвязи языка и мышления, философских проблем семантики и семиотики.

В связи с необходимостью философского осмысления проблем кибернетики активно анализировались созданные ею новые понятия - информация, контроль и обратная связь, которые стали играть важную роль в других науках: биологии, медицине, экономике, лингвистике и др.Некоторые философы (Б. С. украинцев и др.) считали, что информация есть производная отражения, особая форма всеобщей коммуникации. Другие авторы (В. М. Глушков, И. Б. Новик) рассматривали информацию как свойство материи вообще. По их мнению, информация и рефлексия выражают разные аспекты одного и того же явления. В информации, в структуре ее символов выражается порядок отражения. Взаимосвязь информации и рефлексии рассматривалась также в работах В. С. Тюхтина. Важное место в исследовании занимали проблемы моделирования. Стало обычным делить модели на реальные. Особое внимание было уделено знаковым моделям, т. е. формальным математическим и логическим системам, каждая из которых способна описывать ряд различных объектов.

III. 2 философия науки, общенаучные методы познания и логические исследования

В 60-80 - е годы в области философского знания сформировалось новое крупное направление, фактически новая дисциплина-философия науки, изучающая науку как специфическую область человеческой деятельности и как развивающуюся систему знаний. Опубликовано много работ по логической структуре и типологии научных теорий, взаимосвязи теоретического и эмпирического уровней научного исследования, проблемам объяснения и понимания, предпосылкам и механизмам формирования нового знания в науке и др. (В. С. Швырев, В. С. Степин, А. И. Ракитов, М. В. Мостепаненко, Ю. В. Сачков, И. А. Акчурин, Е. П. Никитин, Ю. А. Петров и др.).

Логико-методологические исследования науки значительно обогатили понимание структуры научного знания. Показано, что необходимо выявить исторически изменяющиеся стили мышления, исходные мировоззрения, лежащие в основе формирования конкретных научных теорий. Изучение стилей мышления и относительно устойчивых парадигм возможно только тогда, когда исследователь выходит за пределы данной теоретической системы, обращается к ее философским основаниям и анализирует теорию в контексте культуры определенного периода. Научные революции, проблемы дифференциации и интеграции научного знания, непрерывности и прерывности его развития и др. Также стали объектом исследований (Б. М. Кедров, С. Р. Микулинский, н. ф. Овчинников, А. П. огурцов и др.).

Бонифатий Михайлович Кедров (1903-1985) был первым главным редактором журнала "Вопросы философии" (1947-1949), в разные годы - директором Института истории естествознания и техники АН СССР и Института философии АН СССР. Он внес значительный вклад в изучение взаимосвязи философии и естествознания (особенно химии, физики, биологии), философских проблем естествознания, научного творчества, классификации наук "Наука в их взаимосвязи. История. Теория. Практика "(1988), " проблемы логики и методологии науки. Избранные произведения "(1990) и др. В условиях, когда нередко наблюдалась тенденция к чрезмерной политизации философии, Кедров стремился утвердить принцип научности философских исследований.

На рубеже 70-80 - х годов проблемы социокультурной обусловленности научного знания стали выходить на первый план в отечественной и зарубежной философии науки. Это был переход к новой методологии исследования. Показано, что в истории развития научной методологии можно выделить три этапа, соответствующие трем типам научной рациональности. Тип классической рациональности, господствовавший в XVII - конце XIX вв., когда исключение всего, что связано с предметом познавательной деятельности, считалось условием объективности познания, сменился неклассическим типом рациональности, исходившим из того, что познающий субъект не отделен от объективного мира, а находится внутри него. Этот подход был разработан в контексте революции в естествознании конца XIX-начала XX веков и создания квантовой релятивистской физики. С конца 70-х годов начинает формироваться новый, постклассический тип научной рациональности, связанный с анализом науки в контексте ее общественного бытия, обусловленного состоянием культуры, ее ценностными ориентациями и мировоззренческими установками.

В процессе дифференциации и интеграции наук возникли новые научные дисциплины, междисциплинарные связи и пограничные проблемы. В результате разработки проблем кибернетики, информатики, экологии и освоения космоса был сделан вывод о наличии общенаучного уровня знаний в современной науке. Это означало, что помимо двух ранее выделенных уровней познания - специфического (для каждой отдельной науки) и специального (для ряда наук), в научный оборот был введен третий уровень - общенаучный, который не мог быть сведен ни к философской, ни к частной науке. Общенаучный характер методологии позволяет применять ее одновременно в нескольких различных научных дисциплинах. В связи с этим активно изучались не только традиционные категории и понятия в диалектическом материализме, но и новые или малоразвитые: структура, система, вероятность, мера, симметрия, инвариантность, единичное, особенное, всеобщее, субстанция, вещь, саморазвитие и др. Обсуждался вопрос о статусе этих категорий: какую из них следует классифицировать как философскую, а какую-Как Общенаучную. Общенаучные методы включали системно-структурные, структурно-функциональные, логико-математические, моделирование и другие. Широкое развитие получили философские исследования системного подхода и Общей теории систем. Их происхождение восходит к работе междисциплинарного семинара, проходившего в 60-е годы под руководством Г. П. Щедровицкого в научно-исследовательском Институте общей и педагогической психологии. Однако православные критики рассматривали творчество Щедровицкого как попытку "гальванизировать трупы логического позитивизма"." Тем не менее в Институте истории естествознания и техники АН СССР был создан сектор системных исследований науки, начавший издавать ежегодник "системные исследования" (1969-1997), который продолжался с конца 70 - х гг. Уже в стенах Всесоюзного научно-исследовательского института системных исследований (ныне Институт системного анализа РАН).

Исследования по проблемам системного подхода первоначально проявились преимущественно в форме критического обзора общей теории систем, выдвинутого австрийским ученым Л. фон Берталанфи, а затем стали самостоятельно разрабатываться отдельные методологические проблемы и различные пути построения общей теории систем. Проанализированы основные понятия системного подхода: система, структура, элемент, организация, целостность, связь и др. В отличие от некоторых зарубежных исследователей, советские философы стремились интерпретировать проблемы изменения и развития с помощью системно-структурного анализа, например, путем включения временного параметра в изучение структуры и организации объектов. Иными словами, они стремились не отделить, а объединить системно-структурный и историко-генетический методы. Многие работы носили противоречивый характер. В ряде работ выявлена связь системно-структурных проблем с методами изучения сложных систем в марксистской диалектике. Так, В. П. Кузьмин, автор монографии " принцип системности в теории и методологии К. Маркса "(3-е изд., 1990), считал, что обоснование Марксом системности как одного из важных элементов методологии явилось открытием нового измерения реальности: "системоцентризм" сменил ранее доминировавший "субъект-центризм".

В тесной связи с проблемами философии науки развивались и исследования в области логики. С 1950-х годов был написан ряд фундаментальных работ по истории традиционной и символической логики (В. Ф. Асмус, А. С. Ахманов, П. С. Попов, А. О. Маковельский, Н. И. Стяжкин). В дальнейшем основное внимание было сосредоточено на возможностях формализации языка науки, построения различных неклассических логик, направленных на приближение к реальной практике научного мышления. Использование методов символической логики позволило осуществить современную интерпретацию многих традиционных логических задач и обогатило методы логического исследования элементами нового формального математического аппарата (Д. П. Горский, А. Л. Субботин и др.). интенсивное использование математического аппарата в логике потребовало изучения новых вопросов логической семантики, теории истины, проблем существования и философских оснований самой логики, возможностей и границ формализации (Б. В. Бирюков, Е. Д. Смирнова, В. В. Целищев, В. В. Петров). Изучались проблемы индуктивной и вероятностной логики, особенности логики квантовой механики (Г. И. Рузавин, Б. Н. Пятницын и др.). В рамках логических методов исследовались вопросы формирования, развития и изменения теорий (А. Л. Никифоров). В то же время попытки применения современной логики с ее мощным логико-математическим аппаратом к решению многих актуальных проблем методологии и философии науки показали, что разработанная логическая теория, которую принято называть классической символической логикой, ограничена и неадекватна для их решения. Сама эта логика была построена в свое время исключительно для нужд математики. Стало ясно, что его необходимо коренным образом изменить, чтобы решить проблемы, которые по своей сути значимы. Все это привело к созданию и развитию неклассической логики. Отечественные исследователи внесли, в частности, серьезный вклад в развитие многозначной логики (А. А. Зиновьев и др.), модальной логики (В. А. Смирнов, Ю. В. Ивлев, А. А. Ивин и др.), силлогистики (В. А. Бочаров, В. И. Маркин и др.). развивались логические теории, свободные от парадоксов, получившие впоследствии общие названия релевантных и парапротиворечивых логик (Е. А. Сидоренко, Е. К. Войшвилло).

Развитие логических исследований оказало значительное влияние на методы философии и частных наук. Внедрение точных методов логической формализации в область методологического анализа науки способствовало повышению общей культуры философского мышления. В эпоху научно-технической революции понимание не только структуры научного знания, логико-методологических проблем науки, но и социальных аспектов ее применения становилось все более актуальным.

III. 3 новые подходы в социально-философских исследованиях

Научные дискуссии 60-70-х годов выявили отставание в развитии как Общей теории исторического процесса, так и проблем современного общественного развития. Возникает необходимость переосмысления статуса исторического материализма, который чаще всего именуется Общесоциологической или социально-философской теорией. Этот подход нашел отражение в работах: "марксистско-ленинская теория исторического процесса" (под ред. Ю. К. Плетникова, Т. 1-З, 1981-1987); В. Я. Келле и М. Я. Ковальзона " теория и история "(1981); К. Х. Момджяна " концептуальная природа исторического материализма "(1982) и др. Творчески ориентированные философы выступали за преодоление догматического разделения и разделения диалектического материализма и исторического материализма, что имплицитно вело к идее существования неких "двух материализмов" - диалектического и исторического. Они стремились истолковать структуру марксистской философии как целостную теорию, в которой диалектический материализм и исторический материализм находятся во внутреннем единстве (несмотря на всю их относительную специфику). Целостный подход проявился в известной мере и в создании обобщающих работ по теории материалистической диалектики, охватывающих все сферы бытия. В первой половине 1980-х годов был опубликован ряд таких многотомных работ (руководители авторских групп П. Н. Федосеев, Л. Ф. Ильичев, М. Б. Митин, Ф. В. Константинов и др.). Несмотря на все свои недостатки, эти работы, отражая достигнутый ранее уровень исследований отдельных категорий и проблем диалектики, внесли определенный вклад в разработку целостной теории развития, основанной на признании органической связи общефилософских и социальных аспектов диалектической теории.

Необходимость интегративного подхода особенно остро ощущалась при анализе сложных, глобальных и сквозных проблем, порождаемых развитием науки и социальной практики (например, научно-техническая революция, культура, человек, экология и др.).

Долгое время особенности социальной формы движения "социум" не были предметом исследования на общефилософском уровне. В опубликованных в этот период работах о природе социального субстрата как особой формы развития материи был сделан вывод о том, что появление человека означало возникновение качественно новой социальной формы по сравнению с предыдущими типами развития материи, проявляющейся в целеполагающей деятельности человека. В ряде работ раскрыты особенности социально-преобразующей и духовной деятельности людей, структура человеческой деятельности, соотношение объективных факторов деятельности и активности самого субъекта исторического процесса. Деятельностный подход широко используется в гуманитарных науках-психологии, лингвистике, эргономике, культурологии и др.

Этот подход позволил осуществить более глубокий анализ общественного производства как способа общественной жизнедеятельности. Социальный компонент, выступающий в форме производства самого человека, рассматривался как связывающий воедино материальную и духовную составные части общественного производства и воспроизводства. В коллективной монографии «Духовное производство» (1981) анализировалась духовная деятельность (производство сознания) в системе общественного разделения труда, была дана его историческая типология. Широко исследовались структура общественного сознания, соотношение материального и идеального в обществе, проблемы философии истории, образа жизни и общественной психологии.

Новые подходы проявились в исследованиях проблем цивилизации и культуры. Широкое признание получила концепция, согласно которой в культуре представлено личностное измерение общества, его человеческий потенциал, пронизывающий все его сферы жизни. Развитие культуры есть становление и развитие самого человека как субъекта исторического процесса. Большая работа была проведена по подготовке XVII Всемирного философского конгресса (1983) по теме «Философия и культура», предложенной советскими учеными. Видное место в социально-философских исследованиях этого периода занимали работы по проблемам личности, ее структуры, ценностных ориентаций, закономерностей формирования и т. д.

Активно разрабатывались философские аспекты глобальных проблем современности: проблема сохранения природной среды как естественной среды обитания земной цивилизации, сырьевая, энергетическая, демографическая ситуация на планете, вопросы войны и мира (И. Т. Фролов и др.).

III.4 Становление философской антропологии

Исследования проблем человека до 60-х гг. в советской философии фактически не проводились. Господствовала точка зрения, что человек должен рассматриваться не как объект специального познания, а в плане соотношения личности и общества и лишь в его «массовидной» форме (как совокупность общественных отношений, элемент производительных сил, продукт антропо- и социогенеза и т. д.). Сторонники новых подходов к изучению человека («антропологисты») подвергли критике механистические попытки растворить индивида в обществе и тем самым снять саму проблему изучения человека как личности и индивидуальности. Таким образом, формирование философской антропологии как относительно самостоятельного направления исследований проходило в открытой или скрытой конфронтации с теми, кто стоял на позициях ортодоксально-догматически толкуемого марксизма.

Начавшийся с 60-х гг. своеобразный «поворот к человеку» был связан с потребностью противостоять господствовавшей установке рассматривать человека как «винтик» государственной машины, а также с развитием частнонаучных исследований человека, возникновением таких дисциплин и направлений, как генетика человека, дифференциальная психофизиология, аксиология, эргономика и др.

В 1968 г. вышла книга Б. Г. Ананьева «Человек как предмет познания», в которой была предпринята попытка систематизировать многообразные частнонаучные данные о человеке и создать «общую теорию человекознания» на основе психологии. Вскоре, однако, обнаружились недостатки подобного комплексного подхода, поскольку всесторонность описания человека не может заменить собой потребность в создании целостной теории. Психолог А. Н. Леонтьев в этой связи отмечал, что необходимо развивать познание личности именно как целостного образования.

В результате дискуссий многие ученые стали подчеркивать особую роль в познании человека философии, которая не должна превращаться в простое толкование данных отдельных наук, поскольку она имеет свой угол зрения, свои задачи, связанные с интегративными и эвристическими функциями в исследовании феномена человека. В советской науке сложилось новое направление - концептуальная разработка философских проблем человека. Она нашла свое отражение в коллективном труде «Проблема человека в современной философии» (1969), в работах А. Г. Мысливченко «Человек как предмет философского познания» (1972), Б. Т. Григоряна «Философия о сущности человека» (1973), М. С. Кагана «Человеческая деятельность» (1974), Л. П. Буевой «Человек: деятельность и общение» (1978), И. Т. Фролова «Перспективы человека» (2-е изд., 1983) и др.

В качестве собственно философских аспектов исследования вычленялись: 1) специфика человека как феномена материального мира, 2) диалектика сущности и существования человека, 3) соотношение биологического и социального, 4) проблема свободы, 5) творчество и осуществимость замыслов, 6) модусы экзистенциалов (переживаний), 7) конечность и бесконечность человека, проблема смысла его жизни.

По инициативе И. Т. Фролова в 1991 г. был создан Институт человека. Итоговыми работами по изучению человека в философии, частных науках, искусстве и религии явились коллективные труды «Человек в системе наук» (1989) и «О человеческом в человеке» (1991). На развитие философско-антропологических исканий в стране заметное влияние оказало критико-аналитическое изучение современных западных течений - экзистенциализма, философской антропологии, психоаналитических теорий и др. Все более активно, особенно в последние годы, осваивается антропологическая проблематика в творческом наследии русских философов и писателей.

В исследованиях «философии человека» в 60 - 90-х гг. были признаны неправомерность сведения человека к его сущности, необходимость анализа ее в диалектической взаимосвязи с категорией существования (как проявления многообразия социальных, биологических, нравственных, психологических качеств жизнедеятельности индивида). Анализируя механизм взаимодействия и взаимопроникновения биологического и социального в человеке, ученые пришли к выводу, что это не означает ни их взаимного растворения, ни параллельного сосуществования двух начал. Биологические структуры и функции человеческого организма под воздействием социального фактора в значительной мере (но не полностью) претерпели модификацию и достигли в ряде отношений более высокого уровня развития, нежели у других представителей животного мира, т. е. «очеловечились». Было подвергнуто критике традиционное для марксизма понимание свободы лишь как «познанной необходимости» и выдвинута концепция внутренней свободы как возможности самостоятельного выбора и самореализации человека. В отличие от прежнего фактического отождествления в научных работах понятий «человек», «личность», «индивид», «индивидуальность» были выработаны определения, отражающие их различия и специфику. Было подчеркнуто, что целостная концепция человека должна носить не только теоретико-познавательный, но и гуманитарно-аксиологический характер. Поэтому в ряде работ последнего времени ощущается поворот от привычных способов философствования, от сухой теоретической рассудочности к экзистенциальным, гуманитарно-ценностным проблемам жизненного мира человека, с тем чтобы способствовать выработке духовной ориентации в поисках смысла жизни и своего назначения.

Философско-антропологические исследования оказали влияние на формулировку предмета и задач философии. В отличие от обычного в те времена определения ее как науки о всеобщих законах развития природы, общества и мышления, появились определения философии как целостного учения о мире и человеке в их взаимоотношении.

философия антропология познание немарксистский

Заключение

Советская философия - не одномерная, неоднозначная и обладающая достаточно высокой степенью внутренней противоречивости интеллектуальная традиция в СССР 30-х - 90-х 20 столетия. Как самоосознающая система идей, теорий, гипотез, а также (преимущественно) идеологически-охранительных мифов сформировалась в результате насильственного отторжения от российского обществоведения и человековедения мыслителей немарксистского толка (к концу первой четверти 20 в., выхода на господствующие позиции в системе философских академических структур и теоретических органов в СССР в 30-х просталинской группировки Митина и др.;

Определенный диапазон возможных дискуссий был очерчен и санкционирован в советской философии только после Второй мировой войны (открытие журнала «Вопросы философии» в 1947). Наряду с идеологически ангажированным теоретизированием, безусловно доминировавшим в 40-80-е, в исследованиях ряда мыслителей СССР не только творчески развивались магистральные, авангардные проблемы философии 20 в., но и формировались новые научные направления, актуальные для интернационального философского знания. Благодаря усилиям философов в СССР были не только созданы авторитетные столичные и периферийные философские школы, но и подготовлена генерация профессиональных кадров, в целом отвечающая «планке» философии 3 тысячелетия

Таким образом, несмотря на сложные политические и идеологические условия, диалектико-материалистическая философия в СССР в основном сохранила своё методологическое значение, приобрела начало плодотворных идей из работ известных советских ученых: общественников и естественников, историков философии, этиков, эстетиков.

Сегодня в России философы продолжают работать, творить. Освободившись от жестких рамок официального марксизма, они ищут новые пути в теории, открывают для себя и других прежде неведомые пласты бытия, переживания, мышления.

Список использованной литературы

1. Аблеев С.Р. История мировой философии - М., Астрель, 2005.

. Алексеев П.В. История философии: учебник - М., Проспект, 2005.

. Балашов Л.Е. Философия - М., 2009.

. Васильев В.В., Кротов А.А., Бугай Д.В. История философии - М., Академический проект, 2005.

. Введенский А.И. Общая история философии - М., Директ-Медиа, 2010.

. Грицанов А.А. Всемирная энциклопедия философии - М., АСТ, 2001.

. Губин В.Д. Философия - М., Проспект, 2010.

. Лосский Н.О. История русской философии - М., 2000.

. Кузнецов В.Г. Философия - М., Инфра-М, 2009.

. Мамзин А.С. История и философия науки: Учебное пособие для аспирантов - СПб, Питер, 2008.

. Мапельман В.М. Истории философии - М., Приор, 2000.

. Маслин М.А. История русской философии: учебник для вузов - М., Республика, 2001.

. Мареев С.Н., Мареева Е.В. История философии. Общий курс - М., Академический проект, 2003.

. Марков Б.В. Философия - СПб, Питер, 2010.

. Спиркин А.Г. Философия - М., Гардарики, 2000.

. Фролов И.Т. Введение в философию - М., Республика, 2003.