Эволюция индийских теологических (религиозных) представлений

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. В современном мире определились тенденции гуманистической направленности. Возрождение традиционных культур, интерес к ним становится все более и более широким. Религия вновь становится актуальной темой в обществе, в его прогрессивном развитии на современном этапе истории. Сегодня человек начинает больше обращаться к своему внутреннему – духовному миру, чем к материальному.

Новые тенденции в общественных отношениях в казахстанском обществе требуют от исторической науки тщательного анализа различных религиозных проявлений. Основными конфессиями в Республике Казахстан являются ислам и православие, которые в основном определяют религиозную жизнь общества, его духовные и религиозные искания. В контексте формирования демократического гражданского общества произошла либерализация общественных отношений, которая непосредственно повлияла на отношения между государственными и религиозными институтами.

На этом социальном фоне в общественной жизни стали появляться различные религиозные движения, которые оказывают влияние на умы людей, особенно молодежи. Обучение религиоведению, пропаганда религиоведческих знаний об основах мировых религий и других направлений стали социальной необходимостью. Религии Индии, такие как индуизм и буддизм, не являются исключением. Исторически у них были культурные и психологические основания для распространения в Центральной Азии. На протяжении многих веков они проповедовались в различных формах народами этого региона.

Сегодня в самой Индии: индуисты составляют 83% населения, мусульмане 14%, христиане 2,4%, сикхи 2%, буддисты 0,7%. Мусульманское население сосредоточено в штатах Джамму и Кашмир, Западная Бенгалия и западный Уттар-Прадеш. Остальные религиозные общины: христиане (в основном католики) сосредоточены на северо-востоке страны, в Бомбее и на Юге; сикхи — в Пенджабе и прилегающих районах, буддисты - в Джамму и Кашмире, районах Гималаев.

На самом деле Индия, как традиционная страна, всегда была и остается местом, где больше ценится духовная сущность человека, его космический принцип. Кажется, что у всего есть душа. Отсюда проистекает забота о человеке, о себе, об окружающем мире.

Актуальность темы исследования заключается в противоречиях, которые существуют в этой теме. Во-первых, исходная база недостаточно изучена. В научной литературе религиозные книги очень редко представлены в качестве исторического источника. Во – вторых, вопрос возрождения- эволюция индийской религии и культуры в историческом процессе. Наконец, роль различных течений и идей в социальных процессах с древности до современности неоднозначна, а значение их создателей недостаточно раскрыто.

Целью данной диссертации является выявление основных противоречий в значении традиционной индийской культуры и религиозных верований. Основное внимание уделяется религии как духовной основе общества, культурным представлениям в истории великой цивилизации. В документе изложены основные задачи:

- раскрыть сущность и значение религиозных книг Древней Индии на основе источниковедения;

- представьте их как всеобъемлющий исторический источник.

- провести аналитический обзор развития и трансформации традиционных индийских тенденций и идей друг в друга;

- обобщить опыт исследований различных ученых по данной теме;

- доказать значимость этих тенденций в жизни традиционного индийского общества.

Объектом исследования является эволюция традиционной индийской культуры и теологических (религиозных) идей.

Предметом исследования являются ведущие религиозные течения индийского общества, духовные и идеалистические идеи, идеи и тенденции в Индии и за ее пределами.

Научная новизна работы заключается в том, что теоретический анализ раскрывает условия и закономерности развития религиозных представлений индийской цивилизации; обосновывает и вводит в систему концепцию исторических источников Древней Индии; обобщает разрозненный материал по заданной теме. На основе анализа источников делаются выводы о духовном прошлом индийской цивилизации во все периоды ее истории, от античности до наших дней. В статье приводится аргументированное обоснование необходимости использования религиозных источников для изучения истории культуры. Эволюция этой культуры показана с учетом современных исторических концепций.

В работе использованы новейшие материалы. Автор рассматривает и переоценивает значимость личности в ходе исторического прогресса. Его роль переоценивается.

Практическая значимость работы. Эта работа может быть использована в преподавательской и учебной деятельности. Исследование включает в себя различные источники, которые, несомненно, будут полезны для углубленного изучения истории и культуры Индии.

Методы исследования. В статье используется метод системного и исторического анализа.

Структура и объем диссертации. Статья состоит из: введения, трех глав, заключения, списка использованных источников, приложений. Общий объем работы составляет: ... машинописные текстовые страницы, ... приложения.

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, дается оценка характера и цели исследования, определяются и четко определяются задачи работы, а также новизна и тщательность разработки данной темы.

В первой главе "Религиозные книги Древней Индии как исторический источник" приводятся критерии оценки исторических источников, основанные на источниковедении, и раскрывается приемлемость определения религиозных книг Древней Индии как исторического источника.

Во второй главе, "Индуизм-фундаментальная традиция религиозной системы", представлены предпосылки возникновения и развития течения, а также практическое проявление течения в культуре индусов.

В третьей главе "Буддизм как важное направление традиционного индийского общества" подробно показана историческая роль личности Будды, а также освещены проблемы распространения буддийской религии внутри и за пределами страны.

1 РЕЛИГИОЗНЫЕ КНИГИ ДРЕВНЕЙ ИНДИИ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ КУЛЬТУРЫ ТРАДИЦИОННОЙ ИНДИИ

Что такое источник и для чего он используется? Концепция исторического источника является одной из наиболее важных для исторической дисциплины. Источник – свидетельства прошлого, которые попадают в сферу внимания исследователя (будь то рукопись, картина, документ, ритуал, предмет и т.д.), которые могут быть использованы в качестве основы для любого утверждения о прошлом. Согласно общему утверждению исследователей, история невозможна без источника. Ее часто характеризуют как область знаний, изучающую исторические свидетельства прошлого. На основе информации, полученной в результате аналитической работы с источником, историк создает свой собственный образ прошлого.

Долгое время в исторических знаниях доминировало представление о том, что в качестве источников можно использовать только письменные свидетельства, а всем остальным источникам нельзя доверять. Исходя из этого, ученые считали, что история любого языка может начаться только с появления записей. В то же время многие исследователи считали, что народные легенды, песни и сказки могут служить ценным доказательством, поскольку они позволяют нам проникнуть в суть явлений прошлого, которые не оставили после себя никаких других следов. В двадцатом веке эта точка зрения получила широкое распространение благодаря изучению фольклора народов, не имеющих письменности. Французский историк двадцатого века Люсьен Февр отметил: "История, несомненно, создается на основе письменных документов. Когда они там будут. Но его можно и нужно создавать без письменных документов, когда их нет. Более того, в отсутствие обычных цветов историк может собирать свой мед из всего, что позволяет ему его избирательность... " Другими словами, любое историческое свидетельство, отражающее культурные значения его времени, может рассматриваться как источник.

Источник не "говорит сам за себя", по словам английского историка и философа Р. Дж. Коллингвуда,"все в мире является потенциальным доказательством чего-то". Но вещь может стать доказательством только в том случае, если историк задаст ей конкретный вопрос. Один и тот же документ может быть прочитан по-разному в зависимости от постановки вопроса. Окончательного прочтения источника не существует. [40, с. 20]

Толкование ограничено правилами и положениями исторической профессии. Основная задача интерпретации-восстановить первоначальный смысл с учетом изменений во времени и некоторой неполноты информации.

В своих трудах историки единодушно отмечали, что они намеревались написать правду. Но не каждое письменное событие отражает суть этого явления. Возможно ли, что авторы придумали и исказили историю, потому что не могли ее написать?

Дело в том, что под правдой и вымыслом в разное время историки понимали нечто разное. В этом случае необходимо учитывать взгляды и идеи автора в контексте того времени, когда он жил.

В заключение можно сделать вывод, что исследователю необходимо учитывать множество обстоятельств, связанных с источником, чтобы правильно интерпретировать историю, что и является главной целью. В этом смысле очень правильны слова А. Я. Гуревича: "историк находится в постоянном единоборстве с источником, потому что последний является одновременно и единственным средством познания, и барьером, природа которого должна быть тщательно исследована" [40, с. 74].

Критерии оценки источника. Одним из важнейших видов исторических источников является письменность, которая является истинной основой исторических исследований. Их главная особенность заключается в том, что информация в них дается в форме письма, то есть особого средства общения между людьми, возникшего на основе звуковой речи и мышления в виде письменных знаков или образов. Письменные источники часто называют "говорящими", в то время как реальные памятники часто называют "немыми". Письмо, с одной стороны, тесно связано со звуковой речью, а с другой стороны, информация в письменных источниках шире, разнообразнее, богаче по содержанию, поскольку письмо более полно и гибко отражает мышление автора [38, с. 43].

Прежде всего, внешнюю критику источника отличает – эвристика и герменевтика, находя источники для изучения той или иной проблемы, создание текста: точное чтение текста, очищение его от вставок и фальсификаций, выявление первичного и вторичного текста и редакционных изменений – эвристические методы; определение происхождения источника, время составления, авторство, место написания, цели и обстоятельства составления источника-герменевтика. Если до нас дошло много рукописей, то мы устанавливаем архетип, то есть самую старую рукопись, и строим генеалогическое древо рукописей.

Второй этап критического анализа источника-это этап внутренней критики источника. Для письменного источника это соотнесение автора с эпохой, которую он представляет, выявление оригинальности его видения, мировоззрения, политической ориентации, классовой принадлежности, профессиональной подготовки; определение полноты информации, их достоверности и точности, подлинности текста или его подделки, а также содержания текста.

Наконец, третьим шагом в анализе источников является объединение результатов внутренней и внешней критики источника в синтезе источников: определение генеалогической связи источников, сравнение степени достоверности и точности, полноты освящения, установление всей суммы фактов, необходимых для изучения этой проблемы, выявление недостающих звеньев, границ этого исследования и т.д.

1.1 Критерии оценки Ved: внешняя критика источника

В настоящее время у нас нет достоверной информации о том, какой именно была религия племен, населявших индостанский субконтинент до прихода ариев. Индоевропейские народы, в совокупности известные как арийцы, вторгшиеся в Индию во втором тысячелетии до нашей эры, также не сохранили в чистоте свою первоначальную религию. То, что сейчас называется "ведизмом", представляет собой причудливую смесь древней арийской веры и взглядов коренных народов Индии, особенно дравидов. Арийцы ненавидели их, называя" дасья " - врагами, они платили им той же монетой, но культурные и религиозные влияния не поддаются человеческим эмоциям. Простая вера пастухов, которые гнали свои стада через иранское нагорье, в захваченной Индии, подверглась сложному и противоречивому влиянию, которое отражало сам дух этой "страны тысячи богов".

О религии арийских племен можно судить только по одному религиозному памятнику – по их священным книгам, называемым "Ведами". Слово "Веды" означает учение, буквально-знание, знание. Самой ранней Ведой по времени ее составления и самой большой по объему из 1028 гимнов, более 10500 стихов, что равно Илиаде и Одиссее вместе взятым, является Ригведа – "Веда гимнов", дословно переводимая как – хваленый стих, песня, гимн. Она разделена на десять книг или мандал (буквально-круг, цикл).

Первоначальный текст Вед существовал еще в третьем тысячелетии до н. э. Долгое время это не были книги в полном смысле этого слова. Ранние Веды - это серия устных рассказов, которые были заучены и исполнены рассказчиками риши. Так, считается, что седьмая книга из собрания Ригведы была написана певцом Васиштхой, чей образ содержит лучшие качества, приписываемые рассказчикам. Самые ранние Веды назывались " Мантры "(мантры) и состояли из "самгит" - сборников. Они очень разнообразны по своему составу, но все же можно выделить основные разновидности легенд, включенных в них составителями. Ригведа и Самоведа в основном состоят из религиозных гимнов и песнопений, Яджур Веда состоит из молитв, читаемых во время жертвоприношений, а Атхарваведа состоит из магических песен и заклинаний. Эти четыре сборника дополнены более поздними текстами, называемыми "брахманы " и"араньяки". Упанишады, описывающие раннюю индийскую философию, выделяются среди ведической литературы.

Веды дополнены Сутрами, которые в основном предназначены для обучения и в основном связаны с книгами, описывающими традиции и обычаи. Среди Сутр выделяются "Драхмасутры", которые рассказывают об арийских законах. На их основе были созданы знаменитые законы Ману – прародителя людей.

Со временем возник настоящий культ Вед. Риши больше не воспринимались как пророки, которые говорили людям правду в своих песнях. Они рассматривались только как рассказчики божественных истин, содержащихся в Ведах, которые были созданы при сотворении мира. Вся вселенная собрана в первых трех книгах, они являются основой вселенной. Изучение этих священных текстов обязательно: наряду с четырьмя "дарами" - животными (кормление птиц), людьми (предоставление гостеприимства и милостыни), предками и богами (жертвоприношение), чтение Вед является одной из 5 ежедневных обязанностей верующих. Изучающий священные книги приравнивается к совершающему жертвоприношение.

Брахманы, упомянутые выше, состояли из самхит. Самхиты были в основном сборниками текстов различных типов, но в то же время эти древние сборники также можно рассматривать как литературные произведения, отражающие давние традиции устного народного творчества. Авторами самхит считались те же риши, тексты заучивались наизусть, их пели древние барды-сказители. Показательно, что даже древнейшие гимны Ригведы были составлены в соответствии с установленными правилами метрики, которые затем нашли применение в более поздней поэзии. Затем появилась шлока, основанная на одном из метрических измерений (ануштубха), основной метрической форме древнеиндийских произведений. Многие гимны так ярко и поэтично описывают, например, природу и человеческие переживания, что их по праву можно считать образцами поэзии. Гимны богине Ушас были написаны с особым вдохновением. В целом это была, конечно, религиозная литература, но, тесно связанная с повседневной жизнью и народными традициями, она часто, казалось, становилась светской поэзией. Эта особенность многих ведических текстов отражала специфику ведической религии в целом, антропоморфный характер многих идей. Боги рассматривались как существа, похожие на людей, и в гимнах, обращенных к богам, их авторы передавали свои переживания, чувства, рассказывали о своих печалях и радостях.

В ведической литературе и даже в Ригведе можно найти зачатки драмы, получившей особое развитие в последующие эпохи. Так называемые гимны-диалоги, которые встречаются в Ригведе, очень своеобразны. Смысл этих гимнов очень сложен и часто непонятен, но можно предположить, что они являются не только культовыми обращениями к богам, но и предназначались для театральных представлений. Некоторые ригведические легенды использовались писателями более поздних эпох для создания драматических композиций. Так, великий поэт Индии Калидаса написал драму "Викраморваши "("Доблесть, обретенная Урваши"), основанную на ведической легенде о любви героя Пурураваса к небесной нимфе Урваши.

Ряд гимнов ведической литературы посвящен описанию борьбы добрых и злых сил, могущественных богов с демонами и различных племен друг с другом. Особенно впечатляет история битвы 10 царей, когда сильный правитель Суда только с помощью бога Индры избежал поражения и пересек бушующие потоки реки Парушни. Исследователи справедливо видят уже в Ригведе первые истоки героического эпоса, который является характерной чертой эпической литературы. С источниковедческой точки зрения самхиты очень интересны, наряду с прозаической интерпретацией ритуала существуют легенды и предания, например, индийская версия потопа.

Ведическая литература часто включала "Веданги", которые отражали новый этап в развитии научных знаний. Традиция перечисляет 6 веданг: шикша - изучение слов, вьякарана - изучение грамматики, этимологии нирукта, кальпа-концепции ритуалов, чандас-метрика и джутиша-астрономия. Все эти тексты считались шрути, то есть "услышанными", в отличие от более поздней литературы смрити – "запомнившимися".

Заключительным разделом ведической литературы индийская традиция считает Упанишады – группу текстов, сочетающих различные философские интерпретации ведической мифологии и ритуалов. Упанишады назывались веданта – конец Вед. Это название позже было присвоено одной из философских школ, которая более других претендовала на ортодоксальную приверженность древнейшим принципам индийской мысли.

В истории Индии они, таким образом, стали связующим звеном между двумя историческими эпохами и в более широком смысле символом преемственности всей культурной традиции. Этимология названия "упанишады" остается предметом споров; скорее всего, это указывало на характер передачи текстов.: учитель преподавал их ученикам, которые сидели у его ног (упа ни сад – сидеть рядом), позже это было истолковано как "тайное знание". В традиции насчитывается 108 Упанишад, из которых только 13 текстов, написанных между седьмым и четвертымвеками, считаются подлинно аригенальными. До н. э. и получил название основных из них. Самые важные из них – Брихадараньяка и Чандогая-также являются самыми ранними. История обычно рассказывается здесь от имени того или иного почитаемого учителя-мудреца (эти учителя, очевидно, были историческими фигурами). Основная тема этих наставлений и дискуссий-правильное понимание Вед, и их непосредственный смысл понимается как нечто уже известное, но рассматриваемое здесь как аллегория или намек на оригинальное, "скрытое" содержание, которому посвящена презентация всей этой группы текстов.

В текстах прослеживается одна четкая идея. Его самая короткая формулировка состоит всего из шести слов: "Атман есть Брахман, Брахман есть Атман". Весь объем этих текстов на самом деле посвящен объяснению этого высказывания. Атман-это внутреннее " Я " каждой вещи, Брахман-это безличное космическое оживление всего мира.

Часто Упанишады преподносятся как система, оторванная от реальной жизни, но на самом деле эти религиозные и философские концепции оказали огромное влияние на все последующее культурное развитие Индии.

Учение о карме, разработанное в Упанишадах, было одним из основных догматов индийских религий. Она также имела определенное социальное звучание, поскольку давала свою собственную интерпретацию острой проблемы причины человеческих страданий и невзгод. Не боги, а человек был объявлен судьей его деяний, и человеческие страдания не были признаны вечными. Некоторые из этих положений позже были использованы в буддизме и джайнизме. Многие идеи Упанишад оказали значительное влияние на философов и писателей Средневековья, на деятелей культуры новой и современной эпох не только в самой Индии, но и далеко за ее пределами.

1.2 Веды: Внутренняя критика

Какой материал дают Веды в качестве исторического источника? Трудности, возникающие при реконструкции мифологии древних ариев, вызваны самим текстом Вед, где нет связного последовательного рассказа о происхождении богов или сотворении мира. Детали приходится извлекать из сотен, даже тысяч отдельных историй, фрагментов или непонятных ссылок. Общепризнано, что в арийской мифологии существует 33 главных бога, хотя на самом деле их число намного больше. Даже в некоторых песнях Ригведы упоминается 333 или 336 богов. Боги называются "дэва" и делятся на 3 группы в соответствии со "строфами" - их обителями: васу – земные, рудры – воздушные и адитьи – небесные. "Девственницам" противостоят небесные существа, обладающие магической силой. Их называют "асурами". На ранней стадии ведической мифологии отдельных богов Вруну, Митру и Агни также называли асурами, но со временем они стали включать в себя только демонов, которые противостояли богам. Иногда во время жертвоприношений все боги объединялись в одно целое – "Вишвеведа" - "Все боги", которым возносились молитвы.

Среди обширного пантеона ведических божеств можно выделить те, которым арийцы поклонялись в древние времена. Это в первую очередь Деус-Питар, бог неба, "небесный отец", и его поклонение связано с изначальным монотеизмом протоиндоевропейцев. Новые боги настолько полностью затмили Деус-Питара, что в Ригведе нет отдельных гимнов, посвященных ему. Он упоминается только вместе с Притхиви, богиней земли. Притхиви и Деус-Питар породили многих богов-Агни, Сурью, Ушаса, Праджню. Прародительницей богов также считается богиня Адити – "бесконечность". Ее культ, по-видимому, был заимствован у покоренного ариями населения Индии, и рождение Адитьев, небесных богов, было приписано ей задним числом. В некоторых гимнах Ригведы тот же Деус-Питар называется отцом Адитьев. Семью небесными богами, считающимися детьми Адити, являются Митра, Варуна, Арьяман, Анша, Бхага, Дхатар, Индра и Вивасват.

Митра был верховным богом союза западных ариев, на что указывает его имя - "друг", "союз", "верность". Этот бог является покровителем дружбы и различных объединений людей, он милосерден, защищает своих почитателей от болезней и нужды. Митра управляет солнцем, заставляя его восходить и заходить. Он удерживает небо и землю на месте. Вместе с богом Варуной Митра контролирует незыблемость морального порядка в мире ("дхармана"), сурово наказывая его нарушителей. Образы Варуны и Митры неразрывно связаны в ведической мифологии, хотя Варуна представляется неизмеримо более великим богом. В Ригведе ему одному посвящено целых 10 гимнов, не считая тех песнопений, где его восхваляют вместе с Митрой. Тысячеглазый Варуна царит над всем-над богами, демонами и людьми. Он создал существующий порядок в мире, разделив небо и землю. Варуна-владыка мировых вод, бог дождя.

Если Варуна является главным судьей и законодателем, то другой бог, также называемый в Ведах "царем богов", Индра, является богом - воином. Индра-бог грома и молнии, он уничтожает демонов: дасьев, ракшасов, иятов. Индра породил солнце и рассвет, и когда небесное чудовище Вритра похитило небесные воды (дождь), он победил чудовище и спас землю от засухи. Вооруженный волшебным молотом – "ваджрой", Индра гоняет по небу облачных коров, заставляя их изливать благотворную влагу. Бог-победитель, он защищает арийских воинов, даруя им мужество и силу. Неукротимый в гневе, Индра, однако, никогда не бывает несправедлив и воздает добром за добро. Ему посвящено 250 гимнов Ригведы.

Отцом марутов был Рудра, бог гнева и ярости. Неуязвимый Рудра живет где-то на севере и из своей таинственной обители насылает лихорадку, которая приносит людям смерть. Согласно Ведам, когда он едет по небу в своей колеснице, на его губах появляется прекрасная улыбка, но его тело окрашено в неестественные цвета: его живот черный, спина красная, а шея синяя. У Рудры в руках лук и стрелы, которыми он уничтожает всех, кого встречает на своем пути [1, с. 258].

Хотя Индра был самым любимым богом рассказчиков и составителей Вед, бог Агни немного уступает ему по количеству упоминаний в гимнах. Более 200 гимнов посвящены этому богу-олицетворению божественного огня. Агни-бог-жрец, посредник между богами и людьми. Жертвенный огонь возносится к богам, принося им молитвы людей. А там, где разожжен Огонь, есть Агни. Единство образов Агни-огня и Агни-бога в Ведах затрудняет понимание того, как возник Агни: есть упоминания о его рождении в небесных водах, от трения двух кусков дерева и даже от него самого. Однако постоянно подчеркивается тройственная природа Агни – у него три головы и три языка, он обитает в трех жилищах и имеет тройственный свет.

Как и Агни, бог Сома также является и богом, и олицетворением божественного напитка "Сома". Сома Павамана – "очищающая", тесно связана с Агни, в Ведах можно даже найти указание на единство этих богов. "Сома" считается жидким огнем. До сих пор точно не установлено, из какого растения после сложных и тщательных операций, подробно описанных в Ведах, была изготовлена "Сома".

После Индры, Агни и Сомы в Ведах чаще всего упоминаются ашвины. Им посвящено целых 54 гимна Ригведы. Это небесные божественные братья-близнецы, чье имя означает "имеющие лошадей". Они символизируют утреннюю и вечернюю зарю. На трехколесной колеснице, запряженной небесными конями, ашвины летают над землей, давая людям свет и прогоняя тьму.

Ушас-светящаяся дочь неба, утренняя звезда, сестра ашвинов. Савитар-мотиватор или движущая сила: золотоволосый, золоторукий, с золотыми губами и золотистыми волосами. Она оживляет природу, приводит ее в движение: утром она побуждает людей к действию, вечером она поднимает свои золотые руки и укладывает их спать. Вишну-главный индуистский бог. В Ведах ему отводится второстепенная роль. В шести гимнах Ригведы его восхваляют за то, что он пересек землю, воздух и небо в три шага. Эта легенда позже перешла в индуизм.

Почти у всех ведических богов были жены: Агни-Агния, Варуна Варун, хотя очень редко упоминаются в Ведах. Есть также другие женские образы, такие как Ушас, Притхиви, Адити, Сарасвати и Вач. Сарасвати-это название реки и имя богини, которая была принесена в жертву на берегу этой реки. Вач-воплощение речи," слово", мать Вед и жена Индры. Позже Вач и Сарасвати объединились как богиня мудрости.

В некоторых ведических гимнах есть желание найти общий принцип, который мог бы объединить отдельные явления и процессы окружающего мира. Этот принцип и есть вселенский космический порядок-Бог, который правит всем и которому подчинены все боги. Благодаря действию рта солнце движется, рассвет прогоняет тьму, и времена года меняются. Рот-это принцип, который направляет ход человеческой жизни: рождение и смерть, счастье и несчастье. Хотя rta является безличным принципом, иногда его носителями и хранителями являются Варуна – бог, наделенный великой и неограниченной силой, тот, кто "поместил солнце в небо".

Сложная структура Вед и обилие противоречивых сказаний мешают ясному пониманию того, как арийцы представляли себе сотворение вселенной и потустороннего мира. Первоначальное состояние всего описано в 10-й книге Ригведы: "Тогда не было ни существа, ни носителя. Над ним не было ни воздушного пространства, ни неба. Тогда не было ни смерти, ни бессмертия, ни разницы между днем и ночью. Все это было неразличимо текучим". Из этих изначальных вод дэвы и Суры сконденсировали землю. В более поздней версии мифа о сотворении мира, включенной в Ригведу и Атрваведу, боги создали вселенную из тела изначального Пуруши – тысячеглазого, тысяченогого, тысячеглавого. В Яджурведе и ее комментариях главная роль в сотворении мира отводится богу Праджапати, чье имя означает "владыка творения".

Потусторонний мир в Ведах ассоциируется с подземной обителью мертвых, где царствует Яма, который на раннем этапе развития арийской религии понимался как первый умерший человек, подготовивший путь для всех остальных людей в царство смерти.

Пестрая толпа богов и полубогов, выросшая благодаря доарийским божествам, позже образовала индуистский пантеон.

Брахманизм. В более поздних гимнах Вед упоминается кастовое деление, и каста брахманов выделяется как высшая. В тексте описывается, как боги разделили мертвого Пурушу: "Его рот стал Брахманом, его руки стали воином - кшатрием, его бедра стали торговцем вайшьями, а из его ног поднялся шудра-член низшей касты – фермер и ремесленник". Жизнь брахмана, вся цель которого состоит в изучении Вед и совершенствовании поклонения, была четко разделена на несколько этапов. В возрасте 7 лет мальчик из касты брахманов стал учеником брахмакарина. Он поступил на службу к учителю-брахману, которому был обязан беспрекословно повиноваться. Учитель обучил будущего брахмана ритуалам и научил его всем 4 Ведам, которые были заучены наизусть. Степень брахмакарина была первой из 4 стадий жизни - "ашрамов", на которые делилась жизнь каждого брахмана.

У тех, кто закончил обучение, были обриты головы. Отныне он считался настоящим брахманом, и начался его новый ашрам – "гаста" - "мастер". Последние два ашрама имеют степень "ванапраста" - отшельника, буквально " лесного жителя "и" санниязина " - "скита".

Имя Брахма, отсутствующее в Ведах, восходит к понятию "брахман", которое означало не только жрецов, но и молитву, обращенную к творцу мира. Брахма воплощает в себе творческий принцип Вселенной, его жизнь равна жизни Вселенной. Впоследствии брахманы вычислили продолжительность жизни Брахмы, которая оказалась равной 311.040.000.000.000 лет. Размышления о происхождении и судьбе Бога-творца, осознание его роли во Вселенной и отношение к нему человека стали основой религиозной философии брахманизма, нашедшей отражение в Упанишадах.

Большое значение имеет специализация брахманов в совершении жертвоприношений: хатар-знаток гимнов Ригведы, призывал богов; удгатар-знаток Самаведы, сопровождал жертвенный обряд пением; адхарватью-знаток Яджур Веды, совершил жертвоприношение, и верховный жрец наблюдал за всей церемонией. Все эти явления отражены в Атхарваведе. Она, безусловно, отражает более древние религиозные верования, чем те, которые содержатся в трех других Ведах: она содержит много доарийских элементов. Формально среди жрецов были атхарваны, исполнители ритуалов, приносящих добро, и ангирасы, исполнители ритуалов, содержанием которых была "враждебная магия". Атхарваведа приписывает атхарванам ряд сверхъестественных сил. Они могли продлить жизнь человека до 100 лет и знали средства, позволяющие избежать преждевременной смерти, вызванной в основном колдовством соперников, обычно молитвы и заклинания носили защитный характер, защищали от злых духов, врагов и болезней.

В дополнение к магии атхарваны, различные лекарства использовались для спасения людей от несчастий и болезней. Они знали о благотворном действии трав и минералов, то есть были первыми целителями еще до появления систематизированного свода знаний по традиционной индийской медицине – Аюрведе.

Религия Атхарваведа резко контрастировала со всей духовной атмосферой Ригведы, где певцы (риши) пели с энтузиазмом, радостью, благодарностью богам, которые были добры к людям; ее гимны проникнуты чувством горячего поклонения богам. Жрецы и певцы более раннего периода не сомневались в том, что боги желают и желают даровать людям дары; для атхарванов пение заклинаний (мантр) стало, прежде всего, инструментом для управления враждебными силами. Любовь и доверие к богам сменились страхом и подозрительностью, и перед ними заискивали. Мантры стали чудодейственным лекарством, предназначенным для того, чтобы завоевать расположение недоброжелательных небожителей против воли последних.

В конце первой главы необходимо привести третий этап источниковедческого анализа, упомянутый ранее, т. е. сочетание внутренней и внешней критики-обобщение и синтез.

Нет никаких сомнений в том, что Веды являются древнейшим историческим источником для изучения религии и культуры на индийском субконтиненте. Каждая из 4 книг: Ригведа, Самаведа, Яджурведа, Атхарваведа по своей оригинальности напрямую связана со следующей конкретной смысловой связью и подтверждает факты и явления предыдущей.

Нет никаких сомнений в полноте освящения темы, источник предоставляет обширный материал для всестороннего и углубленного изучения. Достоверность данных может быть выявлена путем сравнения, сопоставления книг друг с другом, а также привлечения дополнительных источников, доступных в исторических и источниковедческих исследованиях-науке о прошлом и ее доказательствах. Исходя из всего вышесказанного, мы считаем, что древнеиндийская религиозная литература в полной мере является историческим источником, на основе которого историк-исследователь может правильно интерпретировать и передавать знания о традиционных религиозных и культурных верованиях Древней Индии.

2 ИНДУИЗМ ЯВЛЯЕТСЯ ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ ТРАДИЦИЕЙ РЕЛИГИОЗНОЙ СИСТЕМЫ

Основные концепции индуизма сформировались в 1 тысячелетии до н. э. на основе своеобразного слияния ведизма и древних культов доарийских народов Индии. Некоторые ведические боги имели много общего с" инопланетными " богами, в частности с греческими. Индуизм сохранил многие элементы первобытных верований (поклонение "священным" животным, природным явлениям, поклонение предкам и т.д.). Индуизм строго регулирует все права и обязанности человека от рождения до смерти.

Отличительной чертой индуизма является разделение общества по кастовому признаку. Более того, среди четырех основных каст существует разделение по подкастам.

Индуизм характеризуется идеей универсальности и универсальности верховного божества. Основой индуизма является учение о перевоплощении душ (сансара), которое происходит в соответствии с законом возмездия (кармы) за добродетельное или дурное поведение, определяемое поклонением индуистским божествам. Индуисты верят, что Вселенная была создана Брахмой. Современный индуизм существует в виде двух течений: вишнуизма-верховного божества Вишну и шиваизма-верховного божества Шивы. Индуизм также проповедует бессмертие человеческой души и три основных принципа, которым можно следовать, чтобы достичь полного слияния с повсеместно существующим "святым духом"-мудростью, верой и действием.

2.1 Исторические предпосылки индуизма

Индуизм-это совокупность религиозных и мифологических верований, которые сформировались и существуют в Южной Азии: Индии (83% населения), Непале, Шри-Ланке, Бангладеш. Он частично распространен в Восточной Азии (Малайзия, Индонезия, Сингапур), Африке и некоторых других регионах — в основном среди выходцев из Индии или Шри-Ланки.

Общие характеристики. Термин "индуизм" произошел от слова "индуист", персидской версии названия реки Синдху (греч.: индуистский). Индуист, современность. Ind), который записан в "Авесте ". Позже этим словом стали обозначать не только реку и прилегающую к ней местность, но и саму реку. Индия, но и люди, которые ее населяют. Во времена мусульманских и европейских завоеваний всех приверженцев местной религии называли "индуистами", противопоставляя их мусульманам, а позже христианам. Сами индуисты (индуисты, индуисты), восприняв слово "индуизм" через английский, все еще продолжают использовать самоназвание религии — "санатана дхарма", которое, учитывая двусмысленность слова дхарма, можно перевести только очень обобщенно — как "вечный порядок", "вечный закон". Такое абстрактное определение прекрасно отражает неуловимую сущность этой религии, которая — и это ее существенная особенность-не поддается исчерпывающему и последовательному описанию. Индуизм в целом производит впечатление громоздкого, аморфного комплекса, лишенного четких границ, распадающегося на ряд направлений, ветвей, бесчисленных школ, интерпретаций и культов, иногда основанных на взаимоисключающих идеях и практиках. В индуизме огромное количество богов, но нет единого бога для всех; нет основателя религии или пророка, но есть много основателей (часто мифических) отдельных учений и высокоразвитого культа духовного руководства; нет единого Священного Писания, но авторитет основных текстов и традиций, признанных каждым направлением, чрезвычайно высок; нет символа веры или общепризнанной доктрины, но есть концепции, которые всегда находятся в центре внимания индуистов: дхарма, карма, сансара, мокша, брахман, атман, варна (см. варна), каста (см. касты) и т. Д. Знаменитому индуистскому принципу " ахимсы "(ненасилия над живыми существами) противоречат кровавые жертвоприношения, все еще практикуемые в некоторых местах. Индуизм не имеет ничего общего с обычной западной церковной организацией, но он использует другие внутренние связи, наиболее мощной из которых, вероятно, является освящаемая им кастовая структура, которая часто воспринимается как краеугольный камень традиционного индуистского общества. Однако оно также отвергается многими членами этого общества, и его значение не везде и не всегда одинаково. Вообще говоря, в индуизме нет ничего, что безоговорочно принималось бы всеми индуистами и что рассматривалось бы только с одной, раз и навсегда определенной точки зрения. Одним из наиболее очевидных примеров этого является варна-ашрама-дхарма, движущаяся система жизненных целей, ценностей и ориентиров индуса, которые меняются не только в зависимости от его положения в обществе, но и от того, на каком этапе жизни он находится (студент-брахмачарин, домохозяин-грихастха, отшельник-ванапрастха, аскет-саньясин).

Удивительное разнообразие индуизма вынуждает некоторых исследователей утверждать, что индуизм не религия, а сочетание отдельных, хотя и близких друг другу религий (скажем, шиваизм, Vishnuism, и т. д.). Другие, также отвергая существование индуизма вообще, предлагаю, выделяя лишь ее различные типы: храм, домашний, жреческий, сельский или народный, племенной и т. д. Однако представляется нецелесообразным отказываться от общего понятия "индуизм", поскольку различные течения и течения индуизма тесно связаны, постоянно взаимодействуют, дополняют друг друга, они разделяют одни и те же идеи, представления и образы. Просто в каждом конкретном случае они выбираются: некоторые из них выделяются и подчеркиваются, в то время как другие иногда демонстративно отбрасываются. Это показывает фундаментальный плюрализм индуизма, который является его наиболее характерной чертой. Это объясняет отсутствие всеобъемлющей доктринальной догмы в индуизме и, следовательно, ереси, подлежащей искоренению. В истории индуизма борьба с инакомыслием редко принимала крайние формы, и чуждые элементы обычно не изгонялись, а перерабатывались и ассимилировались ими. На самом деле индуизм возник как своеобразный и сложный сплав многочисленных элементов религий, порожденных различными этническими группами в Индии (существует четыре основных таких этнических группы: индоевропейская, дравидийская, австро-азиатская, тибето-бирманская). Индуизм даже позаимствовал кое-что из ислама и христианства.

Основные понятия индуизма. Наиболее универсальной концепцией индуизма является многозначное понятие " дхарма "(от санскритского корня" дхар " -поддерживать). С одной стороны, дхарма-это набор этических предписаний, которые отражают универсальные, или, точнее, сверхчеловеческие ценности: стремление к истине, правильное поведение, добросовестность, чистота, доброта, непричинение вреда живым существам (ахимса). С другой стороны, дхарма — это нормы и правила, которые человек должен соблюдать как член определенной социальной группы- варны или касты. Существует также дхарма индивида, связанная с определенным этапом его жизни (варна-ашрама-дхарма), которая прочно связывает его с социальной структурой, разделяющей общество на жестко фиксированные уровни и ячейки, которые взаимодействуют на основе дихотомии: ритуальная чистота — нечистота. В этом смысле индуизм выступает не только как идеология, но и как "образ жизни", как система норм и ритуалов, полностью регулирующих жизненный путь человека.

Дхарма также придает человеку космическое измерение, потому что в самом общем смысле она понимается как универсальный закон, которому подчиняются индивид, человеческое общество, боги и космос. Человек (джива), согласно учению большинства ветвей индуизма, является частицей мирового духа (Брахмана) — Атмана, заключенной в телесную оболочку (под которой понимается не только плотское, но и психоэмоциональное начало в человеке). Эта оболочка приобретается дживой в соответствии с законом кармы, согласно которому действия человека в одном рождении являются причиной его существования в следующем. Цепь перерождений (сансара) в индуизме обычно оценивается негативно, поэтому идеальной и конечной целью индуса должно быть прекращение сансары, то есть освобождение (мокша, мукти) от перерождения, что означает союз Атмана с Брахманом и достижение высшего блаженства. Существуют различные способы достижения этого, наиболее важными из которых являются: карма-марга (путь деяний) - выполнение долга дхармы, ритуалы, почитание богов, предков и т.д.; джнана-марга (путь знания): интеллектуальная работа, поиск Истины, осознание единства Атмана и Брахмана; бхакти-марга (путь преданности): эмоциональная любовь к Богу, отдача себя на Его милость. Кроме того, в индуизме появились другие учения, которые предлагали свои собственные пути освобождения. Таковы, например, йога и тантризм, в которых основной упор делался на техники и приемы овладения телесным началом в человеке.

Человек в индуизме понимается как существо, степень персонализации и свободы воли которого довольно мала. Не случайно в индуизме существует сильная традиция этических проповедей и различного рода наставлений, и жизнь любого индуса опутана густой сетью обрядов, ритуалов, норм и запретов. Самыми необходимыми из них являются ритуалы жизненного цикла, санскары, которые сопровождают индуса с момента рождения (или, скорее, даже зачатия) до смерти. Правильное исполнение заповедей-главная добродетель (пунья) индуса, и все, что сбивает человека с этого пути, считается грехом (папа). Таким образом, индуизм также признает проявление плохих человеческих качеств — похоти, гнева, жадности, невежества, гордыни, зависти.

Несмотря на то, что мокша является важнейшим идеалом индуизма, даже ее нельзя назвать абсолютной. Некоторые секты (лингаяты, сиддхи) не признают закон кармы и, следовательно, освобождения, а некоторые бхакты (боголюбивые адепты) часто отвергают мокшу в пользу земного существования, которое позволяет им искренне служить своему Богу. Кроме того, для большинства мирян идея освобождения затемняется повседневными задачами, и они ограничиваются выполнением ритуалов, посещением храмов, поминанием предков и т.д.Лишь очень немногие способны дойти до конца и стать, как того требует варна-ашрама-дхарма (которая, кстати, подразумевает путь освобождения только для людей трех высших варн), странствующими аскетами. Такой аскет, саньясин - весьма характерная фигура индуизма - представляет собой зримое воплощение близости к желаемому идеалу освобождения и, таким образом, играет существенную регулирующую роль в системе индуистского общества.

Истоки индуизма. Индуизм в своих основных чертах сформировался примерно в середине 1-го тысячелетия нашей эры, но его истоки лежат в далеком прошлом Индии. Одна из них-религия протоиндийской цивилизации Мохенджо-Даро и Хараппы (4-3 тыс. до н. э.). Предметы и изображения, найденные при его раскопках, указывают на наличие культов животных, змей и растений, характерных для индуизма, поклонение молодому богу-воину (индуистская Сканда), жертвоприношение буйвола и богини, которая его убивает (в индуизме-Махишасурамардини). Специфическая поза некоего рогатого бога, изображенного на одной из табличек, указывает на то, что протоиндийцы умели концентрировать внутреннюю энергию, на которой впоследствии выросло учение и практика йоги.

Ведическая религия. Во 2-м тысячелетии до нашей эры кочевые арийцы, ветвь иранских племен из группы, называемой индоевропейской, пришли в Индию. Они принесли с собой своих богов, свои ритуалы и священные тексты, которые легли в основу Вед-сборников гимнов, песнопений, жертвенных формул, заклинаний и заклинаний ("Ригведа", "Самаведа", "Яджурведа", "Атхарваведа"). Позже к ним были добавлены тексты другого рода-брахманы (объясняющие суть ведических ритуалов), араньяки (наставления для отшельников) и упанишады (религиозные и философские рассуждения). Все они составляли священный канон древних индейцев, называемый "шрути" ("услышанное"). К шрути присоединяется группа вспомогательных текстов, называемых смрити ("заученные"), или веданга ("часть Вед") — различные трактаты и наставления (сутры, шастры).

Эта литература дает представление об устройстве общества, образе жизни древних ариев и ведической религии, основными чертами которой можно считать ориентацию на космос и космогонию, многобожие, развитый ритуал, дихотомическую картину мира (бытие — небытие, боги — асуры) и представление об огромной творческой и магической силе, содержащейся в ритуале.

В процессе формирования индуизма в нем переосмысливаются основные ведические идеи и концепции, образы богов и их функции. Таким образом, "тапас" (космическое тепло) стало пониматься как телесное тепло, получаемое человеком посредством аскетизма, аскетизма, самоистязания; "майя", творческая сила Бога (в первую очередь Индры) становится иллюзорным существованием мира, магией бога-творца; космический порядок "рита" заменяется дхармой; структура ведического жертвоприношения ("ягья") переосмысливается и преобразуется во внутреннюю интеллектуальную операцию и основывается на ряде теорий (например, грамматических); сложный ритуал этого жертвоприношения заменяется простым и доступная "пуджа" — подношение цветов и фруктов. Структура ведического пантеона полностью переработана, но его многобожие, фигуры некоторых богов и мифология их вечной борьбы с асурами сохранены. Самое главное, Ведам в индуизме отводится место высшего авторитета, некоего абсолютного принципа, высшей ценности, несмотря на то, что их значение постепенно утрачивается, а их авторитет ставится под сомнение многими школами[30].

Брахманизм. Даже в более позднем слое гимнов Ригведы проявляется неудовлетворенность ведической архаикой. Космогонический миф о победе Индры над Вритрой отодвигается на второй план поисками "истинной" причины происхождения мира. Предлагаются варианты Золотого Эмбриона ("Хираньягарбха"), изначального Пуруши, который пожертвовал собой, и нащупывается принцип единого абстрактного начала Вселенной. Эти идеи обсуждаются и развиваются в более поздних частях ведического канона в Брахманах, Араньяках и особенно в Упанишадах, текстах, которые отражают следующий этап религиозного развития в Индии, называемый брахманизмом (примерно 8-4 века до н. э.). В этот период развиваются представления о дхарме, о Брахмане и Атмане и их единстве, о символической роли жертвоприношения и о заключенной в нем космической силе. Развиваются представления о человеке — о жизни и смерти, о пути богов (пути освобождения) и пути предков (пути смертных), о цикле перерождений и законе кармы, о жизненном дыхании (пране) и о признаках йога как аскета, подчинившего себе все жизненные силы человеческого тела. Разработана концепция четырех варн, изложенных в Ригведе: брахманы (священники, духовные наставники), кшатрии (воины, правители), вайшьи (ремесленники, торговцы, фермеры), шудры (слуги, подчиненные); сформирована теория четырех стадий жизни (варна-ашрама-дхарма) и четырех жизненных целей: дхарма (религиозный долг), артха (благо, долг человека в мире), кама (удовлетворение чувственных потребностей)., мокша (освобождение от мира). Во многих текстах традиции смрити подробно описываются обязанности членов трех высших варн при совершении особых жертвоприношений (в сутрах шраута) и в повседневной домашней жизни (в сутрах грихья). Дхарма-сутры были посвящены вопросам религиозного долга, этики и права. Во всех текстах подчеркивалась ведущая роль варны брахманов, ее право на интеллектуальное и духовное лидерство в обществе.

Концепция Брахмана в Упанишадах, безличного духовного принципа, не имеющего качества и неопределимого, была слишком абстрактной и трудной для понимания и не допускала проявления религиозных чувств. Праджапати ("Владыка существ"), который вышел на первый план в это время, почитался главным образом брахманами и понимался ими также довольно абстрактно, как воплощение всеобщей жертвы. Такой бог не мог породить полноценного и массового культа. Кроме того, усилия брахманов по созданию жестко структурированной социальной системы и обеспечению своей монополии на истину в ней вызвали общественный резонанс, особенно среди кшатриев.

Середина 1-го тысячелетия до н. э. ознаменована резким усилением умственного брожения в Индии, появлением множества школ, странствующих проповедников, учителей. Все брахманические идеалы и концепции, включая авторитет Вед, ставятся под сомнение, и предлагаются пути понимания истины и преодоления сансары. На этой основе возникли джайнизм и буддизм, соперничество с которыми представляло серьезную опасность для брахманизма.

Шиваизм и вишнуизм. Одним из способов преодоления кризиса является создание новых культов. Даже в некоторых Упанишадах появляются всемогущие Рудра и Нараяна, отождествляемые с Брахманом, но весь процесс возникновения новой религиозной и мифологической системы запечатлен в древнеиндийском эпосе-"Махабхарате" и "Рамаяне" (обе поэмы, созданные на протяжении многих веков с начала 1 — го тысячелетия до н. э. по 4-5 века н. э., изначально были продуктом социальной среды кшатриев, хотя позже они были сильно переработаны Брахманом). Они представляют иную картину мира, чем в Ведах — своеобразную вселенную индуизма, основной частью которой сейчас является земля, Арьяварта, на которой действуют люди, полубожественные персонажи, демоны, аскеты, мудрецы, отшельники. Боги живут в Гималаях, часто соревнуются друг с другом, вмешиваются в дела людей. Эпический пантеон основан на Ведах, но многие боги (Индра, Варуна, Сома и т. Д.) теряют свое значение. В первую очередь выдвигаются Брахма, Вишну и Шива, образующие индуистскую триаду ("Тримурти"), в которой между ними распределены основные космические функции: созидание, поддержание (защита) и разрушение мира. Эта триада как таковая не играет существенной роли в индуизме, поскольку образы Вишну и Шивы получили огромное самостоятельное развитие, а Брахма оставался богом-творцом лишь номинально, и его культа практически не существует. Вишну и Шива, сохраняя свои особые функции в соответствии с традицией, получили полную власть и статус верховных богов в своих культах. Существует две основные ветви индуизма — вишнуизм и шиваизм, в каждой из которых Бог является олицетворением высшего космического принципа, первопричины Вселенной. Процесс становления и развития вишнуизма и шиваизма был длительным и многоступенчатым. Его суть заключалась в постоянном взаимодействии и синтезе культов, ритуалов, верований коренного населения Индии с религиозными идеями и практиками, которые развивались в русле ведизма и брахманизма (здесь особенно важен поиск монистического начала мира). Общее движение этого процесса было направлено на создание фигуры Бога-человека, который, будучи воплощением космической силы, обладал бы качествами доступности и привлекательности.

Шива, должно быть, стал таким богом раньше, так как его ведический прототип Рудра уже имел четко определенный образ и характер. Вишну в Ригведе-довольно абстрактная фигура с неразвитой мифологией, и формирование его культа в индуизме прошло несколько этапов, важнейшим из которых был бхагаватизм — поклонение верховному богу, образ которого сформировался из нескольких культов с ярко выраженной аборигенной окраской (Нараяна, Санкаршана, Васудева). Самым важным моментом этого процесса была Бхагавад-Гита, беседа из шестой книги Махабхараты, в ходе которой Кришна, как воплощение Вишну, наставляет героя Арджуну на путь бхакти, путь служения Богу на основе всепоглощающей, бескорыстной любви к нему. Этот путь объявлен им высшим и лучшим, поскольку такая преданность является более эффективным способом освобождения от сансары, чем пути действия или знания.

Бхакти. Идея бхакти сыграла огромную роль в развитии индуизма и привлекла множество сторонников из коренных слоев населения (что было важно в условиях острой конкуренции с джайнизмом и буддизмом). Религиозный опыт приверженцев местных культов, который включал как экстатическое переживание близости божества, так и эмоциональные формы поклонения (танцы, пение), был санкционирован авторитетным текстом, который открыл путь для синтеза монистической идеи Бога с формами поклонения, которые были близки и доступны широким массам.

К середине 1-го тысячелетия бхакти начинает формироваться в южной Индии как религиозное движение, которое охватывает всю территорию Индии на протяжении нескольких столетий, приобретая различные специфические черты в зависимости от региона и эпохи. Она проявляется в русле шиваизма, вишнуизма и кришнаизма, а иногда (особенно под влиянием ислама) принимает форму поклонения низкому качеству (ниргуна). Абсолютное. Это часто приобретает значение социального протеста.

Шактизм и тантризм. Особое место в индуизме занимает культ женского производительного начала, который сформировался на основе древних культов плодородия, и почитания богинь-матерей, местных богинь-покровительниц. Она выделяется как отдельное направление, называемое шактизмом, которое стало близким к шиваизму, поскольку шакти, женская энергия, понималась как ипостась творческой энергии Шивы. Близким к шактизму является тантризм, который разработал особый способ достижения освобождения и блаженства с помощью специальных техник и ритуалов, включая техники йоги, использование стимулирующих энергию веществ и ритуальные половые сношения.

Философские школы. Несомненным признаком консолидации индуизма можно считать формирование шести ортодоксальных философских систем: ньяя, вайшешика, санкхья, йога, Веданта, миманса, произошедшее в первые века нашей эры. Позже традиция индуистской философии дала миру много выдающихся личностей, среди которых наиболее известными являются Шанкара (9 век) и Рамануджа (12 век).

Развитие индуизма в Средние века. Начиная с эпохи Гупты (4-6 вв.), индуизм интенсивно развивался. Под покровительством царей различных династий Индии начинается масштабное строительство храмов, процветают искусства и науки. Разрабатывается храмовый обряд, система праздников, иконографический канон. Появляются индуистские монастыри, и древняя традиция паломничества к святым местам получает новый импульс. Большое значение имеет создание корпуса пуран, священных текстов индуизма, содержащих мифическую историю вселенной и богов, биографии царских семей, географию святых мест и храмов и т.д.Процесс вовлечения местных культов в индуизм продолжается, что привело в начале 2-го тысячелетия к возвышению ряда региональных богов до уровня всеиндийских: Венкатешвара в Тирупати, Джаганнатх в Пури, Витоба в Пандхарпуре. Развивая систему джати (каст), индуизм проникает во все поры общества, по существу сливается с ним. Когда наступает время мусульманских и европейских завоеваний Индии, это становится одним из сильнейших факторов внешнего и внутреннего сопротивления иностранцам.

Тенденции реформ в индуизме. Со временем в индийском обществе назревают серьезные изменения под влиянием сначала индийской, а затем европейской культуры. Индуизм также начинает меняться, приспосабливаясь к новым условиям. В 19 веке возникли реформаторские движения, которые иногда под видом возвращения к первоначальным ценностям (Веды, Упанишады, Бхагавад-Гита) начали проповедовать новые взгляды, соответствующие условиям того времени. Реформаторы (Раммохан Рой, Рамалинга Свами, Кешобчондро Сен, Даянанда Сарасвати, Рамакришна, Вивекананда и др.) ведут сложную борьбу за уничтожение устаревших религиозных и социальных институтов, за очищение индуизма от всякой архаики, за попытку поставить религию на службу потребностям общества, превратить ее в идеологию антиколониального протеста. Чуть позже, уже в 20 веке, М. Ганди использует некоторые принципы индуизма в прямой политической борьбе. После обретения независимости в 1947 году Индия была объявлена светским государством, но даже сейчас позиции индуизма в ней очень сильны, он остается живой и самой влиятельной идеологией страны.

Хотя ведизм был широко распространен в Индии в древние времена, ему не удалось утвердиться повсеместно. Сопротивление этому было особенно успешным на Западе, исходившее не только из среды священников, но даже из самого населения. По-видимому, на ранних стадиях развития религии были довольно тесно переплетены с народной жизнью и не принадлежали, как брахманизм на Востоке и философия кшатриев, только богатым и образованным. В этих западных культах мы видим зачатки религиозной формы, которая с течением времени стала доминирующей религией индусов, бесчисленные секты и ответвления которых мы обозначаем общим названием индуизма. Основателям этих индуистских сект приписывают распространение сферы действия высшей религии на всю нацию. Точно так же, как джайнисты и буддисты удовлетворили потребности кшатриев и дали им религию, которая ранее была монополией брахманов, так и секты открыли путь к спасению низшим кастам, которые до сих пор не принимали прямого участия в религиозных движениях. Идеи жреческой религии и мудрость мыслителей начали проникать в области, где ранее господствовали только магия и суеверия, и была предпринята попытка придать более глубокий смысл и религиозное содержание примитивным верованиям и культам низших классов, восходящим к античности. Это религиозное развитие, которое, конечно, должно быть прослежено до времени после возникновения брахманизма, по-видимому, осуществлялось двумя движениями: одним сверху вниз, другим снизу вверх.

Народная религия, не зависит от жреческого влияния брахманов, всегда сохраняется в виде, в котором мы его видели появляются в Ведах, и в котором она существует почти всегда в наше время, а именно, в форме культа духов, или демонов, которые связаны в сознании верующих с деревни и поля, леса и горы, или колдовство, которое мы ввели в Атхарва. К этому дикому стволу теперь привиты идеи, которые развивались внутри высших каст и были приняты только основателями сект. Ведические элементы в этой передаче все еще заметны не только в именах ведических богов, но также в легендах и учениях, связанных с ними, и даже в обычаях ведического происхождения. Однако еще более очевидным является влияние брахманизма и философских школ. То, что брахманы принимали активное участие в создании первоначального индуизма, очевидно из всего характера древних сект. Веды по-прежнему постоянно признаются главным источником священной мудрости, а религиозное мышление создается на основе Упанишад. Тогда последняя попадает под преобладающее господство школы Веданты, величайшие представители которой как раз входят в число основателей сект индуизма. Однако в этих рассуждениях вы также можете заметить направления школы Сакья, что понятно: мы знаем, что среди первых значительных личностей, от которых произошел индуизм, были кшатрии. Более того, с течением времени взгляды школ не сохранились в чистоте; ветви отделились от основных течений, развивая свои собственные взгляды и формируя особые независимые учения. Прежде всего, они приблизились к популярной точке зрения, предоставив неограниченный простор для теистического понимания идеи Бога в своих системах; хотя пантеистическая идея Атмана по-прежнему считается в них высшей формой религиозной веры, все же в концепции Бога существуют различные степени, которые признаются не только относительным правом, и среди них, например, в системе Рамануджи, Бог может проявляться одновременно в таких разнообразных формах, как бесконечный сверхчувственный небесный дух, как активный творец и правитель мира, как воплощающийся глашатай и защитник истины, как телесное божество, которое раскрывается божественными знаками его достоинства, и, наконец, как изображения из камня, металла и т.д., в которых он живет и позволяет людям поклоняться ему.

Соответственно, спасение достигается различными способами. Оба древних пути-кармамарга – путь деяний, который особенно отмечал ведическую практику жертвоприношения, и джнамарга, путь знания, который означал размышление, – все еще являются первыми путями системы, но к ним присоединяется третий, весьма характерный для индуизма. Это путь бактимарги, который понимается в смысле полной преданности Богу и его милосердию. Таким образом, эта религия смогла приспособиться к взглядам как приверженцев старых религиозных форм, так и новообращенных в высшую религию; она удовлетворяет требованиям ученых теологов с их склонностью к спекуляциям и наивного или грубого мирянина, привыкшего к магии и суевериям; но, хотя она отвечает требованиям последних, она все же заставляет его сделать шаг вперед. Именно это в основном имел в виду индуизм. В то же время школьная философия, которая ранее носила такой аристократический характер, в сочетании с народным образом мышления должна была во многом утратить свое значение и частично войти в практическое направление народной веры; для идей и обычаев низших слоев народа не было установлено никаких границ, и мирской элемент приобрел заметное значение.

В результате возникает движение "снизу вверх", которое было так важно в возникновении индуизма. Хотя секты были основаны в основном людьми из высших каст, чьи мысли основывались на теории сект, но мифические идеи и формы поклонения имели народное происхождение. Это правда, что великие боги индуизма иногда имеют имя, а иногда и характеристики, общие с древними богами Веды, но фактическую форму, в которой им поклонялись секты, они в основном унаследовали от духов и второстепенных божеств местных и случайных культов. Даже сейчас мы можем наблюдать процесс, посредством которого местный бог постепенно входит в пантеон и иногда возвышается до уровня независимого божества, иногда рассматриваемого как одна из сторон или форм проявления признанных богов; таким образом, не может быть никаких сомнений в том, что великие боги современного индуизма приобрели свой характер благодаря такому слиянию. Бог земли Бумия, культ которого довольно примитивен, отождествляется с Вишну. Точно так же Баба, обожествленный дух аборигенных племен, во многих местах стал новым явлением Шивы, и поэтому повсюду в культах и мифах, в формах и отличительных знаках богов можно распознать остатки старых местных религий.

Шаг за шагом, по словам Крука, можно проследить вторжение этих божеств в храм. Сначала их место поклонения остается за пределами храма; они рассматриваются как привратники храма и как таковые учитываются при храмовом поклонении; затем мы видим, что мало-помалу они получают часовню в самом храме, где обычно служит священник низшей касты, к которой принадлежит это божество, и так далее, пока первоначальный полевой бог или гоблин Лейел также не укажет аналогичный путь для культа великих людей: когда один из них умирает, его могила становится подходящим местом для молитвы за его семью; вскоре это также начинает привлекать внимание соседей; небольшой святилище построено на месте захоронения, обслуживание которого постепенно, благодаря пожертвованиям окрестных жителей, становится непосредственно выгодным для семьи. Считается благословением иметь такое святое место в стране, и правители защищают его по мере возможности. Через несколько лет память о человеке исчезает, его происхождение становится загадочным, его биография украшается легендами, его рождение и смерть считаются сверхъестественными. В следующем поколении имена великих богов записываются в историю, а сама чудесная традиция становится мифом, который, в конце концов, может быть объяснен только личным появлением какого-нибудь бога. Теперь апофеоз вполне завершен: этот человек был всего лишь одним из богов, и брахманы уже думают о том, где назначить ему место в храме.

Такие процессы постоянно происходят в современной Индии, и когда Лейел сравнил индуистский пантеон с караван-сараем, он хотел отметить эту непрерывную теогонию местных богов. "На этой стадии религиозного развития, - продолжает гениальный исследователь, - люди строят лестницу Иакова между землей и небом, которая показывает, как люди поднимаются по ней, чтобы стать богами, и снова спускаются как воплощения различных божеств".

Это связано с тем, что для индуизма характерно, что образы эпической поэзии играют такую заметную роль в религии. Именно из-за этого Рама, герой великого эпоса Рамаяна, стал нравственным идеалом народа и из племенного героя превратился в национального. Его почитание сразу же подняло его из человеческого царства в божественное и заставило отождествить себя с Вишну, точно так же, как это произошло с другим эпическим героем Западной Индии, Кришной. В обоих случаях Рама и Кришна, герой саги, похоже, слились с народным божеством: Кришна, Джадавер, с божеством-пастухом Говиндой, а Рама, Рагавер, с народным богом, Рамой-убийцей демонов. Только после того, как это произошло, образованный таким образом полубог был признан воплощением Вишну. Конечно, в результате того же эвемеристского процесса выдающиеся основатели сект также были признаны и почитаемы как божества. Это достаточно доказывается тем фактом, что храмы были построены в честь мыслителя Шанкары и поэта Виаза, и такой тщательный и точный эксперт по Индии, как индийский доктор Бандар-кар, предположил, что сам Васудева, древний бог западных сект, который вскоре полностью отождествился с Вишну, первоначально был основателем секты Бхагавата.

Легко понять, что такая религия, в которой все, что стало дорого народу, так легко приобретает права гражданства, остается неприкосновенной собственностью народа и спокойно сопротивляется попыткам ввести что-либо еще. Лучшим доказательством этого является сопротивление, которое она оказала буддизму, что в конечном итоге привело к ее полной победе над ним. Однако было бы ошибкой понимать это разумное устройство как средство защиты, которое первоначально использовалось против угрозы буддизма. Признание национальных культов последовало, без сомнения, потому, что избежать их было невозможно, а религиозная санкция неизбежного уже давно вошла в обычай брахманов. Если этого снисхождения во многом способствовала распространению индуизма, то, с другой стороны, он также уверен, что такого рода систематического соблюдения в религиозное развитие народа является очень опасным фактором; а по сути, сект, именно из-за этой практики, сделали сравнительно мало для самых низких слоев народа; эти последние все же продолжают жить, как они это делали тысячи лет назад, в их суеверия и фетишизма,

Можно себе представить, сколько течений, которые различаются, в частности, в зависимости от того, к кому обращались верующие (Шива, Вишну и т.д.), Появилось в этом всеобъемлющем религиозном движении "бхакти". Ведущее положение занимает шактизм, в основе которого лежит концепция "шакти", то есть созидательной божественной энергии, выраженной в проявлении Вселенной во всех ее формах. На втором месте находятся кришнаиты, поклоняющиеся Раме. Различия между этими тенденциями были определены очень строго. Хорошо известные крупные религиозные движения со временем разделились на более мелкие движения, которые породили множество сект. Термин "секта", который на Западе имеет уничижительный оттенок, в Индии означал общину, традицию. Секты обязаны своим появлением отшельникам, независимо от их принадлежности к монашеским орденам. Путешествуя из общины в общину, из монастыря в монастырь, из храма в храм, они приносили с собой идеи, практики, тексты и, возможно, иногда видели в них основателей одной из этих общин. Бродя по улицам, они вели дискуссии, которые иногда выигрывали, если им удавалось опровергнуть точку зрения своих оппонентов. Это также подтверждается историей жизни самого известного из них, Шанкары (а также Шакьямуни, ставшего Буддой). Мы знаем о полемике, в которой Шанкара, защищая недвойственную Веданту, опроверг ритуалиста мимансаку. Побежденный стал последователем победителя. Аскет (который отрекся от мира и, конечно же, не был женат) разнес ритуалиста (который был женат, как и должно было быть) на куски. Побежденный последовал примеру Шанкары, чья жена оставила мирскую жизнь и вступила в монастырскую общину. Шанкара встречал не только мудрецов. Будучи яти, аскетом, он посещал самые опасные общины, такие как капалики, которые чуть не принесли свою голову в жертву Шиве. Потребовалось божественное вмешательство, инициированное одним из его учеников, которое помогло Шанкаре избежать смерти. Как видите, для людей открылось много путей, хотя некоторые из них были чреваты опасностями.

Индуизм Бхати постепенно превратился в сектантское движение. Отсутствие философской доктрины и веры в силу произносимых слов (но не в силу явлений, обозначаемых этими словами) в ведических жертвенных ритуалах способствовало мирному сосуществованию различных школ. Различия между трактатами не означали, что существовали фундаментальные различия. Когда существовала вера в божественное милосердие, верующие обращались к разным божествам: Вишну, Шиве, Кришне, Раме или Богу в образе шакти. Об этом свидетельствует ряд трактатов-пуран, носящих разные названия: "Вишну Пурана", "Шива Пурана", " Деви-Бхага-вата Пурана "(посвященная богине), " Бхагавата Пурана "(посвященная Кришне). И если не было трактата под названием "Рама-пурана", то только потому, что было литературное произведение под названием "Рамаяна". Отношения между вишнуитами и шиваитами не всегда были мирными, иногда приводя к преследованиям одних со стороны других. В целом можно отметить, что в определенной секте, основанной " санни-яшином "(отшельником) или аскетом и позже возглавляемой его единомышленниками, число богов постепенно сократилось до одного, и в то же время условия для доступа к ней стали более доступными. Социально инклюзивная секта стала эксклюзивной в своем религиозном аспекте. Это контрастировало с ранним индуизмом, который сочетал поклонение многим богам (индуистский политеизм) с социальной исключительностью. И даже сегодня европейцы, желающие исповедовать индуизм, живущие в Индии или любом другом месте, вынуждены вступать в одну из ее сект, не находя себе места в общем религиозном течении.

С тех пор как ведические ритуалы начали исчезать, начали меняться и формы поклонения. Также развивался язык религиозных обрядов. Санскрит Вед, знание которого было доступно только брахманам, больше не подходил по своему статусу к формам религии, исповедуемым всем населением. Насильственно приписываемой поэтической природе мантр не хватало лиризма, присущего новым обрядам, и язык Вед окончательно исчез. Санскрит, адаптированный к новым потребностям и потребностям более широких слоев населения, занял свое место. Язык Бхагавад - Гиты, то есть эпоса, сильно отличался своей простотой и выразительностью. Постепенно местные диалекты, внедренные в существующий язык и изменившие его, привели, хотя и значительно позже, к появлению новых языков. Начиная с 15-17—веков, основные труды по бхакти были написаны на авадхи (разновидность хинди), тамильском и других языках. Развитие местных диалектов постепенно "опережало" санскрит. Молитва, которая не известна в ведическом брахманизме, стала появляться в различных формах: в литаниях-в виде произнесения тысяч имен (Вишну, богинь и т. д.), смотров и более коротких бхаджанов (даже сегодня они читают стотры и бхаджаны Шанкары), в кратких формулировках и отдельных фонемах, сопровождаемых безмолвной молитвой. Но вера в действенность санскритских слов не умерла и окружила молитвы своим ореолом.

2.1 Индуистские религиозные обряды

Наряду с ритуалами, предназначенными для брахманов и королей, наряду со скрупулезно соблюдаемыми обрядами, посвященными почитанию слова, существовала и другая форма религии, которая была более человечной, понятной людям и более эмоциональной. В то время как ведический ритуал был действием, которому подчинялись как люди, так и боги, религия "бхакти" (благочестие, поклонение), которая стала доминирующей в период классической индийской цивилизации, появилась и начала развиваться с начала христианской эры. Два великих эпоса — Махабхарата (включая Бхагавад-Гиту) и Рамаяна являются основой этой религии, хотя они и не относятся к самим религиозным текстам, а являются литературными произведениями. Нет никаких сомнений в том, что они не включены в качестве компонентов в канонические Веды, даже если Махабхарата считается пятой Ведой. Но в этой новой литературной форме, в эпосах, написанных на определенном языке, отражены новые религиозные чувства, которым не нашлось места ни в ведическом ритуализме, ни в гностических рассуждениях Упанишад. В бхакти все элементы культа были перераспределены: в частности, боги дистанцировались от людей (Шива и Вишну сопоставимы по статусу с христианским Богом) и приобрели кардинальные отличия от людей. Парадоксально, но отношения между человеком и божеством носили центростремительный характер — верующий стремится приблизиться к Богу, приобщиться к его высшей природе и завоевать его благосклонность и благосклонность.

Это разделение и есть то, что означает слово "бхакти". Благочестие и обожание, скорее, являются его взаимодополняющими значениями. Посредством бхакти человек может, наконец, выйти за пределы человеческого существования, то есть цикла рождения и смерти, цикла действия, чтобы воссоединиться или, скорее, созерцать божество. Итак, бхакти-это религия спасения. Есть и другие пути к спасению: йога, буддизм, джайнизм; различные" точки зрения " (даршаны), которые со временем приобрели статус философских течений, стремятся к одной и той же цели. Религия бхакти включала в себя два полюса: с одной стороны, благочестие верующего и его поклонение, с другой — милосердие. Так или иначе, любой христианин признает в этом основные элементы своей религии.

Кроме того, спасение предназначалось не только для элиты общества, брахманов. Каждое существо имело доступ к нему в той или иной степени, включая тех, кто был полностью исключен из божественного Откровения, то есть шудр, чья роль заключалась в служении людям, а также женщинам, некастровому классу и т.д.Бхакти подчеркивает, прежде всего, близость отношений между человеком и Богом, веру в его спасительное Милосердие, в его Любовь ко всему на земле. Это контрастирует с ведической концепцией божественности, которая носит центростремительный характер, согласно которой божества могущественны, потому что они внушают страх. Им воздается хвала, но в пределах дозволенного, потому что божества в своей основе не являются добрыми. Они могут убивать, обманывать, быть источником болезней, а иногда они представляют болезни. Нужно остерегаться встречи с божеством, которое может "обладать" человеком. В этом смысле показателен эпизод из знаменитой истории Шунасефы, рассказанной в "Айтарейя-брахмане". Бог Варуна наказал царя Харишчандру за то, что царь не сдержал данного ему слова. В этой истории нет ни капли мистики, скорее наоборот. Царь заболел, и мы распознаем бешенство в симптомах его болезни! Таким образом, он был отдан во власть Бога и стал его жертвой, и Бог не скоро освободит короля от своего влияния. В бхакти-индуизме произошел переход к центростремительной концепции Бога, поскольку его сила определяется не только страхом, который он внушает, но и его добротой, в частности, по отношению к Кришне или Раме, а затем его милосердие вызвало чувство любви к нему.

Иконы и идолы. Культ постепенно стал культовым. Ритуальная религия почитала слова, а брахманизм и индуизм заменили слова скульптурными изображениями.

Изображение божества, его статуя и символ (в частности, линга Шивы) становятся объектами поклонения. Пуджа — и слово, и церемония, которые не существуют в Ведах и означают поклонение Богу,-приобретает характер основного ритуала. Но ведический не означает арийский, и если мы предположим, что эта церемония, не свойственная ведической религии, практиковалась доарийскими племенами, она также могла выполняться арийцами, которые не являются браминами. Она уходит своими корнями в личные религиозные практики тех слоев населения, которые исключены из Вед. Постепенно пуджа стала обычным ритуалом (последними ее усвоили брахманы). Слово "пуджа" можно употреблять во множественном числе, так как эта церемония существует во многих формах: есть скромная пуджа, которая совершается на улицах городов, а есть также торжественная, совершаемая в храмах. Наиболее важной из них является церемония, проводимая в семейном кругу. Помимо Вишну или Шивы, которому поклоняются под разными именами, объектами обожествления являются люди, основатели сект (Шанкара, Рамануджа и т.д.). Таким образом, пуджа-это больше, чем церемония поклонения. Это предполагает, что изображение или скульптурное изображение божества изготовлено, установлено и освящено в соответствии с общепринятым ритуалом. Поклонение идолу, воплощающему Бога, состоит в том, чтобы одевать его, украшать, очищать, кормить и развлекать (музыкой, представлениями и т. Д.). Это то, что называется тантризмом и помогает верующему отождествиться с божеством. Обычно после того, как бог отведал пищи (это единственная часть публичной церемонии поклонения, которая скрыта от человеческих глаз), поклоняющиеся начинают есть и съедают часть пищи, оставшейся от божества, называемую прасадом. Есть еще более торжественные пуджи, когда статую божества кладут на церемониальные носилки и несут по улицам города (ятра). Церемония может быть более личной, и сегодня в каждом доме в Индии все еще есть свой собственный алтарь, где поклоняются избранному божеству по имени иштадевата. Богослужения напоминают царские ритуалы и повторяют их почти во всем. В любом случае великие боги, то есть боги, приносящие спасение, такие как Шива, Вишну, Богиня и т.д., воплощались как правители царств. Если человеческое сообщество отделило духовную власть (которую выражали брахманы) от временной (воплощенных кшатриев), то Бог объединил их.

Храмы. Еще одним новшеством в индуизме были " дома богов "(деваятана), которые назывались храмами. Храмы были их обителью и служили для религиозных церемоний. Храмы, которых не существовало в эпоху Махабхараты и Рамаяны, были населены Богом и его семьей. Службы иногда были публичными и торжественными, но чаще скромными и скрытыми от посторонних глаз. В комнатах, где была установлена статуя Вишну или линга Шивы, обычно было полутемно. Начиная с шестого века, в классической Индии строилось все больше и больше просторных храмов, и со временем их роль возросла. Храм, который первоначально был простым помещением, где помещалась статуя божества, которому поклонялись, превратился в религиозное учреждение, обслуживаемое персоналом, который работал там на постоянной основе. В штат храма входили жрецы, куртизанки, танцовщицы, исполнявшие священные танцы и т.д.

Храм служил не только местом жительства и поклонения, но и местом учебы, а также благотворительным учреждением, театром и приютом для наиболее обездоленных слоев населения. Поскольку Бог воплощал царя, храм символически представлял пространство его божественного правления (микрокосм), хотя на самом деле он был центром земной власти и был в некотором роде царством. Храму принадлежали, с одной стороны, здание храма, земля, казна, а с другой-дхармическое общество. Были построены огромные храмовые комплексы, и постепенно храм стал центром города. Шанкара (VIII век) организовал храмы для аскетов, которые позже стали монахами. Монастыри возглавлял духовный наставник или его преемник вместе с руководством церквей, построенных поблизости.

Религия коренилась в пространстве и времени. Все это представляло собой новшества в индуизме, поскольку одной из наиболее характерных черт ведизма было именно отсутствие ассоциативной связи между божествами, ритуалами и определенным географическим местоположением или какой-либо фиксированной структурой. Ведическая мифология носила небесный и универсальный характер: хотя боги" Вед " пересекали космос, они не знали географии земли. И наоборот, мифология индуизма оказывалась все более приземленной и индийской: такой-то бог появлялся в одном месте, в другом он что-то делал, в этом лесу он сражался и умер здесь. Различные храмы организовали пространство в соответствии со священным периметром мест божественной деятельности. Храм был не только местом поклонения, но и местом почитания памяти о божественном присутствии. Мифологические боги путешествовали по всей Индии, и люди, столетия и тысячелетия спустя, пошли по их стопам.

Храмы воздвигались в местах остановок богов во время их путешествий и в ознаменование их памяти. Дороги вели в священные города (тирта), где во время паломничества собирались огромные толпы верующих (мела). Но боги путешествовали не только по Индии и Гималаям. И в буддизме соблюдался обычай следовать по стопам Будды, который имел более древнее происхождение, чем индуистское паломничество. Ведизм был универсальным, а индуизм, как правило, был территориальным.

Увеличение числа храмов и развитие паломничества дали толчок к появлению новых форм богослужения. Публичная литургия продолжала быть вторичной (как и сегодня) по отношению к семейным культам, которые были скрыты от посторонних глаз. Пуджа, напомним, была церемонией, уходящей корнями в низшие касты, которая затем была принята браминами. Выполнение пуджи изначально предназначалось не для брахманов, которые совершали богослужения в храмах, а для главы семьи, который совершал религиозные церемонии дома, независимо от его статуса. Санскритские боги, то есть боги текстов, даже самые знаменитые (Вишну, Шива), почитаемые браминами, были не одиноки. Было много других богов, народных и деревенских, которым также поклонялись. Поэтому брахманов и храмы не следует уподоблять священникам и церквям.

Эволюция не могла игнорировать homo religiosus. В ведизме человек, приносящий жертву, является центральной фигурой культовой церемонии. Он глава дома, женат (присутствие супруга необходимо для осуществления ягьи), богат, так как должен уметь оплачивать выполнение ритуалов и не разоряться, так как ритуалы могут быть многочисленными и дорогими. Положение пожизненного брахмачарьи, то есть неженатого до конца своих дней, изучающего брахманизм, если не осуждается, то не поощряется. В Ведах риши — это существа, которые не принадлежат ни людям, ни богам, и которые обладают врожденным знанием ритуалов (и Вед, согласно Мимансе)., - они также должны быть женаты, главы семей. В их обязанности входит выполнение шраддхи, одного из семейных ритуалов в честь умерших предков. Этот ритуал до сих пор остается одним из самых популярных на сегодняшний день. С точки зрения Вед, центром религиозной жизни всегда является социальное существо, образцом для подражания которого являются риши. И наоборот, в индуизме значимость обычного верующего, состоящего в браке и выполняющего свои основные обязанности в экономической сфере, снижается с одновременным повышением роли отшельника, аскета или члена секты, основанной одним из древних духовных лидеров. Человек, который отрекается от мирской жизни, становится образцом для подражания, и именно к нему взывают великие мудрецы, обещая ему спасение. Последователи Шанкары, или те, к кому обращается Брахмасутра, отреклись от мирской жизни. И когда Шанкара вызвал на спор женатого ритуалиста (миманса-ку) и победил его, его соперник также встал на путь аскетизма. Первые буддисты (традиция Тхеравады), джайнисты также считали спасение следствием монашеского образа жизни, но светские люди не могли на это рассчитывать.

Индуистское отношение к богам столь же разнообразно, как и представления о богах; различные формы благочестия непосредственно соответствуют трем степеням понимания идеи божества, существующим в этой религии: пантеизму, теизму и фетишизму. Высшим путем к спасению по-прежнему постоянно признается размышление, которое в практическом применении немедленно заменяется аскетизмом. Там, где преобладает ведантический взгляд, предполагаемая связь с божеством все еще достигается через тапас. На следующих страницах мы увидим, как эта тенденция индусов проявляет свою преобладающую силу даже на более глубоких стадиях поклонения. Наиболее важной формой отношения к Богу и новой вещью, которую индуизм привнес в этом отношении, является вышеупомянутое практическое благочестие (бакти), которое существует для тех, кто не может помочь себе (медитацией и аскетизмом) достичь блаженства. Индуисты дают много объяснений этому слову, но все они сводятся к тому факту, что бакти-это любовь к Богу, или преданность Богу. "Бакти-это высшая любовь, направленная к Богу". "Бакти-это состояние ума, в котором человек отворачивается от всего остального и в котором единственной целью является то, что угодно бесконечно всеблагому (Богу)". Правда, с одной стороны, говорится, что бакти-это "любовь, основанная на знании верховного Бога или состоящая в непрестанном созерцании только Бога", но, с другой стороны, она достигается простой преданностью, и слова, объясняющие бакти, в основном носят характер непосредственности: ануракти (любовь), снеха (чувственная любовь) и так далее. Эту любовь также сравнивают с послушанием слуги, с доверчивостью ребенка. Но в этом отношении Бог берет на себя инициативу. Он выходит навстречу людям, помогает им, благословляет их и спасает. Это особенно Вишну в образе Рамы и Кришны. Как человек получил такую божественную благодать, является спорным вопросом между школами. Последователи Рамануджи были особенно разделены по этому вопросу, некоторые из них верили, что человек сам обретает милосердие, подобно тому, как детеныш обезьяны крепко цепляется за свою мать, в то время как другие считали человека полностью пассивным и выражали отношение Бога к нему в образе кошки по отношению к своим беспомощным котятам. Но какими бы прямыми ни казались отношения между Богом и человеком, на практике они имеют множество промежуточных звеньев.

Прежде всего, священники играют важную роль не как жертвоприношения, как в Ведах, а как учителя (гуру) и лидеры религиозной жизни. Личность гуру является посредником между человеком и Богом; более того, он является живым представителем божества, которое воплощено в нем и в его личности требует поклонения. Он помогает тому, кто доверяет ему, достичь блаженства, выполняя все религиозные обязанности, которые последнему в противном случае пришлось бы выполнять, "точно так же, как мать принимает лекарство, чтобы исцелить своего младенца". Хотя эта деятельность гуру теоретически предназначена только для несовершеннолетних, которые не способны быть джаной, кармой или бакти, ее значение выходит далеко за эти пределы, и как для высших классов, так и для масс людей гуру является скорее необходимым проводником и советчиком. Для низших классов, у которых нет ни денег, ни образования, чтобы реально участвовать в религиозной жизни, достаточно чисто внешнего поклонения богу или гуру или просто присоединения к культу. Так что и здесь мы видим огромную гибкость индуизма, причем в очень опасной степени. Жизнь гуру в различных сектах очень разнообразна. Жречество не всегда связано со священнической кастой; однако существуют секты, состоящие только из брахманов и т. Д.

Культ более крупных сект отличается от культа ведических в первую очередь тем, что он сосредоточен вокруг храмов, которых в Индии огромное количество (у джайнистов и буддистов также есть свои собственные храмы); часто очень обширные здания со множеством внутренних дворов, залов и часовен, построенные с большим искусством и роскошью.

Индуистское поклонение в храмах характеризуется тем, что его центр тяжести лежит не в жертвоприношении, а в разнообразном праздновании изображений богов и идолов, в котором, конечно же, жертвоприношение также занимает определенное место. У каждого божества есть не только его собственное изображение в посвященном ему храме или в его маленькой пагоде, но обычно также множество изображений и символов, под которыми ему поклоняются. Таким образом, окаменелый аммонит, калаграмма и растение туласи связаны с культом Вишну, и особенно фаллос (линга) с культом Шивы; действительно, это внешняя форма, под которой поклоняются Шиве. Хотя этот культ линга также включает в себя соответствующий женский символ (йони), эти изображения на самом деле не связаны с какими-либо непристойными выступлениями, и сами они приняли форму конуса и призмы. Культ линга не имеет соответствующего примера в ведические времена и, как правило, признается местным; он чрезвычайно распространен в Индии, где каменные лингвы можно увидеть повсюду, особенно в священных местах.

Но если фетишизм таким образом прочно утвердился в храмовом богослужении, то последнее также имеет свои высшие элементы, и прежде всего пение, что привело к развитию богатой гимнолитературы. Индуистские стотры, или хвалебные песни, которых существует бесчисленное множество, обычно являются самым прекрасным аспектом этой религии и по своим религиозным достоинствам несравненно превосходят широко прославленные гимны Веды. Из образцов, приведенных Уилсоном (1, 270 и далее), два могут служить примерами. "Ты господь, пусть они восхваляют тебя, у тебя есть вся твоя жизнь. Вы мои родители, я ваше дитя; вечное счастье приходит от вашей щедрости. Никто не знает, чем ты кончишь. Верховный владыка среди высших, ты управляешь всеми вещами, и все, что исходит от тебя, подчиняется твоей воле. Что волнует тебя, что радует тебя, ты один знаешь; Нанак, твой раб, предлагает себя тебе с чистым сердцем". Еще один гимн: "Люби его и вверь ему все свое сердце! Мир связан с вами только счастьем и процветанием. Никто не выполняет просьбы другого. Пока у вас есть богатство, многие будут приходить и сидеть рядом с вами; оно покинет вас, и они убегут, и никто не будет оставлен вами. Жена, которая любит тебя и всегда у твоей груди, когда твоя душа покинет тебя, с ужасом убежит от мертвеца. Вот что происходит в мире со всем, чему мы преданы. Поэтому, о Нанак, в свой последний час полагайся только на Гари". Контраст между мирским путем и путем спасения-постоянная тема благочестивых размышлений. Но истинный характер храмового служения выражается в пестром разнообразии церемоний, в форме которых совершаются священные обряды. Они часто довольно примитивны, особенно в культе шиваитов; однако даже в классической научной работе по шиваитской теологии упоминается, что обряды состоят не только в омовениях, жертвоприношениях, молитвах и торжественных процессиях, но также в смехе, пении и танцах, даже в храпе, дрожи и шатании, в любовных и безумных жестах, в бормотании бессмысленных речей, в общем, во всех возможных проявлениях болезненного экстаза. Сцена из культа храма была изображена Берджессом в его рассказе о храме на острове Рамисварам, где культ бога Амона играет главную роль (Индийский антиквар, 1883). Рано утром, на рассвете, перед пагодой Гануман трубят в трубы и барабаны; музыканты, танцоры, слуги, которые все уже искупались, идут с барабанным боем и шумом и открывают дверь храма, зажигают лампы, готовят еду для храмовых слуг и т.д. Здесь священник идет с огромной свитой в главную часовню, где бог лежит в постели, зажигает для него камфорную лампу, предлагает ему фрукты и орехи и в то же время будит его ото сна с изысканной вежливостью. Затем золотое изображение бога помещают в паланкин и торжественно приносят в храмовый зал; там нет недостатка в музыке и танцующих девушках, свете факелов и серебряных вуалях. Затем служители храма начинают мыть пол и сосуды, многократно поливая их водой; очищаются листья кокоса и манго, поклоняются лингам, которые тщательно моют и помазывают сандаловым деревом. Наконец, готовится еда, состоящая из риса, хлеба и карри, и она ставится перед Богом со смиренными поклонами, в то время как лампы и фонари зажигаются и раскачиваются взад и вперед. Это продолжается целый день; в галереях храма всегда проходят новые процессии со слонами и баядорами, больше приветствий богам и поклонения лингам, подношения цветов, фруктов и риса, пение гимнов, ношение изображений богов и т. Д., Пока, наконец, Аммон не получает свой ужин и не ложится спать с лампами, музыкой и танцами. Только около полуночи фестиваль заканчивается, и храм запирается.

Однако индуистский культ нигде не связан с храмами и не ограничивается поклонением великим богам. В сельской местности, где невозможно принять участие в храмовом богослужении городов, они довольствуются каждым объектом поклонения, который только можно себе представить, и везде есть свои собственные священные места. "Нет такой маленькой деревни, такого изолированного места, где нельзя было бы найти священные символы. На вершинах холмов, в рощах, даже почти под каждым камнем или почитаемым деревом можно увидеть небольшие часовни, или открытых идолов, или простые груды камня или дерева, помеченные краской как обитель какого-нибудь божества".

Фиговое дерево, туласи и многие другие растения считаются священными; среди шиваитов особенно распространено поклонение змеям; обезьяны, которые были верными спутниками Рамы на войне, считаются самыми священными животными во многих областях; их убийства или изгнания тщательно избегают, хотя и в ущерб фермеру и садовнику. Корова по-прежнему священна сегодня, как и во времена Вед и Авесты, и маленькие изображения коров, приносящих благосостояние, можно купить повсюду.

Особое положение занимает культ воды. Священные озера и ручьи можно найти повсюду, и, по сути, каждый берег реки считается священной землей. Прежде всего, как вы знаете, река Ганг признана святыней: "... нет такого страшного греха, нет такой черной души, которой вода Ганга не восстановила бы чистоту". Даже в предыдущем столетии было принято ежегодно приносить в жертву этому божеству первенца, и паломничества, столь распространенные в Индии, в основном направлены к этой реке. Шестилетнее путешествие от истоков Ганга вверх по течению до устья, а затем обратно по другому берегу-одно из самых священных деяний, которые индуист может себе представить. На этой реке также находится Бенарес, нынешний город брахманов, Иерусалим Индии. Посетить его-страсть каждого набожного индуса, и бесчисленные толпы паломников стекаются туда, чтобы искупаться в священных волнах и прогуляться под сводами тысяч храмов и пагод. Однако в Индии есть и другие города, которые наслаждаются славой великой святыни, такие как Аллахабад и Гайя.

В Индии много фестивалей; большинство из них вызваны астрономическими явлениями, например, когда весной наступает первое полнолуние, начинается фестиваль Голи и т. Д. Однако существуют также праздники, установленные в честь богов; день рождения Кришны, конечно, является величайшим праздником индусов, но также праздники в честь Ганеши, Рамакандры и Шивы считаются священными. Большинство из них имеют веселый народный характер; скот увенчан цветами и ведут по улицам; некоторые мифологические события, такие как похищение Ситы, представлены в драматической форме. Фестиваль ламп в честь Лакшми празднуется с пышной пышностью, но самое веселое время-фестиваль Голи: мальчики танцуют на улицах, все посыпают друг друга желтым и красным порошком, зажигаются огни, и повсюду проходят игры и шутки в форме радостных воспоминаний о юности Кришны. Само собой разумеется, что праздники также могут иметь свою строгую сторону. В частности, праздник Шивы в феврале проводится в святое время, среди строгого поста и бдения. Но еще более характерным для индусов в этом отношении является бенгальский аскетический праздник Харац-Пуджа с безумным самобичеванием.

В большинстве сект резко различаются духовенство и миряне; последние обычно исключаются религией из гражданской жизни. Образ жизни последователей Рамануджи может служить примером. Они живут в храмовом культе, украшают свои дома изображениями и знаками Вишну и поклоняются им. В остальном у них нет особых особенностей; они носят, как и члены всех других сект, священные знаки на лбу — в данном случае две вертикальные белые линии, соединенные одной красной линией над бровями; иногда у них на руках вытатуировано оружие Вишну. Они имеют свои особые приветствия: да, со СМИ, "Я твой раб", и странный обычай, что когда они едят, они не должны быть одеты в бумажные салфетки, но только в шерсти или шелка, и что ни один иностранец не должен быть в обед, или даже на его подготовку.

Нравственные обязанности мирян в высших сект, как правило те же, вытекающих из Брахманском мирской морали, как мы видим, в джайнской и буддийской общины; таким образом, среди Вишну Харан-Дасис, которые придают большое значение нравственной стороне жизни и убеждаются в существовании соответствующего вознаграждения и наказания за каждое действие, эти обязанности: не лгать, не клеветать, не грубить, не говорить слишком много, не воровать, не нарушать супружеской верности, чтобы не совершать насилия, не думать слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думать слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много, не думай слишком много.это плохо не показывают, самомнения и высокомерия. Короче говоря, моральный кодекс Кабира Панчиса выражен так: жизнь-это дар от Бога, и ни у кого не должно быть болезней, поэтому любовь к людям-высшая добродетель, а пролитие крови-величайший грех. Еще одно великое правило-истина, потому что все зло в мире, равно как и незнание Бога, происходит от заблуждения и лжи. Убежать от мира с его страстями и страданиями всегда желательно, если человек хочет сохранить чистоту своей души и достичь Бога; почтение к гуру в мыслях, словах и делах и убежденность в его абсолютной мудрости-последний великий долг благочестивых.

Отречение, рекомендованное этой сектой, также принимается в других сектах; даже среди вишнуитов есть много сект, которые отказались от гражданской жизни и приверженцы которых полностью поглощены аскезой. Таким образом, последователи Вайраги — "бесстрастные" — странствуют как отставные аскеты, а саньясины, вышедшие из учеников Рамануджи, живут как строгие аскеты. Последние все еще сохраняют браминский характер первых индуистских орденов и должны пройти первую стадию пути Брамина, прежде чем вступить на путь нищенства.

Еще дальше находится секта Нага, которая отказалась от одежды и ведет дикую аскетическую жизнь. Население не без оснований опасается их, потому что они вооружены и их попрошайничество часто принимает грабительский характер.

Саниазины и наги встречаются как среди вишнуитов, так и среди шиваитов. Сектантская жизнь последних, однако, обычно более дикая и низменная. Даже дандины, которых следует признать высшими шиваитами, всегда являются безродными аскетами, которые, обрив всю голову, путешествуют со своим посохом, от которого они получили свое имя, и с горшком для сбора милостыни. В основном среди шиваитов есть профессиональные йоги, чья жизнь посвящена сумасшедшим упражнениям в покаянии, потому что таким образом они думают полностью преодолеть материю. В то же время они также практикуют всевозможные таинственные искусства, и во время своей бродячей, нищенской жизни они предаются гаданиям и колдовству, танцуют и поют, а также устраивают представления с дрессированными козами или обезьянами, как здешние цыгане.

Низший аспект религиозной жизни-это тайная деятельность секты Шакти, поклоняющихся супруге Шивы. Как женский принцип, как олицетворение природы (пракрит), как мистическая сила, с помощью которой Шива управляет всем, Деви или Шакти уже вызвали множество длительных дискуссий в пуранах; но то, чего пураны не дали в этом отношении, многие тантры позаботились еще больше. Мистическая сила Шакти в этих проявлениях народного сознания трансформируется в таинственное, ужасающее, чувственное существо, в лице которого одновременно поклоняются созидательной и разрушительной силе бытия. Культ Шакти делится на официальный, который существенно не отличается от культа Шивы, и тайный, культ "левой руки", в котором разврат и мерзость первобытных культов продолжают существовать в скрытом состоянии даже сегодня. В лице обнаженной женщины женское начало почитается ночными огнями, а вино и мясо преподносятся ей и раздаются для развлечения участников; стихи, которые читаются, часто бесстыдны, и весь фестиваль заканчивается диким развратом. Эти церемонии должны храниться в строжайшей тайне, что Уилсон считает излишним, потому что какой-нибудь почтенный вишнуит или шиваит потерял бы свою репутацию, если бы эта скрытая сторона его религиозности стала известна. Самым мрачным аспектом культа Деви является то, что это поклонение разрушительной силе Кали, несомненно, было связано с человеческими жертвоприношениями, и, как говорит Крук, есть сильное предположение, что этот обычай все еще процветает сегодня в скрытых местах поклонения Кали; во всяком случае, в Нагпуре есть часовни, где человеческие жертвоприношения совершались в прошлом поколении. Усилия британского правительства по искоренению этих и других проявлений культа Кали, по-видимому, пока не привели к удовлетворительному результату.

В заключение второй главы. Индуизм-одна из древнейших религий на земле. В отличие от других религиозных течений, у него нет основателя и единого священного Писания. Индуизм берет свое начало в глубине веков, его историю можно проследить по крайней мере до 3-го тысячелетия до нашей эры, когда появились священные писания "Веды", содержащие в основном гимны различным богам. "Веды" пришли на землю Индии вместе с арийскими народами, откуда-то с севера, и с тех пор ведическая религия утвердилась на этой земле, смешавшись с местными верованиями и культами. В настоящее время священные писания индуизма включают в себя не только Веды и включенные в них философские Упанишады, но и многочисленные дополнения к ним – Пураны, Махабхарату и др. Бхагавад-гита, являющаяся частью Махабхараты, признана большинством индусов наиболее авторитетным и кратким изложением сути ведического знания.

Индуизм - очень разнообразная религия. Она вобрала в себя самые разнообразные, иногда даже противоречивые философские и религиозные взгляды, культы и ритуалы. Но во всем этом вавилонском столпотворении мы можем выделить некоторые основные моменты и общие черты. Культовая жизнь индуса состоит из выполнения домашних ритуалов и поклонения богам (для чего в домах есть алтари или небольшие комнаты) и посещения храма, где он получает "даршан", то есть видит бога, представленного чаще всего алтарной статуей. Паломничество является общим (индивидуальным или семейным) посещением святых мест. Как дома, так и в храме индуист совершает "пуджу ", которая состоит в том, чтобы принести цветы, фрукты и благовония к изображению бога. Брахман храма отдает часть из них Богу, в то время как другая часть возвращается адепту в качестве освященной пищи. В индуистских храмах нет специальных служб, но есть комплекс ритуалов для служения Богу, включая его пробуждение, умывание, одевание, кормление и т.д. Выполняя эти процедуры, брамины поют специальные гимны. Важным событием является храмовый фестиваль, который привлекает большие толпы людей.

3 БУДДИЗМ КАК ВАЖНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ТРАДИЦИОННОГО ИНДИЙСКОГО ОБЩЕСТВА

Буддизм, как и джайнизм, был реакцией не-брахманических слоев древнего индийского населения на брахманизм. Система Санкхья, йоги, Веданты своими учениями и практиками, сложившаяся в середине I тысячелетия до н. э., является достаточно прочной, хорошо продуманной основой для появления широкого круга людей, стремящихся к спасению, освобождению (мокше), удалению от общества, устранению материальной концентрации и силы на внутреннем, духовном "Я". Среди этих неофитов было много выходцев из не-брахманических слоев населения, но тот факт, что вся внутренняя, скрытая мудрость была сосредоточена в руках брахманов, придавал ей эзотерический характер, т. е. как бы ставил всех не-брахманов в положение второстепенных, неполных последователей определенной доктрины. Следствием этого стало желание разработать новую, альтернативную доктрину, которая могла бы быть противопоставлена эзотерической мудрости брахманов.

Наиболее развитой и влиятельной системой такого рода был буддизм. Легенда связывает его появление с именем Гаутамы Шакьямуни, известного миру как Будда, Просветленный.

Буддизм является первой мировой религией с точки зрения ее происхождения. Другие мировые религии появились гораздо позже: христианство появилось примерно через пятьсот лет после буддизма, а ислам-более чем через тысячу. Буддизм считается мировой религией на тех же основаниях, что и две другие только что упомянутые религии: подобно христианству и исламу, буддизм решительно пересек этноконфессиональные и этногосударственные границы в своем распространении по всему миру, став религией очень разных народов с совершенно разными культурными и религиозными традициями. Буддийский мир простирается от Ланки (Цейлон) до Тувы и Бурятии, от Калмыкии до Японии, в то время как процесс распространения буддизма в Европе и Америке, начавшийся в конце XIX века, продолжается. Буддизм стал религией сотен миллионов людей в Юго-Восточной Азии, традиционно связанной с родиной буддизма-Индией, и на Дальнем Востоке, цивилизации которых формировались на основе традиций китайской культуры; цитаделью буддизма на протяжении тысячи лет является Тибет, куда буддизм принес индийскую культуру и которому он дал письменность, литературный язык и основы цивилизации. А. Шопенгауэр восхищался буддийской философией, а Ф. Ницше и М. Хайдеггер говорили с уважением. Без понимания буддизма невозможно понять великие культуры Востока-индийскую, китайскую, не говоря уже о культурах Тибета и Монголии, проникнутых духом буддизма до их последних основ. В лоне буддийской традиции были созданы самые утонченные философские системы, изучение и понимание которых до сих пор интересно не только с чисто исторической и философской точки зрения, поскольку вполне возможно, что буддийские размышления могут обогатить и современную философию, которая ждет на путях сближения новоевропейской классики и постмодернизма. Таким образом, изучение буддизма (а дисциплина, занимающаяся научным изучением буддизма, более ста лет назад называлась буддологией) необходимо для востоковеда, культуролога, религиоведа и философа. И, конечно, невозможно понять буддизм, не обратившись сначала к вопросу о причинах его происхождения. Я должен сказать, что этот вопрос вполне правомерен с точки зрения самого буддизма: в конце концов, буддизм провозглашает принцип универсальной причинности, и, следовательно, его также необходимо рассматривать с точки зрения причинности (пратитья самутпада).

Это не является ошибкой сказать, что буддизм возник в Индии (точнее, на Индийском субконтиненте, поскольку в настоящее время существует несколько государств, на территории историко Индия — Республика Индия, Пакистан, Бангладеш и Непал; к этим континентальным странам, остров Ланку также должны быть добавлены) в середине первого тысячелетия до нашей эры, то есть в известном Ясперса "осевое время", время возникновения рациональной философии и этически ориентированных религий, когда архаичный аморальные религиозности сакрального космоса сменяется религиями спасения и освобождения человеческого существа.

Сама буддийская традиция признает две даты паринирваны (смерти) основателя буддизма — Сиддхартхи Гаутамы (Будды Шакьямуни) - 544 год до н. э. и 486 год до н. э. (здесь, конечно, мы не имеем в виду абсолютно фантастические даты, рожденные из астрологических расчетов поздних тантрических авторов). Первая дата была принята ЮНЕСКО, когда в 1956 году весь мир отмечал 2500-летие буддизма. Однако в настоящее время ни один серьезный буддийский ученый не признает эти даты (так называемую "длинную хронологию" и "исправленную длинную хронологию") исторически значимыми. Но этот вывод, по-видимому, и есть все, что объединяет позиции разных буддологов по вопросу датировки жизни основателя буддизма. И, возможно, есть согласие еще по одной позиции: никто не сомневается, что Будда жил до походов Александра Македонского в Индию, то есть до 20-х годов IV века до н. э. Затем возникают разногласия: одни ученые максимально приближают Будду к эпохе походов Александра, другие, наоборот, разбавляют эти даты. Эти различия определяются конкретными источниками, которые предпочитают использовать некоторые буддологи, — королевскими хрониками, монашескими хрониками или списками глав сангхи (буддийской монашеской общины) от паринирваны Будды до восшествия на престол первого буддийского императора Ашоки (273-232 гг. до н. э.). Именно последний тип источников представляется наиболее надежным, а также дает дату паринирваны Будды, наиболее близкую к "золотой середине" — около 400 г. до н. э.Кажется, мы не очень ошибаемся, если предположим, что Будда был современником и ровесником Сократа.

3.1 Сидхартха Гаутама Будда как историческая личность – основатель новой религии

Легенда о Будде. Сын принца Шакья (Сакья), Сиддхартха Гаутама родился в шестом веке до н. э. Чудесным образом зачатый (его мать Майя увидела во сне, что белый слон вошел в ее бок), мальчик родился столь же необычным способом - со стороны матери. Отличаясь незаурядным умом и способностями, Гаутама заметно выделялся среди своих сверстников. Мудрые старейшины предсказали ему необыкновенное будущее. Окруженный роскошью и весельем, он знал только радости жизни. Незаметно Гаутама вырос, затем женился и родил сына. Ничто не омрачало его счастья. Однако однажды, когда молодой принц выезжал из дворца, он увидел изможденного пациента, покрытого язвами, затем потрепанного старика, согбенного годами, затем похоронную процессию и, наконец, аскета, погруженного в тревожные мысли. Эти четыре встречи, как гласит легенда, коренным образом изменили мировоззрение беззаботного принца. Он узнал, что в мире есть несчастья, болезни и смерть, и что страдание правит миром. С горечью Гаутама покинул дом своего отца. Побрив голову и одевшись в грубую одежду, он начал скитаться, предаваясь самоистязанию и самобичеванию, пытаясь искупить свои молодые годы роскоши и беззаботной жизни, пытаясь познать великую истину. Так прошло около 7 лет.

И вот однажды, сидя под деревом Бодхи (познания) и, как обычно, предаваясь глубокому самопознанию, Гаутама вдруг «прозрел». Он познал тайны и внутренние причины кругооборота жизни, познал четыре священные истины: «страдания правят миром; причиной их является сама жизнь с ее страстями и желаниями; уйти от страданий можно лишь погрузившись в нирвану; существует путь, метод, посредством которого познавший истину может избавиться от страданий и достичь нирваны. Познав эти четыре священные истины, Гаутама, ставший Буддой, Просветленным, несколько дней после этого просидел под священным деревом, не будучи в силах сдвинуться с места. Этим воспользовался злой дух Мара, который начал искушать Будду, призывая его не возвещать истины людям, а прямо погрузиться в нирвану. Но Будда стойко вынес все искушения и продолжал свой великий подвиг. Придя в Сарнатх близ Бенареса, он собрал вокруг себя пятерых аскетов, ставших его учениками, и прочел им свою первую проповедь. В этой бенаресской проповеди Будды были вкратце изложены основы его учения.

Первые общины буддистов. Данные источников свидетельствуют о том, что буддизм был поддержан кшатриями и вайшья, прежде всего городским населением, правителями, воинами, которые видели в буддийской проповеди возможность избавиться от засилья и верховенства брахманов. Буддийские идеи равенства людей (особенно монахов вне зависимости от варн и каст), добродетельного правления монарха, терпимость, культ этики - все это способствовало успеху нового учения и поддержке его правителями, особенно могущественнейшим древнеиндийским императором Ашокой (III в. до н. э.). С его помощью буддизм не только широко распространился по всей стране, но стал практически официальной государственной идеологией и вышел за пределы Индии.

Этические и социальные идеи буддизма были привлекательны для общества в целом. Что же касается практики, ставив ней своей целью достижение нирваны, то эта сфера функционирования буддизма была строго ограничена ушедшими от мира, т.е. монахами. Поэтому буддийскими общинами в строгом смысле этого слова были общины монахов, бхикшу.

Первыми последователями Будды были аскеты, которые небольшими группами (не менее 6 человек) собирались в каком-либо уединенном месте на период дождей и, пережидая этот период, образовывали нечто вроде микрообщины. Вступавшие в общину обычно отказывались от всякой собственности (бхикшу - буквально «нищий»). Они обривали голову, облачались в лохмотья, преимущественно желтого цвета, и имели при себе лишь самое необходимое - кружку для сбора подаяний, миску для воды, бритву, посох. Большую часть времени они проводили в странствиях, собирая милостыню. Есть они имели право лишь до полудня, причем только вегетарианскую пищу, а затем до зари следующего дня нельзя было брать в рот ни крошки.

В пещере, заброшенном строении бхикшу пережидали период дождей, расходуя время на благочестивые размышления, беседы, практикуясь в искусстве сосредоточения и самосозерцания (медитации), разрабатывая и совершенствуя правила поведения и теории своего учения. Близ мест их обитания умерших бхикшу обычно и хоронили. Впоследствии в честь становившихся легендарными деятелей раннего буддизма на местах их захоронения буддистами-мирянами возводились надмогильные сооружения, памятники-ступы (куполообразные строения-склепы с наглухо замурованным входом). Вокруг этих ступ сооружались различные строения. Так возникали монастыри. Постепенно складывался устав монастырской жизни, росло количество монахов, послушников, служек, монастырских крестьян и рабов-слуг. Прежние свободно странствовавшие бхикшу превратились в почти постоянно проживавших в монастырях монахов, обязанных строго соблюдать требования устава, подчиняться общему собранию сангхи (общины монахов данного монастыря) и избранному настоятелю.

Монастыри и сангха. Вскоре монастыри превратились в главную и, по существу, единственную форму организации буддистов, незнакомых с иерархически организованной церковной структурой и не имевших влиятельной Жреческой касты. Именно монастыри стали центрами буддизма, очагами его распространения, своеобразными университетами и библиотеками. В монастырских стенах ученые буддийские монахи записывали на древнеиндийских языках пали и санскрите первые сутры, священные тексты, которые на рубеже нашей эры составили весьма внушительный по объему писаный буддийский канон - Трипитаку. Здесь же вновь поступившие служки и послушники обучались письму и чтению, изучали священные тексты, получая неплохое по тому времени образование.

Объединявшаяся в рамках того или иного монастыря буддийская монашеская община именовалась сангхой (иногда этот же термин использовался более широко - для обозначения буддистов большого района, а то и страны). Вначале в сангху принимались все желающие, затем были введены некоторые ограничения: не принимали преступников, рабов, несовершеннолетних без согласия родителей. В послушники часто шли подростки: сочувствовавшие буддизму миряне нередко посылали в монастырь сыновей. Вступавший в сангху должен был отказаться от всего, что связывало его с миром, - от семьи, от касты, от собственности, во всяком случае, на время пребывания его в монастыре. Он принимал на себя первые пять обетов (не убий, не укради, не лги, не прелюбодействуй, не пьянствуй), сбривал волосы и облачался в монашеские одежды. Членство в сангхе не было обязательным: в любой момент монах или послушник мог выйти из нее и возвратиться к мирской жизни. В таких странах, как Цейлон (Шри-Ланка), Таиланд, Бирма, Камбоджа (Кампучия), где буддизм в его первоначальном варианте (буддизм Хинаяна) получил широкое распространение и долгие века был единственной религией, почти каждый мужчина на несколько месяцев, а то и на год-два поступал в монастырь, приобщаясь к признанным в его стране святыням и в то же время, получая хоть кое-какое образование, изучая религиозные буддийские тексты.

Те же, кто решался посвятить религии всю жизнь, готовились к обряду посвящения, к ординации. Обряд этот представлял довольно сложную процедуру. Послушника подвергали суровому экзамену, испытывали его дух и волю, порой вплоть до сжигания пальца перед алтарем Будды. После положительного решения молодого монаха принимали в число полноправных членов сангхи, что накладывало на него еще пять важных обетов-обязательств: не пой и не танцуй; не спи на удобных постелях; не ешь в неположенное время; не стяжай; не употребляй вещей, имеющих сильный запах или интенсивный цвет.

Кроме десяти основных обетов в сангхе существовало множество (до 250) более мелких запретов и ограничений, преследовавших цель обеспечить монахам праведную жизнь. Понятно, что точное соблюдение их было немалой психологической нагрузкой, вынести которую было нелегко. Нередко случались нарушения - монах «грешил». С целью очищения дважды в месяц, в новолуние и полнолуние, монахи собирались для взаимных исповедей. В зависимости от тяжести «греха» применялись и санкции, чаще всего выражавшиеся в форме добровольно взятого на себя покаяния.

С распространением монастырских общин в Индии появились и женские сангхи. Они были организованы по образцу мужских, но все главные церемонии в них (прием, ординация, исповеди, проповеди) проводились специально назначавшимися для этого монахами из ближайшей мужской сангхи. Визиты монахов в женский монастырь были жестко регламентированы: переступать порог кельи монахини строго воспрещалось. Немногочисленные и редкие женские монастыри располагались, в отличие от мужских, не в пустынных и отдаленных местах, а поблизости от поселений.

Правила жизни монахов регулировались текстами Винаяпи- , таки, важной частью Трипитаки. Кроме нее, в состав буддийского канона входили Сутрапитака, излагавшая суть доктрины, и Абидхармапитака (религиозно-философские тексты). Все эти тексты высоко ценились буддистами, заботливо сохранялись и переписывались монахами, хранились в библиотеках-архивах при наиболее крупных и известных монастырях. В Индии в первые века нашей эры одним из наиболее известных таких центров был монастырь Наланда, куда со всех концов, в том числе и из Китая, стекались буддисты-пилигримы с целью набраться мудрости, получить образование, переписать и увезти с собой в свои страны священные тексты буддийского канона.

Почему буддизм вообще возник? Вообще-то это неблагодарный вопрос, и, следуя совету выдающегося французского историка-медиевиста М. Блока, нам не следует предаваться «фетишизму истоков» и надеяться на то, что знание причин возникновения буддизма раскроет для нас его суть. Более того, надо откровенно признаться, что современные научные данные о древнеиндийском обществе слишком скудны, чтобы надеяться на ответ, хоть сколько-нибудь приближающийся к полноте. О происхождении буддизма написано множество книг, но особой ясности в этом вопросе по-прежнему нет. Поэтому здесь мы ограничимся тем, что охарактеризуем некоторые достаточно очевидные причины и условия, способствовавшие возникновению буддизма и его укреплению в индийском обществе древности.

Буддизм возник в северо-восточной части Индии (территория современного штата Бихар), где находились те древние государства (Магадха, Кошала, Вайшали), в которых проповедовал Будда и где буддизм с самого начала своего существования получил значительное распространение. Обычно считается, что здесь, с одной стороны, позиции ведической религии и связанной с ней варновой (сословной) системы, обеспечивающей привилегированное положение брахманской (жреческой) варны, были слабее, чем в других частях Индии (то есть северо-восток Индии был как бы «слабым звеном» брахманизма), а с другой — именно здесь шел бурный процесс государственного строительства, предполагавшей возвышение иного «благородного» сословия — варны кшатриев (воинов и светских правителей — царей). А именно буддизм возник как оппозиционное брахманизму учение, опиравшееся, прежде всего на светскую власть царей. Здесь важно отметить, что опять же буддизм способствовал созданию в Индии мощных государственных образований вроде империи Ашоки. Много позднее, уже в V в. н. э. великий буддийский философ Васубандху, излагая в своем «Вместилище Абхидхармы» (Абхидхармакоша) социогенный миф, почти ничего не говорит о брахманах, но очень подробно описывает происхождение царской власти (предлагая один из древнейших вариантов договорной теории) и воинского сословия.

В опоре буддизма, даже не столько на сословие кшатриев, сколько на царскую власть как таковую, была скрыта существенная опасность, в полной мере проявившаяся в период так называемого упадка буддизма в Индии, приведшего к практически полному исчезновению буддизма на его родине (VII — XIII вв.). Собственно, никакого упадка не было. В монастырях-университетах (Наланда, Викрамашила) продолжала расцветать монашеская ученость, писались утонченнейшие трактаты по логике и эпистемологии, выигрывались диспуты, тантрические йогины-махасиддхи («великие совершенные») собирались на свои мистические пиршества и предавались созерцанию в лесах и на кладбищах. Просто цари постепенно переставали поддерживать буддизм, в силу не совсем ясных причин возвращаясь в лоно брахманской ортодоксии — индуизма. И вместе с прекращением царской поддержки исчезал и буддизм. Там же, где цари сохраняли приверженность Учению (Дхарме) Будды, расцвет буддизма продолжался. Так, например, было в бенгальском государстве Палов, цари которого продолжали покровительствовать буддизму вплоть до того, как Бенгалия оказалась под властью завоевателей-мусульман. Таким образом, в Индии буддизм был «царской религией», что не мешало ему одновременно быть и формой древнеиндийского свободомыслия, поскольку носителем религиозной и вообще идеологической ортодоксии и ортопраксии было в Индии жреческое сословие брахманов. И даже в самый поздний период своего существования в Индии буддизм не утратил этого духа свободомыслия. Вот, например, к какому поистине вольтеровскому примеру прибегает буддийский философ, один из первых проповедников буддизма в Тибете — Шантаракшита (VIII в.), критикуя брахманистское положение, согласно которому в случае конфликта между данными опыта и утверждениями Откровения — Вед предпочтение должно отдаваться утверждениям Писания: вот, говорит Шантаракшита, возвращается домой муж и застает свою жену в объятиях любовника. Муж начинает ругать ее, а она все отрицает. Тогда муж говорит, что все видел своими глазами, а его жена обращается к соседям и патетически восклицает: «Люди добрые! Ну, видели ли вы такого идиота, как мой муженек, который больше доверяет каким-то своим глазам, чем словам такой добродетельной женщины, как я!».

Середина I-го тысячелетия до н.э. была в Индии временем кризиса древней ведической религии, хранителями и ревнителями которой были брахманы. И неудивительно, что «слабое звено» брахманизма — государства северо-востока Индии — стало опорой и цитаделью альтернативных религиозных движений, к которым принадлежал и буддизм. А возникновение этих альтернативных учений, в свою очередь, было тесно связано с разочарованием части древнеиндийского общества в ведической религии с ее ритуализмом и формальным благочестием, а также с определенными противоречиями и конфликтами между брахманами (жречеством) и кшатриями (воплощавшими начала светской власти древнеиндийских царей).

О том, что такие конфликты имели место, мы косвенно знаем по произведениям поздневедийской и пуранической литературы (пураны, древние — авторитетные тексты средневекового индуизма). Так, в некоторых поздних Упанишадах (Упанишады — часть ведического корпуса, брахманских текстов Откровения, содержащих религиозно-философское учение брахманской традиции, прежде всего доктрину единства атмана — «я», «души» и абсолютного духа — Брахмана) появляется фигура кшатрия, который не только превосходит брахманов своей мудростью и ученостью, но и наставляет их относительно природы Атмана. Таковым, например, в Упанишадах выведен современник Будды царь Магадхи Аджаташатру. В пуранах рассказывается о том, как бог Вишну воплотился в свирепом богатыре Парашураме («Раме с топором»), чтобы уничтожить кшатриев, восставших против господства брахманов. Следует также обратить внимание на то обстоятельство, что и Будда, и Вардхамана Махавира (основатель джайнизма, другой альтернативной брахманизму религиозной традиции Индии) были выходцами именно из кшатрийской, а не брахманской варны.

Как бы то ни было, старая ведическая религия жертвоприношений и ритуалов переживала острейший кризис, что выразилось в появлении новых неортодоксальных аскетических движений, так называемых шраманов, аскетов, подвижников, странствующих философов, отвергших авторитет брахманов и священных Вед и поставивших своей целью самостоятельный поиск истины через занятия философией и йогой (психопрактикой преобразования сознания). Одним из таких шраманов (или на языке пали — саманов) и был Будда Шакьямуни, исторический основатель буддизма.

Шраманы и шраманские движения сыграли огромную роль в истории индийской философии и культуры. Прежде всего, именно от них идет традиция свободного философского диспута и философии как логико-дискурсивного обоснования и вывода тех или иных теоретических положений. Если Упанишады только провозглашали некие метафизические истины, то шраманы стали философские истины обосновывать и доказывать. Именно в дискуссиях между разными шраманскими группами (которых было великое множество) рождалась индийская философия, в отличие от мудрости Упанишад. Можно также сказать, что если Упанишады безусловно являются философскими текстами по их предмету, то шраманы дали Индии философию и по форме. Именно поэтому и Будда может считаться не только основателем религии и мудрецом, обретшим свою мудрость практикой созерцания, но и одним из первых индийских философов, участвовавшим в дискуссиях с другими шраманами по правилам, принятым в их среде.

В настоящее время совершенно невозможно реконструировать научную биографию Будды. Простое отсечение мифологических сюжетов и элементов фольклорного характера совершенно неэффективно, а материала для подлинной биографической реконструкции у современной науки явно недостаточно. В течение сотен и сотен жизней Бодхисаттва (бодхи — пробуждение, просветление; саттва — существо; здесь — будущий Будда) совершал бесчисленные подвиги любви и сострадания, постепенно накапливая заслуги и приближаясь к состоянию мудреца, познавшего истину и вышедшего из мучительного колеса чередования рождений и смертей — Будды. И вот пришло время его последнего рождения. Бодхисаттва пребывал в это время на небесах Тушита и обозревал землю в поисках наиболее благоприятного места для своего последнего рождения, поскольку он уже находился на таком уровне духовного развития, что мог выбирать. И его взгляд остановился на небольшом государстве народа шакьев в северо-восточной части Индии (территория современного Непала), которым управлял мудрый царь Шуддходана из древнего царского рода. И Бодхисаттва, который мог даже просто появиться в мире не входя в материнскую утробу, решил избрать семью царя шакьев для своего рождения, дабы впоследствии люди, испытывая глубокое уважение к почтенному роду царей шакьев, с большим доверием отнеслись бы к проповеди Будды, видя в нем отпрыска древней и славной семьи.

В эту ночь жена царя, царица Махамайя, увидела сон: в ее бок вошел белый слон с шестью бивнями, и она поняла, что зачала великого человека. Буддизм учит, что зачатие Будды было вполне естественным, а видение белого слона было лишь знаком зачатия великой личности.

Незадолго до родов царица в сопровождении своей свиты отправилась в соответствии с обычаем в дом своих родителей. На пути, когда они проходили через рощу саловых деревьев, называвшуюся Лумбини, царица почувствовала родовые схватки, взялась за ветку дерева и родила сына, который вышел из ее чрева через бедро. Младенец немедленно встал на ноги и сделал семь шагов, провозгласив себя существом, превосходящим и людей, и богов.

Но эти чудесные роды оказались роковыми, и вскоре Махамайя умерла. Но ее сын не забыл о матери, которой совсем не знал: уже после своего Пробуждения он вознесся на небеса Тушита, где обрела рождение Махамайя, рассказал ей, что стал Буддой, победителем страданий, и проповедал ей Абхидхарму — буддийское философское учение. Но пока будущий Будда — еще младенец, и его доставляют в отцовский дворец в городе Капилавасту (близ современной столицы Непала г.Катманду), центре страны шакьев.

Царь призвал к младенцу астролога Ашиту, и тот обнаружил на его теле тридцать два признака великого человека (знак колеса между бровями, а также на ладонях и ступнях ног, ушнишу — выпуклость на темени, перепонки между пальцами и т. д.). На основании этих признаков Ашита объявил, что новорожденный станет или великим государем, властителем всего мира (чакравартином), или святым, познавшим истину, — Буддой. Тогда мальчика нарекли Сиддхартхой Гаутамой. Гаутама — его фамильное имя; слово «Сиддхартха» можно перевести как «Полностью Достигший Цели».

Сиддхартха Гаутама покинул дворец в двадцать девять лет и стал Буддой в тридцать пять лет. После этого он еще сорок пять лет проповедовал свое учение в разных государствах северо-востока Индии. Богатый купец Анатхапиндада подарил сангхе рощу близ города Шравасти, столицы государства Кошала. Там Будда и его монахи часто останавливались, приходя в Кошалу. Сангха быстро росла, и, если верить сутрам, ее численность достигла 12 500 человек. Из числа первых монахов выделились самые выдающиеся ученики Будды: Ананда, Махакашьяпа («Знаменосец Дхармы»), Махамаудгальяяна, Субхути и другие. Была создана и женская община. Таким образом, кроме монахов (бхикшу), появились и монахини (бхикшуни). Будда не забыл и о своих родных. Он посетил страну шакьев и был восторженно встречен отцом, царевной Яшодхарой и народом страны. После бесед с Буддой его сын Рахула и Яшодхара приняли монашество. Отец Будды, Шуддходана, оставшийся, таким образом, без наследников, взял с Будды слово, что он больше никогда не примет в общину единственного в семье сына без согласия его родителей. Будда обещал это, и с тех пор этот обычай свято соблюдается в буддийских странах, особенно на Дальнем Востоке. Однако не все складывалось благополучно. Слава Будды вызвала зависть его двоюродного брата Дэвадатты, который и раньше всегда завидовал успехам принца, а после его ухода в отшельники даже пытался соблазнить Яшодхару. Вначале Дэвадатта пытался погубить Будду, то напустив на него опьяненного слона (который, однако, встал на колени перед Буддой), то обрушив на него огромный камень. Когда эти попытки провалились, Дэвадатта прикинулся последователем Будды и принял монашество, стремясь на самом деле расколоть сангху изнутри (он обвинял Будду в недостаточно строгом подвижничестве, выступал против создания женской общины и всячески противодействовал всем начинаниям своего брата). Однако все его козни были тщетны, и наконец, он был с позором изгнан из общины. Вся литература джатак (дидактических повествований о предыдущих жизнях Бодхисаттвы — будущего Будды) полна историй о том, как Дэвадатта враждовал с Бодхисаттвой еще в их прошлых жизнях).

Шло время. Будда старел, и близился день его отхода в окончательную нирвану. Это произошло в местечке Кушинагара, на берегу реки Найранджани, относительно недалеко от Бенареса. Простившись с учениками и дав им последнее напутствие надеяться только на собственные силы, «быть светильниками самим себе» и усердно трудиться во имя освобождения, Будда лег в позе льва (на правый бок, головой к югу и лицом к востоку, подложив правую руку под голову) и погрузился в созерцание. Вначале он достиг четвертого уровня сосредоточения, потом восьмого, потом вернулся к четвертому, и из него вступил в великую и вечную нирвану без остатка. Закончилась его последняя жизнь, больше не будет новых рождений и новых смертей. Гончарный круг кармы остановился, и тело, последняя объективация былого влечения к профаническому существованию, перестало жить. Отныне Будды больше не было в мире и мира не было для Будды. Он погрузился в состояние, которое не может быть ни описано, ни представлено. Можно лишь сказать, что в нем не было места страданию, которое заменило высшее блаженство.

Ученики Будды в соответствии с обычаем кремировали тело Учителя. После кремации в пепле ими были найдены шарира — особые образования в форме шариков, характерные для тел святых. Они стали важнейшими буддийскими реликвиями. Цари соседних государств прислали гонцов с просьбой дать им частицы праха Будды, мотивируя свою просьбу словами: «Пробужденный был из сословия кшатриев, и я тоже из сословия кшатриев. Поэтому я прошу передать мне часть праха от погребального костра Пробужденного». Позднее эти частицы праха и шарира были помещены в особые реликварии — ступы, культовые строения конусовидной формы. Эти ступы стали как бы предшественниками китайских пагод и тибетских чортенов (монгольских субурганов). Надо также сказать, что буддийские ступы — одни из наиболее ранних архитектурных памятников Индии (вообще все наиболее ранние памятники индийской архитектуры — буддийские). Обнесенная стеной ступа в Санчи сохранилась до нашего времени. По преданию, таких ступ было сто восемь (священное в Индии число).

Позднее, когда реликвии закончились, в ступы стали класть тексты сутр, почитавшихся как запись подлинных слов Будды. Поскольку суть Будды есть Дхарма, его Учение, то сутры как бы представляли собой Дхарму как духовное тело Будды. Эта замена (физическое тело — духовное тело; «мощи» — тексты; Будда — Дхарма) оказалась очень важной для последующей истории буддизма, поскольку здесь, видимо, коренятся истоки чрезвычайно важного учения махаянского буддизма о Дхармовом Теле Будды (Дхармакая).

Предание о жизни Будды не могло не трогать и не волновать людей разных эпох и культур. Оно дошло даже до Византии, превратившись в сказание о царевиче Иосафате (искаженное «бодхисаттва») и его отце Авенире. Под именем «Иосафат» Будда и был там канонизирован, оказавшись, таким образом, включенным и в православные святцы.

Предание утверждает, что вскоре после нирваны Будды произошел так называемый первый буддийский «собор», когда собрались все ученики Будды и трое из них — Ананда, Махакашьяпа и Махамаудгальяяна на память воспроизвели все, чему учил Будда — нормы и правила монашеского общежития, «дисциплинарный устав» сангхи (Виная), проповеди и поучения Будды (Сутры) и его философское учение, «сверх-Дхарму» (Абхидхарма). Так возник буддийский Канон — Трипитака (на пали — Типитака), то есть «Три Корзины» Учения (в Древней Индии писали на пальмовых листьях, которые носили в корзинах). В действительности первый из известных нам вариантов Канона — палийская Типитака — складывался в течение нескольких столетий и был впервые записан на Ланке около 80 г. до н. э., то есть более чем через триста лет после нирваны Будды. Поэтому некритически отождествлять палийский Канон с учением раннего буддизма, и тем более с учением самого Будды, было бы легковерно и совершенно ненаучно.

Первые записанные буддийские тексты известны нам на языке пали — одном из пракритов, то есть языков, переходных от древнего языка Вед — санскрита — к современным индийским языкам. Существует предположение, что пали отражал грамматические и фонетические нормы диалекта, на котором говорили в Магадхе. Однако вся более поздняя индийская буддийская литература, как махаянская, так и хинаянская, писалась на санскрите. Как утверждает традиция, сам Будда был против перевода своего учения на «язык Вед»: «Пусть каждый изучает Дхарму на своем языке», — говорил Будда. Однако со временем два фактора заставили буддистов вернуться к санскриту. Во-первых, быстрое развитие чрезвычайно многочисленных новоиндийских языков. Хинди, бенгали, тамили, телугу, урду — вот только некоторые наиболее распространенные из них. Поэтому перевести Трипитаку на каждый из них стало просто невозможно. Гораздо проще было использовать единый язык классической индийской культуры, понятный всем образованным людям Индии, каковым и являлся санскрит. Во-вторых, постепенно происходила «брахманизация» буддизма: по вполне понятным причинам вся интеллектуальная верхушка сангхи представляла собой выходцев из брахманской варны, которые, собственно, и создали всю буддийскую философскую литературу. А санскрит был языком, который брахманы усваивали буквально с молоком матери (даже в современной Индии есть брахманские семейства, считающие санскрит родным языком). Поэтому обращение к санскриту было для них вполне естественным.

Однако санскритская Трипитака до нас не дошла: завоевания мусульманами государства Палов в Магадхе (Бихар) и Бенгалии (последней цитадели буддизма в Индии) в XIII в. привели к массовому сожжению буддийских монастырей с их библиотеками и гибели множества санскритских буддийских текстов. Поэтому сейчас мы, к сожалению, располагаем только очень ограниченным количеством буддийских текстов на санскрите (некоторые из них к тому же существуют только во фрагментах). Правда, даже в XX в. удавалось находить санскритские буддийские тексты, ранее считавшиеся безвозвратно утерянными. Так, в 1937 г. Н. Санкритьяяна нашел в небольшом тибетском монастыре Нгор оригинальный текст такого фундаментального философского текста, как «Абхидхармакоша» Васубандху (был издан П. Прадханом в 1967 г.). Поэтому можно надеяться и на новые находки.

В настоящее время существует три варианта Трипитаки: палийская Типитака, священная для буддистов-тхеравадинов Ланки, Бирмы (Мьянмы), Таиланда, Камбоджи и Лаоса, а также два варианта махаянской Трипитаки — на китайском (перевод текстов и формирование Канона в основном завершилось в VII в.) и тибетском (формирование в основном завершилось в XII — XIII в.) языках. Китайская Трипитака авторитетна для буддистов Китая, Кореи, Японии и Вьетнама, а тибетская — для народов Тибета, Монголии и российских буддистов Бурятии, Калмыкии и Тувы. Китайская и тибетская версии во многом совпадают, а в каких-то отношениях дополняют друг друга: например, в китайский Канон вошло значительно меньше произведений тантрической литературы, чем в тибетский, в тибетском же своде также несравненно полнее представлены поздние логико-эпистемологические буддийские философские трактаты. Зато в переводах китайской Трипитаки отражены более ранние редакции махаянских сутр, чем в тибетской. Кроме того, в разделе «агамы» (пали — никая) содержатся переводы буддийских текстов, по-видимому, отражающих даже более раннюю редакцию текстов, известных нам по палийскому Канону, чем в самой Типитаке. И, конечно, в китайской Трипитаке почти отсутствуют сочинения тибетских авторов, а в тибетском Данджуре Тангьюре — китайских.

Таким образом, к 80 г. до н. э. (год письменной фиксации Типитаки) завершается первый, «доканонический» этап развития буддизма и окончательно оформляется палийский тхеравадинский Канон; приблизительно в это же время начинают появляться и первые махаянские сутры.

Таким образом, можно сделать вывод о определяющей роли исторической личности в ходе развития истории. Бесспорно – Сидхартха Гаутама – сын правителя города, принц коренным образом изменил жизнь современного ему общеста, внес огромный вклад в развитие индийской культуры.

3.2 Распространение буддизма и его направлений в других странах

Как уже говорилось ранее, в современном мире наблюдается интересная тенденция: традиционные верования мигрируют, перемещаются меняя свое первоначальное «место проживания» на совершенно новые территории. Кто бы мог подумать, что Индия, родина буддизма, давшая миру не только самого основателя этого Учения, но и многочисленные буддийские школы, теперь отвернется от него, как от нелюбимого пасынка. И в то же время, совершенно далекие совершенно специфики Соединенные Штаты Америки воспримут Учение Будды очень живо. Действительно буддизм — парадоксальная религия. Попробуем же разобраться, как же чувствует себя это древнее Учение в Современном мире.

Но для этого нам Необходимо немного ориентироваться в многочисленных Школах и направлении буддизма. Положение, когда единая некогда религия вдруг раскалывается на множество направлений, характерно не только для буддизма. В христианстве наблюдается та же картина: католицизм, православие, протестантизм, насчитывающий, в свою очередь, десятки сект. И это при том, что христианское учение чрезвычайно догматично, основывается на единой канонической книге — Новом Завете, и вовсе не приветствует различных толкований. Что же говорить о буддизме, где само понятие «секта имело не отрицательный, а положительный оттенок, где появление новых философских направлений приветствовалось, а заветом самого Будды было развитие своего ума.

Не удивительно, что количество буддийских школ и направлений огромно. Однако нас интересуют лишь основные из них, да еще те, которые смогли сохраниться до наших дней. Основных направлений буддизма три.
Самым ортодоксальным из них является тхеравада, более известная в современном мире как хинаяна. В настоящее время это учение
распространено большей частью в Таиланде, Камбодже, Лаосе, в Мьянме и на Шри-Ланке.

Тхеравадины считали, что спастись можно только буквально следуя советам Будды, что никакое постороннее вмешательство не поможет помощь богов, они отрицали полностью. Таким образом, тхеравада подходила лишь для монахов. Мирянин не мог рассчитывать на избавление пока он не покидал дом. Считается, что именно тхеравада является школой, наиболее близкой к пониманию Учения Будды. Однако не все так однозначно. Дело в том, что ранние буддийские тексты на пали и санскрите показывают, что вера в сверхъестественные способности Будды, а значит, в их возможность помочь верующему на его духовном пути, присутствовала уже у первых учеников Будды. Так что последователи махаяны также имеют твердую догматическую основу под своим учением. Многочисленные махаянисты, стали с некоторым пренебрежением отзываться о сторонниках тхеравады.

Даже само более позднее название тхеравады — хинаяна — давалось махаянистами с целью унизить учение «старой школы». Считалось, что следовать пути хинаяны могут лишь малодушные, несведущие люди. Ну а сам термин «хинаяна» употреблялся большей частью в оскорбительном подтексте, что привело к необходимости запретить его употребление по отношению к сторонникам тхеравады. Однако на Западе этот термин неплохо прижился, как прижилось нелепое, но популярное словечко «кунг-фу», которым называют древнее китайское боевое искусство ушу. Многим и невдомек, что кунг-фу в китайском переводе означает не что иное, как «прилежное исполнение упражнений». Однако термин попал в Европу быстрее, чем оригинальное название, и закрепился там надолго.

Махаяна может показаться более разносторонним, по сравнению с хинаяной, учением. Здесь гораздо больше направлений, гораздо больше свободы и возможностей. Одних философских текстов и комментариев в «Большой колеснице» хватит на сотню «Малых» Все это обусловлено особенностями учения, которое не зацикливается на старых буддийских догмах, а создает свои положения.

Самой распространенной буддийской школой стала, естественно, махаяна. Это и понятно: далеко не все могут быть монахами, далеко не каждый способен покинуть свой дом, семью и остаться жить в общине. Что же делать обычному человеку, который имеет горячее желание исповедовать буддизм, однако не имеет такого же желания покидать дом?

Как раз для таких людей и существует самое массовое направление буддизма — махаяна. Учение хинаяны, или «Малой колесницы», и махаяны, или «Большой колесницы», мало чем отличаются друг от друга. Разве что в хинаяне мы не вправе рассчитывать на помощь со стороны, в то время как махаянисты активно молятся Будде, бодхисаттвам, традиционным богам. Довольно странно, не правда ли, учитывая тот факт, что Будда отрицал помощь богов и свою божественную природу. Однако слова самого Учителя и практика его Учения в дальнейшем — это совершенно разные вещи. В махаяне Будда Шакьямуни является уже не отдельным человеческим индивидом, который путем личного духовного прорыва достиг Освобождения, а одним из воплощений божества, безликим принципом, который приходит на землю с целью дать Закон человеческим существам. Таким образом, человеческие усилия по достижению просветления значительно обесцениваются, зато дается надежда на помощь бодхисаттв и будд, которые могут поднять верующего до своего уровня. Личное спасение в махаяне — не конечная цель. Главной целью является достижение состояния бодхисатвы, в котором человек может спасать другие существа. В этом отношении учение махаяны близко к христианству, где услышавший учение должен нести его людям, способствуя их спасению.

Отношения между сторонниками махаяны и хинаяны довольно сложные. С одной стороны, это очень близкие школы. Махаяна выделилась их тхеравады, и долгое время эти школы сосуществовали в примёрно равных условиях. Однако в более поздние времена сильнейший, то есть в нашем случае более многочисленный. Не удивительно, что именно учение махаяны стало наиболее быстро распространяться по всему миру. Махаяна является господствующим религиозным учением в Тибете, Монголии, Китае, Японии. А ведь именно из этих стран и проникает буддийское Учение на территорию бывшего СССР, в США, в Европе. Таким образом, тот буддизм, который мы можем наблюдать в западной (в том числе и российской) литературе, это, как правило, буддизм махаяны. В христианстве по социально-политическому значению махаяну можно сравнить с западным христианством, или католицизмом, в то время как положение хинаяны сходно с положением восточного христианства, или православия.

Махаяна более приближена к реалиям жизни. Ее учение более разносторонне, в ней разработаны подходы к разным группам верующих. Махаяна более благосклонно принимает различные новшества, творческие искания своих адептов. В то же время хинаяна отличается более суровой практикой, ее учение ближе по духу к Учению Будды.

Однако есть еще одно чрезвычайно популярное в мире направление, успешно конкурирующее и с хинаяной, и с махаяной. Это ваджраяна. Если хинаяна это «Малая колесница», махаяна — «Большая», то ваджраяна — это «Алмазная колесница». По сути, ваджраяна считается одним из направлений махаяны, однако по популярности и оригинальности учения это направление успешно конкурирует с материнской ветвью. Не надо забывать, что и сама махаяна откололась от тхеравады. Зародившись в Индии, она сохранилась в разных формах в таких странах, как Китай, Индонезия, Шри-Ланка, Япония. Однако территорией, где ваджраяна получила полное господство, является Тибет. Тибетские адепты ваджраяны разделяют махаянский буддизм на две большие части: на «причинную колесницу» парамит и на «результативную колесницу» мантры. Причем традиционный буддизм махаяны считается неэффективным, так как в результате его практики можно получить Освобождение лишь в течение целого ряда перерождений. В то же время достичь Освобождения можно с помощью тантра-йоги. Тантрический буддизм — одно из самых интересных религиозных учений. Однако интересен он не столько своей доктриной, которая мало чем отличается от доктрины ортодоксального буддизма, сколько своей практикой. Кто не слышал о чудесах, творимых тибетскими ламами. И на снегу они могут спать, и левитировать, и даже оживлять мертвых. Действительно, десятилетиями развивая сверхнормальные способности, тибетские буддисты в силах делать вещи, которые не поддаются научному объяснению и никак не вписываются в круг человеческих возможностей. Так, такие полумистические вещи, как ясновидение, считаются для тибетского мистика достаточно обыденными, разве что обладают этим качеством далеко не все практикующие, а только самые упорные и одаренные. А сама жизнь тибетцев настолько сурова и аскетична, что даже способности обычного жителя Гималаев поражают воображение, ведь выживают в этих суровых условиях лишь действительно самые выносливые, стойкие и сильные. Попытки же многих искателей истины из других стран, которые приезжают в Тибет «за знаниями», обречены на провал. Чтобы смочь то, чего достигают тибетские ламы, нужно родиться в Тибете и прожить там жизнь. Зачастую даже сильный и очень выносливый европеец физически не в состоянии перенести обычную жизнь в тибетском монастыре, даже если он не утруждает себя весьма нелегкой йогической практикой. Кто тешит себя надеждой, что само пребывание в Тибете значительно подымет его духовный уровень, пусть не обольщается. Достаточно почитать распространенные на территории СНГ книги тибетского ламы Лобсанг Рампы, чтобы уяснить себе реальную картину тибетской жизни. Тибетские монастыри, так же, как и у нас, под завязку забиты случайными людьми, которые собираются там в надежде получить кров над головой и пропитание. Встречаются там и странники, по простому — бродяги, и обычные бомжи (бомж он и в Тибете бомж), и нищие, которые приходят сюда за куском хлеба. Духовный уровень этих людей ничуть не выше, чем у подобного населения нашей страны. Среди монастырских служек также встречаются самые различные люди. Есть и действительно одаренные и великодушные монахи, однако есть и такие, которым самое место в бандитской группировке или на скотобойне. Рампа описывает случай, как его, еще совершенно маленького послушника, обварил кипятком один из таких «служек». Причем, замечает он, такое отношение не являлось чем-то из ряда вон выходящим. И даже настоятель монастыря, человек чрезвычайно мягкосердечный, признался, что ничего не может сделать с таким недостойным поведением своих подопечных. В православных монастырях, видимо, дело обстоит несколько лучше. Впрочем, объективно судить о таких вещах трудно. У тибетцев свой взгляд на жизнь, своя мера жестокости и милосердия. У славян своя культура и свои ценности. И вряд ли человек из одной культуры может (и должен) обрывать свои корни, чтобы искусственно пустить их в чужой для него среде. Хотя у некоторых это получается.

Раз уж мы заговорили о Тибете, не упомянуть о таком чрезвычайно распространенном направлении буддизма, как ламаизм, было бы большим упущением. Тем более что именно ламаизм является действующей буддийской религией на территории бывшего СССР.

Ламаизм не является в полном смысле ни махаяной, ни ваджраяной. Однако он сочетает в себе черты этих направлений. Сам термин «ламаизм», так же, как и хинаяна, далеко не однозначен. Во-первых, ни тибетцы, ни калмыки, ни тувинцы и ни монголы так свою религию не называют. В Тибете, например, местный буддизм называют словом «закон», или «путь». Во-вторых, разновидностей ламаизма, как и направлений в махаяне, немало, и различия между ними довольно велики. Поэтому иногда термин «ламаизм» применяют только для обозначения тибетской школы гелугпа. В-третьих, с начала шестидесятых годов 20 века европейская наука отказалась от использования этого термина в связи с тем, что с 1959 г. китайские власти начали репрессии против тибетских монастырей и монахов, мотивируя это тем, что ламаизм не является буддизмом, это лишь результат деградации и извращения буддийской религии. Опасаясь, что ламаизм будет уничтожен, Далай-лама ХIУ предложил своим последователям и ученым отказаться от употребления этого термина, заменив его обтекаемым определением «национальные формы буддизма».

В ламаизме содержатся те же религиозные и философские концепции, что и в других формах буддизма. Однако акценты на них расставлены по-разному. Так, особое место в ламаизме уделяется практике тантрической йоги, которая способна, по мнению тибетцев, «форсировать» процесс достижения Просветления. Однако эзотерические знания — мандалы, маитры, секретные мудры и психотехнику — невозможно передать другому в книжном виде. Для того чтобы постичь Тантру, необходимо непосредственное руководство опытного учителя. ) Священные тексты ламаизма — Гаиджур и Данджур — являются необходимыми для изучения, однако без эзотерической практики изучение их бесполезно. Заниматься же тибетской йогой, которая является модифицированной формой йоги древнеиндийской, не имеет смысла, если вы не имеете наставника.

Учитель в ламаизме — это не просто преподаватель каких-либо дисциплин. Этот человек постоянно наблюдает за своим учеником, воспитывает его, лечит его и следит за каждым его движением. Для ученика учитель — это отец и мать в едином лице, это мудрый врачеватель и воспитатель, это опытный педагог и великий мастер. Учитель обязан изучить своего ученика досконально: и его характер, и особенности его физиологии, и его слабости и сильные стороны, и его психологию. И только в буквальном смысле поняв, из чего состоит ученик, учитель мог приступить к испытаниям, проверяя его на «прочность». Если ученик проходил все тесты, он допускался к обучению. Причем обучение подбиралось, строго индивидуально, с учетом всех психофизиологических особенностей обучаемого.

Наставник нес персональную ответственность за своего ученика. Причем ответственность эта понималась гораздо более широко, чем ответственность «за жизнь и здоровье учащегося» в западных школах. Лама принимал на себя ответственность за всю дальнейшую жизнь ученика, за все поступки, которые он совершал и которые мог совершить в будущем, за применение им своих знаний на практике. Учитель должен был быть очень осторожен в передаче знаний: неверное истолкование секретных положений и практик Тантры могло не просто оказаться пустой тратой времени и сил, но и нанести непоправимый вред самому ученику и его окружению. А неверно
направленная практика Тантры могла иметь самые катастрофические последствия: путем упорных тренировок ученик развивал такие способности, с помощью которых его мощь и влияние на людей многократно возрастали. Так, для тибетских лам не является недостижимым чудом левитация, или самая настоящая телепортация. Да, по многочисленным наблюдениям, тибетский лама высокого уровня может перемещать свое тело в пространстве, просто пропадая в одном месте и появляясь в другом. Энергетика этих людей такова, что они способны нагишом сидеть на снегу в двадцатиградусный мороз, при этом генерировать вокруг себя такое тепло, что его хватает, чтобы растопить под собой лед и согреть все живое в радиусе одного-двух метров вокруг своего тела. Прибавить к этому великолепные врачевательские способности, которые могут показаться чудом, мы ведь слышали о тибетской медицине? Да еще парапсихологические способности чтение мыслей, способность к внушению, ясновидение. Ну, чем не портрет сверхчеловека? Страшно себе представить, что такой лама вдруг направит свои способности на черное дело. А такое бывало, о чем говорят тибетские предостережения. Именно поэтому отбор учеников производился чрезвычайно тщательно.

Что же представляет ламаизм на современном этапе? Цитадель ламаизма, Тибет, находится в составе Китая. И если традиционный махаянистический буддизм коммунистическая власть принимает хотя бы как культурное наследие, то с тибетским ламаизмом дела обстоят гораздо хуже. С 1959 г., когда ламаизм был объявлен деградировавшей формой буддизма, против него начались репрессии. Разрушались тибетские храмы, выселялись монахи. Далай-лама ХIУ был вынужден уехать из Тибета и с тех пор живет в эмиграции. Остаться в стране Тэнзин Гьятцо, или Его Святейшество далай-лама ХIУ, просто не мог. С 1949 по 1951 г. между Тибетом и Китаем шла война. Народно-Освободительная Армия Китая, вела полномасштабные боевые действия, завоевывая территорию, которую коммунистическое правительство считало своей. Война была жестокой: Далай-лама принял решение обороняться и призывал к этому народ. Решение это далось ему нелегко, ибо убийство человека для буддиста — грех тяжелейший. Однако при определенных обстоятельствах война оправдана. Как раз такие обстоятельства, по мнению Его Святейшества, и сложились в период оккупации Тибета.

Тибетцы защищались отчаянно. Китайцы сотнями гибли в горах не только от рук коренного населения, но и от голода, сурового климата, горной болезни. Но остановить лавину самой многочисленной в мире сухопутной армии они не смогли. Далай-лама был вынужден покинуть Лхасу, столицу Тибета, и укрыться в Дромо, маленьком поселении недалеко от границы. Однако вскоре его нашли и там. Несколько лет он провел, подчиняясь прихотям китайских властей. Он видел, как рушились монастыри, как разгонялись монахи, как китайцы вели себя в его стране, как оккупанты. Когда же репрессии против его религии были оформлены документально, Его Святейшество уехал в эмиграцию.

Нынешняя резиденция Далай-ламы — город дхармасала в Северной Индии. Вместе с ним живет большая община тибетцев, насчитывающая несколько десятков тысяч человек, сохранившая веру своей страны. Тибетские буддисты также проживают в Европе, США, России, где создают свои общины и регистрируются как религиозные организации. Однако в самом Тибете дела обстоят плачевно: несмотря на то, что с 1976 г. гонения на ламаизм прекратились, согласно действующей норме китайской Конституции о свободе вероисповедания, былого могущества тибетский буддизм не достиг. Опомнившись, китайские власти совместно с администрацией Тибетского автономного округа пытаются восстановить самые известные храмы и культурные памятники, а в 1983 г. в Тибете была даже построена буддийская академия. Однако подлинная традиция была прервана, и эти усилия скорее декоративны, чем результативны. Власти КНР просто не хотят портить себе международный имидж, но в реставрации истинного ламаизма они никак не заинтересованы. Впрочем, в глухих местечках сохранились немногочисленные общины, где по сей день продолжается религиозная традиция. Однако той полноты и масштабности, которая существовала еще полвека назад, естественно, не наблюдается.

Для европейцев в этой ситуации есть один положительный аспект. Только теперь, более тесно соприкасаясь с другими культурами, тибетские ламы стали открывать свои секреты. Начало выходить множество книг по практике тибетской Тантры, печатаются откровения известных тибетских лам. Не представляет сложности найти в обычном книжном магазине священные и засекреченные ранее тибетские тексты... Да и для того, чтобы поучиться у настоящих тибетских наставников, теперь нужно ехать в Тибет. Там, на родине ламаизма, у нас практически нет шансов найти островки, где сохранились остатки этой загадочной религии. Зато деятельность лам в эмиграции всегда на виду, ибо теперь они живут по законам западного мира и охотно принимают в ряды учеников тех, кто раньше об этом не мог мечтать.

Однако в других, традиционно ламаистских регионах, положение не столь плачевно. Так, в Монголии ламаизм возрождается. Вновь открыт знаменитый буддийский монастырь, построенный в 1838 г., — Гандентекчинлинг. В конце тридцатых годов ХХ века, во времена гонений на религию, он был частично разрушен, монахи репрессированы. Однако уже с 1949 г. вновь открыт. В 1970 г. при монастыре открылась Буддийская духовная академия, которая готовит кадры для буддийских монастырей Монголии и России. При монастыре находятся библиотека, насчитывающая более 50 тысяч экземпляров буддийских рукописей, два буддийских храма. Для приема гостей построена специальная юрта. К услугам посетителей гигантские курительницы, в дыму которых освящают четки и головные уборы. В монастыре хранится уникальный священный текст ламаизма — книга Ганджур, написанная золотом на черной бумаге. В монастыре проживает более ста лам.

Активное возрождение национальной культуры началось в Монголии с 1989 г. Реставрируются буддийские монастыри, активизируются связи с буддистами из других стран. Реорганизована сама структура управления буддийским движением. Так, путем демократических выборов избран глава монгольских буддистов — хамбо-лама. Монгольские буддийские общины стали членами Азиатской буддийской конференции за мир, штаб-квартира которой теперь находится также в Монголии, в Улан-Баторе. Раз в два года здесь проходят конференции этой организации, издается ее официальный журнал «Буддисты за мир».

Одним из самых интересных направлений буддизма является такое достаточно древнее, но, тем не менее, как нельзя более актуальное для реалий сегодняшнего дня направление, как дзен. Не случайно именно дзен-буддизм так полюбили в США, где сама жизненная философия американского успеха близка к философии дзен-буддизма. Именно дзен стал одним из самых популярных направлений буддизма в западном мире. О роли дзена в восточных боевых искусствах будет рассказано позже, а вот о роли дзена в повседневной жизни и о самых привлекательных его чертах мы попробуем рассказать уже в этой главе.

Итак, что же такое дзен-буддизм, и каково его современное понимание? Вообще дзен — это японское слово. Означает оно не что иное, как медитацию. В китайском варианте это направление звучит как чань, в индийском — дхьяна. С традиционным буддизмом у дзена разногласий практически нет. Это одно Учение. Вот только методы достижения Просветления разные. Настолько разные, что со стороны кажется невозможной их принадлежность к одной и той же религии — к буддизму.

Зародился дзен в Китае, хотя многочисленны легенды повествуют, что это направление произошло из Индии. Дзен — направление чисто практическое. Теоретические размышления не поощряются, главное место уделяется практике. Если в традиционных школах махаяны или хинаяны огромное внимание уделяется изучению священных текстов, догматов буддизма, имеется стройная система обучения от простого к сложному, и прогресс планируется как линейный, то обучение в дзене — процесс непредсказуемый. Ведь в дзене делается упор не на помощь богов или накопление заслуг и даже не на постепенное постижение все более и более глубоких истин, а на мгновенное озарение, мгновенное постижение истины. Мастера дзена ничему не учат. По крайней мере, они сами так утверждают. Они лишь создают условия для того, чтобы у ученика возникло состояние «сатори», или «озарения», которое и есть главнейшая цель дзена. Как же достигается это состояние? Вот здесь мы и сталкиваемся с парадоксами этой странной религии. Чтобы подвести ученика к нужному состоянию, для начала его отучивают... логически мыслить. То, чему учат практически все без исключения традиционные буддийские школы, считается в дзене только помехой. Наш обычный ум, который цепляется за какие-то ментальные конструкции, не может постигнуть истину. Он не может выйти за пределы самого себя. Он только мешает. Таким образом, задачей учителя является приведение ученика в такое состояние, в котором он полностью перестанет полагаться на какие-либо умственные выводы и свой прошлый опыт, отбросит все накопленные знания, которые лишь «замутняют» истинное видение вещей, и станет размышлять совершенно спонтанно, как размышляет только что родившийся младенец. Однако это вовсе не означает, что дзенские мастера наивны и неразумны, как дети. Познаниям этих людей и живости их ума можно только позавидовать. А уж быстроте их реакции и мгновенности Выводов нет равных. Хотя со стороны некоторые их поступки и реакции могут казаться неадекватными. По крайней мере, на первый взгляд.

Дзен чрезвычайно популярен. В шестидесятые годы ХХ столетия Западная Европа и США переживали настоящий бум дзена. Дзенские наставники проповедовали, чуть ли не на площадях, собирали огромные аудитории и, естественно, деньги. В Европе и Америке впервые в истории строились дзенские буддийские храмы. Издавалась многочисленная литература, дзенские психотехники и его философию изучали на государственном уровне в научных университетах.

А виновником такой популярности дзена на Западе был японский буддолог, долгое время преподававший в университетах Европы и США (в том числе в таких престижнейших заведениях, как Колумбийский и Гарвардский университеты), Дайсэцу Тэйтаро Судзуки.

Когда-то Судзуки сам был послушником в дзенской школе Риндзай-сю. Однако интересы этого разностороннего человека не ограничивались одним лишь дзен-буддизмом. Он написал множество работ по проблемным вопросам буддизма махаяны, чрезвычайно интересовался возможностями адаптации восточной культуры к западным реалиям. Однако знаменитым он стал благодаря пропаганде дзена. Являясь признанным мастером, носителем традиции, и в то же время, будучи чрезвычайно образованньим человеком (он имел филологическое образование), Судзуки смог донести до западного автора непростую суть дзенского учения. Дзен в изложении профессора стал близок и понятен западному читателю и оказался довольно привлекательным учением для стран, где духовные традиции были либо утрачены, как в Европе, либо еще не сложились, как в США.

Дзен начал активно проникать в западную культуру. Его положения стали использовать в психологии, философии, литературе, музыке и живописи. Почитайте произведения Германа Гессе, посмотрите на картины Ван Гага, послушайте музыку Малера или Кейджа. Эти люди использовали в своем творчестве дзен. Он виден и в их произведениях, написанных по наитию, в состоянии творческого озарения. Философия Альберта Швейцера питается дзеном. В трудах Карла Густава Юнга или Эриха Фромма, их психологических построениях ясно звучат дзенские мотивы.

На сегодняшний день дзен не является самой популярной буддийской школой. Все же количество «коренных» буддистов значительно превышает количество новообращенных западных адептов. Однако дзен в наши дни сохраняет достаточно прочные позиции как на своей исконной территории, то есть в Китае, Японии, Корее, так и на Западе. Цифры говорят сами за себя: только приверженцев школы Сото-сю насчитывается около 7 миллионов человек. Школа Риндзай-сю, к которой принадлежал Судзуки, собирает под своими знаменами не менее 3 миллионов человек. Дзенские монастыри и центры изучения дзена функционируют в Японии, США, Франции, Германии и Англии.

Дзен живет и развивается. Теперь, когда бум дзена прошел, настало время серьезно и основательно изучить все аспекты этого явления. Что и делается психологами, учеными, философами и медиками. Проводятся фундаментальные исследования, появилась практическая литература, есть выбор. С уверенностью можно сказать, что дзен является для западной культуры чрезвычайно ценным приобретением.

Теперь, когда он прошел школу аскетизма и созерцания, когда он получил знания из уст известнейших учителей, Сиддхартха понял, что идти ему больше не к кому. То, что предложил ему Арата, что могли дать ему Алара и Уддаха, его не устраивало. Не такое спасение искал наследник Шакьев. Не таким видел освобождение от страданий. Но иного знания ему никто не мог дать. Оставалось одно: искать это знание самому. Благо инструменты для этого у него были: тело, закаленное в аскезе Аратой, и сильный, незамутненный дух, познавший свою мощь в общине созерцателей.

Были у него и первые ученики. Всего пятеро: Каундинья, Асваджит, Вашпа, Маханаман и Бхадрика. Это были послушники, которые покинули общину созерцателей после того, как Сиддхартха заявил о своем уходе. Что же — он постиг учение аскетов и созерцателей. Отчего же он не может иметь учеников? Однако даже наличие учеников не снимало болезненного вопроса, что делать дальше? Практиковаться в созерцании? Дойти до пределов возможно го в аскетизме? Ведь сам- то он знал, что не достиг того, о чем мечтал. Как же он сможет учить других? Над этим стоило поразмышлять. И Сиддхартха опустился в Падмасану, называемую великой позой лотоса, и погрузился в глубокую медитацию. Но положение в странах, где буддизм исповедуется традиционно, не намного лучше. Взять, к примеру, Японию. Вот уж где действительно цитадель буддизма! Разве не эта страна дала миру замечательнейших дзенских учителей? Разве самое популярное обозначение дзена — не японского происхождения? Разве не Япония — страна самых прочных традиций и консервативно настроенного населения? Но не все так просто. Да, традиции в Стране восходящего солнца сильны. Однако западное влияние, общее ускорение жизни, да и чрезвычайно болезненное поражение Японии во Второй мировой войне дали о себе знать. Традиционные ценности теряют свою привлекательность. Да, японцы все еще отдают им дань уважения. Но, похоже, всерьез старые традиции многие уже не воспринимают.

То же происходит и с буддизмом. Да, это учение одно из самых распространенных учений в Японии. Да, число приверженцев буддизма впечатляет. Только священников в одной из популярнейших дзенских школ Сото-сю — насчитывается семнадцать тысяч. В школе амидаистского толка, Дзёдо-синсю Хонгандзи ха, их даже больше — около двадцати семи тысяч. А ведь есть еще далеко не маленькие школы Сингон-сю Отани ха, Дзёдо-сю, Нитирэн. сю, Коясан Сингон, Риндзай-сю Мёсиндзи, Тэндай-сю, Сингон-сю Тисан ха... Прибавим сюда еще немалое количество последователей, и можно представить, что об упадке буддизма в Японии говорить не приходится. А ведь названные школы — это только школы традиционные. В последнее время набирают силу вовсе не они, а школы необуддийского направления.

Необуддизм нельзя считать буддизмом в полном смысле этого слова. Это скорее смесь религий, это попытка «сваять» новую, более удобную, более понятную религию, которая сможет лучше удовлетворять потребности какой-то группы населения. Необуддизм бывает разный. Какие-то его направления близки к буддизму традиционному и лишь по-иному интерпретируют его нормы. Другие же не имеют почти ничего общего с традиционным буддизмом, называя себя буддийскими лишь в силу, использованную каких-то отдельных положений буддийского Учения. Некоторые из необуддийских сект занимаются активной созидательной деятельностью, но есть среди них и откровенно деструктивные.

Японские необуддисты, как правило, в большинстве своем молодые образованные люди, чрезвычайно активные и вовсе не похожие на постоянно погруженных в себя монахов традиционного толка. Руководители необуддийских общин, как правило, не питают иллюзий относительно истинности своего учения и, в основном, используют популярность своей секты для обогащения. Многие необуддийские секты ведут активную политическую деятельность, весьма настойчиво работают с общественностью. В этом отношении ситуация в Японии очень напоминает российскую пока буддийские священники, образно выражаясь, «спят в шапку», традиционно получат доходы с отправления различных обрядов, от бракосочетания до погребения, их новоиспеченные «братья во Будде» вовсю проповедуют на улицах, из кожи вон лезут, чтобы донести свои идеи до каждого, кто уделит им хоть минуту времени, используют все возможности, чтобы завербовать еще одного своего сторонника. Ну чем не российские сектанты, успехи, в завоевании паствы которых настолько впечатляют, что даже традиционно консервативная православная церковь вынуждена начать с ними серьезную борьбу. Однако борьба эта пока ведется слишком вяло: видимо, паствы еще хватает на всех. Пока еще разнообразные кришнаиты, мунисты, сайентологи и новоапостолы не обрели такого влияния, чтобы оставить без куска хлеба православных священников.

А вот сектаятам нужно крутиться: секта — это ведь, в первую очередь, коммерческая организация. Мы вам предлагаем учение, вы нам — деньги. Или имущество. Впрочем, схемы могут быть и более сложными. Скажем, для привлечения очередного сторонника можно изобразить полное бескорыстие, приглашать его на бесплатные обеды, оплатить лечение или поездку на молитвенное собрание, помочь деньгами в случае нужды. И лишь когда «клиент созрел», можно начинать его «доить». Иногда весьма основательно.

Большинство необуддийских сект Японии имеют авторитарный характер. Это означает, что в секте имеется один авторитетный лидер, которому нужно подчиняться. Степень подчинения может быть разной, в зависимости от характера секты. Особое внимание необуддисты уделяют молодежи. Во-первых, это самая перспективная часть населения. Это сила, будущее, напор. Во-вторых, зрелого человека нелегко «уговорить», ибо его жизненного опыта обычно хватает, чтобы быстро определить истинные интересы той, или иной организации.

Как правило, все необуддийские религии монотеистичны. Это значит, что они не признают многобожия и поклоняются только одному божеству или, как свойственно раннему буддизму, одной личности — Будде. Японские необуддисты, как правило, тесно связаны с учениями Нитирэна, одной из самых популярных буддийских школ Японии. Нитирэн же, и свою очередь, завоевывал популярность и средневековой Японии именно благодаря простоте своего учения, ориентации на народ.. Примерно такой же феномен наблюдается и с родственными Нитирэну необуддийскими учениями: их основной контингент — это рабочие, мелкая буржуазия, небогатая интеллигенции видящая в сектах блестящую возможность разбогатеть. Самыми популярными необуддийскими школами являются Сока гаккай Риссё косай кай, Рэй ю кай, Сине эн. Последняя не принадлежит к Нитирэновскому направлению, она ближе к традиционным буддийским школам.

Одной из таких сект, наверное, наиболее, известной, является движение Аум Синрикё. Основателем этой сектьи является Чизуо Мацумото, более известный под псевдонимом Сёко Асахара.

В завершение третей главы можно сделать выводы о том, что именно буддизм является наиболее распространившейся религией, вышедшей далеко за пределы своего возникновения. Хотя в самой Индии буддистов меньше чем в других странах он оказал огромное влияние на умы людей. Его многообразие подтверждает теорию о том, что чем дальше идея распространяется от места зарождения, тем более она претерпевает изменения.

Список литературы