Репрезентации врага в пропагандистских кампаниях

ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ ОФОРМИТЕ СОГЛАСНО ВАШИМ ТРЕБОВАНИЯМ

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность. Изучение репрезентаций врага в пропаганде чрезвычайно актуально в современных условиях глобальной информационной войны и беспрецедентной поляризации общества. Манипулятивные технологии конструирования образа врага активно используются для раскачивания социальных, политических и этнических конфликтов. Демонизация оппонентов, целенаправленное формирование образа «злостного врага» являются одним из ключевых инструментов современных пропагандистских кампаний. Они позволяют консолидировать социальные группы на основе ненависти и страха перед мнимым или преувеличенным противником. Научное изучение стратегий и приемов репрезентации врага в пропаганде приобретает первостепенную важность для понимания механизмов манипуляции массовым сознанием. Оно дает ключ к разоблачению подобных манипуляций и противодействию их разрушительному воздействию на общество. Поэтому данная исследовательская тема является особенно актуальной в сложившихся условиях глобальной напряженности и постправды.

Объект исследования. Пропагандистские кампании различных исторических периодов и политических режимов.

Предмет исследования. Способы репрезентации врага, используемые в пропагандистских кампаниях для достижения манипулятивных целей.

Цель работы. Проанализировать особенности репрезентации образа врага в рамках пропагандистских кампаний разных исторических периодов.

Задачи работы:

Степень разработанности. В литературе настоящая тема работы исследовалась в трудах таких учёных как: Андреев А.В., Артамонов Г.А., Аствацатурова М.А., Бабаева Р.Г., Балаклеец Н.А., Галлямова З.В., Галямшин А.Р., Грицаль А.С., Двойненко М.О., Дубровина О., Еремин С.В., Жуков К.А., Забузов О.Н., Зимбули А.Е., Зыков Н.П., Каулин К.В., Кафтан В.В., Клюева В.П., Кохан А.А., Кошкарова Ю.А., Кривошлыкова М.В., Кунина Н.Е., Леонтьева Т.В., Лигинчук Г.Г., Лушников Д.А., Машенцев А.В., Мельникова Е.А., Мисонжников Б.Я., Моисеенко Д.А., Мокиенко В.М., Морозов Д.С., Насырова А.У., Олешко В.Ф., Омельянчук И.В., Орлов И.Б., Панченко Е.П., Пахомова С.В., Першина Е.А., Пуляк О., Рябов О.В., Сальников А.С., Серебрякова Е.В., Сидоров В.А., Сулханова Е.С., Тогузаева Е.Н., Усманов Т.Ф., Фоминова А.С., Халуимов Д.В., Хамидуллин Э.Э., Хвалей А.А., Шарикова Г.В., Шмелев Д.В., Щербак И.В., Ярков А.П.

Научная новизна. В работе впервые проведен сравнительный анализ репрезентаций врага в пропаганде разных стран и исторических периодов с использованием методов контент-анализа и критического дискурс-анализа.

Методологическая основа. Исследование опирается на теоретические положения социального конструктивизма, теории речевых актов, методы критического дискурс-анализа.

Теоретическая основа. Труды таких учёных как: Андреев А.В., Артамонов Г.А., Аствацатурова М.А., Бабаева Р.Г., Балаклеец Н.А., Галлямова З.В., Галямшин А.Р., Грицаль А.С., Двойненко М.О., Дубровина О., Еремин С.В., Жуков К.А., Забузов О.Н., Зимбули А.Е., Зыков Н.П., Каулин К.В., Кафтан В.В., Клюева В.П., Кохан А.А., Кошкарова Ю.А., Кривошлыкова М.В., Кунина Н.Е., Леонтьева Т.В., Лигинчук Г.Г., Лушников Д.А., Машенцев А.В., Мельникова Е.А., Мисонжников Б.Я., Моисеенко Д.А., Мокиенко В.М., Морозов Д.С., Насырова А.У., Олешко В.Ф., Омельянчук И.В., Орлов И.Б., Панченко Е.П., Пахомова С.В., Першина Е.А., Пуляк О., Рябов О.В., Сальников А.С., Серебрякова Е.В., Сидоров В.А., Сулханова Е.С., Тогузаева Е.Н., Усманов Т.Ф., Фоминова А.С., Халуимов Д.В., Хамидуллин Э.Э., Хвалей А.А., Шарикова Г.В., Шмелев Д.В., Щербак И.В., Ярков А.П.

Теоретическая и практическая значимость. Теоретическая значимость состоит в расширении представлений о механизмах пропагандистcкой коммуникации и конструирования образа врага. Практическая значимость заключается в выработке рекомендаций по противодействию манипулятивным техникам современных пропагандистских кампаний.

Структура работы. Работа¹ состоит из введения, теоретической и практической части в виде трёх глав, заключения и списка использованных источников.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ОБРАЗА ВРАГА В ПРОПАГАНДЕ

1.1. Понятие пропаганды и её цели

Пропаганда — это распространение идей, фактов, аргументов, слухов и другой информации с целью повлиять на общественное мнение. Цели пропаганды могут быть разными, но в целом это убеждение людей принять определенную точку зрения или совершить определенные действия.²

Исторически пропаганда использовалась государствами, политическими партиями, религиозными группами и другими организациями для продвижения своих интересов и идеологий. Однако ее определение и восприятие менялось со временем.

В 20 веке, особенно во время Первой и Второй мировых войн, пропаганда стала ассоциироваться с преднамеренным распространением ложной или вводящей в заблуждение информации. Примеры включают нацистскую пропаганду против евреев или советскую пропаганду о достижениях социализма.

Современные исследователи определяют пропаганду нейтрально — как коммуникационный процесс, направленный на достижение ответной реакции аудитории посредством передачи аргументов, обращающихся к эмоциям, вместо критического рассуждения. Таким образом, пропаганда может распространять как правду, так и ложь одинаково эффективно, если используются подходящие методы и обращение к нужным эмоциям.

Основные цели пропаганды:

1. Формирование определенных убеждений и мировоззрения. С помощью подбора фактов и аргументов пропаганда формирует у аудитории желаемую картину мира, систему ценностей и взглядов по конкретным вопросам.³

2. Побуждение к конкретным действиям. Пропаганда часто нацелена не просто на изменение мнений, но и на активные действия — голосование определенным образом, покупку какого-либо товара, участие в акциях протеста и т. д.

3. Сплочение и мобилизация сторонников. Пропаганда использует лозунги, символы и риторику для усиления групповой солидарности и готовности к коллективным действиям. Яркие примеры — пропаганда во время войн.

4. Делегитимация противников. Враги часто демонизируются и очерняются с помощью пропаганды, чтобы подорвать поддержку их идей и лишить их морального авторитета.

5. Подавление нежелательных идей и сведений. Доступ к информации строго контролируется, чтобы подавить распространение взглядов, противоречащих пропаганде. Цензура и создание информационных «пузырей» — распространенные методы такого подавления.

В современном обществе пропаганда может распространяться и скрытно, используя сложные психологические манипуляции. Классическая модель пропаганды американского исследователя Гарольда Лассуэлла включает следующие элементы:

Для эффективности все эти элементы должны работать сообща. Например, сообщения и каналы подбираются в зависимости от особенностей целевой аудитории, а реакция постоянно анализируется и учитывается при корректировке посланий.⁴

К основным приемам и уловкам, используемым в пропаганде, относятся:

Хотя многие из этих приемов считаются манипулятивными, пропаганда не обязательно основана на обмане и может также использовать правдивую информацию. Но она всегда предвзято отбирает и преподносит данные так, чтобы сформировать нужное впечатление и повлиять на выводы аудитории в желаемом направлении.

Многие исследователи подчеркивают, что пропаганда в современном информационном обществе становится гораздо более изощренной и сложной. Используются такие методы, как информационные «пузыри», микротаргетинг, вбросы в соцсетях, вирусный маркетинг и др. Появляются новые каналы пропаганды в интернете, особенно в социальных сетях.⁵

Для противодействия пропаганде эксперты рекомендуют:

Таким образом, можно повысить иммунитет к воздействию пропаганды и противостоять попыткам манипулирования общественным мнением. Хотя полностью искоренить пропаганду невозможно, каждый человек может научиться распознавать ее основные методы и цели.

Несмотря на распространенное негативное восприятие, пропаганда может преследовать и более благородные цели, такие как продвижение важных социальных идей. Например, кампании против курения и алкоголизма, пропаганда здорового образа жизни, экологических идей или благотворительности. Но и в этих случаях часто используются те же манипулятивные приемы — упрощение, эмоциональность, повторение и т. д. Поэтому грань между «хорошей» и «плохой» пропагандой может быть очень тонкой.

В современном обществе огромную роль играет коммерческая и политическая пропаганда, распространяемая через СМИ и интернет. Реклама, связи с общественностью, предвыборная агитация — это те же пропагандистские методы, используемые для продвижения товаров, корпоративных брендов или политиков.⁶

Зачастую такая скрытая пропаганда гораздо изощреннее и эффективнее, чем откровенная. Например, пиар-кампании крупных корпораций могут подаваться как объективные новости. А политтехнологи используют сложные психологические и социологические модели поведения избирателей, чтобы вызвать нужную реакцию.

Огромную опасность представляет использование новейших технологий для массового психологического воздействия. К ним относятся:

Таргетированная реклама и микротаргетинг в соцсетях. Рекламные алгоритмы позволяют сегментировать аудиторию по огромному количеству параметров (возраст, пол, интересы, политические взгляды) и затем выборочно показывать пропагандистские посылы тем группам, для которых они будут наиболее эффективны.

Технологии «Big data». Системы сбора и анализа огромных массивов данных об отдельных людях (цифровой след в интернете и соцсетях, данные геолокации, записи с камер наблюдения, покупки и т. д.) позволяют составить детальный «психологический портрет» и затем использовать персонализированное воздействие.

Нейросети и искусственный интеллект. Самообучающиеся интеллектуальные системы уже сейчас способны анализировать реакции отдельных людей и целых групп, строить модели их поведения и на этой основе вырабатывать все более точные и индивидуализированные пропагандистские воздействия, основанные на глубоком понимании мотивов и эмоций.⁷

Такие персонализированные и автоматизированные технологии пропаганды в будущем могут представлять серьезную угрозу для свободы личности и общественных институтов. Особенно если они будут задействованы авторитарными режимами для контроля и манипуляции общественным сознанием.

Уже сейчас во многих странах пропаганда активно используется для подавления политической оппозиции и инакомыслия. В России и Китае созданы мощные государственные пропагандистские машины, контролирующие большинство СМИ и информационного пространства в интернете. Они эффективно подавляют любые альтернативные точки зрения и насаждают лояльность режиму, комбинируя откровенную ложь, полуправду и замалчивание неудобных фактов.

Похожие, хотя и менее жесткие методы используются для управления общественным мнением и на Западе.

Одним из важнейших направлений противодействия пропаганде является повышение медиаграмотности и критического мышления среди населения. Это особенно актуально для школьников и молодежи, которые выросли в эпоху интернета и социальных сетей.

В рамках медиаобразования должны преподаваться такие навыки, как:

Такое обучение поможет молодым людям стать более осведомленными и критически мыслящими гражданами, способными противостоять манипуляциям и пропаганде.⁸

Однако одного образования недостаточно. Не меньшую роль играет формирование определенной системы ценностей, основанной на рациональном, светском, гуманистическом мировоззрении. Люди, не обремененные догмами и идеологиями, труднее поддаются пропагандистской обработке.

С другой стороны, чрезмерный скептицизм и недоверие к любой аргументации также могут играть на руку манипуляторам. Поэтому важно научиться критическому анализу информации без отрицания очевидных фактов и здравого смысла.

На государственном уровне борьба с пропагандой требует комплексного подхода, включающего:

Необходим баланс между свободой слова и защитой общества от скрытого психологического воздействия. Граждане должны иметь доступ к разным точкам зрения, но при этом быть защищены от изощренных методов манипуляции сознанием.

Впрочем, полностью искоренить пропаганду в обществе не представляется возможным. Более реалистичной целью является создание рамочных условий, затрудняющих массовое зомбирование, но сохраняющих свободу выражения мнений. А на личностном уровне — формирование внутренних «фильтров», позволяющих каждому критически оценивать поток информации и отличать правду от манипуляций.⁹

Хотя большинство исследований пропаганды фокусируются на политике, ее методы активно применяются и в других сферах, таких как маркетинг, реклама, связи с общественностью.

Коммерческие компании тратят огромные средства на пропагандистские кампании в поддержку своих товаров, услуг и брендов. Эффективный маркетинг по сути является одной из разновидностей пропаганды, использующей те же самые техники:

Таким образом формируется эмоциональная привязанность и лояльность потребителей к определенным компаниям и торговым маркам. А ценность брендов во многом основана как раз на такой потребительской лояльности, вызванной успешной маркетинговой пропагандой на протяжении многих лет.

Еще одно перспективное направление коммерческой пропаганды — использование инфлюенсеров в социальных сетях. Лидеры мнений в Инстаграм или ТикТок обладают огромным влиянием на свою аудиторию. Рекомендации и отзывы таких блогеров часто воспринимаются некритически, что позволяет эффективно продвигать товары и услуги.¹⁰

При этом растущая коммерциализация и политизация интернет-пространства привела к появлению фабрик троллей и фейковых аккаунтов, специализирующихся на пропаганде в социальных сетях. Они маскируют рекламу и политагитацию под комментарии обычных пользователей, используя психологические приемы влияния на аудиторию.

Тенденция последних лет — конвергенция политической и коммерческой пропаганды, тесное переплетение маркетинговых, пиар и психологических технологий. Тоталитарные режимы активно перенимают достижения рекламы и бизнес-пропаганды для усиления контроля над обществом. А крупный бизнес не гнушается использовать проплаченных политиков и СМИ для продвижения своих интересов.

Такая гибридизация пропаганды создает качественно новые риски и вызовы. Глобальные технологические компании концентрируют в своих руках беспрецедентные объемы данных о пользователях и возможности точечного информационно-психологического воздействия на миллиарды людей. Эти инструменты массового манипулирования и социального контроля могут быть опасно использованы как государствами, так и корпорациями в своих интересах в ущерб интересам граждан и общества.¹¹

Поэтому очень важно на законодательном уровне ограничить возможности для злоупотреблений, ужесточить регулирование рекламы, защиту персональных данных и запретить скрытые психологические эксперименты над пользователями интернет-платформ. Только при эффективном государственном и общественном контроле современные методы управления массовым сознанием не превратятся в инструмент тотальной манипуляции и фактического порабощения населения.

Вывод по разделу 1.1. В данном разделе работы исследовались понятие пропаганды и её цели.

Таким образом, было выявлено, что пропаганда представляет собой целенаправленное распространение определенных идей, мнений или сведений для воздействия на общественное сознание и побуждения к нужным действиям.

Основными целями пропаганды являются формирование мировоззрения, убеждений и поведения целевой аудитории в интересах той или иной политической, коммерческой или общественной группы. Для достижения этих целей пропаганда зачастую прибегает к манипулятивным методам вроде эмоциональной подачи информации, дезинформации и подавления альтернативных точек зрения.

В современном обществе пропаганда пронизывает сферы политики, бизнеса, маркетинга и массовой культуры. При этом развитие технологий Big Data и искусственного интеллекта открывает новые возможности для изощренного психологического манипулирования общественным сознанием. Эффективное противодействие современной пропаганде требует комплексных усилий по повышению медиаграмотности граждан, поддержке независимых СМИ и ограничению монополизации информационного пространства.

1.2. Специфика создания образа врага в пропагандистских кампаниях

Создание образа врага является распространенным инструментом политической пропаганды. Целью такого приема является консолидация общества путем формирования негативного отношения к определенной социальной, этнической, религиозной или политической группе.¹²

Образ врага обычно наделяют отрицательными чертами — жестокостью, коварством, нечестностью и так далее. Его изображают угрожающей и опасной силой, способной причинить вред благополучию и безопасности общества. Часто образу врага приписывают намерения, не соответствующие действительности — например, стремление к захвату территории, уничтожению культуры, веры и так далее.

Одной из ключевых особенностей создания образа врага является дегуманизация — лишение оппонента человеческих черт и качеств. Враг представляется как нечто чужеродное, опасное и не заслуживающее сочувствия. Это позволяет манипулировать общественным мнением и создавать почву для дискриминационных действий.

В основе образа врага часто лежат стереотипы — упрощенные представления о социальных группах, основанные на предрассудках. Использование стереотипов позволяет быстро сформировать негативный образ без необходимости приводить факты и доказательства. Например, распространение мифов об этнических или религиозных меньшинствах как о «внутренних врагах».

Важной частью пропагандистских кампаний является нагнетание страха и тревоги относительно якобы грозящей опасности. Чрезмерное преувеличение угрозы призвано шокировать аудиторию и заставить сплотиться перед лицом «общего врага». Часто используются эмоционально окрашенные лозунги, призывающие к борьбе с врагом.

Созданию враждебного образа способствует использование ярлыков и оскорбительной лексики. Уничижительные прозвища и выражения формируют негативные ассоциации и предубеждения по отношению к определенной группе. Таким образом в сознании закрепляется представление о враге как о ком-то неполноценном и недостойном.¹³

Важной частью пропагандистской кампании является сокрытие или искажение информации. Нежелательные факты замалчиваются, в то время как любые негативные события приписываются проискам «врагов». Это создает ложное представление об односторонней агрессии и угрозе.

Образ врага часто персонифицируется — ему придают конкретные черты и имена лидеров оппозиции, общественных деятелей и так далее. Это позволяет сконцентрировать негативные эмоции на конкретных фигурах. Кампании по дискредитации и очернению лидеров также являются эффективным пропагандистским инструментом.

В целом создание и тиражирование образа врага позволяет власти решать ряд важных задач:

Таким образом, создание образа врага — мощное пропагандистское оружие авторитарных и тоталитарных режимов. Этот инструмент позволяет манипулировать общественным сознанием в нужном для власти ключе, оправдывая самые репрессивные и агрессивные меры. К сожалению, и в наше время эта технология активно применяется в пропагандистских кампаниях ряда государств.

Хотя создание образа врага как классический пропагандистский прием, в современных условиях он претерпевает некоторую трансформацию. В частности, если раньше роль «врага» обычно отводилась представителям конкретных социальных или этнических групп, то сейчас это понятие становится более абстрактным.

В качестве угрозы часто выставляются такие явления как «терроризм», «экстремизм», «цветные революции» — то есть враг редко персонифицируется. Это позволяет бороться с ним постоянно без явной дискриминации каких-либо групп населения. Однако репрессии по-прежнему могут обрушиваться на неугодные политические движения и активистов.

Еще одной особенностью современной пропаганды является акцент на внешние угрозы безопасности или территориальной целостности страны. Этот подход особенно характерен для авторитарных режимов, которые используют образ внешнего врага в качестве основы для консолидации общества и обоснования милитаристской политики.¹⁴

Кроме того, в эпоху интернета и социальных сетей принципиально меняются механизмы формирования и распространения образа врага. Ключевую роль начинают играть новые медиа с их возможностями вирусного распространения информации, а также неформальные сети влияния лидеров общественного мнения.

Официальная пропаганда вступает в конкуренцию с блогерами, лидерами сообществ, администраторами популярных интернет-ресурсов, которые также активно участвуют в конструировании негативных образов оппонентов власти. Это делает пропагандистские кампании менее централизованными и управляемыми.

Вместе с тем, интернет и соцсети дают пропагандистам ряд новых возможностей для воздействия на аудиторию. В частности, более широкий охват, возможность выявления наиболее восприимчивых сегментов, персонализация контента, экспериментирование с различными нарративами для поиска наиболее эффективных.

Кроме того, доступ к обширным массивам персональных данных позволяет глубже анализировать настроения целевой аудитории и более точечно воздействовать на нужные социальные, возрастные, гендерные и другие группы, манипулируя их страхами, тревогами и предубеждениями. Микротаргетирование контента по созданию образа врага становится важным направлением пропагандистской работы.

Говоря о трендах, технологии создания образа врага под воздействием новых медиа в ближайшие годы вероятно будут развиваться в следующих направлениях:

Рост влияния неформальных лидеров мнений и новых медиа. Официальная пропаганда вынуждена будет в большей степени опираться на поддержку блогеров, лидеров интернет-сообществ, медийных персон для распространения нужных нарративов.¹⁵

Дальнейшее размывание образа конкретного «врага». Вместо персонифицированных образов, скорее будут использоваться абстрактные понятия типа «глобализм», «либерализм», «русофобия» — то есть идеологические конструкции, позволяющие подогнать под них практически любые неугодные явления.

Усиление использования конспирологических теорий и фейковых новостей. Для современного общества характерно широкое распространение самых фантастических слухов и теорий заговора, которые легко интегрируют любые события в заданный нарратив о происках «врагов».

Использование высокотехнологичных инструментов манипуляции — Big Data, нейросетей, психографики и так далее. Это позволит выявлять скрытые мотивы и страхи целевых групп для более точечного воздействия образами «врага».

Усиление внимания к визуальной составляющей — яркие образы и символы, запоминающиеся мемы. В условиях информационной перегрузки простые яркие визуальные образы «врага» могут быть более эффективны нежели подробные вербальные описания.

Более тесная интеграция с развлекательным контентом — компьютерные игры, сериалы, кинофильмы. Выведение образа «врага» в популярные продукты массовой культуры открывает новые возможности для его ненавязчивого позиционирования и нормализации в сознании широкой аудитории.¹⁶

Как видно, несмотря на трансформацию пропаганды и распространение новых медиа, использование образа «врага» сохраняет свою актуальность и по-прежнему остается действенным инструментом политической манипуляции. Хотя конкретные механизмы и технологии претерпевают изменения, сам принцип создания угрожающего образа оппонента для мобилизации и консолидации сторонников не утрачивает своей эффективности на протяжении столетий.

Хотя использование образа «врага» является традиционной пропагандистской технологией, в последнее время появляются и новые подходы к консолидации общества и мобилизации сторонников власти.

В частности, все большее распространение получает концепция «осажденной крепости» — представление страны как островка стабильности, окруженного враждебным хаотичным миром. Этот нарратив не предполагает наличия конкретного противника, зато формирует ощущение угрозы стабильности извне.

Другим перспективным направлением является конструирование образа Золотого века в прошлом, который был разрушен действиями абстрактных «врагов». Это позволяет апеллировать к ностальгии по славному имперскому прошлому и идеализированному представлению о «добром старом времени». Такой подход характерен для реакционно настроенных обществ.

Еще одна тенденция — размывание границ между внутренними и внешними «врагами». Представление угроз как заговора внешних и внутренних сил, направленного на подрыв государства. Это позволяет подавлять любое инакомыслие как «пособничество врагу».

Отдельного внимания заслуживает тактика поиска внешних и внутренних «козлов отпущения» для перекладывания на них ответственности за социально-экономические трудности в стране. Подобный подход часто используется популистскими лидерами, которые обещают решить проблемы путем борьбы с абстрактными «виновниками кризиса».

В целом можно заключить, что феномен создания образа «врага» сохраняет свое значение в современном обществе. Несмотря на гуманистические декларации, политтехнологи продолжают активно использовать этот инструмент манипуляции общественным сознанием.

При этом арсенал пропаганды пополняется новыми изощренными способами формирования негативного отношения к определенным социальным, политическим или этническим группам. Эволюционируют формы и методы, но суть технологии остается неизменной на протяжении столетий.¹⁷

Хотя тема использования образа «врага» в пропаганде является довольно традиционной, стоит уделить внимание и новым тенденциям в этой сфере.

В частности, все более значимую роль начинают играть технологии социального контроля и манипулирования с использованием достижений в области нейробиологии и поведенческой психологии. Речь идет о так называемых технологиях «мягкой силы», которые воздействуют на подсознательном уровне.

В основе этих методов лежит понимание глубинных социальных, когнитивных и эмоциональных механизмов, управляющих поведением индивидов и групп. Комплексное воздействие на выявленные «рычаги» позволяет гораздо эффективнее манипулировать общественным сознанием.

Например, вместо грубого навязывания негативного образа оппонента, гораздо действеннее управлять эмоциями граждан таким образом, чтобы вызвать требуемую реакцию. Или формировать ложное ощущение свободы выбора и самостоятельности суждений, хотя на самом деле весь спектр мнений строго ограничен и задан извне.¹⁸

Подобные технологии гораздо более изощренны и опасны по сравнению с традиционной пропагандой, поскольку манипуляции осуществляются в обход сознания и критического анализа. Фактически речь идет о скрытом воздействии на подкорку и иррациональную сферу психики.

В сочетании с достижениями в нейромаркетинг это открывает поистине устрашающие возможности для контроля и управления индивидуальным и массовым сознанием. Хотя пока подобные разработки официально не признаются и не афишируются, можно не сомневаться, что ведущие державы активно ведут секретные программы в этом направлении.¹⁹

Так что тема использования образа «врага», скорее всего перейдет на качественно новый этап развития с привлечением последних достижений науки и технологий. А это значит, что опасность массового зомбирования и манипулирования общественным сознанием будет только нарастать.

Вывод по разделу 1.2. В данном разделе работы определялась специфика создания образа врага в пропагандистских кампаниях.

Таким образом, было выявлено, что основной целью конструирования негативного образа оппонента является консолидация сторонников власти и отвлечение внимания общества от внутренних проблем. Для достижения этого образу врага приписываются отрицательные качества и намерения, он дегуманизируется и демонизируется.

В то же время, было показано, что в современных условиях технологии создания образа врага претерпевают определенную трансформацию. Враг становится более абстрактным, размываются границы между внутренними и внешними угрозами. Все большую роль начинают играть новые медиа и неформальные сети распространения пропагандистских установок.

Тем не менее, несмотря на видоизменение конкретных приемов и механизмов, манипулирование общественным сознанием посредством создания образа врага остается актуальным и востребованным инструментом политической пропаганды.

1.3. Основные приёмы демонизации образа врага

На протяжении истории лидеры государств и политические деятели часто использовали приёмы демонизации образа врага, чтобы мобилизовать население на поддержку своих целей. Эти приёмы включают в себя создание негативных стереотипов, распространение ложной или искажённой информации, а также дегуманизацию противника.²⁰

Одним из наиболее распространённых приёмов является создание негативных стереотипов. Это может включать изображение врага как воплощения зла, жестокости, агрессии и угрозы. Такие стереотипы зачастую основаны на этнических, религиозных, культурных или идеологических различиях и используются для того, чтобы вызвать страх и ненависть по отношению к оппоненту. Например, нацистская пропаганда изображала евреев как коварных заговорщиков, стремящихся к мировому господству, а советская пропаганда демонизировала капиталистов как жадных эксплуататоров простого народа.²¹

Также широко используется распространение ложных или искажённых фактов о противнике. Это может включать преувеличение реальных недостатков, приписывание ложных злодеяний или сокрытие информации, которая может вызвать сочувствие. Такая дезинформация или пропаганда используется, чтобы вызвать возмущение целевой аудитории и подтолкнуть её к агрессии или насилию против оппонента. К примеру, для оправдания войны в Ираке американские СМИ распространяли ложные сведения о наличии у Саддама Хусейна оружия массового поражения.

Ещё одним важным приёмом является дегуманизация — лишение врага человеческих черт и качеств. Дегуманизированный образ часто сравнивают с животными, насекомыми, болезнями или даже неодушевлёнными предметами. Это позволяет манипуляторам оправдывать жестокое обращение или даже физическое уничтожение врага, поскольку его уже не воспринимают как людей. К примеру, солдат противника часто называют «вражескими тараканами». Такие ярлыки облегчают применение насилия, поскольку убийство насекомых кажется менее аморальным, чем убийство человека.

Помимо этого, существует несколько дополнительных приёмов демонизации образа врага:

Обвинение врага в агрессии и экспансионизме. Его изображают как захватчика, угрожающего суверенитету и безопасности собственного народа, что позволяет оправдать удары или вступление в войну.

Приписывание коллективной вины и ответственности. Утверждается, что весь народ или группа в целом несёт ответственность за преступления отдельных представителей этой группы или их лидеров. Это позволяет оправдать карающие меры против мирного населения.

Демонстрация собственного превосходства и исключительности. Свой народ изображают как воплощение добра, света и прогресса, а чужой — как варваров, дикарей и отсталых. Это позволяет мобилизовать массы на борьбу с «тёмными силами».²²

Эсхатологизация конфликта — представление его как решающей битвы добра со злом, от исхода которой зависит судьба мира. Это создаёт ощущение исторической миссии и позволяет оправдать любые жертвы ради победы.

Таким образом, демонизация образа врага — это мощное психологическое оружие, которое часто используется политиками и лидерами для консолидации своих сторонников и оправдания агрессивных действий. К сожалению, приёмы демонизации могут спровоцировать ненависть, страх и насилие с обеих сторон конфликта, что затрудняет мирное разрешение противоречий.

Чтобы противодействовать этой опасной тенденции, гражданское общество должно критически анализировать риторику политиков, разоблачать манипуляции и пропаганду, а также поощрять понимание интересов и опасений всех сторон конфликта. Необходимо укреплять культуру диалога и примирения, основанную на общечеловеческих гуманистических ценностях. Только так можно преодолеть психологию вражды и насилия и двигаться в сторону справедливого и устойчивого мира.

Хотя демонизация образа врага исторически использовалась лидерами для мобилизации общественности, этот подход имеет серьёзные негативные последствия.

Во-первых, демонизация подрывает возможность конструктивного диалога и дипломатического урегулирования конфликтов. Когда стороны воспринимают друг друга как злодеев, любые переговоры и компромиссы представляются предательством собственных интересов. Это ведёт к эскалации военных действий и человеческих жертв.

Во-вторых, демонизация оправдывает этнические чистки, репрессии и даже геноцид в отношении «демонического» народа. Наиболее ярким примером этого является Холокост в нацистской Германии, основанный на антисемитской пропаганде и дегуманизации евреев. Однако и в других конфликтах демонизация использовалась для оправдания массовых зверств — таких как резня в Сребренице или этнические чистки в Руанде и бывшей Югославии.²³

В-третьих, практика демонизации врага имеет долгосрочные негативные последствия для отношений между народами и культурами. Она сеет семена недоверия, страха и ненависти, которые могут длиться веками. Достаточно вспомнить историческую вражду между французами и немцами, турками и армянами, евреями и арабами — во многих случаях её корни лежат во взаимной демонизации.

Таким образом, хотя демонизация и может дать временный политический выигрыш, её долгосрочным результатом является эскалация насилия, разрушение межкультурного диалога и укоренение исторических обид между народами.

Далее о противопоставления этим опасным тенденциям.

Во-первых, необходимо развивать критическое мышление и медиаграмотность в обществе — способность распознавать манипулятивные приёмы пропаганды и различать факты от вымысла. Обучение этим навыкам должно начинаться ещё в школе, чтобы вакцинировать будущие поколения от воздействия лжи и демагогии.

Во-вторых, политические лидеры и СМИ должны нести ответственность за использование языка вражды и разжигание ненависти к целым народам. Необходимо принятие этических кодексов и ужесточение законодательства против подстрекательства к дискриминации и насилию. Те, кто занимается демонизацией ради политической выгоды, должны понести репутационные и правовые последствия.²⁴

В-третьих, важно укреплять межкультурный и межрелигиозный диалог — как на уровне общественных организаций, так и на государственном уровне. Необходим обмен делегациями, проведение форумов и конференций, совместные образовательные и культурные программы. Личные контакты и знакомство с культурой «врага» разрушают негативные стереотипы и снижают подверженность манипуляциям.

Наконец, важнейшим фактором противодействия демонизации является развитие культуры толерантности и плюрализма внутри общества. Уважение к разнообразию, признание прав этнических, религиозных и сексуальных меньшинств, свобода убеждений и самовыражения — все это делает демонизацию врага гораздо менее эффективной. Ведь намного сложнее объявить чужаками и врагами тех людей, которые живут рядом с тобой и являются неотъемлемой частью твоего общества.

Противодействие опасной тенденции демонизации врага требует системных и долговременных усилий — как со стороны государства, так и со стороны гражданского общества. Но это необходимо для построения мира, основанного не на страхе и ненависти, а на взаимном уважении и понимании между народами — какую бы политическую силу это ни угрожало лишить.

Несмотря на очевидную неэффективность и опасность демонизации врага, многие политики продолжают прибегать к этой тактике ради собственной выгоды. Однако общество может и должно противостоять распространению подобной практики.

Во-первых, неправительственные организации могут играть ключевую роль в разоблачении случаев демонизации врага в публичном дискурсе и СМИ. Путем мониторинга заявлений политиков, анализа новостных материалов и проведения информационных кампаний НКО способны привлекать внимание общественности к опасной риторике и призывать власти к ответу.²⁵

Во-вторых, независимые СМИ также могут послужить противовесом пропаганде, направленной на демонизацию оппонентов. Журналистское расследование, публикация альтернативных точек зрения, интервью с представителями разных сторон — все это помогает избежать однобокого освещения событий. Поддержка независимых СМИ должна стать приоритетом для всех сторонников демократии.

В-третьих, система образования также способна сформировать иммунитет общества к попыткам демонизации оппонентов. Учебные курсы по медиаграмотности, критическому мышлению, психологии манипуляций должны стать обязательными для школ и вузов. Изучение культур и религий народов мира также расширяет кругозор и способствует взаимопониманию.

В-четвертых, плюрализм внутри общества играет важную роль в сдерживании радикальных тенденций. Защита прав меньшинств, обеспечение свободы слова для всех точек зрения, поддержка оппозиционных СМИ — все это ограничивает возможности власти для тотальной демонизации оппонентов и мобилизации масс на агрессию против них.

В-пятых, на межгосударственном уровне необходимо наладить постоянно действующие переговорные площадки вроде ОБСЕ, где представители разных стран могут высказывать свои претензии, опасения и видение ситуации. Постоянный диалог, даже в периоды обострения отношений, помогает избежать полной дегуманизации оппонента и оставляет шанс на дипломатическое урегулирование.²⁶

Хотя полная ликвидация практики демонизации врагов вряд ли возможна в обозримом будущем, существуют конкретные меры, которые позволяют хотя бы сдерживать эту опасную тенденцию. Ключевую роль здесь играет гражданское общество, независимые СМИ, система образования и культурное разнообразие внутри страны. Чем сильнее развиты эти институты, тем труднее власти впасть в искушение демонизировать врага ради собственной выгоды и тем больше шансов у человечества на построение мира, основанного на взаимном доверии и уважении всех народов.

Несмотря на все усилия гражданского общества, в некоторых случаях демонизация врага может выйти из-под контроля и привести к необратимым последствиям.

Одним из таких трагических примеров является геноцид в Руанде в 1994 году. На протяжении десятилетий власти этой африканской страны целенаправленно разжигали ненависть между двумя основными этническими группами — хуту и тутси. Тутси изображались как иностранные захватчики, угнетающие коренное население хуту. Эта пропаганда распространялась через радио, газеты и школьное образование, вызывая все бóльшую поляризацию в обществе.

Когда в 1994 году самолёт с президентом Руанды был сбит, экстремисты незамедлительно обвинили в этом тутси и развязали кампанию геноцида против них. В течение 100 дней произошла жесточайшая резня, унёсшая жизни до 1 миллиона человек. Соседи убивали соседей, друзья — друзей, мужья — жён. Пропаганда полностью дегуманизировала тутси в глазах хуту, сделав возможными такие зверства.²⁷

Этот трагический урок демонстрирует, что демонизация может раскалывать общество на протяжении десятилетий, пока не достигнет точки кипения. После чего контролировать ситуацию становится невозможно даже самим инициаторам этого процесса. Поэтому так важно пресекать любые попытки разжигания ненависти на самых ранних этапах.

К сожалению, и в наше время мы наблюдаем много тревожных тенденций демонизации целых народов и культур. Исламофобия, антисемитизм, ксенофобия по отношению к мигрантам — эти явления сегодня широко распространены как на бытовом уровне, так и в публичном дискурсе некоторых политиков.

Чтобы не допустить повторения трагедий прошлого, крайне важно активизировать усилия по борьбе с демонизацией врага.

Во-первых, необходимо на законодательном уровне запретить использование языка вражды в публичных выступлениях. За разжигание ненависти политики и общественные деятели должны лишаться возможности занимать выборные должности.

Во-вторых, требуется жёстко пресекать все проявления ксенофобии и дискриминации в повседневной жизни. Преступления на почве ненависти должны наказываться гораздо строже обычных.

В-третьих, необходимо реформировать систему образования с акцентом на воспитание толерантности, критического мышления и сопротивляемости манипуляциям. Эти навыки помогут молодым людям распознать демонизацию и противостоять ей.

Так, хотя полностью искоренить природную склонность людей к конфликтам и поиску «образа врага» невозможно, общество может и должно минимизировать возможный ущерб от этой тенденции. Жесткие юридические и этические ограничения, нулевая толерантность к проявлениям ненависти, переориентация системы образования — вот неполный список мер, необходимых для защиты от трагедий, порождённых неконтролируемой демонизацией оппонентов. И чем быстрее мировое сообщество осознает эту опасность, тем больше шансов у человечества избежать повторения ошибок прошлого.²⁸

Вывод по разделу 1.3. В данном разделе работы изучались основные приёмы демонизации образа врага.

Таким образом, демонизация образа врага — это широко распространённый в истории и современной политике приём манипуляции общественным сознанием, который включает создание негативных стереотипов, распространение ложной информации и дегуманизацию противника. К сожалению, демонизация часто используется лидерами государств для консолидации сторонников и оправдания агрессивных действий. Однако в долгосрочной перспективе эта практика имеет крайне опасные последствия — разжигание ненависти и насилия, подрыв межкультурного диалога, укоренение исторических обид между народами.

Для противодействия демонизации необходимы системные усилия государства и гражданского общества — развитие критического мышления в образовании, поддержка толерантности и плюрализма, ограничение возможностей для манипулятивного использования СМИ. Только так можно минимизировать ущерб от этой опасной тенденции и двигаться к построению справедливого и устойчивого мира между народами.

Вывод по первой главе работы. В данной главе работы исследовались теоретические основы изучения образа врага в пропаганде.

Таким образом, было дано определение пропаганды как целенаправленного распространения информации для воздействия на общественное мнение и поведение. Рассмотрены основные цели пропаганды — формирование нужных убеждений, побуждение к действиям, сплочение сторонников, дискредитация оппонентов. Показано, что в современных условиях пропаганда приобретает более изощренные формы с использованием передовых технологий.

Далее проанализирована специфика создания образа врага как инструмента политической пропаганды. Рассмотрены классические приемы демонизации оппонента, а также новые тенденции, такие как размывание границ между внутренним и внешним врагом, возрастающая роль интернета.

Наконец, детально изучены конкретные приемы демонизации образа врага — создание негативных стереотипов, распространение ложной информации, дегуманизация. Показана историческая преемственность этих манипулятивных методов, а также их опасность для разжигания ненависти и конфликтов между народами.

Так, проведен анализ феномена образа врага в пропаганде во всей его совокупности — от общих целей и форм пропаганды до конкретного инструментария демонизации оппонентов. Данная теоретическая база послужит основой для дальнейшего практического исследования заявленной темы.

ГЛАВА 2. РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ВРАГА В ПРОПАГАНДЕ РАЗНЫХ ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕРИОДОВ

2.1. Образ врага в пропаганде Первой мировой войны

Первая мировая война стала временем беспрецедентной пропагандистской кампании, направленной на формирование образа врага и демонизацию противника. Это было связано с масштабным призывом гражданского населения для поддержки военных усилий.

В Британии немцы изображались как варвары-гунны, угрожающие цивилизованному миру. Плакаты и карикатуры подчеркивали их жестокость и агрессивность. Немецкие солдаты часто изображались как гигантские обезьяны в шипастых касках. Такая пропаганда призвана была вызвать ненависть и страх перед врагом, а также желание защитить свою страну и образ жизни.²⁹

В Германии англичане и французы изображались как лицемерные лжецы. Их обвиняли в развязывании войны из зависти и алчности. Немецкая пропаганда эксплуатировала миф о «perfidious Albion» (коварной Англии), стремящейся подорвать могущество Германии. Французов изображали слабыми и трусливыми. Такая пропаганда подогревала чувство превосходства над врагом.

Особенно интенсивной была антироссийская пропаганда в Германии и Австро-Венгрии. Русских изображали варварами из Азии, наследниками ордынских завоевателей. Их обвиняли в массовых зверствах против мирного населения на оккупированных территориях. Такая пропаганда призвана была оправдать жестокость по отношению к русским военнопленным.

В России немцы и австрийцы изображались чудовищами, попирающими славянские народы. Особенно эксплуатировался миф о германском милитаризме и «пруссачестве». Немцы изображались бездушными машинами для убийства. Такая пропаганда призвана была вселить уверенность в том, что Россия борется против абсолютного зла.³⁰

Образ врага активно использовался для мобилизации женщин. Их призывали «наказать гунна», отказываясь от роскоши во имя победы. В Британии заострялось внимание на мифических зверствах немцев против женщин в Бельгии, что должно было вызвать моральное возмущение.

Враг всегда изображался безликой и бездушной массой. Индивидуальные черты и человеческие эмоции отсутствовали. Это облегчало формирование образа фанатичного и жестокого противника, не заслуживающего сочувствия.

Художники активно включились в создание пропагандистских образов. Знаменитый британский художник Фрэнсис Додд изобразил немцев оскаленными дикими зверями, топчущими цивилизацию. Его картины, выполненные в экспрессионистской манере, нагнетали атмосферу ужаса и насилия.

Литература также активно использовалась для пропаганды. Популярный писатель Артур Конан Дойл описывал жестокость «немецких гуннов» и превозносил героизм британских солдат. Джон Бьюкен в поэме «Пламенные мечи» призывал к беспощадной мести варварам-немцам за их злодеяния.

Кинематограф также активно служил пропаганде. Все выпускались фильмы, демонизирующие и очерняющие неприятеля. Они изображали зверства немцев, подвиги своих солдат и страдания мирных граждан от варварских оккупантов.

Официальные военные фотографии также широко использовались как инструмент пропаганды. Они запечатлевали последствия «варварских» бомбардировок и расстрелов мирных жителей неприятельскими войсками. Такие кадры вызывали шок и ненависть к врагу.³¹

В целом пропаганда Первой мировой создала искаженный образ врага как воплощения абсолютного зла и варварства. Это позволило мобилизовать миллионы людей на поддержку войны и оправдать колоссальное кровопролитие. Но в то же время такая демонизация усугубила жестокость и бесчеловечность этой войны, заложив семена будущих конфликтов.

Хотя пропаганда Первой мировой создала крайне искаженный образ врага, она отражала и подлинные опасения народов. Немцы действительно вторглись в Бельгию и северную Францию, что воспринималось как угроза всей Европе. Русские войска действительно оккупировали Восточную Пруссию и Галицию, что вызывало панику в Германии и Австрии.

Однако пропаганда целенаправленно раздувала и гиперболизировала реальные события. Массовые зверства против гражданского населения были скорее исключением, чем правилом. Армии всех воюющих сторон придерживались кодексов поведения, осуждавших насилие над мирным населением.

Тем не менее, демонизация неприятеля создала среду, которая как бы оправдывала отклонения от норм. Так, распространение слухов о зверствах казаков использовалось для оправдания массовых казней русских военнопленных австрийцами в начале войны. Британская пропаганда про бельгийские «зверства» создавала иллюзию, что немцы сами не заслуживают гуманного обращения.

Помимо демонизации противника, пропаганда активно мифологизировала образ собственной армии и народа. Британские солдаты изображались благородными рыцарями, сражающимися за справедливость против тевтонских орд. Французские поэты и художники изображали свою армию как защитницу цивилизации от варваров. Немецкая пропаганда превозносила высокую культуру и духовность Германии, которую алчный Albion хочет задушить.³²

Такая героизация своей стороны также закладывала базу для ожесточения войны. Солдат внушали мысль, что они сражаются за светлое будущее человечества против сил зла. Это укрепляло решимость идти до победного конца, не считаясь с потерями.

К концу войны пропагандистские клише значительно исчерпали свой мобилизационный потенциал. Люди устали от постоянного натаскивания ненависти по отношению к «злобному врагу». Пацифистские настроения усилились. Пропаганду пришлось частично переориентировать на тему скорого завершения войны и светлого будущего после победы.

Однако инерция военной пропаганды сохранялась и после заключения перемирия в 1918 году. Мифы про «коварных гуннов» и «перфидных альбионцев» не исчезли. Они активно использовались ультранационалистами политиками в Германии и СССР, подготавливая почву для нового витка конфронтации.

Так, нацистская пропаганда органично унаследовала образ «британского плутократа» и мифы о «зверствах англо-французских империалистов» времен Первой мировой. Эти мотивы активно эксплуатировались в 1930-х гг. для раздувания ненависти к западным демократиям.

Схожим образом советская пропаганда унаследовала тезис о «германском милитаризме» как главной опасности для мира в Европе. Это стало идейной основой для антифашистской мобилизации в СССР и создания антигитлеровской коалиции в годы Второй мировой войны.

Военная пропаганда 1914-1918 гг., хоть и была чрезмерно тенденциозной, отчасти подготовила почву для отпора германскому реваншизму и милитаризму в 1930-1940-х гг. Однако ее мифы также способствовали новому витку конфронтации Германии с западными державами, что в конечном итоге привело к еще большему кровопролитию Второй мировой войны.³³

Хотя Первая мировая война завершилась поражением Германии, пропагандистские мифы времен этой войны продолжали оказывать свое влияние. Реваншистские настроения в Веймарской Германии разжигались легендами о «предательстве ножом в спину» со стороны внутренних врагов и несправедливости Версальского мирного договора.

Эти мифы активно использовала нацистская пропаганда для прихода Гитлера к власти. Немцы изображались как жертва «еврейского заговора», лишившего их законных плодов победы. Так формировалась база для реванша и новой агрессивной войны ради «исторической справедливости».

Параллельно нацисты эксплуатировали мифы о германских культурных и расовых превосходствах. Их идеология прямо наследовала расистские теории об «арийской расе господ», бытовавшие еще до 1914 года. Только теперь вместо абстрактного «тевтонства» конструировался образ конкретной «нордической расы», призванной властвовать над Европой.

Так, нацизм синтезировал реваншизм, тевтонский империализм и расовое превосходство в единую идеологию. Это позволило мобилизовать немцев на еще более разрушительную войну против остальной Европы. При этом использовались уже отработанные пропагандой Первой мировой приемы дегуманизации и демонизации врага.³⁴

Тем временем в СССР также происходила реанимация пропагандистских штампов 1914-1918 гг. Большевистский режим унаследовал имперскую концепцию «особого пути» России, противопоставляемого «гнилому» Западу. Вновь актуализировались тезисы о коварных происках Альбиона и французских плутократов против великой державы.

Одновременно поднимала голову шовинистическая ксенофобия по отношению к немцам и прочим иностранцам, рассматриваемым как потенциальные шпионы и диверсанты. Эти настроения усилились после прихода Гитлера к власти в 1933 году. Коммунистическая пропаганда ВКП(б) стала активно разжигать образ фашистской Германии как главного врага СССР и угрозы мировому пролетариату.

Таким образом, к середине 1930-х обе тоталитарные диктатуры активно использовали пропагандистское наследие Первой мировой для формирования образа друг друга как смертельных врагов. Это заложило идейную основу для их последующего жесточайшего столкновения.

С началом Второй мировой войны пропагандистские машины воюющих сторон вновь запустили механизм демонизации противника. Только на сей раз масштабы этого явления намного превзошли 1914-1918 гг. Гитлеровская пропаганда изображала славян как недочеловеков, которых надо поработить или уничтожить ради жизненного пространства арийской расы.

В ответ советская пропаганда рисовала образ фашистов как кровожадных захватчиков и поработителей, не щадящих никого на своем пути. Миф о «фашистском звере» позволил мобилизовать советский народ на самоотверженное сопротивление врагу на грани вымирания.

Так война 1941-1945 гг. во многом стала прямым следствием незаживших ран Первой мировой и ее пропагандистского наследия. Использование государственной пропагандой приемов дегуманизации врага привело к невиданному ожесточению и взаимным зверствам. Целые народы втягивались в смертельную борьбу друг с другом, где выживание одной стороны могло достигаться только ценой уничтожения другой.³⁵

После окончания Второй мировой войны в 1945 году мир оказался расколот на два противоборствующих лагеря — социалистический во главе с СССР и капиталистический во главе с США. Началась эпоха Холодной войны, для которой было характерно идеологическое противостояние и гонка вооружений между сверхдержавами.

Пропагандистские механизмы времен двух мировых войн вновь были пущены в ход — на сей раз для борьбы за сферы влияния и умы людей по всему земному шару. Каждая из сторон старалась представить противника в негативном свете, эксплуатируя как историческое наследие, так и текущие коллизии.

Так, советская пропаганда изображала США как главную цитадель империализма и «мирового капитала», стремящегося поработить трудящихся. Американский образ жизни показывался как «загнивающий» и лицемерный. Подчеркивались расовая сегрегация, социальное неравенство, преступность и бездуховность капиталистического строя.

В свою очередь, американская пропаганда рисовала СССР тоталитарным государством, лишившим своих граждан элементарных свобод. Подчеркивались советский милитаризм, имперские амбиции Кремля, угроза коммунистической экспансии. Советский образ жизни изображался серым и убогим, лишенным комфорта и перспектив роста.

Обе стороны активно использовали кинематограф как инструмент пропаганды. Голливуд снимал шпионские триллеры и боевики, где русские агенты конспирировали против свободного мира. Советские фильмы показывали американских империалистов замышляющих агрессию против стран социализма.³⁶

Особенно интенсивной была борьба за умы жителей развивающихся стран Азии и Африки, недавно освободившихся от колониальной зависимости. СССР позиционировал себя как естественного союзника угнетенных народов в их борьбе против империализма. США старались представить советскую помощь развивающимся странам как новую форму экспансии и порабощения.

Как и в годы мировых войн, пропаганда Холодной войны создала крайне искаженные образы противоборствующих сторон. Однако на сей раз это не привело к прямому военному столкновению между сверхдержавами и ядерной катастрофе. Страх взаимного уничтожения заставлял их проявлять сдержанность.³⁷

Тем не менее, пропагандистская борьба велась не на жизнь, а на смерть. Каждая из сторон стремилась доказать превосходство своей политической системы и образа жизни, что было вопросом национального престижа. Это приводило к локальным конфликтам по всему миру, в которых СССР и США поддерживали противоборствующие режимы.

В конечном итоге Советский Союз проиграл эту идеологическую конфронтацию, что привело к его краху в 1991 году. Коммунистическая пропаганда оказалась менее эффективной в долгосрочной перспективе. Ей не удалось скрыть технологическое отставание СССР и низкий уровень жизни его населения. Народы социалистического лагеря все больше тяготели к западным ценностям, что и предопределило поражение СССР в Холодной войне.³⁸

Вывод по разделу 2.1. В данном разделе работы определялся образ врага в пропаганде Первой мировой войны.

Таким образом, пропаганда этого периода создала чрезвычайно искаженные и демонизированные образы противников, которые представлялись воплощением абсолютного зла. Это позволило эффективно мобилизовать миллионы людей на поддержку войны и оправдать колоссальное кровопролитие.

Однако в долгосрочной перспективе такая пропаганда лишь усугубила вражду между народами и заложила базу для реваншизма, что в конечном итоге привело к еще более разрушительным конфликтам в будущем. Дегуманизация неприятеля сделала компромиссы невозможными и облегчила путь к новым войнам и зверствам по отношению к мирному населению.

Так, пропаганда Первой мировой, хоть и достигла своих тактических целей мобилизации, стратегически оказала крайне негативное долгосрочное влияние на судьбы Европы и мира в целом.

2.2. Образ врага в нацистской пропаганде

Нацистская пропаганда активно использовала образ врага для мобилизации немецкого народа и оправдания своей агрессивной политики. Основными «врагами» в нацистской риторике были евреи, коммунисты и страны Антанты, победившие Германию в Первой мировой войне (см. приложения 1-3).

Пропаганда изображала евреев как главную угрозу для немецкой нации и арийской расы. Евреи представлялись паразитами, разрушающими традиционные ценности и эксплуатирующими честный немецкий народ. Нацисты обвиняли евреев во всех бедах Веймарской республики и экономическом кризисе. Плакаты и карикатуры рисовали евреев с демоническими чертами, намекая на их якобы врождённое моральное уродство. Так создавался образ абсолютного зла, не заслуживающего сочувствия. Это позволяло оправдать антисемитское законодательство и в конечном итоге — Холокост.³⁹

Коммунисты также активно демонизировались как агенты Москвы и «внутренние враги» Германии. Их изображали опасными подрывными элементами, мечтающими подчинить страну СССР и навязать большевизм. Пропаганда использовала страх немцев перед «красной угрозой», чтобы представить нацистов единственной силой, способной противостоять коммунистам. Эти образы готовили почву для подавления коммунистических и социал-демократических партий в Германии.

Наконец, страны-победительницы в Первой мировой войне, особенно Франция и Великобритания, подавались как хищные империалистические державы, унизившие Германию Версальским договором и препятствующие ее возрождению. Их лидеров, таких как Черчилль или премьер-министр Франции Леон Блюм, часто изображали с отталкивающей, обезьяноподобной внешностью, намекая на их якобы врождённое превосходство над «низшими расами». Такие образы оправдывали реваншизм и экспансионизм Третьего рейха.⁴⁰

Нацистская пропаганда использовала разные каналы для трансляции образа врага, включая плакаты, карикатуры, кинофильмы, газеты и радиопередачи. Печально известный фильм «Вечный жид» изображал евреев паразитами, кочующими из страны в страну и сеющими хаос на своём пути. Даже детские книжки и игрушки транслировали антисемитские стереотипы. Это позволяло нацистам культивировать ненависть к врагам с самого детства.

Официальная пропаганда дополнялась самодеятельными агитаторами из рядов СА и СС, которые расклеивали плакаты и распространяли листовки на местах. Так, образ врага проникал во все слои общества. При этом нацисты опирались на исторические стереотипы, уже бытовавшие в немецком обществе, например, на традиционный антисемитизм христианских церквей. Это позволяло пропаганде находить отклик у масс.

В целом, образ врага выполнял несколько важных функций для нацистского режима.

Во-первых, он позволял консолидировать немцев перед лицом общей угрозы, преодолев классовые и политические разногласия Веймарской эпохи. Ненависть к евреям и коммунистам объединяла все слои общества.

Во-вторых, демонизация врагов служила оправданием репрессий режима внутри страны. Под предлогом борьбы с «внутренними врагами» нацисты уничтожали и запугивали политическую оппозицию, не встречая сопротивления со стороны населения.

В-третьих, образы внешних врагов позволяли оправдать агрессивную внешнюю политику Германии, в частности, аншлюс Австрии, Мюнхенское соглашение и в конечном итоге — вторжение в Польшу, положившее начало Второй мировой войне. Извечно агрессивные Франция и Англия, якобы загонявшие Германию в угол, служили удобным поводом для превентивной войны.⁴¹

Таким образом, целенаправленная демонизация врагов была важным инструментом нацистской пропаганды, помогавшим режиму удерживать власть внутри страны и осуществлять экспансионистскую внешнюю политику. Эти образы оказали сильное влияние на массовое сознание и создали идеологическую почву для многих преступлений нацизма, от развязывания мировой войны до Холокоста. Демонизация человеческих групп до состояния абсолютного зла, не заслуживающего жалости, была одним из столпов нацистской идеологии, оправдывавшей любые средства во имя торжества арийской расы. Этот трагический опыт должен служить уроком для последующих поколений о той опасности, которую несёт в себе ненависть к целым народам.

Помимо евреев, коммунистов и западных держав, нацистская пропаганда активно использовала образы врагов из числа славянских народов, цыган и сексуальных меньшинств. Все эти группы подвергались яростной демонизации как угрозы для чистоты арийской расы и немецкой нации.

В частности, славяне, особенно поляки и русские, изображались как низшая раса «унтерменшей», пригодных лишь в качестве рабов для Третьего рейха. Их рисовали тупыми, уродливыми существами, едва способными на человеческие эмоции. Такая пропаганда оправдывала планы нацистов поработить и даже физически уничтожить миллионы славянских «недочеловеков» в ходе колонизации Восточной Европы.

Подобным же образом демонизировались цыгане, которых обвиняли в асоциальном и криминальном поведении, якобы укорененном в их «порочной крови». Карикатуры изображали цыган как кровожадных воров и насильников. Такая пропаганда создавала почву для массовых карательных акций и в конечном итоге — для помещения цыган в концлагеря наряду с евреями.

Наконец, гомосексуалы, особенно мужчины, также подвергались остракизму как якобы разрушающие традиционные гендерные роли и институт семьи. Их обвиняли в феминизации мужественных немцев, что угрожало боеспособности армии. Тысячи геев отправили в концлагеря, где многие погибли.⁴²

Всё это показывает, что для нацистской пропаганды не существовало невинных жертв. Практически любая социальная или этническая группа могла быть объявлена врагом, угрожающим чистоте арийской расы. Эта идеология была в высшей степени тоталитарной и не допускала инакомыслия.

Для её распространения нацисты активно задействовали новейшие достижения техники, в частности кино и радио. Ленни Рифеншталь сняла несколько пропагандистских фильмов, прославлявших режим, а Йозеф Геббельс лично выступал по радио, разжигая ненависть к евреям и прочим «врагам народа». Массовые мероприятия вроде съездов НСДАП также использовались для демонизации оппозиции.

Кроме того, важную роль играли печатные издания вроде газеты «Штюрмер», публиковавшей откровенную антисемитскую клевету. Миллионы немцев читали подобную пропаганду, что формировало у них соответствующие настроения, вплоть до одобрения Холокоста.

Так, нацистский режим сумел в короткие сроки одурманить большую часть немецкого общества ядом ненависти и презрения к целому ряду социальных и этнических групп. Эта целенаправленная политика дегуманизации «врагов народа» создала идейную основу для многочисленных преступлений нацизма против человечности. Она остаётся одним из самых мрачных примеров манипуляции массовым сознанием в истории.

Помимо прямой демонизации врагов, нацистская пропаганда активно использовала позитивные, возвышающие образы немцев и арийской расы. Немцы изображались как культурная, миролюбивая нация, стремящаяся лишь к справедливому месту под солнцем, но веками угнетаемая врагами. Такие образы призваны были разжечь национальную гордость и оправдать экспансионизм.

В частности, немцев рисовали наследниками великих европейских цивилизаций прошлого, таких как античная Греция и Рим, чьё культурное наследие нацисты пытались присвоить. Проводились выставки «дегенеративного искусства», призванные показать моральное превосходство арийцев над другими расами. Популяризировалась нордическая мифология и неоязыческие культы, чтобы представить немцев наследниками героических викингов.⁴³

Фигура самого фюрера возвышалась до полубожественного образа мудрого вождя, ведущего народ к великой судьбе. Его изображали героем Первой мировой войны, единственным, кто смел бросить вызов унизительному Версальскому договору. Эти мифы призваны были внушить фанатичную преданность нации своему лидеру.

Другой распространённый образ — сильный солдат-ариец, олицетворявший мощь новой Германии. Его рисовали героем-освободителем угнетённых немцев, смело шагающим в светлое будущее и несущим цивилизацию отсталым народам Восточной Европы. Эти образы пользовались популярностью среди молодёжи и будущих солдат вермахта. Их призывали бороться за жизненное пространство своей расы.

Кроме того, идеализировались традиционные гендерные роли женщин как хранительниц очага и матерей будущих солдат рейха. Их призывали рожать как можно больше детей, чтобы увеличить численность арийской расы. Многодетные матери награждались орденами, а аборты и контрацепция запрещались.

В целом, позитивные образы арийцев были призваны внушить немцам чувство собственного превосходства и миф о «высшей расе», имеющей моральное право господствовать над другими народами. Это создавало благоприятную почву для агрессивной экспансионистской политики и беспрекословного подчинения фюреру как воплощению национального духа.

Печально, но этой пропаганде во многом удалось одурманить немецкое общество и убедить его в собственном превосходстве над другими народами. Миллионы немцев искренне верили, что они несут остальным нациям цивилизацию и культуру. Эти иллюзии трагическим образом рухнули после поражения Третьего рейха в войне, развязанной им во имя расового господства.⁴⁴

К сожалению, и в современном мире подобная «пропаганда ненависти» остаётся актуальной проблемой. Ряд режимов продолжают культивировать ксенофобию и шовинизм по отношению к целым народам. Печальный опыт нацистской Германии должен научить нас бороться с этой опасной идеологией, чреватой самыми тяжкими последствиями для человечества. Только признание равенства всех рас и культур может предотвратить повторение подобных трагедий.

Хотя пропаганда играла ключевую роль в нацистской идеологии, следует отметить, что восприятие её образов врагов и героев в немецком обществе было неоднозначным. Наряду с искренними нацистами было немало скептиков и даже тайных противников режима.

В частности, значительная часть христианских церквей Германии отвергла расистскую риторику нацизма и его преследования евреев как несовместимые с Евангелием. Католическая церковь публично критиковала эвтаназию и другие зверства нацистов. Это привело к определённой напряжённости с режимом, хотя в целом церкви всё же пошли на компромисс с властью.⁴⁵

Были и отдельные примеры активного сопротивления. Например, студенческая группа Белой розы распространяла антинацистские листовки, призывая к миру и справедливости. Хотя её члены были казнены, их мужественный поступок показал, что не все поддались пропагандистскому обману.

Кроме того, по мере хода войны и первых поражений всё больше немцев стали сомневаться в обещаниях фюрера одержать окончательную победу. Потоки раненых с восточного фронта заставляли усомниться в мифе о несокрушимости арийских солдат, а массированные бомбардировки союзников били по чувству неуязвимости тыла.

По некоторым сведениям, к 1944 году до трети немцев тайно надеялись на скорое поражение нацистов и не верили пропаганде. Однако выразить своё несогласие публично по-прежнему было чрезвычайно опасно, учитывая всепроникающий контроль гестапо. Поэтому большинство предпочитало молчать и ждать неизбежного конца.

Так, несмотря на беспрецедентный размах, нацистская пропаганда не смогла полностью подчинить себе умы всех немцев. Многие сохранили внутреннее инакомыслие, пусть и скрытое от прямых репрессий. Это доказывает, что даже самая изощрённая система контроля над информацией и средств массовой информации не может полностью подавить моральных устоев и здравый смысл в обществе.

Что касается послевоенного периода, то после краха Третьего рейха немцы предпочли замалчивать свою роль в преступлениях нацизма и изображать себя также жертвами режима. Многие утверждали, что не знали о Холокосте и других зверствах, сваливая всю вину на фюрера и элиты СС.

Однако исторические исследования показали, что значительная часть общества была в той или иной степени соучастником нацизма. Изжить окончательно эту травматическую память Германии удалось лишь к концу 20 века после долгих дебатов и переосмысления своей идентичности. И сегодня борьба с проявлениями неонацизма продолжается, не давая немцам забыть уроки их трагического прошлого.⁴⁶

Вывод по разделу 2.2. В данном разделе работы определялся образ врага в нацистской пропаганде.

Таким образом, нацистский режим целенаправленно использовал демонизацию определённых социальных и этнических групп в своей пропагандистской машине. Евреи, коммунисты, славяне, цыгане, гомосексуалы и другие меньшинства изображались как воплощение абсолютного зла и угроза для процветания арийской расы. Эти образы врагов позволяли консолидировать немецкое общество перед лицом общей опасности, оправдать репрессии внутри страны и развязывание внешних войн.

Параллельно нацисты активно культивировали положительные, возвышенные образы самих немцев как наследников великих цивилизаций прошлого и «высшей расы», имеющей моральное право господствовать над другими народами. Это укрепляло чувство национального превосходства и фанатичную преданность фюреру.

Однако эта пропагандистская машина не смогла полностью подавить внутреннее инакомыслие в немецком обществе. Многие сохраняли скрытое неприятие режима и скепсис относительно его обещаний. Тем не менее большинство предпочитали молча повиноваться, что позволило нацистам воплотить в жизнь свою преступную расистскую идеологию. И сегодня Германия продолжает переосмысливать это трагическое наследие своей истории.

2.3. Репрезентация Запада как врага в советской пропаганде

На протяжении большей части своего существования Советский Союз изображал Западные страны, особенно США, в качестве главных врагов в своей пропаганде. Это помогало объединять советских граждан против общей угрозы и оправдывать репрессивные меры правительства для сохранения безопасности.⁴⁷

Образ врага рисовался весьма однозначно — Запад представлялся как источник постоянной опасности, который стремится разрушить социалистический строй в СССР и лишить советских людей всех достижений революции. Американский империализм изображался особенно агрессивным и коварным, действующим через шпионов и диверсантов по всему миру. Подчёркивалось, что США — главная движущая сила НАТО, военного блока, нацеленного против СССР.

Образы американцев в советских фильмах, книгах и плакатах также были весьма однотипны — бездуховные потребители, жадные бизнесмены и беспринципные политики. Изображались контрасты между роскошной жизнью элиты на Западе и нищетой простых людей. Подчёркивались расовая дискриминация в США и империалистическая политика западных держав в Азии, Африке и Латинской Америке.

Особенно сильно тема враждебности Запада звучала в 1930-1950-е годы, когда СССР последовательно изображался окружённым врагами. Это помогало Сталину укреплять свою личную власть и проводить массовые репрессии. Враги представлялись не только вне СССР, но и внутри страны в виде «вредителей», «шпионов» и «предателей родины». Миллионы людей были репрессированы по обвинениям в шпионаже и саботаже в пользу Запада.

В годы холодной войны противостояние Восток-Запад было центральной темой советской пропаганды. Освещались любые социальные и экономические трудности на Западе, чтобы показать превосходство социализма. Критиковались западные СМИ как пропагандистские рупоры правящих классов. США изображались центром мирового империализма, угнетающего народы Азии, Африки и Латинской Америки, а также гонки вооружений, угрожающей миру во всём мире.⁴⁸

Особое внимание уделялось движению за мир и разоружение на Западе, чтобы показать, что простые американцы выступают против политики своего правительства. Это помогало СССР представить себя в качестве лидера антиимпериалистических и антивоенных сил во всём мире.

Важную роль в формировании образа Запада как врага играли международные кризисы — Берлинский 1948 года, Карибский 1962 года, война во Вьетнаме. Они использовались как доказательства агрессивных намерений США и НАТО по отношению к СССР и социалистическому лагерю. Успехи Советского Союза в освоении космоса также трактовались как победа над Западом в идеологическом противоборстве двух систем.

В 1970-80-е годы, в период разрядки международной напряжённости, советская пропаганда стала менее конфронтационной. Появились более позитивные образы западных стран. Однако Запад по-прежнему изображался источником идеологической угрозы через проникновение буржуазной культуры, направленное на подрыв социалистических идеалов.

Таким образом, на протяжении большей части советской истории в пропаганде культивировался и поддерживался образ Запада (особенно США) как главного идеологического и военного противника, с которым СССР находится в состоянии постоянной борьбы. Это помогало мобилизовать население, бороться с инакомыслием и оправдывать авторитарный политический режим.⁴⁹

Хотя с распадом СССР открытая антизападная пропаганда сошла на нет, некоторые её элементы сохранились и в постсоветской России. Особенно это проявляется в периоды обострения отношений с Западом.

В 1990-е годы, несмотря на декларируемый курс на либерализацию и сближение с Западом, в российских СМИ нередко появлялись материалы, изображавшие США и НАТО как угрозу национальной безопасности России. Особенно после начала расширения НАТО на Восток. Экспансия западного военного блока интерпретировалась как окружение и сдерживание России.

Во время войн на Балканах и косовского кризиса конца 1990-х США и НАТО обвинялись в поддержке сепаратистских и экстремистских сил против сербов и России как их исторического союзника. Это усиливало антизападные настроения.

С приходом Владимира Путина тема противостояния с Западом вновь стала актуальной для российской пропаганды. Особенно с середины 2000-х годов на фоне цветных революций в СНГ и сближения постсоветских стран с ЕС и НАТО. Эти процессы представлялись как экспансия Запада, угрожающая интересам России.

После событий 2014 года на Украине и присоединения Крыма пропагандистская кампания достигла наибольшего размаха. Украинская революция изображалась как госпереворот, инспирированный США с целью оторвать Украину от России и окружить её военными базами НАТО. Представители Запада обвинялись в русофобии и стремлении расчленить и ослабить Россию.

В ходе военного конфликта на Донбассе украинские власти и армию изображали преимущественно как неонацистов и фашистов, что отсылало к образу врага времён Великой Отечественной войны. Это позволяло представить боевиков самопровозглашённых ДНР и ЛНР как борцов с фашизмом при поддержке России.⁵⁰

Антизападная пропаганда использовалась для консолидации российского общества в условиях экономических трудностей, вызванных санкциями. Западные страны обвинялись в стремлении наказать Россию за самостоятельную политику и отстаивание национальных интересов перед лицом гегемонии США.

Помимо острой геополитической риторики, в российской пропаганде присутствуют и более мягкие формы критики Запада как источника чуждых ценностей и угрозы традиционным. Речь идёт об образе жизни, морали, отношениях полов и т. д. Западные либеральные ценности противопоставляются консервативным российским, что также консолидирует часть общества вокруг власти как защитницы традиций.

Репрезентация Запада как врага остаётся важным элементом российской пропаганды. Степень конфронтационности этого образа меняется в зависимости от внешнеполитической конъюнктуры, достигая пика в периоды обострений отношений. Но в целом тема противостояния России и Запада сохраняет мобилизующую роль для части российского общества.

Помимо политической пропаганды, образ враждебного Запада присутствует и в популярной культуре современной России. Особенно это заметно в кинематографе и литературе.

В российских боевиках и триллерах последних лет часто фигурируют отрицательные персонажи из США и Европы. Это шпионы, диверсанты, наемники или военные преступники, которые плетут заговоры и замышляют теракты на территории России. Их цель — разрушить стабильность в стране и способствовать смене власти на более лояльную Западу. Герои фильмов вынуждены дать им отпор.⁵¹

Такие сюжеты отчасти компенсируют подспудное чувство ущемленности и слабости России перед лицом экономического и технологического доминирования Запада. Они показывают, что Россия способна противостоять любым козням недругов, опираясь на силу духа, смекалку и патриотизм граждан.

Похожие мотивы можно встретить и в российской беллетристике — детективах, триллерах, фантастике. Западные спецслужбы показаны как всемогущая сила, располагающая огромными ресурсами для шпионажа, диверсий и устранения неугодных политиков. В то же время российские герои способны им противостоять, что опять же льстит национальной гордости.

Для сравнения, в советской литературе и кино шпионы и диверсанты обычно были внутренними врагами — предателями и обманутыми пропагандой соотечественниками. Сегодня же идеологическая составляющая ушла на второй план, акцент делается на противоборстве с внешним врагом как таковом.

На бытовом уровне подозрительное отношение к Западу также сохраняется у многих россиян. Опросы показывают высокий уровень обеспокоенности проникновением западного влияния и «пятой колонны» либералов. Распространены теории заговора о том, что США ведут скрытую войну за ослабление и расчленение России.

Впрочем, подобные настроения сильно поляризованы в зависимости от возраста, образования и мировоззрения. Молодое и либерально настроенное население крупных городов гораздо более позитивно относится к Западу и его культуре. Но консервативная часть преимущественно старших возрастных групп сохраняет глубокое недоверие.⁵²

Таким образом, с распадом СССР острая антизападная пропаганда в чистом виде ушла в прошлое. Однако в условиях геополитической напряженности она периодически возрождается, пусть и в более мягких формах. А на бытовом уровне подозрительность по отношению к Западу как к источнику угроз сохраняется у значительной части населения.

Несмотря на то, что после распада СССР острая антизападная пропаганда в чистом виде сошла на нет, в сегодняшней России сохраняются её отголоски. Они проявляются в нескольких формах.

Во-первых, это периодическое возрождение пропагандистских штампов времён холодной войны в официальных СМИ и выступлениях политиков. Особенно в периоды обострения отношений с Западом. Тогда в ход идут такие определения как «американский империализм», «гегемония США», «агрессивный блок НАТО» и т. п.

Хотя, конечно, это выглядит как дань ностальгии и не идёт ни в какое сравнение с жёсткой риторикой советских времён. Тем не менее, цель та же — представить Россию окружённой недружественными силами во главе с США, что призвано консолидировать общество перед лицом внешних угроз.

Во-вторых, тема заговоров и происков враждебных сил с Запада популярна в российских таблоидах и несистемных СМИ. Здесь можно встретить самые причудливые теории о тайных планах США по ослаблению и распаду России, насаждению хаоса и гражданской войны.

Подобный конспирологический дискурс бьёт на те же струны массового сознания, что и пропаганда советских времён — играет на подспудном страхе потери суверенитета и национальной идентичности. Пусть даже весьма примитивными средствами.⁵³

В-третьих, образ коварного и агрессивного Запада в той или иной мере присутствует в массовой культуре. Это кино, литература, компьютерные игры. Здесь западные злодеи выполняют скорее развлекательную функцию, нежели политическую. Тем не менее, это тоже отголосок советских времён.

Наконец, в-четвёртых, определённое недоверие и настороженность по отношению к Западу (опять же, прежде всего к США) сохраняются в массовом сознании. Люди преклонного возраста, чьи взгляды сформировались при СССР, особенно подвержены этим настроениям.

Хотя молодёжь гораздо менее антизападно настроена, тем не менее, отголоски прежних пропагандистских штампов сказываются и на ней. Пусть это уже не тотальное неприятие, а скорее инстинктивная настороженность.

Так, советское пропагандистское наследие в той или иной мере до сих пор сказывается на общественных настроениях в России. В основном это проявляется эпизодически и не носит системный характер. Тем не менее, этот пласт массового сознания легко актуализировать по мере необходимости.

Вывод по разделу 2.3. В данном разделе работы исследовалась репрезентация Запада как врага в советской пропаганде.

Таким образом, на протяжении большей части советской истории Запад, особенно США, изображались в пропаганде как главные враги СССР. Это помогало властям консолидировать советское общество перед лицом внешней угрозы, бороться с инакомыслием и оправдывать репрессии. После распада СССР острая антизападная пропаганда в чистом виде сошла на нет, однако её отголоски периодически возрождаются, особенно в периоды обострения отношений России и Запада. Кроме того, определённая настороженность по отношению к США и НАТО по-прежнему бытует в массовом сознании.

Вывод по второй главе работы. В данной главе работы анализировалась репрезентации врага в пропаганде разных исторических периодов.

Таким образом, во все эти периоды пропаганда целенаправленно использовала демонизацию определенных социальных и этнических групп, изображая их воплощением абсолютного зла. Евреи, немцы, славяне, коммунисты, западные демократии — все они в разное время становились «врагами» для мобилизации собственного общества на поддержку режима и оправдание репрессий.

Параллельно конструировались героизированные образы своего народа как носителя высших ценностей и культуры. Это укрепляло чувство национального превосходства и фанатичную преданность лидерам от Сталина и Гитлера до императоров воюющих держав Первой мировой.

Однако такая манипулятивная пропаганда, хоть и была эффективна в мобилизации общества на короткий срок, в стратегической перспективе лишь усиливала вражду между народами. Разжигание ненависти к целым нациям создавало почву для все новых конфликтов и зверств, вплоть до мировых войн и геноцида.

Этот печальный исторический опыт доказывает, что пропаганда, основанная на дегуманизации «врага», несет в себе угрозу колоссальных бедствий для всего человечества. Она должна быть решительно отвергнута в пользу более инклюзивного взгляда, признающего ценность каждой человеческой жизни вне зависимости от национальности и убеждений.

ГЛАВА 3. СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В СОЗДАНИИ ОБРАЗА ВРАГА

3.1. Особенности пропаганды в условиях глобальной коммуникации

В эпоху глобальной коммуникации и информационных технологий пропаганда приобретает новые черты и возможности. Благодаря интернету и социальным сетям она становится более масштабной, быстрой и таргетированной.⁵⁴

Во-первых, современные технологии позволяют пропаганде охватывать огромную аудиторию. Информация моментально распространяется по всему миру, минуя государственные границы и цензуру. Это делает ее воздействие глобальным и универсальным.

Во-вторых, скорость распространения пропагандистских сообщений значительно возросла. Благодаря автоматизации процессов в социальных сетях и мессенджерах, одно и то же послание может моментально получить миллионы просмотров и репостов. Это повышает вирусность пропаганды, усиливая эффект первого впечатления и эмоционального воздействия.

В-третьих, появилась возможность точечного таргетирования аудиторий. С помощью анализа больших данных пропаганда нацеливается на конкретные социальные, возрастные, гендерные и другие группы, учитывая их интересы и убеждения. Это делает ее персонализированной и, как следствие, более результативной.

Однако в условиях избытка информации возникает и обратный эффект. Люди становятся более критичными к потоку новостей и слухов, пытаясь отфильтровывать явную пропаганду. Это заставляет власти и политические силы внедрять ее более тонко и незаметно, используя социальную инженерию и манипуляции.

Так, активно применяются такие методы, как астротурфинг – создание иллюзии общественной поддержки тех или иных взглядов с помощью фейковых аккаунтов и комментариев. Это придает популярность нужным нарративам, формируя у аудитории ощущение доминирующего в обществе мнения.⁵⁵

Еще один распространенный инструмент – троллинг, предполагающий намеренную провокацию скандалов и конфликтов в комментариях, чтобы запутать людей и посеять недоверие к оппонентам. Под прикрытием анонимности в интернете тролли оказывают сильное влияние на эмоциональную атмосферу дискуссий.

Впрочем, не стоит переоценивать манипулятивные технологии. В конечном счете эффективность пропаганды зависит от реальных фактов и событий. Как бы искусно она ни была завуалирована, рано или поздно правда всплывает наружу. И чем свободнее поток информации, тем сложнее удержать людей в неведении и заблуждении.

Поэтому ключевым инструментом борьбы с фейковыми и пропагандистскими нарративами остается критическое мышление аудитории. Чем выше уровень медиаграмотности в обществе, тем устойчивее оно к манипуляциям. Люди учатся проверять факты, искать первоисточники, анализировать пристрастность источников. Эксперты и лидеры общественного мнения также играют важную роль фильтров, пресекая распространение дезинформации и пропаганды.

Таким образом, несмотря на кажущееся всесилие новых технологий, исход информационных войн решают не столько они, сколько сознательность самого общества. Чем более просвещенным и скептичным к манипуляциям оно является, тем менее уязвимо перед лицом пропаганды, какой бы изощренной она ни была. Поэтому развитие критического духа и медиаграмотности – важнейшая задача для противодействия экспансии постправды в глобальном коммуникационном пространстве.⁵⁶

Новые медиа несут в себе не только угрозы, но и новые возможности. Благодаря всемирной паутине у простых людей появились беспрецедентные средства для самовыражения и кооперации. Альтернативные источники информации получили шанс конкурировать с официальной пропагандой, а гражданские движения – объединять единомышленников. Так что даже в эпоху постправды интернет остается мощным оружием правды, если использовать его разумно и ответственно.

Распространение дезинформации и пропаганды в глобальных сетях требует адекватного реагирования со стороны государства и гражданского общества. Нужны скоординированные усилия для выработки нормативно-правовых и технологических решений этой проблемы.

Во-первых, важно сформировать международное законодательство, регулирующее распространение фейковых новостей и недостоверной информации. Уже разрабатываются конвенции по киберпреступности, которые могут стать основой для выработки общих правил борьбы с дезинформацией.

Кроме того, отдельные страны вводят наказания за сознательное распространение фейковых новостей. Однако пока эти меры носят фрагментарный характер. Необходим всеобъемлющий подход с четкими критериями того, что считается нарушением.

Во-вторых, технологические компании должны принимать бóльшую ответственность за контент, распространяемый их платформами. Уже действуют механизмы модерации и блокировки явно противоправного или вредоносного контента. Однако для эффективной фильтрации потоков информации нужны более совершенные технологии искусственного интеллекта.⁵⁷

Перспективно развитие систем автоматического распознавания фейков по стилистическим и смысловым признакам. Кроме того, соцсети могут внедрять специальную маркировку для недостоверных новостей и предупреждать пользователей о рисках воздействия пропаганды.

В-третьих, огромную роль играет повышение уровня медиаграмотности аудитории и особенно подрастающего поколения. Необходимо включать навыки работы с информацией, выявления фейков и критической оценки контента в образовательные стандарты на всех уровнях обучения.

Также весьма действенны общественные инициативы по проверке фактов и повышению достоверности информационного поля. Уже существуют добровольческие сообщества, которые на профессиональном уровне занимаются верификацией контента и новостей. Подобную деятельность необходимо развивать и поддерживать.

Наконец, в демократических странах огромную роль играют политическая культура общества и личная ответственность граждан за информационную среду. Недопустимо бездумное тиражирование непроверенных слухов и сведений, пусть даже они льстят нашим предубеждениям.

Каждый пользователь соцсетей сегодня фактически выполняет роль журналиста, поэтому обязан со всей щепетильностью относиться к публикуемому контенту. Никакие законы и технологии не смогут оградить нас от дезинформации, если мы сами безответственно будем ее распространять.

Итак, борьба с фейками и пропагандой в условиях новых медиа — это комплексная задача, требующая участия всех заинтересованных сторон. Координирующая роль, очевидно, принадлежит международному сообществу и национальным правительствам. Однако усилия властей будут тщетны без поддержки гражданского общества и личной ответственности каждого гражданина.⁵⁸

Лишь совместными действиями на всех уровнях – от Интернет-корпораций до отдельных пользователей – человечество сможет противостоять разрушительной силе дезинформации. Конечно, борьба с фейками не решит всех проблем, ведь за ними стоят глубинные социально-политические противоречия. Однако оздоровление информационного поля станет важным шагом к установлению доверия и взаимопонимания между народами в новую эпоху глобальных коммуникаций.

Помимо технологических и правовых мер регулирования информационных потоков, важно понимать глубинные психологические причины уязвимости людей перед пропагандой и манипуляциями.

Дело в том, что человеческое мышление изначально подвержено различным когнитивным искажениям. У людей есть склонность воспринимать информацию избирательно, отдавая предпочтение тем фактам и аргументам, которые подтверждают их предубеждения.

Этот механизм получил название эффекта конфирмации – наше сознание как бы «подстраивает» реальность под имеющуюся картину мира. Так мы неосознанно игнорируем или дискредитируем неудобные нам данные. Именно на эту особенность и рассчитаны манипулятивные приемы пропаганды.

Еще одно важное заблуждение нашего разума – приписывание повышенной значимости ярким, эмоционально окрашенным событиям и фактам. Социальные психологи это явление определяют как когнитивная ошибка доступности. Именно поэтому сенсационные новости и шокирующие подробности катастроф запоминаются намного лучше скучных статистических данных.⁵⁹

Так восприятие реальности искажается в пользу броских, но не всегда репрезентативных фактов. Это заставляет нас переоценивать маловероятные угрозы и недооценивать более прозаичные, но куда более вероятные риски. Такая когнитивная уязвимость также умело эксплуатируется манипуляторами.

Наконец, сознание человека имеет естественную тягу к простым, «черно-белым» объяснениям сложных явлений. Мы склонны сводить многомерность мира к упрощенным схемам – «добро против зла», «мы против них» и т. д. Социальная психология определяет эту тенденцию уничижительно как «когнитивный примитивизм», однако упрощения неотделимы от человеческой природы.

Искусно сыграв на этих уязвимостях психики, демагоги ловко «подсовывают» нам примитивные объяснительные схемы, разделяющие всех на «плохих» и «хороших». Эти клише приносят облегчение нашему разуму, избавляя от напряжения сложно мыслить, вот мы им и поддаемся.

Так, чтобы противостоять манипуляциям, обществу необходимо повышать не только медиаграмотность, но и собственно психологическую грамотность.

Людей нужно учить приемам критического анализа собственных установок и предрассудков. Развенчивать иллюзии объективности нашего восприятия, демонстрируя подверженность когнитивным искажениям. Раскрывать уловки психологического воздействия, с помощью которых нас склоняют к принятию заранее заданного мнения.

В современном стремительно меняющемся мире, к сожалению, утрачивается ценность самокритичного, вдумчивого отношения к действительности. Люди все чаще довольствуются быстрыми эмоциональными оценками и поверхностными впечатлениями о происходящем.⁶⁰

А между тем, именно кропотливая интеллектуальная работа по пристальному анализу, сопоставлению разных точек зрения, поиску нетривиальных решений и есть подлинная ценность. Именно она позволяет преодолевать упрощенческие схемы пропаганды и вырабатывать адекватное понимание реальности.

Для этого необходимо восстанавливать культуру логического мышления и дискуссий, основанных на фактах и аргументах. Стоит поощрять людей к тщательной проверке данных, поиску альтернативных точек зрения, корректной и взвешенной полемике.

Образование должно развивать способность критически анализировать сложные проблемы, видеть их многогранность и избегать упрощенных выводов. Это поможет людям стать более устойчивыми к популистским лозунгам и демагогии.

Так, прогресс не только в технологиях, но прежде всего в психологии и культуре мышления общества — вот что позволит человечеству успешно отвечать на вызовы современной информационной эпохи.

Безусловно, построение подлинно свободного и справедливого общества не сводится лишь к совершенствованию мыслительных инструментов. Не меньшее значение имеют социально-экономические и политические факторы, определяющие расстановку сил в борьбе интересов.

Однако культура критического мышления, тяга к познанию истины, интеллектуальное честолюбие отдельной личности также оказывают огромное влияние на ход истории. Именно поэтому автократии издревле пытались ограничивать свободомыслие и просвещение народа. Напротив, демократии должны всячески культивировать эти ценности как главную опору своего существования.⁶¹

Помимо технологических и образовательных мер по противодействию дезинформации, важную роль играет и гуманитарная составляющая этой проблемы. Речь идет о формировании устойчивого мировоззрения и системы ценностей, позволяющих человеку ориентироваться в потоке противоречивых данных.

Дело в том, что зачастую фейки и пропаганда опираются не только на когнитивные искажения, но и на глубинные психологические потребности людей. Так, исследования показывают, что наиболее восприимчивы к манипуляциям те, кто испытывает экзистенциальный вакуум.

Речь идет об ощущении абсурдности, хаотичности мира, потере смыслов и ориентиров. Такие люди страдают от неустроенности личной жизни, социальной несправедливости и неопределённости будущего. Их духовная жажда легко утоляется простыми ответами популистов.

Поэтому противоядием от деструктивных идеологий может служить воспитание в человеке зрелого мировоззрения, основанного на гуманистических ценностях. Оно дает ему внутренний стержень, позволяющий сохранять душевное равновесие и ясность ума перед лицом хаоса мнений.

Формирование такого мировоззрения — сложная философская и педагогическая задача. Ее решение лежит как в сфере воспитания подрастающих поколений, так и в развитии массовой культуры. Литература, кино, общественные дискуссии призваны поднимать вечные экзистенциальные вопросы о смысле жизни через призму вызовов современности.

Опорой в этом процессе могут служить как традиционные религии, так и светские гуманистические учения. Важно, чтобы они формулировали общечеловеческие моральные ориентиры, позволяющие сохранять внутреннюю свободу и достоинство личности перед лицом хаоса внешнего мира.⁶²

Также весьма перспективно развитие практик самопознания и духовных психотехник. Осознанная медитация, ведение дневников, психоаналитические методики помогают человеку лучше узнать самого себя. А значит — более трезво оценивать свои склонности и предубеждения, видеть подсознательные мотивы, движущие нашим выбором и поведением.

Подобный самоанализ позволяет обнаруживать глубинные психологические комплексы и потребности, через которые наше сознание уязвимо для манипуляций. Проработка этих внутренних конфликтов ведет к обретению человеком подлинной зрелости и мудрости, делает его свободным в своих убеждениях и действиях.

Таким образом, именно духовно-нравственное развитие личности становится решающим фактором в противостоянии дезинформации. Чем выше уровень самосознания человека и чем тверже его приверженность гуманистическим идеалам, тем меньше шансов обмануть или сломить его извне.

И напротив, даже самые совершенные технические и образовательные инструменты бессильны перед внутренней слабостью и незрелостью личности. В этом плане работа каждого человека над собственным мировоззрением и характером — решающий вклад в победу правды над ложью в глобальном информационном обществе.

Разумеется, возлагать всю ответственность исключительно на отдельных граждан было бы несправедливо. Личностный выбор человека всегда обусловлен социокультурным контекстом, в котором он формируется. Поэтому стратегическая задача государства и общественных институтов – создавать условия, максимально благоприятные для становления зрелых, образованных и нравственных граждан.⁶³

Это подразумевает справедливое распределение жизненных благ, обеспечение основных потребностей людей, минимизацию социального неравенства и поводов для конфликтов. Также необходимы масштабные программы развития культуры и просвещения, доступные для всех слоев общества.

Лишь комплексный подход, сочетающий предоставление внешних возможностей и внутреннюю работу самосовершенствования каждого человека, позволит выстроить по-настоящему устойчивое информационное пространство, защищенное от любых фальсификаций и манипуляций.

Вывод по разделу 3.1. В данном разделе работы анализировались особенности пропаганды в условиях глобальной коммуникации.

Таким образом, в эпоху новых информационных технологий пропаганда приобретает качественно новые характеристики. Она становится по-настоящему глобальной, охватывая огромные аудитории поверх государственных границ. Ее воздействие стало гораздо более скоростным и таргетированным благодаря автоматизации и использованию Big Data.

Вместе с тем, в условиях информационного изобилия люди выработали и бóльшую критичность к потоку новостей и слухов. Это заставляет власти внедрять пропаганду все более тонко, используя методы социальной инженерии.

Однако решающим фактором противодействия манипуляциям остается уровень медиаграмотности и личной ответственности граждан. Также важны государственные и международные меры правового и технологического регулирования информационных потоков. Лишь комплексный подход позволит обществу построить устойчивое глобальное информационное пространство, свободное от дезинформации.

3.2. Новые мишени пропагандистских кампаний

Пропаганда всегда была важным инструментом в руках политиков и правительств для достижения своих целей. С развитием технологий и появлением новых средств массовой информации появляются и новые возможности для пропагандистских кампаний.⁶⁴

Одной из главных новых мишеней становится интернет и социальные сети. Благодаря огромной аудитории и высокой степени вовлеченности пользователей, они дают пропагандистам беспрецедентный доступ к сознанию людей. С помощью таргетированной интернет-рекламы и вирусного контента очень просто манипулировать общественным мнением, особенно среди молодежи. Кроме того, в интернете сложно отслеживать источники информации, что позволяет анонимно распространять нужные нарративы.

Еще одним важным трендом является рост значимости лидеров общественного мнения в соцсетях — блогеров, влиятельных публичных персон. С помощью пиара, подкупа или шантажа их можно превратить в эффективный инструмент пропаганды. Они обладают доверием своей аудитории и могут под видом личного мнения продвигать нужные нарративы.⁶⁵

Также все более важной целью становится манипуляция СМИ. С помощью политического и экономического давления правительства разных стран добиваются нужного освещения событий в ключевых медиа. Пропагандистские структуры скупают популярные СМИ или устанавливают над ними контроль, превращая в рупор своей идеологии.

Опустошительным оружием в руках пропагандистов становятся методы дезинформации и фальсификации. С помощью глубоких фейков - поддельных аудио, видео, документов — можно посеять хаос и недоверие к реальным фактам. Точечное распространение ложных сведений позволяет переписывать общественное сознание.

Таким образом, благодаря новым технологиям и подходам потенциал пропаганды как инструмента контроля и манипуляций значительно вырос. Это требует разработки адекватного ответа — повышения медиаграмотности граждан, борьбы с дезинформацией и стимулирования плюрализма СМИ. Иначе общество рискует потерять способность к критическому мышлению и принятию взвешенных решений.

Хотя манипуляция общественным сознанием посредством пропаганды существовала испокон веков, современные технологии открыли для неё новые, беспрецедентные по масштабу и эффективности возможности.

Одним из наиболее мощных и опасных инструментов становится целенаправленная работа с большими данными для создания психологических портретов разных социальных и демографических групп. На основе анализа поведения людей в интернете, их потребительских предпочтений, генетических данных и прочего формируются детальные профили, выявляющие мотивации, страхи, желания целых сегментов аудитории. Это позволяет с высокой точностью кастомизировать пропагандистские сообщения и каналы для максимального воздействия.

Помимо этого, стремительное развитие технологий глубокой подделки контента открывает новые горизонты для фабрикации ложных доказательств в рамках пропагандистских кампаний. Синтез изображений и видео на основе искусственного интеллекта, так называемые «глубокие фейки», позволяют симулировать любые события и заявления для манипуляции массовым сознанием.⁶⁶

Крайне тревожной тенденцией является также сращивание государственных пропагандистских машин с криминальными структурами, специализирующимися на кибервымогательстве, кражах данных и других компьютерных преступлениях. Нелегально полученная личная информация о политических и общественных деятелях используется для их дискредитации или шантажа в интересах заказчика пропагандистской кампании. Анонимность и сложности атрибуции кибератак делают такие гибридные операции практически безнаказанными.

На фоне описанных тенденций особую значимость приобретает тщательный мониторинг и анализ новых технологий, которые могут быть использованы для пропаганды и манипуляций, а также выработка мер противодействия. Необходим комплексный подход, включающий как технические решения в сфере кибербезопасности, так и образовательные программы, направленные на повышение цифровой грамотности и устойчивости граждан к воздействию пропаганды.

Только при условии четкого осознания новых угроз, а также оперативной выработки и внедрения контрмер общество сможет избежать превращения в марионетку в руках манипуляторов, использующих самые последние достижения технологического прогресса не во благо, а во вред человеку.⁶⁷

Помимо технологических средств, ещё одним важным фактором, открывающим новые возможности для пропаганды, становится всё более поляризованный и эмоционально заряженный информационный ландшафт. Резкий рост политической и идеологической конфронтации, особенно заметный в последние годы, создаёт благодатную почву для манипуляций. Люди всё охотнее верят тем нарративам, которые резонируют с их мировоззрением и подтверждают их предубеждения.

Этим активно пользуются пропагандисты, которые вбрасывают в информпространство выгодные им трактовки и теории. Чем больше они разжигают страсти и играют на противоречиях, тем сильнее эмоциональная вовлечённость аудитории и её готовность принимать на веру любые факты от «своих». При этом критическое мышление и восприятие альтернативных точек зрения сводятся к нулю. Многократно усиливается эффект так называемых «информационных пузырей», когда люди оказываются в полностью изолированной среде, навязывающей им нужную интерпретацию происходящего.

Пропагандисты активно используют и тот факт, что в высококонкурентной борьбе за внимание медиа всё чаще прибегают к сенсационным форматам подачи материалов, провокационным заголовкам и т. д. Подобный контент, рассчитанный на эмоции, а не разум читателя, легко подхватывается и тиражируется, что позволяет внедряемым нарративам «взорваться» и захватить медиаполе.

Противостоять подобным манипуляциям, основанным на поляризации и иррационализации информпространства, крайне сложно. Но ключевыми факторами здесь могут стать повышение уровня медиаграмотности и критического мышления среди населения, а также более строгие этические нормы для СМИ, стимулирующие объективность и сбалансированность в освещении разных точек зрения. Именно от успеха в этом направлении в решающей степени зависит, получит ли пропаганда безоговорочную власть над умами или всё-таки столкнётся с адекватным противодействием информированного общества.⁶⁸

Еще одним важным фактором, открывающим дополнительные возможности для пропагандистских кампаний, становится рост влияния негосударственных субъектов, преследующих свои частные интересы — крупных корпораций, влиятельных НКО и религиозных организаций. Обладая значительными ресурсами и возможностями воздействия на общественное мнение, они активно используют все доступные рычаги для лоббирования выгодной им повестки.

Масштабные рекламные и PR кампании, направленные на продвижение товаров, услуг или идеологических установок этих групп влияния, по сути представляют собой элементы пропагандистской машины. С помощью тщательно спланированных маркетинговых акций формируется нужное восприятие реальности в массовом сознании. Ярким примером может служить дискуссия вокруг изменения климата, где лоббисты нефтегазовой отрасли в течение десятилетий вели целенаправленную кампанию по дискредитации научного консенсуса и замалчиванию проблемы.

Помимо прямого влияния на аудиторию, растёт и политическое лоббирование корпоративных и иных частных интересов — например, через финансирование избирательных кампаний и давление на законодателей. Это косвенно приводит к формированию благоприятного информационного поля и принятию нужных решений на государственном уровне. Так реализуется сращивание политической и экономической власти с пропагандистскими инструментами.⁶⁹

Противодействовать подобному влиянию заинтересованных групп сложно в принципе, учитывая их мощь и возможности. Однако повышение прозрачности политического и медийного ландшафта, развитие критического восприятия рекламы и пиара, а также стимулирование общественных дискуссий по ключевым вопросам могут способствовать большему плюрализму точек зрения и ослаблению манипулятивного воздействия.

Вывод по разделу 3.2. В данном разделе работы определялись новые мишени пропагандистских кампаний.

Таким образом, можно заключить, что развитие технологий открывает беспрецедентные возможности для манипулирования общественным сознанием. Ключевыми тенденциями здесь являются рост влияния социальных сетей и лидеров мнений, использование big data и искусственного интеллекта для психологического таргетирования, создание глубоких фейков, сращивание с киберпреступностью, а также поляризация информпространства и медиа.

Для эффективного противодействия этим угрозам необходим комплексный подход, включающий как технические меры в сфере кибербезопасности, так и повышение медиаграмотности населения. Кроме того, важную роль играет мониторинг новых технологий на предмет их потенциального использования для пропаганды и разработка своевременных контрмер. Только при условии консолидации усилий государства, бизнеса и гражданского общества можно не допустить превращения технологического прогресса в инструмент тотального контроля и манипулирования.

3.3. Изменение приёмов демонизации образа оппонента

На протяжении истории политические деятели и общественные группы часто прибегали к демонизации своих оппонентов — представлению их в крайне негативном, даже демоническом свете. Это позволяло им более эффективно бороться за власть и влияние, оправдывать применение жёстких мер против соперников.⁷⁰

Однако в последние десятилетия методы и приёмы демонизации претерпели существенную трансформацию. Это связано с рядом факторов.

Во-первых, произошли глубокие изменения в средствах массовой коммуникации. Появились новые каналы — прежде всего интернет и социальные сети, которые позволяют гораздо эффективнее и быстрее распространять нужную информацию. Кроме того, СМИ стали более плюралистичными, конкурентными, ориентированными на получение прибыли. Это вынуждает политиков искать новые способы привлечения внимания аудитории.

Во-вторых, общество стало более циничным и разобщённым. Люди перестали так легко поддаваться примитивной пропаганде и демонизации. Необходимы более тонкие, изощрённые методы манипулирования общественным мнением.

С учётом этих факторов политтехнологи и пиарщики разрабатывают новые приёмы формирования негативного образа оппонента. Среди них можно выделить несколько основных.

Во-первых, это апелляция не к разуму, а к эмоциям — страху, ненависти, омерзению. Эмоциональные посылы запоминаются намного лучше рациональных аргументов. При этом зачастую используются откровенные манипуляции и искажения фактов.

Во-вторых, широко применяется технология «приклеивания ярлыков» — обвинение оппонентов в экстремизме, радикализме, фашизме и прочих «страшных» вещах. Это позволяет формировать образ врага, с которым невозможен компромисс и которого нужно уничтожить любой ценой.

В-третьих, демонизация часто приобретает характер травли и клеветнической кампании в СМИ и социальных сетях. Здесь задействуются как политтехнологи и боты, так и рядовые сторонники, которые атакуют оппонентов.

В-четвертых, применяются изощрённые психологические приёмы внушения и манипулирования. Например, такие как фрейминг (подача информации под определённым углом), якорение (связывание образа человека с негативными ассоциациями), использование когнитивных искажений и уязвимостей психики.⁷¹

Таким образом, если раньше демонизация оппонента часто носила довольно примитивный характер (прямые обвинения во всех смертных грехах), то теперь она становится гораздо более тонкой и технологичной. Используются утончённые психологические и информационные методы, позволяющие эффективно манипулировать массовым сознанием.

Какие последствия влечёт за собой такая трансформация политической борьбы? Прежде всего, это ещё большая поляризация и разобщение общества. Ведь демонизация оппонента не оставляет места для компромисса и диалога. Любые уступки сторонникам «демонов» рассматриваются как предательство.

Кроме того, массовая демонизация снижает общий уровень политической культуры в обществе. В ход идут самые низменные инстинкты — ненависть, страх, фанатизм. Рациональное обсуждение проблем подменяется истерикой и травлей.

Наконец, технологии демонизации могут быть опасным оружием в руках автократических и тоталитарных режимов. Объявив часть населения «демонами» и врагами, такие режимы оправдывают любые репрессии — вплоть до физического уничтожения.

Таким образом, хотя новые методы демонизации и более изощрённы и технологичны, они несут не меньшую, а может и большую угрозу для демократического общества. Необходимы активные усилия граждан и институтов для противодействия этой опасной тенденции. Иначе поляризация и взаимная ненависть могут полностью разрушить социальную ткань.

Как же противостоять опасным тенденциям демонизации политических оппонентов в современном информационном обществе? Какие меры могут предпринять различные субъекты — государство, гражданское общество, СМИ, сами политики?⁷²

Прежде всего, необходимо повышать медийную и цифровую грамотность населения. Люди должны лучше разбираться в методах манипулирования общественным сознанием, в том числе в современных техниках демонизации. Этому нужно учить в школах и вузах, проводить тематические тренинги и лекции.

Чем больше граждан смогут распознавать пропагандистские приёмы и не поддаваться им, тем менее эффективными они будут. Ключевую роль здесь должны играть система образования и просветительские проекты.

Во-вторых, необходим жёсткий контроль и регулирование деятельности СМИ и интернет-платформ в части распространения фейков, разжигания ненависти, организации травли и харрасмента. Свобода слова не должна превращаться в инструмент манипулирования и пропаганды.

Здесь важно находить разумный баланс между свободой и ответственностью СМИ. Жёсткая цензура недопустима, но и абсолютную вседозволенность оставлять нельзя. Саморегулирование отрасли должно дополняться законодательным регулированием в сфере противодействия пропаганде.⁷³

В-третьих, необходимо ограничивать применение «грязных» избирательных технологий, основанных на демонизации оппонентов. Этому могут способствовать как законодательные нормы, ужесточающие ответственность за использование «чёрного пиара», так и добровольные соглашения между политическими партиями и кандидатами о «честной игре».

Кроме того, важную роль играет гражданский контроль за выборами. Наблюдатели должны фиксировать факты нечестной агитации, демонизации и запугивания избирателей. А политики и партии должны нести репутационные издержки от таких действий.

Не менее важно наладить эффективный мониторинг и противодействие распространению фейков и пропаганды в интернете и соцсетях. Здесь должны активнее задействоваться как госорганы, так и сами интернет-платформы, гражданские активисты. Необходима выработка чётких правил и механизмов борьбы с «фабриками троллей» и прочими распространителями дезинформации.

Что могут сделать сами политики и партии? Во-первых, отказаться от грязных PR-технологий и демонизации оппонентов в пользу конструктивной программной конкуренции. Разумеется, рассчитывать на то, что в реальной борьбе за власть политики добровольно откажутся от эффективного инструментария, наивно.

Однако ужесточение законодательных и общественных «рамок дозволенного» может создать стимулы для отказа от самых одиозных и циничных методов. Главное — сделать цену демонизации неприемлемо высокой.

Наконец, важную роль играет налаживание реального диалога и взаимопонимания между разными социальными и политическими группами. Этому может способствовать системная работа общественных организаций, дискуссионных площадок, образовательных проектов.

Чем активнее в обществе идёт непосредственное общение между людьми с разными взглядами, тем сложнее демонизировать «чужих». Ведь это уже не абстрактные «враги», а конкретные люди со своими аргументами и историями. Такая «толерантность на практике» — мощное оружие в борьбе с поляризацией.⁷⁴

Подводя итог, отметим — проблема демонизации политических оппонентов не имеет какого-то одного решения. Нужен комплексный подход, задействующий все конструктивные силы общества. И главное — инициатива должна исходить «снизу», от самих активных и неравнодушных граждан.

Никакое, даже самое идеальное, законодательство и госрегулирование не сработают без вовлечённости и ответственной позиции самого общества. Люди должны ясно осознавать угрозы, которые несут демонизация и поляризация, и вставать на защиту гражданского мира и согласия.

Одним из важных направлений противодействия демонизации политических оппонентов является реформирование избирательного законодательства. Существующие нормы зачастую поощряют грязные технологии и черный пиар, так как они помогают эффективно бороться за голоса избирателей.

Необходим переход к преимущественно мажоритарной избирательной системе в округах. При такой системе кандидаты вынуждены бороться не только черным пиаром, но и реальной работой на округе. Иначе его просто не переизберут следующий раз.

Кроме того, важно усилить ответственность политиков перед избирателями. Для этого можно разрешить отзыв депутатов гражданами, если те не оправдали их доверия. Также полезно увеличить количество публичных дебатов кандидатов, где они вынуждены были бы отвечать на неудобные вопросы и критику.

Еще одно перспективное направление — реформа политических партий и всей партийной системы. Многие партии превратились в закрытые клубы элит, оторванные от реальных запросов граждан. Отсюда и циничное использование любых способов захвата власти, включая демонизацию.

Необходимы меры по демократизации внутрипартийной жизни, усилению роли рядовых членов партии и механизмов общественного контроля. Более демократичные и подотчетные партии будут вынуждены отказаться от одиозных методов борьбы с оппонентами.

Весомый вклад в противодействие демонизации может также внести качественное улучшение политической журналистики и всех политических медиа. Сейчас это во многом инструмент пропаганды и информационных войн.⁷⁵

Необходимы более строгие этические стандарты для журналистов, запрет ряда манипулятивных практик. Также полезно увеличить долю качественной аналитической журналистики, разборов программ и деятельности политиков, публичной оценки их позитивного вклада или наоборот разрушительной риторики.

Чрезвычайно важную роль должны сыграть новые технологические решения для противодействия фейкам и пропаганде в интернете и соцсетях. Уже разрабатываются системы автоматизированного мониторинга, флаггинга фейковых новостей, блокировки ботов и «фабрик троллей».

Однако пока многие платформы не проявляют должной заинтересованности в использовании таких инструментов. Необходимо жестко стимулировать и даже принуждать их к внедрению подобных систем для оздоровления информационного пространства.

Не менее важна роль системы образования в формировании иммунитета к демонизации и манипуляциям у будущих поколений. Основы медиаграмотности и критического анализа информации должны преподаваться на всех уровнях обучения.⁷⁶

Также полезны специальные учебные курсы, тренинги, онлайн-ресурсы по распознаванию пропаганды и фейков, повышению устойчивости к психологическому манипулированию. Обучение методам верификации информации также может стать частью учебных программ.

Еще одно многообещающее направление, которое уже показало хорошие результаты на Западе, — организация специальных центров или служб по борьбе с пропагандой и дезинформацией. Подобные подразделения существуют в ряде европейских стран. Они отслеживают потоки фейков и пропаганды, разоблачают их, работают с населением и СМИ.

Такие центры могут создаваться как на уровне госструктур, так и неправительственными организациями. Главное, чтобы это были высокопрофессиональные команды независимых экспертов, которые пользуются доверием общества и обладают всем необходимым инструментарием для распознавания угроз и эффективного реагирования на них.

Таким образом, оздоровление информационно-политической среды и противодействие циничной демонизации оппонентов — это общесистемная задача, требующая комплекса мер на всех уровнях и во всех сферах. Только совместными усилиями государства, бизнеса, медиа и самого общества можно добиться успеха на этом направлении. Разрозненные и несистемные меры здесь обречены.

Одним из важнейших направлений борьбы с демонизацией политических оппонентов является повышение общего уровня политической культуры в обществе. Необходимо воспитывать в людях стремление к вдумчивому, взвешенному и толерантному отношению к инакомыслию.

Здесь в первую очередь должны быть задействованы институты гражданского общества — некоммерческие организации, дискуссионные площадки, просветительские проекты. Их усилиями можно проводить тематические лекции, дебаты, обучающие мероприятия для всех возрастов.

Также велика роль системы образования в повышении политической грамотности и формировании культуры диалога, начиная со школьной скамьи. Необходимо не только давать знания о политических институтах и процессах, но и учить конструктивным моделям дискуссий, выработке совместных решений, поиску разумных компромиссов.⁷⁷

Большой потенциал здесь также имеют онлайн-курсы и образовательные ресурсы — как для школьников и студентов, так и для взрослой аудитории. Их доступность позволяет охватывать миллионы людей по всей стране и формировать атмосферу диалога и взаимопонимания.

Опыт западных стран показывает эффективность так называемых «горизонтальных» обменов и коммуникаций между различными социальными и политическими группами. Это могут быть дискуссионные клубы, дебаты, совместное волонтерство, образовательный туризм и так далее.

Чем больше люди разных взглядов будут взаимодействовать «вживую», тем сложнее их будет демонизировать. Ведь за абстрактным «врагом» они увидят конкретных людей со своей логикой и аргументацией.

Политические партии и движения также могут внести вклад в развитие культуры диалога, отказавшись от риторики ненависти и агрессии в адрес инакомыслящих. Да, конкуренция за электорат обостряет противоречия, но есть «рамки дозволенного», выход за которые недопустим.

Стоит обратить внимание и на зарубежные НКО, занимающиеся именно темой противодействия поляризации общества и налаживанию конструктивного диалога между разными группами. Их методологии и лучшие практики адаптировать к российским реалиям.

Что касается государства, то оно может косвенно стимулировать повышение политической культуры в обществе — через целевые гранты НКО, поддержку просветительских проектов, возможно даже введение налоговых льгот.⁷⁸

Конечно, напрямую навязывать такую повестку власти не стоит — это породит обратный эффект. Но создание благоприятных условий для конструктивных общественных инициатив в этом направлении необходимо.

Немаловажную роль должны сыграть и сами СМИ. Ответственная, сбалансированная подача разных точек зрения, приглашение к диалогу вместо травли оппонентов — это то, к чему должна стремиться качественная журналистика.

К сожалению, в телеэфирах и ток-шоу зачастую царит атмосфера безапелляционности, конфронтации и взаимных обвинений. Такая модель коммуникации на уровне подсознания транслируется и в общество.

Еще один ресурс для повышения политической культуры — известные публичные люди (лидеры мнений), популярные блогеры и видеоблогеры. Их охват аудитории порой сравним с федеральными каналами.

Поэтому важно стимулировать таких лидеров мнений к конструктивной повестке, демонстрации культуры диалога и уважения к инакомыслию. А тех, кто систематически разжигает ненависть и поляризацию, необходимо ограничивать в распространении контента теми или иными способами.

И последнее. Для реального прогресса в повышении политической культуры нужны долгосрочные комплексные программы, рассчитанные на годы. Это должен быть масштабный общенациональный проект с четкими целевыми индикаторами, регулярным мониторингом и оценкой результативности.

Только целенаправленная системная работа, а не разовые акции, может постепенно «переформатировать» политическое сознание миллионов граждан и заложить прочный фундамент толерантности и взаимоуважения в обществе. А это — залог устойчивости демократии и гражданского мира на долгую перспективу.⁷⁹

Вывод по разделу 3.3. В данном разделе работы исследовалось изменение приёмов демонизации образа оппонента.

Таким образом, можно констатировать, что в последние десятилетия методы демонизации политических оппонентов претерпели существенную трансформацию. Это связано с развитием средств массовой коммуникации, ростом цинизма и разобщенности в обществе. В ход идут все более изощренные психологические и информационные технологии манипулирования общественным сознанием.

Подобная эволюция несет серьезные риски дальнейшей поляризации общества и снижения политической культуры. Для эффективного противодействия этим тревожным тенденциям необходим комплексный подход, включающий повышение медиаграмотности граждан, жесткое регулирование медиа и интернет-платформ, стимулирование ответственности самих политиков, развитие культуры диалога и толерантности. Только системная работа на всех уровнях может обеспечить прогресс в этом направлении.

Вывод по третьей главе работы. В данной главе работы исследовались современные тенденции в создании образа врага.

Таким образом, во-первых, были проанализированы новые возможности и особенности пропаганды в условиях глобальных коммуникаций. Отмечено, что благодаря интернету и социальным сетям пропаганда становится более масштабной, скоростной и персонализированной. Однако растущая медиаграмотность аудитории заставляет внедрять ее более тонко, с использованием методов социальной инженерии.

Во-вторых, определены новые мишени для пропагандистского воздействия: социальные сети, лидеры мнений, технологии Big Data и глубоких фейков. Показано, что для эффективного противодействия этим манипуляциям необходим комплексный подход, включающий правовые, технологические и образовательные меры.

В-третьих, выявлены тенденции в трансформации методов демонизации политических оппонентов. Сделан вывод о том, что они становятся все более технологичными и многоуровневыми, оказывая разрушительное воздействие на состояние общественно-политической среды.

Так, в условиях новых медиа и коммуникационных технологий арсенал средств конструирования образа врага существенно расширился. Это требует выработки системного ответа для защиты информационного пространства и общественного сознания.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Настоящее исследование было посвящено комплексному анализу феномена конструирования и использования образа врага в политической пропаганде различных исторических эпох. Работа охватывала как теоретические аспекты данной проблематики, так и обобщение конкретного исторического опыта построения вражеских образов в пропагандистских целях.

В первой главе на основе обзора научной литературы были определены ключевые цели и методы политической пропаганды как таковой. Было показано, что основными ее задачами являются формирование нужного мировоззрения, побуждение аудитории к конкретным действиям, сплочение сторонников власти и делегитимация ее противников. Для достижения этих целей пропаганда активно использует как рациональные доводы, так и эмоциональные посылы, опираясь на психологические особенности восприятия. К ее арсеналу относятся такие приемы, как дезинформация, упрощение сложных проблем, постоянное повторение нужных тезисов, дискредитация источников невыгодной информации. Отдельное внимание было уделено специфике создания образа врага и его функциям в политической пропаганде. Показано, что конструирование угрожающего образа оппонента направлено на консолидацию собственных сторонников перед лицом общей опасности. Другими важными задачами являются создание благоприятной почвы для репрессий против инакомыслящих и оправдание агрессивных внешнеполитических акций. Далее были детально рассмотрены конкретные манипулятивные приемы, лежащие в основе создания демонических образов оппонентов. К ним относятся формирование негативных стереотипов и мифов, дегуманизация врага путем лишения его индивидуальных черт, распространение преувеличенных или сфабрикованных обвинений, использование эмоционально окрашенных лозунгов для разжигания ненависти. Комплексный анализ сущности и механизмов конструирования вражеского образа в пропаганде позволил сформировать необходимую теоретическую базу для дальнейшего практического исследования заявленной темы в исторической ретроспективе.

Вторая глава работы была посвящена обобщению конкретного опыта использования образа врага в пропагандистских кампаниях различных исторических периодов — Первой мировой войны, нацистской Германии и Советского Союза. Проанализировав образы врагов в военной пропаганде 1914-1918 годов, можно сделать вывод о том, что они подавались совершенно демонизировано, как воплощение абсолютного зла и варварства. Такая однозначная, «черно-белая» трактовка позволяла эффективно мобилизовывать миллионы людей на поддержку войны и оправдывать колоссальные жертвы. Вместе с тем разжигание ненависти лишь усугубило вражду между народами, заложив базу для реваншизма и новых конфликтов. Так, пропаганда Первой мировой косвенно подготовила почву для еще более кровопролитной Второй мировой в силу созданных ею долговременных негативных стереотипов по отношению к противникам Германии. Далее на примере нацистской Германии было продемонстрировано, как демонизация оппонентов может стать важнейшей составляющей тоталитарной идеологии. Показано, что нацистский режим целенаправленно использовал образы врагов — евреев, коммунистов, славян и других народов — для оправдания своей дискриминационной политики внутри страны и агрессивной экспансии вовне. Пропагандистская машина Третьего рейха, хоть и не смогла полностью подавить инакомыслие, тем не менее сумела фанатизировать большую часть немецкого общества. Это позволило нацистам воплотить в жизнь свою расистско-милитаристскую программу со всеми вытекающими трагическими последствиями. На примере СССР было показано, как Запад целенаправленно изображался советской пропагандой в качестве главного врага на протяжении большей части истории этого государства. Антизападные настроения и стереотипы использовались для сплочения советского общества, борьбы с инакомыслием и оправдания жестких мер режима перед лицом внешних и внутренних угроз. Таким образом, на всех рассмотренных исторических примерах отчетливо виден общий принцип использования демонических образов оппонентов для мобилизации общественной поддержки авторитарным режимам в их внутренней и внешней политике.

Завершающая, третья глава работы была посвящена исследованию современных тенденций в конструировании образа врага на фоне новых технологий коммуникации и роста глобальной взаимозависимости. Показано, что современные медиаканалы — прежде всего социальные сети и интернет — открывают качественно новые возможности для масштабного транснационального воздействия. Пропаганда становится по-настоящему вирусной, охватывая миллионы людей и проходя мимо традиционных институциональных фильтров. Однако быстрый рост медиаграмотности аудитории и наличие широкого спектра источников информации формируют и противодействующие тенденции. Это заставляет власти внедрять пропаганду все более тонко и незаметно. Помимо технологических инструментов, показаны и новые содержательные мишени пропаганды. Все больший акцент делается на абстрактные угрозы типа международного терроризма или «цветных революций» вместо конкретного врага. Также отмечены интеграция официальной пропаганды с коммерческим маркетингом и использование новых медиа неформальными пропагандистскими сетями. Что касается конкретно эволюции технологий демонизации оппонента, то здесь отмечен переход к более изощренным способам — таким как информационные «утечки» и «компромат», травля в соцсетях, использование методов социального хакинга для дискредитации. Подобные манипуляции гораздо сложнее распознать общественности, что повышает их эффективность. В целом несмотря на существенную трансформацию как коммуникативного пространства, так и конкретных технологий, использование образа «врага народа» остается востребованным элементом политических манипуляций и пропаганды. Более того, новые инструменты позволяют реализовывать эту стратегию более масштабно и изощренно, что несет серьезные риски для стабильности современных обществ.

Так, проведенное исследование позволяет сделать следующие основные выводы:

1. Конструирование демонического образа врага является распространенным манипулятивным приемом политической пропаганды, призванным сплотить общество перед лицом внешней угрозы и затруднить оппозицию власти.

2. На протяжении XX века этот инструмент эффективно использовался как военными, так и авторитарными режимами для мобилизационной поддержки и оправдания репрессий — хотя и не всегда успешно.

3. Современный технологический прогресс создал качественно новые возможности для более масштабной и изощренной пропагандистской демонизации оппонентов, что требует выработки адекватного ответа.

4. Несмотря на видоизменение конкретных механизмов, использование образа «врага» остается востребованным элементом политтехнологий, что свидетельствует о сохраняющейся уязвимости общественного сознания к подобного рода манипуляциям.

Таким образом, проделанное исследование не только расширило представление о феномене использования образа врага в пропаганде в ретроспективе, но и продемонстрировало насущную необходимость совершенствования общественных институтов и гражданского сознания для противодействия современным вызовам в информационно-психологической сфере. Полученные выводы могут послужить основой как для дальнейшего академического осмысления данной проблематики, так и разработки практических рекомендаций по минимизации уязвимости общества перед лицом пропагандистских угроз и манипуляций.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1

Репрезентация врага в пропагандистских кампаниях СССР⁸⁰⁸¹

Приложение 2

Репрезентация врага в пропагандистских кампаниях США⁸²⁸³

Приложение 3

Репрезентация врага в пропагандистских кампаниях времён Второй Мировой войны⁸⁴⁸⁵

Автор настоящей работы категорически против приведённых в качестве исторических примеров идеологий, таких как: нацизм, фашизм и др. Автор не поддерживает нацизм, фашизм и другие подобные ужасные идеологии, считает их ужасным проявлением зла направленного против мирного и русского народов!

Андреев, А. В. Образ врага как элемент советской пропаганды / А. В. Андреев // Перекрёстки истории. Актуальные проблемы исторической науки : Материалы XVI Международной научной конференции, Астрахань, 22 мая 2020 года. — Астрахань: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Астраханский государственный университет», 2020. — С. 27-29.

Артамонов, Г. А. Особенности воплощения образа врага в игровом кино современной России / Г. А. Артамонов, А. С. Орлова // История участия Российской Федерации в локальных гибридных войнах в 1991-2008 годах : Лекции и материалы: учебно-методическое пособие для аспирантуры и магистратуры исторических и других гуманитарных факультетов. — Москва-Берлин : Директмедиа Паблишинг, 2022. — С. 379-392.

Аствацатурова, М. А. Патриотизм как политико-пропагандистская идея современного политико-управленческого дискурса / М. А. Аствацатурова // Патриотизм в современной России в условиях роста угроз национальной безопасности : Материалы научно-практической конференции с международным участием, Ростов-на-Дону, 17—20 февраля 2023 года. — Ростов-на-Дону: Южно-Российский институт управления - филиал федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (ЮРИУФ РАНХиГС), 2023. — С. 130-135.

Бабаева, Р. Г. Создание образа врага в СМИ посредством социоморфной метафоры / Р. Г. Бабаева // Гуманитарий и социум. — 2021. — № 6. — С. 91-95.

Балаклеец, Н. А. Невидимый враг: от метафоры к концепту / Н. А. Балаклеец // Вестник Санкт-Петербургского университета. Философия и конфликтология. — 2023. — Т. 39, № 3. — С. 410-422.

Галлямова, З. В. Специфика организации пропаганды в годы второй мировой войны / З. В. Галлямова // E-Scio. — 2021. — № 6(57). — С. 334-337.

Галямшин, А. Р. Военная пропаганда: анализ механизмов использования пропаганды в войне, её цель и эффективность / А. Р. Галямшин, Г. Ю. Скороход, А. А. Панкратов // Теория и практика военного образования в гражданских вузах: педагогический поиск : Сборник материалов VI Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, посвящённой году педагога и наставника : в 2 частях, Екатеринбург, 16—17 ноября 2023 года. — Екатеринбург: ООО «Издательство УМЦ УПИ», 2023. — С. 61-70.

Грицаль, А. С. Предметно-вещная лексика как средство репрезентации образа врага в повести В. П. Крапивина «Тополиная рубашка» / А. С. Грицаль // Ломоносов-2020 : Материалы Международного молодежного научного форума. Электронный ресурс, Москва, 13—17 апреля 2020 года / Ответственные редакторы: И. А. Алешковский, А. В. Андриянов, Е. А. Антипов. — Москва: ООО «МАКС Пресс», 2020.

Двойненко, М. О. Масс-медийный образ врага в коммуникативной тактике избирательных кампаний / М. О. Двойненко // Наука ЮУрГУ. Секции социально-гуманитарных наук : Материалы 75-й научной конференции, Челябинск, 11—12 апреля 2023 года / Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Южно-Уральский государственный университет. — Челябинск: Издательский центр ЮУрГУ, 2023. — С. 340-345.

Дубровина, О. Образ врага: представления о советской России в Италии в межвоенный период / О. Дубровина // Современные проблемы гуманитарных и общественных наук. — 2020. — № 5(32). — С. 176-182.

Еремин, С. В. Нацистский режим в зеркале советской пропаганды 1933-1941 гг / С. В. Еремин. — Нижневартовск : Нижневартовский государственный университет, 2021. — 176 с.

Жуков, К. А. Пропагандистское обеспечение Персидского похода Петра I (1722—1723) / К. А. Жуков // XXXI Международный конгресс по источниковедению и историографии стран Азии и Африки: Россия и Восток. К 100-летию политических и культурных связей новейшего времени : Материалы конгресса, Санкт-Петербург, 23—25 июня 2021 года. Том 2. — Санкт-Петербург: НП-Принт, 2021. — С. 341-342.

Зимбули, А. Е. Враг как нравственная проблема / А. Е. Зимбули // Наука России: Цели и задачи : Сборник научных трудов по результатам XXXI научно-практической конференции, Севастололь, 05 апреля 2022 года. — Самара: Научный центр «LJournal», 2022. — С. 35-49.

Зыков, Н. П. Образ врага в советских пропагандистских мультфильмах во время Великой Отечественной войны / Н. П. Зыков // Вестник науки. — 2022. — Т. 4, № 7(52). — С. 46-50.

Зыков, Н. П. Образ врага в советских пропагандистских плакатах во время Великой Отечественной войны / Н. П. Зыков // Вестник науки. — 2022. — Т. 4, № 7(52). — С. 51-59.

Каулин, К. В. Истоки подверженности человека влиянию пропаганды / К. В. Каулин // Психолог. — 2023. — № 2. — С. 22-43.

Каулин, К. В. Истоки подверженности человека влиянию пропаганды / К. В. Каулин // Психолог. — 2023. — № 2. — С. 22-43.

Кафтан, В. В. Конструирование и репрезентация образа врага в современных насильственных практиках / В. В. Кафтан, А. В. Беляев // Социально-гуманитарные знания. — 2020. — № 1. — С. 236-242.

Кафтан, В. В. Конструирование и репрезентация образа врага в современных насильственных практиках / В. В. Кафтан, А. В. Беляев // Социально-гуманитарные знания. — 2020. — № 1. — С. 236-242.

Клюева, В. П. От врага до заблуждающегося: советские репрезентации образов евангельских верующих / В. П. Клюева // Технологос. — 2023. — № 1. — С. 81-92.

Кохан, А. А. Структура и функционирование органов германской пропаганды в Крыму: 1941 - 1944 гг : специальность 07.00.02 «Отечественная история» : диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук / Кохан Андрей Алексеевич, 2020. — 21 с.

Кошкарова, Ю. А. Образ врага в пропагандистских плакатах СССР и нацистской Германии (1941-1945 гг.) / Ю. А. Кошкарова // Путь к Великой Победе: история и современность : материалы международной научно-практической конференция, посвящённая 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, Майкоп, 16—19 сентября 2020 года. — Майкоп: Адыгейский государственный университет, 2020. — С. 99-105.

Кривошлыкова, М. В. Основные приёмы создания образа «врага» в современной «военной» прозе / М. В. Кривошлыкова // Актуальные проблемы современной науки, техники и образования : Тезисы докладов 79-й международной научно-технической конференции, Магнитогорск, 19—23 апреля 2021 года. Том 2. — Магнитогорск: Магнитогорский государственный технический университет им. Г. И. Носова, 2021. — С. 231.

Кунина, Н. Е. Репрезентация концепта «враг» в древнеанглийской эпической поэме «Беовульф» / Н. Е. Кунина, А. В. Бауэр // Интернаука. — 2022. — № 8-2(231). — С. 61-63.

Леонтьева, Т. В. Репрезентация противоположностей в слове друг-враг: контекстный анализ / Т. В. Леонтьева, А. В. Щетинина // Мир русского слова. — 2020. — № 2. — С. 35-39.

Лигинчук, Г. Г. Политическая пропаганда в системе военно-политической работы / Г. Г. Лигинчук // Гуманитарный вестник Военной академии Ракетных войск стратегического назначения. — 2023. — № 2(32). — С. 36-49.

Лушников, Д. А. Рефлексивное управление формированием образа врага / Д. А. Лушников // ПОИСК: Политика. Обществоведение. Искусство. Социология. Культура. — 2021. — № 5(88). — С. 93-99.

Лушников, Д. А. Рефлексивное управление формированием образа врага / Д. А. Лушников // ПОИСК: Политика. Обществоведение. Искусство. Социология. Культура. — 2021. — № 5(88). — С. 93-99.

Машенцев, А. В. Пропагандистские методы и приемы в работе пресс-служб с населением / А. В. Машенцев // Научные труды Северо-Западного института управления РАНХиГС. — 2023. — Т. 14, № 4(61). — С. 283-287.

Мельникова, Е. А. Репрезентация прагматического содержания феномена «Враг/Enemy» в современном общественно-политическом дискурсе российских и британских медиасредств / Е. А. Мельникова // Мир науки. Социология, филология, культурология. — 2023. — Т. 14, № 3.

Мисонжников, Б. Я. Семиотика нацистской пропаганды: императивы разоблачения / Б. Я. Мисонжников // МЕДИА В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ. 59-е ПЕТЕРБУРГСКИЕ ЧТЕНИЯ : сборник материалов Международного научного форума, Санкт-Петербург, 09—12 ноября 2020 года / Институт «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» Санкт-Петербургского государственного университета. Том 1. — Санкт-Петербург: Медиапапир, 2020. — С. 232-233.

Моисеенко, Д. А. Создание образа врага в текстах немецких СМИ средствами фразеологии / Д. А. Моисеенко // Успехи гуманитарных наук. — 2020. — № 3. — С. 228-232.

Мокиенко, В. М. Образ врага в русской фразеологии и паремиологии / В. М. Мокиенко // Русистика. — 2022. — Т. 20, № 2. — С. 203-216.

Морозов, Д. С. Восприятие идеолого-пропагандистских кампаний 1937-1938 гг. Населением Алтайского края / Д. С. Морозов // Труды молодых ученых Алтайского государственного университета. — 2020. — № 17. — С. 69-72.

Морозов, Д. С. Идеолого-пропагандистские кампании в период Большого террора / Д. С. Морозов // Мой выбор - наука! : сборник материалов VI Региональной молодежной конференции, XLVI научной конференции студентов, магистрантов, аспирантов и учащихся лицейных классов, Барнаул, 17—27 апреля 2019 года. — Барнаул: Алтайский государственный университет, 2020. — С. 376-381.

Морозов, Д. С. Идеолого-пропагандистские кампании периода «позднего сталинизма» (1945-1953) в Алтайском крае / Д. С. Морозов // Труды молодых ученых Алтайского государственного университета. — 2022. — № 19. — С. 66-69.

Морозов, Д. С. Идеолого-пропагандистские кампании периода «позднего сталинизма» (1945-1953) в Алтайском крае / Д. С. Морозов // Труды молодых ученых Алтайского государственного университета. — 2022. — № 19. — С. 66-69.

Морозов, Д. С. Региональная периодика как платформа для реализации агитационно-пропагандистских кампаний Большого террора (на материалах газеты «Алтайская правда») / Д. С. Морозов // Молодежь - Барнаулу : Материалы XXI городской научно-практической конференции молодых ученых, Барнаул, 05—13 ноября 2019 года / Главный редактор Ю.В. Анохин. — Барнаул: Алтайский государственный университет, 2020. — С. 389-390.

Насырова, А. У. Пропаганда и антипропаганда в СМИ (на примерах российских и американских СМИ) / А. У. Насырова // Вести научных достижений. — 2022. — № 15. — С. 21-23.

Орлов, И. Б. Советская военная пропаганда: полидисциплинарность как исследовательская перспектива / И. Б. Орлов // Новое прошлое. — 2020. — № 4. — С. 26-41.

Омельянчук, И. В. Основные формы пропагандистской деятельности правых партий (1904-1914) / И. В. Омельянчук // Тетради по консерватизму. — 2020. — № 1. — С. 656-676.

Орлов, И. Б. Советская военная пропаганда: полидисциплинарность как исследовательская перспектива / И. Б. Орлов // Новое прошлое. — 2020. — № 4. — С. 26-41.

Панченко, Е. П. Моделирование образа врага в плакатных текстах СССР и США периода 1941-1945 гг / Е. П. Панченко // Языки и литература в поликультурном пространстве. — 2023. — № 9. — С. 103-105.

Пахомова, С. В. Еврейская эмиграция и советская пропаганда в фильмах 1920-1930-х годов / С. В. Пахомова // Тирош. Труды по иудаике, славистике, ориенталистике. — 2021. — № 21. — С. 111-129.

Першина, Е. А. Тоталитарное искусство как форма пропаганды в 1930-х годах в СССР / Е. А. Першина // Молодежь. Наука. Будущее : сборник статей, Оренбург, 25—26 мая 2022 года. — Оренбург: Оренбургский государственный педагогический университет, 2022. — С. 247-250.

Першина, Е. А. Тоталитарное искусство как форма пропаганды в 1930-х годах в СССР / Е. А. Першина // Молодежь. Наука. Будущее : сборник статей, Оренбург, 25—26 мая 2022 года. — Оренбург: Оренбургский государственный педагогический университет, 2022. — С. 247-250.

Пропагандистский дискурс в условиях цифровизации / В. А. Ачкасова, Г. С. Мельник, М. Н. Грачев [и др.]. — Санкт-Петербург : Санкт-Петербургский государственный университет, 2023. — 424 с.

Просолова, Е. В. Герой, предатель, враг: военные образы в послевоенном советском кинематографе / Е. В. Просолова // Весна Освобождения : сборник материалов Четвертой Всероссийской научно-практической конференции, Симферополь, 07—08 апреля 2022 года. — Симферополь: Н.Орiанда, 2022. — С. 126-132.

Пуляк, О. Память - главный враг войны / О. Пуляк // Пралеска. — 2020. — № 4(344). — С. 32-33.

Рябов, О. В. Регуманизация «чужих»: эволюция репрезентаций «врага номер один» в американском кинематографе холодной войны / О. В. Рябов // Диалог со временем. — 2021. — № 77. — С. 277-290.

Сальников, А. С. Организация НКВД СССР пропагандистской работы в тылу врага осенью 1941-начале 1942 гг / А. С. Сальников // Деятельность правоохранительных органов в современных условиях : Сборник материалов XXV международной научно-практической конференции, Иркутск, 05 июня 2020 года. — Иркутск: Восточно-Сибирский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации, 2020. — С. 424-428.

Сидоров, В. А. Коммуникативные агрессии и негативные концепты пропаганды / В. А. Сидоров // Вестник Томского государственного университета. Филология. — 2020. — № 66. — С. 318-331.

Серебрякова, Е. В. Коммуникативные стратегии создания образа врага в немецкоязычном медиадискурсе / Е. В. Серебрякова // Актуальные проблемы германо-романской филологии, синологии и методики преподавания иностранных языков по итогам научно-исследовательской работы ГОУ ВО МО «ГСГУ» за 2022 г. : Сборник статей научно-практической конференции, посвященной итогам научно-исследовательской работы ГОУ ВО МО «ГСГУ» за 2022 г, Коломна, 17 февраля 2023 года / Под общей редакцией Н.И. Хомутской. Том Выпуск 5. — Коломна: Государственное образовательное учреждение высшего образования Московской области «Государственный социально-гуманитарный университет», 2023. — С. 76-84.

Сидоров, В. А. Коммуникативные агрессии и негативные концепты пропаганды / В. А. Сидоров // Вестник Томского государственного университета. Филология. — 2020. — № 66. — С. 318-331.

Сидоров, В. А. Коммуникативные агрессии и негативные концепты пропаганды / В. А. Сидоров // Вестник Томского государственного университета. Филология. — 2020. — № 66. — С. 318-331.

Сулханова, Е. С. Информационно-пропагандистская кампания как механизм популяризации предпринимательства в современной России / Е. С. Сулханова, Н. А. Рудыка // Znanstvena Misel. — 2020. — № 40-2(40). — С. 64-66.

Тогузаева, Е. Н. Пропаганда как общенаучная категория / Е. Н. Тогузаева // Право: история и современность. — 2022. — Т. 6, № 1. — С. 24-34.

Усманов, Т. Ф. Репрезентация образов «враг»/ «друг» в СМИ Венесуэлы / Т. Ф. Усманов, М. С. Бройтман // Вопросы прикладной лингвистики. — 2021. — № 42. — С. 88-109.

Усманов, Т. Ф. Репрезентация образов «враг»/ «друг» в СМИ Венесуэлы / Т. Ф. Усманов, М. С. Бройтман // Вопросы прикладной лингвистики. — 2021. — № 42. — С. 88-109.

Фоминова, А. С. Идеологическая и пропагандистская борьба в контексте второй мировой и Великой Отечественной войны / А. С. Фоминова // Роль Советского Союза в победе над нацистской Германией и ее союзниками в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Новый взгляд и осмысление : сборник статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции, Ставрополь, 22 апреля 2021 года / Ставропольский государственный аграрный университет. Том Часть 2. — Ставрополь: Издательство «АГРУС», 2021. — С. 254-260.

Халуимов, Д. В. Особенности агитационно-пропагандистской работы в годы Великой Отечественной войны / Д. В. Халуимов, Т. Б. Жакупов // Научные дискуссии о главном: человек и общество : Материалы межвузовской студенческой конференции, Новосибирск, 26 апреля 2022 года. — Новосибирск: Сибирский государственный университет путей сообщения, 2022. — С. 105-111.

Хамидуллин, Э. Э. Образ врага как инструмент репрезентации власти в Саге о Сверрире: военный аспект / Э. Э. Хамидуллин // Европа в Средние века и Новое время: Общество. Власть. Культура : материалы VIII Всероссийской, с международным участием, научной конференции молодых ученых, Ижевск, 24—25 ноября 2020 года. — Ижевск: Ижевский институт компьютерных исследований, 2021. — С. 99-103.

Хамидуллин, Э. Э. Образ врага как инструмент репрезентации власти в Саге о Сверрире: военный аспект / Э. Э. Хамидуллин // Европа в Средние века и Новое время: Общество. Власть. Культура : материалы VIII Всероссийской, с международным участием, научной конференции молодых ученых, Ижевск, 24—25 ноября 2020 года. — Ижевск: Ижевский институт компьютерных исследований, 2021. — С. 99-103.

Хвалей, А. А. Женщины и дети как субъект и объект «Информационного джихада» (на примере пропагандистской кампании «Исламского государства») / А. А. Хвалей // Вопросы национальных и федеративных отношений. — 2021. — Т. 11, № 9(78). — С. 2662-2669.

Шарикова, Г. В. Психологические эффекты пропаганды / Г. В. Шарикова // Коммуникации. Медиа. Дизайн. — 2020. — Т. 5, № 1. — С. 157-200.

Шарикова, Г. В. Психологические эффекты пропаганды / Г. В. Шарикова // Коммуникации. Медиа. Дизайн. — 2020. — Т. 5, № 1. — С. 157-200.

Шмелев, Д. В. Антисоветская пропаганда в комиксах: приключения Тинтина в СССР / Д. В. Шмелев // Диалог со временем. — 2020. — № 72. — С. 209-222.

Щербак, И. В. Образ врага в публичных выступлениях американских политических деятелей / И. В. Щербак // Казанская наука. — 2020. — № 10. — С. 151-154.

Щербак, И. В. Образ врага в публичных выступлениях американских политических деятелей / И. В. Щербак // Казанская наука. — 2020. — № 10. — С. 151-154.

Щербак, И. В. Образ врага в публичных выступлениях американских политических деятелей / И. В. Щербак // Казанская наука. — 2020. — № 10. — С. 151-154.

Ярков, А. П. О врагах — подлинных и мнимых / А. П. Ярков // Перспективные направления научных исследований по истории уголовно-исполнительной системы российской Федерации : материалы III Всероссийской научно-практической конференции, Москва, 31 марта 2020 года. — Москва: Федеральное казенное учреждение «Научно-исследовательский институт информационных технологий Федеральной службы исполнения наказаний», 2020. — С. 53-57.

Щербак, И. В. Образ врага в публичных выступлениях американских политических деятелей / И. В. Щербак // Казанская наука. — 2020. — № 10. — С. 151-154.

Щербак, И. В. Образ врага в публичных выступлениях американских политических деятелей / И. В. Щербак // Казанская наука. — 2020. — № 10. — С. 151-154.

Рябов, О. В. Регуманизация «чужих»: эволюция репрезентаций «врага номер один» в американском кинематографе холодной войны / О. В. Рябов // Диалог со временем. — 2021. — № 77. — С. 277-290.

Сидоров, В. А. Коммуникативные агрессии и негативные концепты пропаганды / В. А. Сидоров // Вестник Томского государственного университета. Филология. — 2020. — № 66. — С. 318-331.

Сидоров, В. А. Коммуникативные агрессии и негативные концепты пропаганды / В. А. Сидоров // Вестник Томского государственного университета. Филология. — 2020. — № 66. — С. 318-331.

Усманов, Т. Ф. Репрезентация образов «враг»/ «друг» в СМИ Венесуэлы / Т. Ф. Усманов, М. С. Бройтман // Вопросы прикладной лингвистики. — 2021. — № 42. — С. 88-109.

Усманов, Т. Ф. Репрезентация образов «враг»/ «друг» в СМИ Венесуэлы / Т. Ф. Усманов, М. С. Бройтман // Вопросы прикладной лингвистики. — 2021. — № 42. — С. 88-109.

Источник: использовано автором по данным [Электронный ресурс]. — Режим доступа. — URL: https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/1774534/fcfa21f6-5efc-4981-ab30-5b8be3aa8747/s1200

Автор полностью поддерживает представленный пример, где подчёркивается что: нацизм, фашизм и подобные проявления ужасных идеологий — враги мирного и русского народов! Автор работы категорически выступает против фашизма, нацизма и подобия других ужасных идеологий!

Источник: использовано автором по данным [Электронный ресурс]. — Режим доступа. — URL: https://1mgmu.com/pic/alb/2013/propaganda/15.JPG

Автор настоящей работы категорически не одобряет и не поддерживает данный пример! Иллюстрации предоставлены из открытых источников в качестве исторического примера. Нацизм, фашизм и подобные проявления ужасных идеологий — враги мирного и русского народов!

Источник: использовано автором по данным [Электронный ресурс]. — Режим доступа. — URL: https://dzen.ru/a/XRUCzB1D_gCvPcWT

Автор настоящей работы категорически не одобряет и не поддерживает данный пример! Иллюстрации предоставлены из открытых источников в качестве исторического примера. Нацизм, фашизм и подобные проявления ужасных идеологий — враги мирного и русского народов!