Принципы гражданского права

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования

«Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет

им. Н.И. Лобачевского»

(ННГУ)

ДЗЕРЖИНСКИЙ ФИЛИАЛ ННГУ

Направление подготовки

«Юриспруденция»

КУРСОВАЯ РАБОТА

по учебной дисциплине: «Гражданское право»

на тему: «Принципы гражданского права»

г. Дзержинск

2022г.

ВВЕДЕНИЕ

Вопрос о принципах права и принципах отраслей права всегда рассматривался в литературе и не терял свою актуальность. Гражданское право не является исключением, так как ему присущи свои специфические начала- принципы. В настоящее время вопрос о них является очень значимым. Это связано со всей реформой права, с его делением на частное и публичное, с особенностями гражданско-правового регулирования общественных отношений.

Принципы гражданского права являются основой, на которой базируются все его нормы и институты, поэтому изучение и уяснение их сущности невозможно без уяснения рассматриваемой категории.

Принципы права лежат в основе любой отрасли российского права, выступая в качестве ее базовых (исходных) начал и определяя вектор ее дальнейшего развития. Без учета основных начал (принципов) права (включая и семейное право) невозможно правильно толковать и применять правовые нормы. Поэтому правовые принципы имеют большое значение для достижения единообразия правоприменительной практики, а также более точного уяснения сущности действующего семейного законодательства, определения путей его возможного совершенствования, уточнения его положений. В рамках классической концепции подразделения принципов права на общеотраслевые, межотраслевые, отраслевые и институциональные (отдельных правовых институтов) исследуемый принцип равенства прав участников гражданский правоотношений является межотраслевым, представляя собой конкретизацию конституционного принципа равенства прав всех граждан. Многие принципы гражданского права нашли свое прямое закрепление в Гражданском кодексе РФ¹ (далее по тексту ГК РФ). Кроме того, они отражены и во многих других актах, относящихся к сфере гражданского законодательства, которые также анализируются в диссертации.

В доктрине гражданского права многими учеными (О. Н. Садиков, А.П. Сергеев, Ю. К. Толстой, А. Ю. Кабалкин, Т. Е. Абова, Б. Е. Семенов, А.Г. Калпин, Е. Козлова, М. И. Брагинский, В. В. Витрянский, Н. А. Сыроедов и др.) исследовалась данная тема.

Объектом курсовой работы являются общественные отношения складывающиеся в области гражданского права.

Предметом исследования являются нормы гражданского права регулирующие принципы гражданского права, доктрина и правоприменительная практика.

Целью исследования является теоретический и практический анализ принципов гражданского права.

Для достижения поставленной цели были решены следующие задачи:

1) дано понятие и признаки принципов гражданского права;

2) рассмотреть классификацию принципов гражданского права;

3) раскрыть принцип равенства участников гражданских отношений

4) исследовать принцип диспозитивности

5) изучить принцип свободы договора

6) рассмотреть принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела

7) раскрыть принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав

8) охарактеризовать принцип обеспечения восстановления нарушенных прав и их судебной защиты

9) рассмотреть специальные принципы гражданского права, эстоппель.

Методология и методика исследования составляют общие и частные методы научного познания, в частности, исторический, комплексный, системный, метод анализа и синтеза, аналогии, метод сравнительного правоведения, конкретно-социологический метод.

ГЛАВА 1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О ПРИНЦИПАХ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА

1.1 Понятие и признаки принципов гражданского права

Принципы гражданского права - это основные начала гражданского права, базисные принципы и положения гражданского законодательства, выражающие внутреннюю сущность правоотношений в сфере гражданского права.

Каждый участник гражданских правоотношений не зависит от волеизъявления иного участника, не подчиняется ему. Гражданское правоотношение не может основываться на методе «подчинения и власти» гражданские правоотношения обладают горизонтальным характером. Участникам гражданских правоотношений предоставляются одинаковые условия для охраны и осуществления собственных гражданских прав.

Необходимо принять во внимание следующие факты: реальный статус сторон, их положение имущественного характера и другое может быть совершенно различным, неодинаковым. Принцип равенства состоит отнюдь не в том, чтобы осуществить перераспределение, уравнять имущественный статус участников правового отношения. Сущность принципа – в одинаковых условиях права, либо в равном юридическом режиме для всех участников правоотношений в гражданском праве, вне зависимости от статуса, личности, форм собственности и иных обстоятельств.²

Восстановление положения, которое существовало до момента нарушения права, а также пресечение действий, которые нарушают право либо создают угрозу его нарушения – так определен один из множества способов защиты гражданских прав в статье 12 Гражданского кодекса РФ.

Однако, это не единственный из всех способов защиты, который установлен в рамках гражданско-правового принципа в пункте 1 стать 1 ГК РФ. Дело заключается в том, что восстановление нормального, первоначального положения вещей – самый естественный, полноценный и ограниченный способ для удовлетворения требования обладателя права, то есть титульного владельца.

Восстановление – это способ, который приемлем для различных правоотношений и ситуации: требование имущества из неправомерного чужого владения; требования по устранению правовых нарушений, несмотря на то, что и не связаны с лишением владения; требование по исключению из описи (по причине уголовного дела, в рамках обеспечения возмещения ущерба, нанесенного преступлением), так как арест лишает собственника ошибочно описанного возможности по распоряжению объектом.

Восстановление можно применить лишь при условии, что возможность его на практике еще не утрачена.

Восстановление может выступать в качестве независимой меры защиты, однако может сочетаться и с иными способами защиты.

Восстановление нарушенного права – это возвращение их законному владельцу. Имущество, которое образует неосновательное обогащение приобретателя, подлежит возврату потерпевшему в натуре.³

Такой принцип гражданского права, как неприкосновенность собственности, следует отнести к категории основополагающих принципов гражданского права. Однако, действующее законодательство не содержит его определения.

Именно поэтому существует объективная необходимость переосмысления на теоретическом уровне и выявления содержания принципа неприкосновенности собственности. Пункт 1 статьи 1 Гражданского кодекса РФ ограничивается только указанием на неприкосновенность собственности, никоим образом не раскрывая, что же именно под ней подразумевается.

Содержание исследуемого принципа должно быть, тем самым, выведено из сущности положений действующего законодательства. Пункт 3 статьи 35 Конституции Российской Федерации⁴ гласит, что никого нельзя лишить собственного имущества иначе, как по судебному приговору.

Это положение может выступать в качестве ориентира при выяснении содержания такого принципа гражданского права, как неприкосновенность собственности, т.к. Конституция РФ имеет высшую правовую силу и при любом законодательном толковании, главным образом, следует руководствоваться ее нормами.

Так как Гражданский кодекс РФ не содержит ни определения принципов гражданского права вообще, ни конкретно принципа неприкосновенности собственности, то по пункту 1 статьи 35 Конституции Российской Федерации, является, по факту, единственным общим положением, в которой непосредственным образом говорится об обеспечении принципа неприкосновенности собственности.

Следовательно, единственным ориентиром на законодательном уровне для раскрытия содержания такого принципа, как принцип неприкосновенности собственности, может выступать пункт 3 статьи 35 Конституции РФ. Помимо этого, косвенное указание пункта 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации гласит, что права и свободы человека и гражданина подлежат ограничению федеральным законодательством лишь в той мере, в которой это требуется для защиты нравственности, конституционного строя, здоровья, прав и интересов иных лиц, обеспечения безопасности и обороноспособности государства.

В действующем гражданском законодательстве содержание принципа свободы договора раскрывается в ст. 421 ГК РФ. Анализ положений данной статьи показывает, что свобода договора законодателем рассматривается с нескольких позиций.

В первую очередь, в соответствии с пунктом 1 статьи 421 Гражданского кодекса РФ физические и юридические лица свободны при заключении договора. Другими словами, они сами, самостоятельно принимают решение, заключать либо не заключать договора, а если заключать, то с кем именно.

Во-вторых, свободы договора заключается в том, что стороны имеют право самостоятельно избрать модель договора. Согласно пункту 2 статьи 421 Гражданского кодекса РФ стороны вправе заключить договора, как обусловленный, так и не предусмотренный законодательством либо другими актами права.

В-третьих, свобода договора состоит в возможности независимого установления условий договора. Именно стороны гражданско-правового договора разрабатывают его условия, наполняя содержанием.⁵

Закрепление недопустимости вмешательства в частные дела в качестве одного из основных начал гражданского законодательства в пункте 1 статьи 1 Гражданского кодекса РФ случилось в период кардинального поворота российского общества к рыночной системе экономики, базирующейся, к примеру, на основе саморегулирующегося механизма предложения и спроса, при котором субъекты хозяйственной деятельности независимы в установлении условий собственного взаимодействия, преобладает конкуренция между ними и независимое ценообразование.

Вмешательство – это действие стороннего лица, воздействующее на ход гражданского правоотношения без согласия его участников. Со стороны органов государства и муниципалитетов вмешательство в частные дела может заключаться в форме законотворчества, индивидуального использования права либо интерпретации норм права.

Беспрепятственное осуществление гражданских прав, защиты и восстановления нарушенных прав предполагает обеспечение свободной инициативы участникам гражданских правоотношений. Закрепление данного принципа в Гражданском кодексе РФ выражает и конституционная норма о том, что «каждый вправе свободно применять собственные способности и имущество для предпринимательской и другой не запрещенной законодательством экономической деятельности» (часть 1 статьи 34 Конституции РФ).

Осуществление гражданских прав тесно связано с этим принципом и зависит от его неукоснительного соблюдения. Так, в соответствии со статьей 9 Гражданского кодекса РФ физические лица и организации по собственному усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права, притом отказ от осуществления принадлежащих им прав не влечет, согласно общему правилу, прекращения данных прав.⁶

Принцип судебной защиты гражданских прав, в общем и целом, характеризует правоохранительную задачу гражданско-правового регулирования. Лицо, которому был нанесен вред, должен получить определенную компенсацию, которая направлена на восстановление его имущественного положения до момента нарушения права.

Статья 12 Гражданского кодекса РФ перечисляет определенные способы защиты гражданских прав, в частности, такие как неустойка, взыскание убытков и др. Согласно данной статье участникам гражданских правоотношений подлежат предоставлению широкий комплекс возможностей по защите собственных прав и интересов: они прибегают как к защите в суде, так и к самозащите, в том числе используют некоторые иные меры, которые оказывают неблагоприятное воздействие имущественного характера на непорядочных контрагентов.

Под принципом доброй совести следует понимать внутреннюю оценку субъектом своих интересов, прав и обязанностей, которые не должны расходиться с его убеждениями и которые для себя он желал получить, если то были чужие интересы или чужие цели. Здесь мы видим наличие золотого правила морали: поступай с другими так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой.

Под добросовестностью понимается соблюдение «разумности» и «справедливости». Под разумными действиями понимаются те, которые совершены лицом с должным уровнем интеллекта, образованием и жизненным опытом, необходимым для этого или в аналогичных ситуациях группой лиц, обладающих теми же требованиями.

В п. 1 ст. 10 ГК РФ закреплено, что не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В действительности возможны весьма разнообразные действия, обладающие признаками злоупотребления правом. Все их невозможно описать в форме конкретных запретов. Поэтому правило п. 1 ст. 10 ГК РФ сформулировано в виде руководящего положения, определяющего общее требование к субъектам не злоупотреблять правом, то есть как принцип осуществления права.

При этом предписание п. 1 ст. 10 ГК РФ является конкретной нормой действующего гражданского права. Поэтому любые действия, прямо не описанные законом в качестве запрещенных, но совершаемые управомоченным субъектом во зло другим лицам, должны квалифицироваться как правонарушения, ибо они нарушают принципиальный запрет, содержащийся в норме п. 1 ст. 10 ГК РФ⁷.

1.2 Классификация принципов гражданского права

Как уже было ранее сказано, что под принципами гражданского права следует понимать основные начала гражданско-правового регулирования общественных отношений, отражающие наиболее существенные свойства гражданского законодательства. Законодательно все принципы закреплены в ст.1 ГК РФ, в связи с чем, могут применяться непосредственно, т.е. если существуют пробелы в законодательстве и есть необходимость в применении аналогии права, в этом случае применяются его основные начала, т.е. принципы гражданского права.

Таких принципов восемь:

1) принцип равенства участников гражданских отношений выражается в признании за всеми гражданами равной правоспособности, а за всеми юридическими лицами – правоспособности, соответствующей целям их деятельности;

2) принцип неприкосновенности собственности означает признание в России различных форм собственности (частной, государственной, муниципальной и др.) и предоставление им равной правовой защиты. Данный принцип лежит в основе имущественного порядка в экономике. Ни один субъект гражданского права не может быть лишён своего имущества иначе, чем по решению суда, вынесенному только в случаях, прямо предусмотренных законом. ГК РФ даёт исчерпывающий перечень таких случаев.

Принцип неприкосновенности собственности в силу господствующей в науке позиции относится только к подотрасли вещных прав, но, на наш взгляд, является отраслевым. Посредством данного принципа обеспечивается возможность использовать принадлежащее имущество в своих интересах, свободно распоряжаться им, заключая сделки, и т.д. Право собственности составляет основу не только вещного права, но и обязательственного. Следовательно, неприкосновенность собственности имеет фундаментальное значение для организации имущественного оборота, что позволяет его считать отраслевым принципом (однако с учетом положений Конституции РФ он, скорее, относится к общеправовым принципам).

3) принцип свободы договора предусматривает свободу усмотрения субъектов гражданского права как в выборе партнёров по договору, так и в выборе вида договора и условий, на которых он будет заключен;

Другое отношение к принципу свободы договора, в соответствии с которым субъекты гражданского права свободны в заключении договора, в выборе контрагента, в определении условий соглашения, в выборе формы договорных связей. Полное дублирование данных положений с более подробным раскрытием содержания мы наблюдаем в ст. 421 ГК РФ раздела «Общая часть обязательственного права».

Некоторые авторы полагают, что в свободе договора реализуется общий принцип диспозитивности. С данным утверждением трудно не согласиться. Диспозитивность предполагает осуществление права своей волей и в своем интересе. Принцип договорной свободы предполагает заключение договора по своему усмотрению, соблюдая свои интересы. Таким образом, это частный случай диспозитивности. Следовательно, принцип свободы договора относится к принципам подотрасли и должен размещаться в разделе «Общая часть обязательственного права».

Принцип свободы договора в ряде правоотношений имеет весьма ограниченное применение. В частности, анализируя действие принципа свободы договора применительно к договорам о создании результатов интеллектуальной деятельности, О.А. Рузакова приходит к выводу об ограничении действующим законодательством данного принципа⁸.

А.Л. Маковский отмечает ограниченное действие данного принципа в отношении коммерческих юридических лиц⁹.

Идея законодателя о помещении данного принципа в ст. 1 ГК РФ понятна. Этот принцип создает представление о свободе экономических отношений, товарного оборота и т.д. Поэтому полностью изымать данный принцип из ст. 1 ГК РФ было бы неверно, однако он требует редакции.

Дело в том, что, помимо свободы договора, в современном гражданском законодательстве заложены принципы: свободы создания юридических лиц, иных объединений; свободы осуществления предпринимательской деятельности; свободы осуществления права собственности; свободы завещания; свободы распоряжения исключительными правами и т.д. Но эти принципы не заявлены как отраслевые. Поэтому необходимо, на наш взгляд, отказаться от узкого подхода к формулированию данного принципа. Более того, по нашему мнению, принцип свободы договора непосредственно связан с другим принципом - беспрепятственного осуществления гражданских прав.

4) принцип недопустимости произвольного вмешательства в частные дела. Согласно этому принципу, органы власти и любые иные лица не вправе вмешиваться в частные дела субъектов гражданского права, если они 9 осуществляют свою деятельность в соответствии с требованиями законодательства. Под произвольным понимается вмешательство, не основанное на законе.

Анализ п. 1 ст. 1 ГК РФ показывает, что «недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела» сформулирована в виде запрета, «необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав» - это норма-декларация. Однако обе имеют общую цель - не допустить незаконное вмешательство в частные дела. Возникают вопросы: с какой целью в п. 1 ст. 1 ГК РФ поместил две тождественные нормы; что значит «необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав»; к кому законодатель обращается, говоря о «необходимости» беспрепятственного осуществления: к самому управомоченному лицу или к неопределенно широкому кругу лиц?

С точки зрения русского языка мы имеем неверно примененный речевой оборот. Словосочетание «необходимость осуществления» может использоваться только по отношению к управомоченному субъекту. Однако при таком толковании мы нарушим другой принцип гражданского права: никто не может быть принужден к осуществлению своего права. Поэтому данный принцип и с точки зрения русского языка, и с точки зрения права необходимо изменить.

5) беспрепятственное осуществление гражданских прав. Этот принцип основывается на положениях ч. 1 ст. 34 Конституции РФ, согласно которой, каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной, не запрещённой законом, экономической деятельности, а также ч. 1 ст. 44 Конституции РФ, в силу которой, каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества.

Каждый субъект имеет право беспрепятственно осуществлять свои права. Причем не только само предоставленное право должно основываться на законе, но и осуществление права должно быть законным. Таким образом, любые средства и способы, избранные для осуществления права, также должны соответствовать закону. Эти средства и способы не только не должны причинять вред, но и не должны создавать препятствия для гражданского оборота. Создание препятствий в осуществлении права третьими лицами не может быть правом какого-либо субъекта. Из чего следует недопустимость для участников правоотношений устанавливать препятствия к осуществлению прав.

6) обеспечение восстановления нарушенных прав достигается при помощи различных способов их защиты. В целях обеспечения восстановления нарушенных прав, используется институт имущественного и личного страхования, а также ряд мер обеспечительного характера, направленных на защиту денежных обязательств, подверженных неблагоприятному воздействию инфляционных процессов;

7) судебная защита гражданских прав предоставляется гражданам и юридическим лицам в качестве универсального способа защиты их прав;

8) принцип добросовестности предполагает, что все лица, вступая в гражданские отношения, осуществляя или защищая свои гражданские права, должны действовать добросовестно, т.е. доброжелательно, благонамеренно и правдиво. С недавнего времени в ст.10 ГК РФ закреплено, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Если граждане вели себя недобросовестно или допустили незаконное поведение, то они не вправе извлекать преимущество из своего положения.

Таким образом можно сделать следующие выводы:

Под принципами гражданского права – прежде всего следует понимать закрепленные в гражданском законодательстве руководящие положения, имеющие абсолютную природу, обязательные для всех субъектов гражданского права, в соответствии с которыми осуществляется гражданско-правовое регулирование имущественных и связанных с ними личных неимущественных отношений.

К основным принципам гражданского права, следует относить:

1) принцип равенства участников гражданских отношений.

2) принцип неприкосновенности собственности.

3) принцип свободы договора предусматривает свободу усмотрения субъектов гражданского права как в выборе партнёров по договору, так и в выборе вида договора и условий, на которых он будет заключен.

4) принцип недопустимости произвольного вмешательства в частные дела.

5) беспрепятственное осуществление гражданских прав.

6) обеспечение восстановления нарушенных прав достигается при помощи различных способов их защиты.

7) судебная защита гражданских прав предоставляется гражданам и юридическим лицам в качестве универсального способа защиты их прав;

8) принцип добросовестности.

ГЛАВА 2. ХАРАКТЕРИСТИКА ОБЩИХ ПРИНЦИПОВ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА

2.1 Принцип равенства участников гражданских отношений, принцип диспозитивности и принцип свободы договора

Фиксируя принцип равенство участников регулируемых им отношений, закон закрепляет равенство возможностей, признаваемых и обеспечиваемых гражданским правом. По сути дела, это равенство исходного правового положения субъектов гражданского права, и оно выражается в том, что все участники гражданских правоотношений наделяются гражданской правоспособностью как определенной мерой социальных возможностей в сфере применения гражданского права.

Иными словами, все субъекты отношений могут иметь на праве собственности или ином аналогичном вещном праве определенное имущество, могут приобретать это имущество, владеть, пользоваться и распоряжаться им. Все участники гражданских отношений имеют право участвовать в гражданском обороте, совершать сделки, заключать договоры по отчуждению или приобретению имущества, обладать исключительными правами на созданные ими произведения в сфере интеллектуальной деятельности и т.д. При этом все граждане вообще обладают совершенно одинаковой правоспособностью в сфере гражданского права. Правоспособность юридических лиц может быть в зависимости от вида юридического лица общей или специальной, но любая из них тем не менее включает в себя необходимый объем правовых возможностей, которые позволяют им выступать полноправными субъектами в отношениях собственности и гражданского оборота.

Содержание принципа диспозитивности конкретизируется в следующих особенностях регулирования:

1. Гражданские правоотношения возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе их участников, свободно реализующих правосубъектность. Граждане и юридические лица могут вступать в правоотношения по собственной воле или отказаться от этого, руководствуясь своими интересами. Это предполагает:

- дозволение заниматься предпринимательской и любой иной не запрещенной законом деятельностью;

- допустимость совершения любых не противоречащих закону сделок и участия в обязательствах, в том числе не урегулированных в законах и иных нормативных правовых актах, а также определения их условий по собственному усмотрению, если это не нарушает императивные нормы права (ст. ст. 18, 421 ГК РФ);

- возможность возникновения гражданских прав и обязанностей из действий граждан и юридических лиц, как предусмотренных напрямую, так и тех, которые хотя и не указаны в законе или иных нормативных правовых актах, но порождают гражданские права и обязанности в силу общих начал и смысла гражданского законодательства (п. 1 ст. 8 ГК РФ).

2. Управомоченное лицо по своему усмотрению может реализовывать принадлежащие ему субъективные права и распоряжаться ими, в том числе передавать их или отказаться от осуществления. Для реализации права необходимо соответствующее волеизъявление лица. По общему правилу, закрепленному в п. 2 ст. 9 ГК РФ, отказ граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав, но иное может быть предусмотрено законом (например, ст. ст. 236, 250, п. 7 ст. 450.1 ГК РФ). В случае отказа лица от осуществления принадлежащих ему прав оно несет риски и последствия своих действий (бездействия).

3. Управомоченное лицо по своему усмотрению решает, обращаться ли ему за защитой нарушенного или оспариваемого права, выбирает формы и способы защиты права. Из этого также следует взаимосвязь диспозитивности в гражданском праве и гражданском судопроизводстве, на которую неоднократно указывал Конституционный Суд РФ.

Таким образом, по смыслу п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 9 ГК РФ принцип диспозитивности наделяет участников гражданского оборота юридической свободой, возможностью приобретать, реализовывать и распоряжаться своими гражданскими правами (передать другим лицам или отказаться от их осуществления), выбирать формы и способы защиты в случае нарушения. При реализации этой свободы участники, вступая в правоотношения, руководствуются своей волей, усмотрением, интересами, но должны соблюдать предусмотренные законом ограничения и запреты, действовать добросовестно, не умаляя уже существующих прав иных лиц.

Значение принципа диспозитивности состоит в том, что он выступает руководящим началом при нормотворчестве (построение гражданского законодательства на общем дозволении, закрепление диспозитивных норм) и формировании юридической практики.

Основным правовым регулятором имущественных отношений в сфере гражданского оборота выступает гражданско-правовой договор, под которым в праве большинства государств понимается соглашение, направленное на установление, изменение или прекращение обязательства, а в английском праве - обещание (promise), снабженное исковой защитой¹⁰. Договор содержит индивидуально-правовые предписания об условиях установления, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей¹¹.

В основе правового регулирования гражданско-правовых договоров лежат определенные принципы. Слово «принцип» происходит от латинского principium и определяется как основа, первоначало. В современной теории права принципом права признается «комплекс основополагающих идей», в соответствии с которыми строится система права. В доктрине обращается внимание на значимость принципов «как руководящих начал заключения и исполнения договора»¹², «общих максим права», которые не детализируют каждый вопрос, а устанавливают общие правила юридического поведения в договорных отношениях. В сфере гражданского права одним из таких основополагающих принципов выступает принцип свободы договора.

Свобода обычно понимается как воля, простор, возможность действовать по своему усмотрению, без какого-либо стеснения или подчинения чужой воле. Свобода договора представляет собой «гарантированную законом возможность действовать по своему усмотрению» с целью удовлетворения своих (частных) интересов в пределах, предусмотренных основами правопорядка и нравственности», которая «строится на основе дозволительного метода гражданско-правового регулирования, частной инициативе и правонаделении, юридическом равенстве и взаимной выгоде (эквивалентности)»¹³. Впервые принцип свободы договора получил закрепление во Французском гражданском кодексе¹⁴, затем в праве Германии, Англии, США и большинства других государств. В настоящее время указанный принцип содержится в гражданском законодательстве стран Евразийского экономического союза, а также источниках альтернативного правового регулирования, таких как Принципы европейского договорного права 2003 г. (далее - Принципы ЕДП)¹⁵, Кодекс европейского договорного права 2003 г. (далее - Кодекс ЕДП)¹⁶, Модельные правила частного права 2009 г. (далее - Модельные правила ЕЧП)¹⁷, Свод CENTRAL¹⁸ и т.д. В отечественном гражданском законодательстве принцип свободы договора получил закрепление в ст. 421 ГК РФ, однако он усматривается из п. 2 ст. 1 как проявление свободы усмотрения участников гражданско-правовых отношений. Содержание принципа свободы договора раскрывают через совокупность его элементов, количество которых в исследованиях неодинаково. В большинстве из них в качестве основных элементов свободы договора называются: 1) свобода заключения договора и выбора контрагента; 2) свобода выбора вида договора (предусмотренного либо не предусмотренного законом); 3) свобода определения условий заключаемого договора¹⁹. К элементам свободы договора в доктрине также относят свободу выбора места и времени заключения договора, свободу формы договора, свободу изменения и расторжения договора и т.д.

2.2 Принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав и принцип обеспечения восстановления нарушенных прав и их судебной защиты.

Баланс частных и публичных интересов ярко проявляется в принципах гражданского права. Например, реализацией принципа недопустимости произвольного вмешательства в частные дела и одновременно свидетельством ограничения публичных интересов в пользу частных являются среди прочего нормы: о возможности признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления (ст. ст. 12, 13 ГК); об имущественной ответственности органов публичной власти за незаконное вмешательство в гражданские правоотношения (ст. 16 ГК).

Принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав относится к группе основных начал гражданского законодательства, которые объединены категорией «необходимость». Однако легальная формулировка «необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав» неизбежно вызывает определенные сомнения с точки зрения своего смысла. В первую очередь возникает вопрос: по отношению к кому существует такая необходимость? С нашей точки зрения, совершенно справедливым является замечание Т.В. Дерюгиной о некорректности такой формулировки в связи с тем, что может возникнуть впечатление, будто речь идет о необходимости для самого носителя гражданских прав: «Словосочетание «необходимость осуществления» может использоваться только по отношению к управомоченному субъекту. Однако при таком толковании нарушается другой принцип гражданского права: никто не может быть принужден к осуществлению своего права»²⁰. Разумеется, принцип беспрепятственности осуществления гражданских прав не может быть адресован носителю этих прав, поскольку это противоречило бы природе субъективного права как возможности, использование которой определяется лишь волей управомоченного лица; кроме того, возложение какой-либо ответственности за препятствия в правореализации на управомоченного субъекта лишено смысла хотя бы потому, что в большинстве случаев эти препятствия от него никак не зависят. Если понимать беспрепятственность как полное отсутствие каких-либо внешних помех к осуществлению лицом своих гражданских прав, то и такая трактовка оказывается неудовлетворительной, поскольку правовой принцип, как и любое нормативное предписание, является действенным лишь в том случае, когда его можно применить в качестве регулятора поведения; иначе говоря, общая идея беспрепятственности может выступать в качестве принципа лишь после конкретизации своего юридического содержания. Е.В. Вавилин интерпретирует принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав как недопустимость обязывания субъекта к реализации его прав: «В частности, граждане и юридические лица имеют право не только на защиту принадлежащих им субъективных гражданских прав, но и обладают возможностью отказаться от защиты нарушенных прав или охраняемых законом интересов. Правовые акты не обязывают субъектов возвращать контрагенту недоброкачественные товары, предъявлять претензии или исковые требования на должников, правонарушителей»²¹. С нашей точки зрения, эти верные по существу суждения относятся не столько к беспрепятственности осуществления гражданских прав, сколько к другому правилу, предусмотренному п. 1 ст. 9 ГК РФ: «Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права». Возможные же случаи принуждения субъектов правоотношений к использованию ими своих прав представляют собой не создание препятствий к их осуществлению, а скорее нечто обратное. Таким образом, допустимость или недопустимость индивидуальных правовых ограничений гражданских прав, вытекающих из договора или судебного решения, определяется исключительно тем, опираются ли они на какие-либо нормативные основания.

Принцип обеспечения восстановления нарушенных прав и их судебной защиты.

Принцип обеспечения восстановления нарушенных прав является фундаментом института гражданско-правовой защиты.

Принцип обеспечения восстановления нарушенных прав и их судебной защиты предполагает восстановление того субъективного права и имущественного положения лица, которое существовало до нарушения. Возможна как судебная защита, так и самозащита прав.

Восстановить нарушенные права призваны также способы, указанные в ст. 12 ГК РФ.

В качестве правовых последствий применения эстоппеля можно назвать именно тот эффект, который влечет восстановление ситуации, существовавший до изменения линии поведения одним из участников частного отношения.

Последствие применения норм об эстоппеле сводится именно к восстановлению первоначального положения, которое существовало до изменения лицом своей модели поведения, осуществленного с противоправной целью.

Так, Е.А. Суханов указывает по этому поводу на то, что принцип всемерной охраны и судебной защиты гражданского права в целом характеризует правоохранительную функцию (задачу) гражданско-правового регулирования.

В соответствии с ним участникам гражданских правоотношений предоставляются широкие возможности защиты своих прав и интересов: они могут прибегнуть как к их судебной защите, так и к самозащите, а также к применению некоторых других мер, оказывающих неблагоприятное имущественное воздействие²².

Н.Д. Егоров, рассматривая данный принцип, пишет, что в соответствии с рассматриваемым принципом гражданское законодательство должно обеспечить восстановление нарушенных прав при помощи различных способов (ст. 12 ГК РФ)²³.

О.Н. Садиков также считает, что обеспечение восстановления нарушенных прав достигается при помощи различных способов защиты, названных в ст. 12 ГК РФ²⁴.

В.П. Мозолин пишет о взаимосвязи восстановления и защиты и называет анализируемое основное начало так: принцип обеспечения восстановления нарушенных прав и их судебной защиты²⁵.

А.Я. Рыженков обосновывает существование необходимости судебной защиты как самостоятельного принципа гражданского законодательства²⁶. В судебной практике в мотивировочной части одного из решений также указывается на то, что одним из основных принципов гражданского законодательства является обеспечение восстановления нарушенных прав (п. 1 ст. 1 ГК РФ), поэтому предусмотренные меры воздействия, применяемые при нарушении гражданских прав, имеют целью восстановление имущественной сферы потерпевшего лица²⁷.

В самом общем виде анализируемый принцип представляет собой гарантию восстановления того положения, которое существовало до нарушения. При нарушении субъективного права подлежат восстановлению в первую очередь нарушенное субъективное право и имущественный интерес.

Восстановление гражданских прав - это результат применения охранительных норм гражданского права. В этих нормах содержатся меры гражданско-правовой охраны, которые реализуются в охранительных гражданских правоотношениях.

Как отмечалось выше, данные элементы в своей совокупности образуют механизм гражданско-правового регулирования охранительных отношений.

Сердцевину данного механизма образует защита гражданских прав, которая в материально-правовом смысле слова обычно определяется как система мер правового воздействия (мер охраны), которые применяются в случае нарушения права и направлены на его восстановление.

Выводы по главе 2. Обобщая вышеизложенное необходимо сделать следующие выводы:

Принципами гражданского права, изложены в ст. 1 ГК, и характеризуются следующими признаками:

1. Равенство участников регулируемых им отношений. Осуществляя закрепление данного принципа, закон подразумевает равенство всех сторон взаимоотношений, которые были признаны гражданским правом и обеспечены им.

2. Принцип неприкосновенности собственности. Рассматривая данный принцип следует понимать, что его значение выходит далеко за границы имеющегося термина. Неприкосновенность собственности подразумевает непосредственно наличие определённых разновидностей имущества, которое имеется в Конституции Российской Федерации.

3. Свобода договора. Принцип свободы договора несомненно является одним из главенствующих в гражданском праве.

4. Недопустимость какого-либо произвольного вмешательства в частные дела. По существу, этот принцип был создан для саморегулирования и самоограничения действий государства, которое посредством данного принципа обязуется не вмешиваться в договорные отношения, которые находятся в частном секторе.

5. Обеспечение беспрепятственного осуществления гражданских прав, восстановления нарушенных прав, их судебной защиты. Этот принцип подразумевает под собой то, что нет сил способных создавать препятствия лицу пользоваться его гражданскими правами, а непосредственно лицо имеет право требовать устранения возникающих препятствий к реализации его прав либо их восстановления в том случае если права уже были нарушены.

6.Согласно принципу обеспечения восстановления нарушенных прав и их судебной защиты нарушенные гражданские права подлежат восстановлению в полном объеме.

Данный принцип пронизывает всю систему гражданско-правового регулирования общественных отношений. Таким образом, можно сказать, что принципы гражданского права пронизывают все гражданское законодательство, отражая его наиболее существенные свойства. Поэтому правильное понимание и применение норм гражданского законодательства возможно только с учетом общих принципов гражданского права. Только соблюдение всех принципов осуществления обеспечивает гарантии субъективных гражданских прав, в то время как осуществление прав и исполнение обязанностей, противоречащее принципам осуществления, предлагается классифицировать как злоупотребление правом и обязанностью.

ГЛАВА 3. СПЕЦИАЛЬНЫЕ ПРИНЦИПЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА. ЭСТОППЕЛЬ

В законодательстве РФ этот принцип стал официально применяться с 1 марта 2013 года - момента вступления в силу Федерального закона от 30.12.2012 N 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

Принцип добросовестности - только одна из новелл, введенная указанным Законом в российское законодательство.

Этот принцип обсуждался и в ряде других научных работ, в частности А.П. Сергеевым и К.И. Скловским.

Прежде всего, необходимо отметить, что термин «добросовестность» употребляется в гражданском праве в двух различных значениях. Первое неразрывно связано с понятием «добросовестное владение имуществом»²⁸. Это добросовестность в субъективном смысле. Второе - добросовестное осуществление своего права.

В указанном значении «добросовестность» означает реальное, действительное осуществление гражданских прав, соответствующее нормам морали и справедливости, а «недобросовестность» - злоупотребление своим правом, формальное либо притворное понимание норм права, в результате чего сама норма права искажается.

Принцип разумности имеет особенное значение для всего правопорядка и в особенности - для его регулятивных отраслей. Все право в целом исторически понимается именно как рациональный регулятор; совокупность способов отыскания и воплощения в жизни оптимальных разумных балансов интересов разных лиц и их коллективов, частных и публичных интересов. Роль права и юристов исстари заключается именно в том, чтобы привносить в хаос и сумбур социального взаимодействия стабильный элемент рассудительности и прагматизма; сглаживать углы, успокаивать эмоции и страсти, находить паллиативы, компромиссы, наиболее устойчивые и в целом наилучшие в данных обстоятельствах решения. Право по определению призвано быть разумным, и соразмерность всего, что должно иметь место в правопорядке, имеет наиболее зримую смысловую проекцию именно в принципе разумности. Именно разумность правопорядка легко увидеть в основе практически каждого института, понятия, механизма регулирования в самых разных его отраслях; в самых глобальных и самых незначительных материальных и процессуально-процедурных его аспектах должна зримо присутствовать разумность. Представляется, это тот редкий для юриспруденции вопрос, по поводу разрешения которого у двух юристов не найдется трех мнений, и ответ на него будет единодушным консенсусом.

Принцип эстоппель как запрет на противоречивое поведение имеет в действующем правопорядке два «места жительства»: в гражданском праве и в процессуальном праве.

В первом случае данный принцип закреплен в законе. Так, п. 5 ст. 166 ГК РФ запрещает ссылаться на недействительность сделки лицу, которое своим поведением после заключения сделки давало другим лицам повод полагаться на действительность сделки.

Схожая норма закреплена в п. 3 ст. 432 ГК РФ: стороне, которая совершила действия по исполнению договора, запрещается ссылаться на его незаключенность.

Эстоппель в процессуальном праве выработан судебной практикой. Приведем два примера.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее - ВАС РФ) рассматривал дело о приведении в исполнение решения Лондонского международного арбитражного суда (далее - ЛМАС) о взыскании с ООО «Соллерс-Елабуга» в пользу компании «Ауторобот-Стрефа Сп. З о.о.» задолженности по договору поставки оборудования.

В данном деле являлся ключевым вопрос о том, был ли ответчик извещен надлежащим образом о разбирательстве в ЛМАС.

Из обстоятельств дела следовало, что ООО «Соллерс-Елабуга» направило в международный арбитраж письмо по электронной почте, в котором согласилось на рассмотрение его дела единолично арбитром ЛМАС. При этом письмо было направлено от имени В.М. Хвесени, и в нем были указаны его контактные данные, в том числе адрес (ул. Тестовская в Москве).

Судебные извещения со стороны ЛМАС направлялись именно по указанному адресу.

Как указал суд надзорной инстанции, ОАО «Соллерс» было единственным участником ООО «Соллерс-Елабуга», что могло учитываться ЛМАС. Коль скоро юрист контролирующего общества взял на себя обязанность представлять интересы дочернего общества, следует признать, что его полномочия явствовали из обстановки.

Ввиду противоречивости собственного поведения ответчик утратил возможность ссылаться на ненадлежащее извещение его о времени и месте рассмотрения дела (эстоппель).

Примечательно, что Президиум ВАС РФ удовлетворил заявление иностранной компании, не направляя дело на новое рассмотрение.

Второе дело, которое мы хотели бы привести, - Определение Верховного Суда Российской Федерации (далее - ВС РФ) от 9 октября 2014 г. N 303-ЭС14-31.

В рамках соответствующего дела ОАО «Дальневосточное морское пароходство» обратилось в арбитражный суд с иском к ЗАО «РИМСКО» о взыскании 80 000 000 руб. вознаграждения за спасательную операцию, проведенную в отношении транспортного рефрижератора «Берег Надежды» в Охотском море.

Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ со ссылкой на принцип эстоппель признала подобный довод неправомерным. Как указано в Определении от 9 октября 2014 г., коль скоро ЗАО «РИМСКО» в публичном реестре Российской Федерации позиционировало себя как субъекта, эксплуатирующего судно в российской юрисдикции, его ссылки на отсутствие статуса судовладельца отклонены.

Дело не было окончательно разрешено ВС РФ, оно направлено на новое рассмотрение²⁹.

До сих пор мы рассматривали примеры, когда эстоппель в материальном праве и эстоппель в процессе «жили своей жизнью».

Теперь же мы постараемся перекинуть мостик и поставить вопрос о том, может ли один эстоппель превращаться в другой. Иными словами, может ли суд учесть при вынесении решения несоответствие между поведением лица в гражданском обороте и его поведением в процессе?

Для этого обратимся к Постановлению Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20 февраля 2021 г. по делу N А56-35582/2020.

Судами было установлено, что истец по делу - ООО «Эирдэнс» - предоставлял услуги студии танцев, для этих целей он арендовал нежилое помещение у ответчика - ООО «Траст Коммерц».

С введением на территории Санкт-Петербурга ограничительных мер, предусмотренных Постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 13 марта 2020 г. N 121 «О мерах по противодействию распространению в Санкт-Петербурге новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», деятельность истца стала невозможной и с 27 марта 2020 г. была прекращена.

Между тем договор аренды прекратил свое действие только 15 апреля 2020 г.

Одним из вопросов, который рассматривался в этом деле, был вопрос о том, на какую сумму подлежит снижению арендная плата за период с 27 марта 2020 г. по 15 апреля 2020 г.

Напомним, что право арендатора требовать снижения арендной платы за период, когда он не мог пользоваться имуществом ввиду введенных ограничительных мер, предусмотрено п. 3 ст. 19 Федерального закона от 1 апреля 2020 г. N 98-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций».

Суды как первой, так и апелляционной инстанции признали, что сумма арендной платы за указанный период подлежит снижению на 50%, поскольку именно такую скидку предлагал арендодатель арендатору в письме от 13 апреля 2020 г. Также важно отметить, что, несмотря на подобные предложения на досудебной стадии, в суде ответчик возражал против удовлетворения иска в данной части³⁰.

Однако суды признали значимым поведение ответчика до возбуждения дела и пришли к выводу о снижении арендной платы именно до того уровня, который предлагал арендодатель в досудебной переписке.

Получается, что эстоппель перекочевал из материальных правоотношений в процессуальные.

Другой весьма характерный пример содержится в Определении ВС РФ от 7 октября 2019 г. N 307-ЭС17-11745(2).

Предметом рассмотрения ВС РФ был вопрос о том, являлся ли гражданин Г. лицом, контролирующим ООО «Промышленная группа «Ладога».

С формальной точки зрения он занимал должность президента компании и, согласно локальным нормативным актам, не обладал достаточными полномочиями по управлению деятельностью должника.

Однако фактически ответчик действовал так, как если бы он был бенефициаром общества-должника: выступал от его имени в средствах массовой информации, вел переговоры с налоговым органом по вопросу реструктуризации задолженности, контролировал деятельность других юридических лиц, владевших ключевыми активами ООО «Промышленная группа «Ладога».

При рассмотрении обособленного спора о привлечении к субсидиарной ответственности гражданин Г. отрицал наличие у него признаков контролирующего должника лица.

Однако ВС РФ не согласился с его позицией, обратив внимание на несоответствие между поведением ответчика в гражданском обороте и в судебном процессе.

Судебная коллегия по экономическим спорам отменила постановление суда округа об отказе в привлечении к субсидиарной ответственности гражданина Г. и оставила в силе определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, которые признали обоснованными требования заявителя по делу (уполномоченного органа) в данной части³¹.

Итак, в двух приведенных делах суды признали значимым для исхода рассмотрения дела поведение лиц, участвующих в деле, на допроцессуальной стадии.

Но правильно ли это. Для начала приведем отрицательную точку зрения по этому вопросу.

Как указывает М.З. Шварц, в отличие от гражданского оборота, в ситуации, когда субъекты оборота оказываются в суде, «никто ни от кого благородного поведения уже не ждет». Все средства хороши для победы в споре, и стороны могут корректировать свои позиции с учетом поведения своего процессуального оппонента³². Коль скоро автор ставит под сомнение саму возможность эстоппеля в процессуальном праве, то тем более он, очевидно, будет возражать против его «перетекания» из материальных правоотношений в процессуальные. Однако мы позволим себе не согласиться с автором.

Мы категорически против утверждения о том, что для победы в споре, рассматриваемом судом, «все средства хороши». Мы глубоко убеждены, что лица, участвующие в деле, и их представители обязаны не только делать все для достижения победы в споре, но и в некотором аспекте содействовать суду в правильном разрешении дела. Нам сразу могут возразить, что закон не устанавливает подобной обязанности лиц, участвующих в деле. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации³³ (далее - АПК РФ) содержит лишь общую норму о том, что лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться своими процессуальными правами (ч. 2 ст. 41 АПК РФ). Аналогичная норма содержится в ч. 1 ст. 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации³⁴ (далее - ГПК РФ). При этом важно отметить, что закон не всегда устанавливает санкции за нарушение подобной обязанности. Единственный случай, предусмотренный АПК РФ, - это ст. 111 указанного Кодекса, а в ГПК РФ - ст. 99 Кодекса. Данные нормы не обязывают лиц, участвующих в деле, содействовать суду в правильном разрешении дела. Однако здесь мы хотели бы подойти к одной из главных мыслей нашей статьи. В сфере гражданского права является общепризнанной точка зрения о том, что общие нормы о добросовестности участников гражданского оборота (п. 3 и 4 ст. 1, п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ)) могут быть использованы как механизм правогенеза при наличии в законе пробела (как в традиционном смысле, так и так называемого телеологического пробела)³⁵.

Применение подобного механизма в процессуальном праве с использованием для этих целей ч. 2 ст. 41 АПК РФ и ч. 1 ст. 35 ГПК РФ на первый взгляд войдет в противоречие с принципиальным положением о том, что коль скоро процессуальное право относится к праву публичному, то к нему применим принцип «разрешено только то, что прямо предписано».

Однако любому практикующему юристу очевидно, что процессуальная форма заведомо пробельна. Более того, эта пробельность признана самим законодателем, допускающим применение норм процессуального права по аналогии (ч. 5 ст. 3 АПК РФ, ч. 4 ст. 1 ГПК РФ). Кроме того, мы рискнем утверждать, что действующие процессуальные кодексы - это переработка процессуальных кодексов советского времени, рассчитанных на достаточно простые процессуальные ситуации, в которых участвовали рядовые граждане, не искушенные в сложных судебных баталиях. Именно потому современные кодексы (с точки зрения буквального текста закона) порой бессильны перед случаями изощренной процессуальной недобросовестности.

Мы глубоко убеждены, что судья, столкнувшийся с подобной недобросовестностью, не может просто развести руками и пойти на поводу у недобросовестной стороны, - он должен пресекать злоупотребления процессуальными правами доступными ему средствами. Ввиду этого мы выступаем за применение ч. 2 ст. 41 АПК РФ и ч. 1 ст. 35 ГПК РФ как механизма правогенеза в процессуальном праве. Правило об эстоппеле - один из первых примеров результатов подобного правогенеза. При этом мы считаем, что необходимо в соответствующих случаях ссылаться именно на нормы процессуальных кодексов, а не на п. 1 ст. 10 ГК РФ, поскольку последний имеет иную отраслевую «прописку». Безусловно, аргументы тех авторов, которые не поддерживают саму идею процессуального эстоппеля, заслуживают внимания. Если заявления и признания, сделанные лицом, участвующим в деле, до рассмотрения спора в суде, будут учитываться судом при разрешении дела, участники гражданского оборота будут вести себя довольно скованно во взаимоотношениях друг с другом и не признавать любые претензии к ним, даже обоснованные. Такая ситуация не будет способствовать урегулированию споров на допроцессуальной стадии.

Однако на другой стороне этой дискуссии находятся интересы правосудия. Мы убеждены, что, даже если не признавать действие в процессе принципа объективной истины, она все равно существует, как некое стремление суда выяснить действительные обстоятельства дела. И далее мы выходим на проблему лжи в суде. Как известно, Уголовный кодекс Российской Федерации³⁶ (далее - УК РФ) не предусматривает ответственности за сообщение суду заведомо ложных сведений лицами, участвующими в деле. Такая ответственность предусмотрена только для свидетелей (ст. 307 УК РФ). Не запрещены подобные деяния и Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях.

Но можно ли лгать суду. Нет. И здесь нам снова понадобится механизм правогенеза, выводимый из ч. 2 ст. 41 АПК РФ, ч. 1 ст. 35 ГПК РФ. Лгать суду (даже лицам, участвующим в деле) запрещено в силу общей обязанности действовать добросовестно.

Мы глубоко убеждены, что лица, участвующие в деле, и их представители (вторые особенно) не вправе добиваться победы в споре любой ценой. По нашим наблюдениям, практически в любом деле имеются обстоятельства, как свидетельствующие о правоте истца, так и свидетельствующие о правоте ответчика. И без совершения недобросовестных действий у сторон спора, как правило, имеется достаточно аргументов в свою пользу. В конце концов, мы убеждены, что именно состязательный тип процесса гораздо больше способствует установлению истины по делу, чем следственный тип процесса. То, что принципу объективной истины больше способствует следственный процесс, - расхожее заблуждение. Как отмечали еще создатели Устава гражданского судопроизводства 1864 г., в современном понимании следственный процесс сводится к сбору судом справок. Однако то, у кого запрашивать эти справки, зачастую носит произвольный характер и зависит от усмотрения суда. При этом исход спора в значительной степени будет зависеть от круга и источников запроса справок³⁷. Более того, господство в советское время следственного процесса не помешало незаконно осудить массу людей как немецких, английских и французских шпионов и т.п., хотя в действительности они ими не являлись. Напротив, состязательный тип процесса, как это ни парадоксально, в гораздо большей мере способствует установлению истины. Безусловно, каждая из сторон представляет доказательства выгодных ей обстоятельств, однако из совокупности этих доказательств у суда складывается более или менее объективная картина событий. Поэтому мы убеждены, что обязанность говорить суду правду нисколько не помешает лицу в реализации его права на судебную защиту.

Но какова же должна быть санкция за сообщение суду заведомо ложных сведений. Мы полагаем, что в качестве таковой должна быть полная дисквалификация показаний определенного лица. Другими словами, если суд единожды уличил лицо во лжи, он вправе не учитывать любые его показания и при их оценке указать лишь на данный факт. Подобных примеров достаточно много в практике английских судов. К примеру, Высокий суд Лондона, рассматривая дело о взыскании в пользу Банка Москвы убытков с В.А. Кехмана, признал, что ответчик является «недобросовестным, нечестным и неудовлетворительным свидетелем»³⁸.

Рассматривая известный спор между Р.А. Абрамовичем и Б.А. Березовским, Высокий суд Лондона отметил, что показания последнего неоднократно менялись и дополнялись, а иногда были просто нечестными³⁹.

Мы убеждены, что именно подобная санкция (дисквалификация показаний лица в целом ввиду единожды высказанной лжи) станет наиболее действенной для целей быстрого и эффективного рассмотрения гражданских дел судами.

В этом смысле мы не являемся сторонниками введения административной или уголовной ответственности за ложь сторон в суде. Если предусмотреть подобную ответственность, то источником сведений об подобных преступлениях (правонарушениях) неизбежно будет сам суд, даже если с заявлением о совершенном преступлении обратится лицо, участвующее в деле. Также не исключено направление соответствующей информации в правоохранительные органы путем вынесения частного определения (ч. 4 ст. 188.1 АПК РФ, ч. 3 ст. 226 ГПК РФ).

Однако суду несвойственна функция уголовного преследования. Суд не является карательным органом. Суду необходимы процессуальные средства для правильного разрешения дела «здесь и сейчас», для противодействия недобросовестному процессуальному поведению, в том числе сообщению ложных сведений, в текущем моменте. Будет ли потом лицо, сообщающее ложные сведения, привлечено к уголовной или административной ответственности, суду индифферентно.

Аргументом против введения уголовной ответственности для лиц, участвующих в деле, за заведомо ложные показания является отсутствие широкой практики привлечения к уголовной ответственности за заведомо ложные показания свидетеля. Так, за 2020 г. по ч. 1 ст. 307 УК РФ осуждено 394 человека⁴⁰, хотя очевидно, что фактов дачи заведомо ложных показаний в судах существенно больше.

Таким образом, мы полагаем, что более эффективным средством против лжи в суде станет сугубо гражданско-процессуальная санкция в виде дисквалификации показаний лица, участвующего в деле, в целом.

Итак, в случае несовпадения признаний и утверждений лица до возбуждения дела и в ходе производства по нему к лицу, допустившему подобное противоречие, применимо правило об эстоппеле. В этом смысле мы сторонники межотраслевого действия данного принципа.

Безусловно, существуют аргументы против подобного подхода. Самый важный состоит в том, что процессуальное право должно стимулировать участников гражданского оборота к внесудебному взаимодействию, урегулированию конфликтов без участия суда. Отстаиваемый нами подход может привести к тому, что стороны потенциального спора будут вести себя максимально скрытно и не идти на контакт друг с другом, боясь признать невыгодные для себя факты на досудебной стадии.

Также мы осознаем, что взгляд на поставленную проблему судей и других участников гражданского судопроизводства может разниться просто в силу природы той или иной юридической деятельности.

И если судьи стремятся максимально установить истинные обстоятельства дела, то представители спорящих стороны, напротив, заинтересованы в победе своего клиента, иногда любой ценой.

Однако мы уверены, что быть честными и правдивыми не помешает никому. В конце концов, риск быть изобличенным судом во лжи может, наоборот, способствовать максимальной открытости на досудебной стадии.

Мы также считаем, что общей задачей всех практикующих юристов является повышение общей правовой культуры в обществе. Это будет способствовать спросу на профессию юриста в целом.

Вывод по Главе 3: Таким образом можно отметить следующее:

К специальным принципам гражданского права, необходимо отнести принцип добросовестности, а также особый принцип эстоппель.

Принцип «добросовестности» употребляется в гражданском праве в двух различных значениях. Первое неразрывно связано с понятием «добросовестное владение имуществом». Это добросовестность в субъективном смысле. Второе - добросовестное осуществление своего права.

Принцип эстоппель в гражданском праве подразумевает под собой утрату права на возражение при недобросовестном или противоречивом поведении и имеет широкое применение. В результате такого поведения сторона может лишиться права оспорить или расторгнуть соответствующую сделку.

Принцип эстоппель как запрет на противоречивое поведение имеет в действующем правопорядке как в гражданском праве и так и в процессуальном праве.

В первом случае данный принцип закреплен в законе, п. 5 ст. 166 ГК и п. 3 ст. 432 ГК РФ.

Следовательно, эстоппель в процессуальном праве выработан судебной практикой. Суть принципа эстоппель в том, что никто не может противоречить собственной предыдущей позиции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

Гражданское право характеризуется основными принципами, которые отличают его от других правоотношений.

Принципы - основные, исходные начала, в соответствии с которыми построено гражданское законодательство.

Основные принципы гражданского права:

1) принцип равенства участников гражданских правоотношений. Никто не должен быть ущемлен в своих правах и обязанностях, все субъекты наделяются равной правоспособностью, имеют равное положение в гражданских правоотношениях. Ни один субъект не должен быть наделен преимуществами по отношению к другому субъекту;

2) принцип неприкосновенности собственности. Каждый владелец имущества имеет право по своему усмотрению пользоваться и распоряжаться им. Согласно ст. 35 п. 3 Конституции РФ никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения;

3) принцип свободы договора. Субъекты гражданских правоотношений свободны в выборе союзников, в виде заключаемых сделок и условий, на которых оно осуществляется. Принуждение к заключению договора запрещено;

4) принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела. Недопустимо вмешательство органов государственной власти, местного самоуправления и иных лиц в частные дела участников гражданского оборота. Согласно от. 23 Конституции РФ каждый имеет право на тайну переписки, телефонных разговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения;

5) принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав. Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. Отказ граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав.

6) принцип обеспечения восстановления нарушенных прав. Граждане имеют право на восстановление положения, существовавшего до нарушения права. Формы восстановления нарушенного права зависят от характера нарушения;

7) принцип судебной защиты гражданских прав. Позволяет всем юридическим и физическим лицам отстаивать в суде свои нарушенные права.

Принцип добросовестности - только одна из новелл, введенная указанным Законом в российское законодательство. Этот принцип обсуждался и в ряде других научных работ, в частности А.П. Сергеевым и К.И. Скловским. Прежде всего, необходимо отметить, что термин «добросовестность» употребляется в гражданском праве в двух различных значениях. Первое неразрывно связано с понятием «добросовестное владение имуществом». Это добросовестность в субъективном смысле. Второе - добросовестное осуществление своего права.

Принцип разумности имеет особенное значение для всего правопорядка и в особенности - для его регулятивных отраслей. Все право в целом исторически понимается именно как рациональный регулятор; совокупность способов отыскания и воплощения в жизни оптимальных разумных балансов интересов разных лиц и их коллективов, частных и публичных интересов. Роль права и юристов исстари заключается именно в том, чтобы привносить в хаос и сумбур социального взаимодействия стабильный элемент рассудительности и прагматизма; сглаживать углы, успокаивать эмоции и страсти, находить паллиативы, компромиссы, наиболее устойчивые и в целом наилучшие в данных обстоятельствах решения. Право по определению призвано быть разумным, и соразмерность всего, что должно иметь место в правопорядке, имеет наиболее зримую смысловую проекцию именно в принципе разумности. Именно разумность правопорядка легко увидеть в основе практически каждого института, понятия, механизма регулирования в самых разных его отраслях; в самых глобальных и самых незначительных материальных и процессуально-процедурных его аспектах должна зримо присутствовать разумность. Представляется, это тот редкий для юриспруденции вопрос, по поводу разрешения которого у двух юристов не найдется трех мнений, и ответ на него будет единодушным консенсусом.

Принцип эстоппель как запрет на противоречивое поведение имеет в действующем правопорядке два «места жительства»: в гражданском праве и в процессуальном праве.

В первом случае данный принцип закреплен в законе. Так, п. 5 ст. 166 ГК РФ запрещает ссылаться на недействительность сделки лицу, которое своим поведением после заключения сделки давало другим лицам повод полагаться на действительность сделки.

Схожая норма закреплена в п. 3 ст. 432 ГК РФ: стороне, которая совершила действия по исполнению договора, запрещается ссылаться на его незаключенность.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Нормативно-правовые акты

Материалы судебной практики

Научная и учебная литература

Периодическая литература

Материалы интернет ресурса

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 1994. – N 32. – Ст. 3301.

Журенко И.Н. Принципы гражданского права // Вестник науки. - 2021. – С. 56.

Волос А.А. Система принципов-методов гражданского права: постановка проблемы // Ленинградский юридический журнал. – 2016. – N 3. – С. 93.

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru

Кокоева Л. Т. Гражданское право как отрасль права, наука и учебная дисциплина // Научный журнал: «Современное право».-2017. – С. 18

Кузнецова О.А. Проблемы правоприменения принципов гражданского права // Журнал «Вестник Омского университета. Серия «Право». – 2017. – С. 83

Кузнецова Л.А. Проблемные аспекты злоупотребления правом // Журнал ««Вестник Уральского института экономики, управления и права». – 2019. – С. 51-52

См.: Рузакова О.А. Система договоров о создании результатов интеллектуальной деятельности и распоряжении исключительными правами: Дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.03. М., 2007. С. 10.

Маковский А.Л. О кодификации гражданского права (1922 - 2006). М.: Статут, 2019. С. 78.

Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Международные отношения, 2018. Т. 1. С. 495; Белых В.С. Договорное право Англии: сравнительно-правовое исследование: Монография. М.: Проспект, 2017. С. 35 - 37.

Чеговадзе Л.А. Договор как основа гражданско-правового регулирования // Власть Закона. – 2015. – N 4. – С. 3.

Амирова Н.А. Принципы исполнения обязательств в торговом обороте: Дис. ... канд. юрид. наук. – М., 2009. – С. 3.

Андреев Ю.Н. Договор в гражданском праве России: сравнительно-правовое исследование: Монография. – М.: ИНФРА-М, 2017. – С. 26.

Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона) / Пер. с фр. В.Н. Захватаева. – М.: Инфотропик Медиа, 2012.

The Principles of European Contract Law 2002 (Parts I, II and III) // URL: www.lexmercatoria.org (дата обращения: 05.05.2022).

Белов В.А. Кодекс европейского договорного права - European Contract Code: общий и сравнительно-правовой комментарий: В 2 кн. – М.: Юрайт, 2015. Кн. 1. // СПС "КонсультантПлюс".

Principles, Definitions and Model Rules of European Private Law. Draft Common Frame of reference (DCFR). Full Edition. Prepared by the Study Group on a European Civil Code and the Research Group on EC Private Law (Acquis Group) / Ed. by C. von Bar, E. Clive. Vol. I - VI. Munich, 2019.

TransLex-Principles // URL: http://www.central.uni-koeln.de/index.php (дата обращения: 05.05.2022).

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. 2-е изд. Кн. 1: Общие положения. М.: Статут, 2020. С. 153.

Дерюгина Т.В. Теоретические проблемы в сфере осуществления субъективных гражданских прав : автореферат дис. ... доктора юридических наук / Дерюгина Татьяна Викторовна; - Волгоград, 2010. - 38 с.

Вавилин Е.В. Принципы гражданского права // Принципы российского права: общетеоретический и отраслевой принципы / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. Саратов, 2020. С. 545.

Суханов Е.А. Принципы гражданского права // Гражданское право: В 4 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2020. С. 54 - 55.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая / Под ред. Н.Д. Егорова, А.П. Сергеева. М., 2020. С. 6.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2020. С. 5.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: В 3 т. Т. 1 / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. М., 2021. С 22.

Рыженков А.Я. Необходимость судебной защиты как принцип гражданского законодательства // Современное право. – 2018. – N 12. – С. 56 - 60.

Постановление Президиума ВАС РФ от 20 мая 1997 г. N 5363/96 // Гражданский кодекс Российской Федерации с постатейным приложением судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и федеральных арбитражных судов округов / Сост. Н.Н. Аверченко. М., 2020. С. 8.

Демьянова М.В. Правовые средства реализации принципа добросовестности в корпоративном праве // Право и экономика. - 2021. - N 11. - С. 24.

Определение Верховного Суда Российской Федерации от 9 октября 2014 г. N 303-ЭС14-31 // СПС "КонсультантПлюс".

Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20 февраля 2021 г. по делу N А56-35582/2020 // СПС "КонсультантПлюс".

Определение Верховного Суда Российской Федерации от 7 октября 2019 г. N 307-ЭС17-11745(2) // СПС "КонсультантПлюс".

Шварц М.З. Некоторые размышления над институтом эстоппель // Арбитражные споры. – 2016. – N 1. – С. 95 - 99.

Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации" от 24.07.2002 N 95-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 2002. – N 30. – Ст. 3012.

Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации" от 14.11.2002 N 138-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 2002. – N 46. – Ст. 4532 .

Основные положения гражданского права: постатейный комментарий к статьям 1 - 16.1 Гражданского кодекса Российской Федерации / А.В. Асосков, В.В. Байбак, Р.С. Бевзенко и др.; отв. ред. А.Е. Карапетов. М., 2020. С. 141 - 149, 337, 338.

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 1996. – N 25. – Ст. 2954.

Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны. Часть первая. Устав гражданского судопроизводства, дополненный законоположением 1866 года. СПб., 1866. С. 27 - 30.

Владимиру Кехману выставили лондонский счет // Коммерсантъ. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3604307 (дата обращения: 05.05.2022).

Борис Березовский проиграл Роману Абрамовичу // Коммерсантъ. URL: https://www.kommersant.ru/doc/2013349 (дата обращения: 05.05.2022).

Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. URL: www.cdep.ru/index.php?id=79&item=5669 (дата обращения: 05.05.2022).