Православная церковь в годы становления советской власти

Введение

Православие, одно из главных и древнейших течений в христианстве. Она возникла с разделением Римской империи на Западную и Восточную части в 395 году. Богословские основы православия были определены в Византии в IX-XI веках. Наконец, православие сформировалось как самостоятельная церковь в 1054 году с разделением христианской церкви на католическую и православную.

В России православие по византийскому образцу установилось с конца X века. Религиозную основу Православия составляют Священное Писание (Библия) и Священное Предание (решения первых 7 Вселенских Соборов и труды отцов Церкви II-VIII веков). Важнейшими постулатами православия являются догматы: троица Божия, Воплощение Бога, искупление, воскресение и вознесение Иисуса Христа.

В 1721 г. Петр I упразднил институт патриархата и учредил на его месте Священный Синод. С тех пор и до 1917 года церковь стала обычным государственным учреждением. Но после смерти императора Петра Iвлияние Церкви снова растет, но уже не в такой степени, как раньше. Уже Екатерина II в очередной раз начинает притеснять Русскую Православную Церковь, секуляризируя церковные земли и крестьян, сокращая число монастырей. А наивысший расцвет Русской Православной Церкви приходится на царствование императора Николая II.

Русская Православная Церковь (РПЦ) вступила в революционную эпоху как мощная организация. К 1914 году в Российской империи насчитывалось 117 миллионов православных христиан, проживающих в 67 епархиях. 130 епископов и более 50 тысяч священников и диаконов провели богослужения в 48 тысячах приходских церквей. Русская Православная Церковь управляла 35 000 начальными школами и 58 семинариями, а также более чем тысячей действующих монастырей и 95 000 монашествующих. Ко времени революции Россия также имела значительные достижения в православной миссионерской деятельности, особенно на Аляске, в Японии, Сибири и на Дальнем Востоке.

Переломный период российской истории 1917-1938 годов ознаменовал начало радикальной трансформации всех аспектов российского общества. Русская Православная Церковь не является исключением. Таким образом, революция, победившая в России в октябре 1917 года, кардинально изменила судьбу церкви, судьбу народа и всей страны в целом.

Отношения между Русской Православной Церковью и государством развиваются на протяжении веков. Позиция самой церкви и доля ее участия в решении социальных и нравственных проблем зависели от государственной политики. Последние десятилетия существенно изменили наше общество, и роль Церкви в нем также изменилась.

В истории отношений государства и церкви есть много "белых пятен", и одно из них-20-30-е годы ХХ века. Отношения новой власти с традиционным институтом Церкви в первые десятилетия ее существования были неоднозначными.

Возможность специального систематического научного изучения истории Русской Православной Церкви в России, в том числе на ее восточных территориях, по существу появилась совсем недавно. Это было инициировано процессами демократизации в России. На протяжении нескольких десятилетий в нашей стране применялся односторонний подход к религии и церкви, когда они рассматривались как негативное социальное явление, якобы препятствующее социальному прогрессу и развитию культуры. Это привело ко многим катастрофическим последствиям. Огульная критика религии, разрушение церквей и монастырей вызвали величайший бред в истории нашего народа, обеднили духовную жизнь людей. В последние годы были сняты строгие запреты и ограничения на изучение истории религиозных объединений. Был предоставлен доступ к ранее запрещенным и недоступным документам из государственных архивов. В связи с этим стоит подчеркнуть, что только сейчас можно рассматривать эту тему как тему научного исследования и проводить ее всестороннее и объективное изучение. Все вышесказанное указывает на актуальность этой темы, которая до сих пор остается "белым пятном".

Невозможно не учитывать современный общеисторический научный интерес, который вызывает этот вопрос. В последнее время повышается внимание ученых к этнической и конфессиональной истории Отечества. Актуальность выбранной темы повышает интерес к ее развитию контингента верующих и духовенства как по всей России, так и в регионах.

Выбранная тема исследования предполагает взаимосвязанное изучение отношений между государством и Русской Православной Церковью с привлечением местного материала. Изучение этой проблемы также актуально, поскольку позволяет более полно и всесторонне раскрыть суть этих отношений, пролить на них свет, рассмотреть взаимодействие центральных и местных органов власти (в том числе карательных) в вопросах церковной политики, а также дает возможность проанализировать этот процесс и его последствия, чтобы избежать ошибок при реализации новой государственной политики в отношении церкви.

В статье рассматриваются отношения между государством и Русской Православной Церковью в первые два десятилетия советской власти, а также отношение и политика карательных органов (ЧК-ОГПУ-НКВД) в церковном вопросе.

Многих ученых интересовала тема взаимоотношений государства и церкви в советское время. Но на протяжении многих десятилетий нас вводила в заблуждение советская идеология, преобладающая в российской научной литературе. "Атеистическая" литература, за редким исключением, использовала одни и те же сюжеты и исторические факты при рассмотрении этой темы, выставляя бесконечную серию" классических "цитат, переходящих от автора к автору в качестве" опоры " для выводов и заключений. В результате в российской историографии наблюдается отсутствие объективной оценки этих отношений, доминирование атеистического взгляда на эту проблему.

Анализ историографии дает краткий обзор наиболее важных работ, посвященных взаимоотношениям церкви и советского государства.

Историография вопроса ограничена кругом публикаций, посвященных рассмотрению общих вопросов взаимоотношений государства и церкви, что в определенной степени подтверждает представление об истории церкви в России как об одном из наименее изученных направлений российской историографии.

За рассматриваемый период не было опубликовано ни одной серьезной работы, направленной на решение вопроса об отношениях Церкви с властями в лице ЧК-ОГПУ-НКВД. Так, "Известия" ВЦИК дали общую оценку взаимоотношениям государства и церкви, сообщили о фактах насилия в отношении духовенства и монастырей. В сборниках приводились отдельные факты выполнения декрета "Об отделении Церкви от государства", сопровождавшегося разрушением церквей и "революционным судом".

Следует подчеркнуть, что никаких специальных работ по взаимодействию центральных и местных органов власти и церкви опубликовано не было.

После войны в научных работах и публикациях использовались различные документальные материалы для распространения информации о положении религии и церкви в СССР. Это подтверждают работы Е. Ф. Грекулова "Православная инквизиция в России", А. И. Виноградова" Свобода совести и вероисповедания", Н.С. Гордиенко" Современное православие", где авторы, критически оценивая место и роль Русской Православной Церкви в советском государстве, подробно не рассматривали вопрос взаимоотношений церкви и государства в первые годы большевистского правления, а лишь вскользь упомянули этот период.

Та же тенденция сохранялась и в течение следующего десятилетия. Так, в работе "Политика Советского государства в отношении религии и Церкви"

А. И. Иванов и П. К. Лобазов обратили внимание на значение декрета Совета Народных Комиссаров "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви", рассмотрели деятельность 8-го отдела Народного комиссариата юстиции по выполнению этого декрета и обратили некоторое внимание на деятельность НКВД.

Следует отметить, что вышеупомянутые работы страдали некоторой предвзятостью в оценке государственно-церковных отношений, особенно религиозной политики советского правительства внутри страны. В то же время либо в целом, либо незначительное внимание уделялось конкретной деятельности органов власти, в том числе ЧК-ОГПУ-НКВД.

В 1990-е годы появились первые научные исследования, радикально пересматривающие прежнюю концепцию истории советского общества, основанную на привлечении ранее засекреченных архивных источников.

В работе А. Н.Лещинского " Время новых подходов. О советских государственно-церковных отношениях" относится к искажениям в работе по отделению церкви от государства, фактам давления на церковь со стороны государства.

В книге В. А. Алексеева" Иллюзии и догмы " более полно рассматриваются проблемы взаимоотношений церкви и государства в первое десятилетие после 1917 года. На основе ранее неизвестных архивных материалов автор рассматривает причины массового закрытия церквей в 20-е и 30-е годы, а также репрессий в отношении духовенства и верующих. Использование новых фактов и документов, скрытой и запрещенной литературы позволило изучить влияние и значение ЧК-ОГПУ-НКВД в расколе Русской Православной Церкви.

Наиболее полно и серьезно М. И. Одинцовым были рассмотрены взаимоотношения Церкви и карательной власти. В своих работах " Государственно-церковные отношения в России. По материалам отечественной истории ХХ века", "Хождение по мукам" и " Государство и церковь. (История взаимоотношений. 1917-1938) " автор наиболее подробно и полно рассмотрел и изучил специфику деятельности НКВД по отношению к церкви, оценил многоплановый характер государственно-церковных "баталий" и разнообразие подходов к изучению этой темы. Его большим вкладом стал анализ конституционно-правовых основ этих отношений в обществе.

Особое внимание следует уделить диссертационного исследования С. Н. Емельянова "взаимоотношения государственной власти и Русской Православной Церкви в Центральном Черноземье в 1917-1922 гг.", которая предусматривает углубленный анализ результатов реализации государственной церковной политики в Центральном Черноземье, и Л. В. Тюрина "государство и Русская Православная Церковь: эволюция отношений в 1917-1920 годах". В данной статье рассматривается процесс развития диалога между государством и Церковью в постоктябрьский, советский и постсоветский периоды. Есть довольно интересные факты о нашей проблеме.

В 1998 году коллективный труд отечественных историков Б. Д. Bespartochny, З. Д. Ильиной, В. Г. Karnasevich "Культура и власть: из рассекреченных архивов ВЧК-ОГПУ-НКВД" был опубликован в Курске, который предлагает материалы историко-социологических исследований, проведенных на документы Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Курской области рассекреченных на сегодняшний день. Авторы анализируют механизм политических репрессий и духовно-нравственную атмосферу в обществе в 1930-е годы, рассматривая при этом взаимоотношения культуры и власти, государства и церкви. Большинство материалов были опубликованы впервые.

Н.А. Кривова в своей работе "Власть и Церковь 1922-1925" подробно проанализировала репрессивную политику властей по отношению к тихоновцам. Основываясь на обширном материале, часть которого была введена в научный оборот впервые, исследователь показал, что основным органом противоречивой политики было руководство ВКП" б", решения которого осуществлялись с помощью ЧК-ОГПУ, а Советы были лишь ширмой, обеспечивавшей прикрытие действий карательных государственных органов.

Русская Православная Церковь сама проводила исследовательскую работу. Собранная информация о церковных преследованиях и репрессированном духовенстве широко используется современными историками.

Современные зарубежные авторы не остались в стороне от изучения этого вопроса. Так, в работах немецкого историка Г. Стрикера

"Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991): материалы и документы по истории взаимоотношений государства и Церкви "и канадский Д. В. Поспеловский" Русская Православная Церковь в ХХ веке " обобщают идеологические и политические аспекты исследуемого вопроса.

Таким образом, современное состояние историографии проблемы говорит лишь о начале поворота к глубокой научной разработке вопросов, поставленных на конкретном историческом этапе, с привлечением новейших исторических источников. Деятельность государства в области антирелигиозной политики вКрасноярском крае Российской Федерации требует отдельного исследования.

Целью данной работы является изучение государственно-церковных отношений в первые два десятилетия существования советского режима со следующими конкретными задачами, которые необходимо решить::

рассмотреть изменения в государственной политике по отношению к Церкви во время революции и гражданской войны;

рассмотрим государственную законодательную базу церковной политики и практику ее реализации в первой половине 1920-х годов.

покажите организацию, характер и последствия репрессивных мер советской власти против Церкви в 1925-1937 годах.

рассмотрим политику отделения церкви от государства, проследим за политикой репрессивных мер в Красноярском крае в интересующий период.

Источниковую базу исследования составляют печатные и архивные материалы. Печатные издания включают упомянутые выше периодические издания; опубликованные сборники официальных документов, связанных с деятельностью Правительства и Церкви и религиозной жизнью в стране. Среди них: "История советской Конституции. Сборник документов за 1917-1957 годы", " О религии и церкви. Сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и советского правительства", " О религии и Церкви. Сборник документов".

Хронологические рамки работы охватывают период от становления Советской власти и первых указов, касающихся церкви, до 1941 года, начала Великой Отечественной войны, когда государство использовало церковь для разжигания патриотических чувств в целях борьбы с нацистами.

1. Православная церковь во время революции и Гражданской войны

Отречение Николая II от престола означало, что Русская Православная Церковь была не только разделена, но и обезглавлена. В начале революции в Церкви не было патриарха и тесной связи между центром и периферией. Временное правительство, придя к власти, дало разрешение на созыв Всероссийского поместного собора, который открылся в Успенском соборе Московского Кремля 15 августа 1917 года. Уже на следующий день в храме Христа Спасителя состоялось первое заседание Собора, председателем которого был избран митрополит Тихон. Всего было проведено три сессии Совета: 1-я с 15 августа по 9 декабря 1917 года, 2-я с 20 января по 20 апреля 1918 года и 3-я со 2 июля по 20 сентября 1918 года.

В октябре Собор принял важное историческое решение, согласно которому высшая законодательная, административная, судебная и контролирующая власть в Русской Православной Церкви должна принадлежать Поместному Собору. Патриархат был восстановлен, в то время как патриарх был подчинен Собору. После четырех туров голосования Совет избрал трех кандидатов на патриарший престол. 5 ноября 1917 года митрополит Московский Тихон (в миру Василий Иванович Белавин) был избран по жребию одиннадцатым Патриархом Московским и всея Руси в храме Христа Спасителя, вмещавшем 12 000 человек. В разгар Гражданской войны Совет был почти не в состоянии обсуждать и принимать другие необходимые решения. В 1921 году, просидев более года, Совет не исчерпал всю свою программу. Это время было периодом самоопределения Русской Православной Церкви в новых исторических условиях. Они отменили устаревшую синодальную систему церковного управления и восстановили патриархат.

После событий октября 1917 года советская власть пошла еще дальше. Началась борьба за "атеистическое государство". Первые государственные мероприятия по вопросу отделения церкви от государства состоялись уже на следующий день после свержения Временного правительства. Декрет о земле, принятый в ночь с 26 на 27 октября 1917 года, лишил монастыри и церкви их земли. Это подорвало экономическую мощь Русской Православной Церкви. Вскоре декретом Совета Народных Комиссаров от 11 декабря 1917 года школы духовного ведомства были переданы в ведение Народного комиссариата просвещения. Все приходские (начальные, одноклассные, двухклассные) школы, учительские семинарии, духовные колледжи, академии и все другие низшие, средние и высшие школы и учреждения церковного ведомства подлежали переводу. В то же время их движимое и недвижимое имущество (здания, земельные участки, библиотеки, ценные бумаги и т.д.) также отошло государству. Беспокойство церковных чиновников усиливало и то, что революционный процесс сопровождался значительным количеством эксцессов, жертвами которых стали православные храмы, монастыри и духовенство. В Петрограде дворцовые храмы были закрыты, а синодальная типография конфискована. В то время ряд влиятельных деятелей говорили о предстоящем изъятии священных сосудов из церквей, сравнивая причастие с "актом колдовства". В то же время появляются лозунги: "Священники-вши на теле народа", "священники-пособники мародеров и помещиков". Наиболее влиятельные представители Русской Православной Церкви пытались привлечь внимание большевистского руководства к ситуации, которая складывалась вокруг служителей культа. 10 января 1918 года митрополит Петроградский Вениамин направил в Совет народных комиссаров письмо, в котором призвал власти "не осуществлять предложенный проект изъятия церковного имущества".

В январе 1918 года Патриарх Тихон резко осудил тех, кто совершает нападения на Церковь. Он призвал всех верующих встать на защиту "нашей святой матери, которую сегодня оскорбляют и угнетают", и противостоять врагам Церкви "силой властного национального крика". Послание Патриарха не содержало никаких политических суждений и не оценивало новую государственную систему с точки зрения политической целесообразности. Однако слова Тихона "мы предаем вас анафеме, если только вы все еще носите христианские имена и, хотя по рождению принадлежите к Православной Церкви" были поняты многими современниками как анафема советской системе. Резкий тон заявления патриарха был обусловлен ошибочной верой в то, что новое правительство очень скоро падет.

Давление государства на Русскую Православную Церковь продолжало усиливаться. 20 января 1918 года Совет Народных комиссаров утвердил декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Проект указа, который официально назывался "О свободе совести, церкви и религиозных обществах", был подготовлен специальной комиссией в составе А. В. Луначарского, П. И. Стучки, П. А. Красикова, М. А. Рейснера и М. В. Галкина. Подписанный В. И. Лениным и рядом народных комиссаров, декрет объявлял все имущество церкви и религиозных обществ государственной собственностью и лишал их права на льготы и субсидии от государства. Церковь утратила право юридического лица. Все здания и объекты, предназначенные специально для богослужебных целей, были безвозмездно переданы соответствующим религиозным обществам по специальным распоряжениям местных или центральных властей. Указ исключал любое вмешательство духовенства в школьную жизнь. Преподавание религиозных убеждений в учебных заведениях было запрещено. В то же время в указе, развивая положение Декларации прав народов России, в которой провозглашалась свобода вероисповедания, декларировалась свобода совести: граждане могли исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Было запрещено издавать какие-либо местные законы, которые устанавливали бы преимущества и привилегии одной религии перед другой. В указе, однако, говорилось, что свободное совершение религиозных обрядов гарантируется "постольку, поскольку они не нарушают общественный порядок и не сопровождаются посягательством на права граждан и Советской Республики". Местным властям было предоставлено право "принимать все необходимые меры для обеспечения общественного порядка и безопасности в этих случаях". Таким образом, указ завершил ряд государственных мер по вопросу отделения церкви от государства. Неудивительно, что среди духовенства он был встречен резко отрицательной реакцией.

Осуществление указа на местном уровне также столкнулось со значительными трудностями. Крестьянство выступало против насильственной "секуляризации" своего традиционного уклада жизни, против разрушения незыблемых, как им казалось, священных основ православных канонов.

Во исполнение указа от 20 января 1918 года церкви и монастыри отнимаются у церкви. М. В. Галкин, эксперт Народного комиссариата юстиции, бывший священник и один из авторов проекта указа, посетил Новоладожский уезд Петроградской губернии в конце 1918 года и пришел к выводу, что " монастыри все еще процветают. Например, в Зеленецком монастыре 28 монахов владеют 42 коровами". Вывод Галкина был категоричен:"Необходимо, не разрушая хорошо налаженную молочную ферму монастыря, выселить монахов из Зеленецкого монастыря и создать здесь санаторий либо для детей петроградского пролетариата, либо для больных туберкулезом".

В последовавшей гражданской войне Русская Православная Церковь оставалась политически нейтральной. Еще до прихода большевиков Местный совет решил не участвовать в сиюминутной борьбе за власть, отказавшись посылать делегатов в парламент. В ноябре 1917 года, по окончании восстания московских юнкеров, Совет обратился к обеим сторонам с призывом не мстить, прекратить кровопролитие и проявить милосердие к побежденным. В то же время было принято решение провести панихиду по погибшим с обеих сторон и выдвинуть обращение ко всему русскому народу с призывом покаяться в грехе братоубийства.

Патриарх Тихон также старался избегать участия в политических событиях. Весной 1918 года, перед отъездом на юг в гости к Деникину, его посетил известный церковный деятель князь Трубецкой. Тихон ясно дал понять, что отказывается от благословения войск белого движения. В своем послании от 8 октября 1919 года патриарх запретил духовенству становиться на сторону белых и публично поддерживать их. В то время это обстоятельство сильно беспокоило руководителей контрреволюции.

Серьезным потрясением для Церкви стало повсеместное открытие мощей, которое с особой силой развернулось в 1919 году. Специальный декрет по этому вопросу был издан Народным комиссариатом юстиции в феврале 1919 года. Вскрытия производились специальными комиссиями в присутствии священнослужителей. В ходе операции были составлены протоколы. Если вскрытие показало, что реликвии сохранились не в полном виде, это обстоятельство использовалось для атеистической пропаганды и выдавалось за преднамеренный обман и подделку. До осени 1920 года было проведено в общей сложности 63 публичных вскрытия. Эти действия продолжались и в последующие годы.

Попытки верующих и духовенства оказать сопротивление властям обычно приводили к арестам, судебным разбирательствам и высылкам. Общее число" погибших за Церковь " во время гражданской войны составило около 12 тысяч мирян, несколько тысяч человек приходского духовенства и монашествующих, а также 28 епископов (высшее духовенство Русской Православной Церкви).

Таким образом, в период революции и гражданской войны большевики сразу же начинают медленно, но верно разрушать многовековой привычный уклад жизни русского человека. Декрет о свободе совести, согласно которому человек мог исповедовать любую религию или не мог исповедовать никакой, положил начало антирелигиозной политике. Затем начинается открытие мощей и гибель многих людей. Дальнейшая политика в отношении церкви не предполагает никакого послабления, а наоборот, становится все более жесткой.

2. Советская власть и православие в первой половине 1920-х годов.

Весной и летом 1921 года Советскую Россию постигла катастрофа - засуха и опустошительный голод охватили обширные территории Поволжья, Урала, Северного Кавказа, Украины и Крыма. Более 33 миллионов человек пострадали от стихийного бедствия, и несколько миллионов умерли от голода.

Под председательством Патриарха Тихона в стране был образован "Всероссийский общественный комитет помощи голодающим" (Помгол), в который вошли известные общественные деятели, в основном бывшие курсанты: Прокопович, Кусков, Кишкин (комитет сразу получил народное название "Прокукиш" (по первым письмам его организаторов). Комитет по оказанию помощи голодающим собирал средства и распределял помощь, полученную из-за рубежа. В конце августа 1921 года Помгол был распущен, а на его месте возникла "Центральная комиссия по оказанию помощи голодающим" при Всероссийском центральном исполнительном комитете. Несмотря на это, Церковь продолжала собирать средства для жертв. Советские власти, со своей стороны, дали указания на том основании, что "не должно быть никаких препятствий на пути уплаты церковных сборов". Собранные деньги могли быть переданы приходами "либо непосредственно в местные финансовые отделы, либо направлены по просьбе приходов в распоряжение вышестоящих органов власти".

В середине февраля 1922 года Патриарх Тихон призвал приходские советы пожертвовать драгоценные украшения на нужды голодающих, которые не имеют богослужебного применения. Вслед за этим 23 февраля 1922 года Всероссийский центральный исполнительный комитет принял постановление "О порядке изъятия церковных ценностей, находившихся в пользовании групп верующих". Начало реализации постановления привело к кровавым столкновениям между государственными чиновниками и верующими. Политбюро ЦК РКП (б) было вынуждено принять решение о временном приостановлении изъятия ценностей. Однако уже 19 марта В. И. Ленин подготовил письмо для членов Политбюро, в котором говорилось, что "сейчас и только сейчас, когда людей едят в голодных местах и сотни, если не тысячи трупов валяются на дорогах, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией". В письме подчеркивалось, что в сложившихся обстоятельствах "подавляющее большинство крестьянских масс либо будет за нас, либо ни в коем случае не сможет поддержать горстку черносотенного духовенства". Таким образом, указания Ленина служили двум целям: оказать помощь пострадавшим от голода регионам страны и в то же время подорвать значение Церкви за счет уменьшения ее влияния на население.

Изъятие церковных ценностей сопровождалось многочисленными эксцессами. В результате в апреле-мае 1922 года в Москве состоялся судебный процесс над 54 священниками и мирянами Русской православной церкви, обвиняемыми в отказе выдавать ценности, на котором 11 человек были приговорены к высшей мере наказания. Сразу же после вынесения трибуналом своего решения Л. Б. Каменев внес на рассмотрение Политбюро вопрос об отмене приговора. Было принято решение о сокращении срока наказания для 6 осужденных. Каменев продолжал настаивать на помиловании других подсудимых. Письменное предложение Политбюро было рекомендовано Л. Д. Троцкому. 14 мая 1922 года он представил заключение, в котором говорилось, что нет оснований для смягчения участи пяти осужденных. Несколько дней спустя Политбюро согласилось с этим выводом. Патриарх Тихон, который был свидетелем на суде, в то время не решился предстать перед судом.

Настаивая на суровом наказании организаторов антиправительственных выступлений, советское руководство в то же время стремилось заручиться поддержкой рядового духовенства. В секретной директиве, адресованной партийным и советским органам Петроградской губернии "Об отношении к сектам и политике в отношении религиозных групп в целом", прямо говорилось: "Ни в коем случае нельзя применять исключительные меры к рядовому духовенству, такие как назначение их на особо трудные, грязные работы, такие как уборка уборных".

Одной из главных задач большевистского руководства в начале 1920-х годов было подорвать РПЦ в массах. Еще в 1920 году ЧК всеми силами участвовала в распаде Русской Православной Церкви. Это было написано Дзержинским (председателем ВЧК) М. Я. Лацису (начальнику отдела ВЧК) в декабре 1920 года:

«...Мое мнение таково, что церковь разваливается, и нам нужно ей помочь, но никоим образом не возрождать ее в обновленном виде. Поэтому церковную политику должна проводить ЧК, а не кто-либо другой... Только ЧК может маневрировать с единственной целью развращения священников".

Та же мысль подчеркивается в записке Т. П. Самсонова (начальника отдела ВЧК) в декабре того же года:

"Линия, принятая ЧК на уничтожение религии с практической точки зрения, в принципе верна, за исключением вопроса о возможности разложения религии из центра, через лиц, занимающих высшие посты церковной иерархии.

Секретный отдел ВЧК в последнее время все свое внимание в своих планах по разложению церкви сосредоточивает именно на массе священников, и только благодаря этому мы сможем, путем долгой, напряженной и кропотливой работы, разрушить и полностью развалить церковь".

В марте 1922 года местным властям была направлена секретная циркулярная телеграмма ЦК РКП(б) за подписью секретаря ЦК В. М. Молотова, в которой указывались пути решения этой проблемы: "Нам нужно расколоть священников или, скорее, углубить и заострить существующий раскол". Действительно, в 1922 году раскол в Православной Церкви стал фактом. Группа петроградских священников: А. И. Введенский, А. И. Боярский, Е. Бельков и другие в мае 1922 года потребовали, чтобы патриарх Тихон покинул патриарший престол. Обновленцы (обновленческое движение в Русской Православной Церкви сформировалось в дооктябрьский период) призвали организовать суд над "виновниками разрушения церкви" и объявили о создании Высшего церковного управления (ВЦУ), которое 15 мая взяло на себя все церковные дела в России. В то же время обновленцы созвали учредительное собрание своих сторонников и провозгласили создание группы под названием "Живая Церковь". Деятельность "Живой Церкви" тайно поощрялась властями, которые официально заявили о своем невмешательстве во внутренние дела служителей культа. Петроград, центр раскола, стал ареной ожесточенной борьбы между обновленчеством и Русской Православной Церковью. В 1923 году из 123 петроградских церквей 113 принадлежали обновленцам.

Тот факт, что небольшевистская партия придает огромное значение "церковной работе", свидетельствует тот факт, что Троцкий в одном из своих писем членам Политбюро в мае 1922 года, критикуя недостаточно активную работу газет "Правда" и "Известия", отмечал: "самый маленький Генуэзская дребедень занимает целые страницы, в то время как глубочайшей духовной революции в русском народе отходит на страницах газет". Ленин, прочитав письмо Троцкого, подчеркнул эту фразу и сделал приписку: "Правильно! 1000 раз правильно! Долой мусор!"

Попытки расчленить Церковь начались еще в 1919 году, когда был образован Исполнительный комитет по делам духовенства, так называемый "Исполнительный комитет духа". Однако, по мнению чекистского руководства, он "взял неверное направление" и начал приспосабливать РПЦ к новым условиям, за что и был распущен. В этом отношении попытки ЧК расколоть Церковь через некоторых священнослужителей, таких как Владимир Путята (Пенза), также оказались несостоятельными. Осенью 1919 года после неудачной попытки примирения с Патриархом Тихоном Путята возглавил "Свободную народную церковь" и объявил о разрыве с Русской Православной Церковью.

Активную работу по разложению Церкви развернул Секретный отдел ВЧК. В конце 1920 года заведующий этим отделом Т. П. Самсонов докладывал Ф. Е. Дзержинскому, что "религия не может быть уничтожена никаким другим аппаратом, кроме аппарата ЧК". Этот путь считался правильным по той причине, что "низшее духовенство, освобожденное от волчьих когтей больших церковных волков", иногда вполне искренне работало с советской властью.

Тех священнослужителей, которые отказывались присоединиться к обновленцам и были популярны в широких народных массах, часто постигала печальная участь. В своей книге"Архипелаг Гулаг" А. И. Солженицын описывает эти события следующим образом:" Весной 1922 года Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией, которая только что была передана в ведение ГПУ, решила вмешаться в церковные дела. Также необходимо было совершить "церковную революцию" - сменить руководство и установить такое, которое обращало бы одно ухо только к небесам, а другое-к Лубянке. Им было обещано стать живыми членами церкви, но без внешней помощи они не смогли бы овладеть церковным аппаратом. С этой целью был арестован патриарх Тихон и состоялись два громких процесса со стрельбой: в Москве - распространители патриаршего воззвания, в Петрограде - митрополит Вениамин, который препятствовал передаче церковной власти живым членам церкви. В губерниях и уездах то тут, то там арестовывали митрополитов и епископов, а после крупной рыбы, как всегда, появились косяки мелкой рыбы - протоиереи, монахи и диаконы, о которых не сообщалось в газетах. Они заключили в тюрьму тех, кто не присягнул на верность животцерковскому обновленческому давлению.

Священнослужители текли как обязательная часть ежедневного улова, их серебристо-седые волосы мелькали в каждой камере, а затем на каждом соловецком этапе".

Так, летом 1922 года в Петрограде состоялся судебный процесс по делу о церковных ценностях. На этот раз на скамье подсудимых находились 86 обвиняемых. По мнению властей, они каким-то образом были причастны к беспорядкам, произошедшим во время изъятия ценностей из петроградских церквей. Главным свидетелем обвинения был протоиерей В. Красницкий. Трибунал приговорил митрополита Вениамина, архимандрита Сергия (Шеина), профессора Ю. Л. Новицкого и И. Ковшарова к смертной казни. Некоторые из осужденных получили различные сроки лишения свободы, а 22 человека были оправданы. В ночь с 12 на 13 августа 1922 года приговор в отношении четырех осужденных был приведен в исполнение. 70 лет спустя (1992) митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин был канонизирован как русский святой.

После Петроградского процесса 1922 года борьба против тихоновской церкви была продолжена. 13 октября Секретариат Центрального комитета РКП(б) рассмотрел вопрос о создании комиссии по антирелигиозной пропаганде (антирелигиозная комиссия). После своей регистрации эта комиссия разработала правила ввоза религиозной литературы в страну и установила порядок регистрации религиозных обществ. Каждые две недели председатель комиссии должен был представлять Политбюро отчет о проделанной работе.

Вопросы антирелигиозной пропаганды также были предметом специального обсуждения на XII съезде РКП (б) в апреле 1923 года. Постановление" Об организации антирелигиозной агитации и пропаганды " предусматривало увеличение выпуска научно - популярных книг и брошюр, расширение устной пропаганды и внедрение антирелигиозного образования в школьную систему. К этому времени основные формы антирелигиозной работы уже сложились. Первомайские демонстрации вместо шествий, Октябрьские вместо крещений. Советское правительство не искало стандартных способов борьбы с религией: насаждение нового социалистического образа жизни, от матери к пионеру, от пионера к комсомольцу. Новые лица, новая социалистическая Россия. Идеологи совершенной пролетарской культуры собирались создать беспрецедентно нового человека из несовершенного человеческого материала (но большинство этих обрядов не прижились, и в 30-е годы их отменили).

С 1919 года издавался журнал "Революция и Церковь", а в 1922 году вышла популярная газета "Безбожник". В 1925 году был создан "Союз безбожников", который в 1929 году превратится в "Союз воинствующих безбожников".

В эти годы развивали свою деятельность Общество воинствующих материалистов, Петроградское научное общество марксистов и другие организации. Газеты того времени публиковали целые сборники пословиц и поговорок, раскрывающих "истинное" отношение народа к служителям Церкви: "Священники - как клопы", "Священники и черти-одна шуба", "Завидно, что у священника глаза", "Нельзя набивать священнику брюхо" и т. д.

Патриарх Тихон отказался покинуть Россию перед лицом продолжающихся преследований Церкви, несмотря на предложения близких ему людей. С декабря 1918 года он находился под домашним арестом в своем подворье, в нижнем этаже которого находились 3 красноармейца. 16 июня 1923 года Тихон был освобожден из-под стражи. В прессе появилось заявление, в котором он раскаялся в "антисоветских действиях". В своем послании от 1 июля Патриарх отметил: "Осознавая нашу вину перед Советской властью, которая выразилась в ряде наших пассивных или активных антисоветских действий, т. е. в сопротивлении Указу об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих, предании анафеме Советской власти, возражении против Брестского мира, мы раскаиваемся и скорбим о жертвах, ставших результатом этой антисоветской деятельности... Церковь аполитична и не хочет быть "ни белой, ни красной" церковью".

В конце 1924 года здоровье Тихона резко ухудшилось. 7 апреля 1925 года, после незадолго до этого проведенной стоматологической операции, патриарх скончался (в 1989 году он был канонизирован как русский святой). В своем завещании Тихон призвал всех "не питать надежд на возвращение монархического строя и убедиться в том, что Советская власть действительно является народной рабоче-крестьянской властью, а потому сильной и непоколебимой".

Такова эволюция отношений между советским государством и Церковью. Даже в этот период советская власть не дает церкви никаких послаблений, а даже наоборот, усиливает преследования духовенства, ужесточает антирелигиозные меры. В этот период духовенство осознает, что вряд ли им удастся получить какое-либо серьезное облегчение от властей, особенно после смерти Патриарха Тихона, в котором духовенство видело единственного защитника церкви.

2. Отношения между Церковью и советской властью во второй половине 1920-30-х годов.

В день погребения патриарха, 12 апреля 1925 года, стали известны имена трех митрополитов, которые, согласно завещанию Тихона, должны были возглавить Русскую Православную Церковь. Поскольку митрополиты Кирилл и Агафангел не могли сделать этого за пределами Москвы, митрополит Петр принял на себя обязанности Патриаршего местоблюстителя. Однако в декабре 1925 года он был арестован. После этого руководство Церковью перешло к заместителю Патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию.

Во второй половине 1920-х годов усилилось давление на Церковь со стороны государства. В то время основным местом содержания священнослужителей был Соловецкий лагерь особого назначения. К 1926 году там насчитывалось 24 епископа. 7 июля 1926 года появилась знаменитая "Памятная записка соловецких епископов", адресованная правительству СССР. В нем говорилось о необходимости "положить конец прискорбным недоразумениям между Церковью и советской властью, которые болезненны для Церкви и неоправданно усложняют выполнение ее задач перед государством".

В августе 1927 года "Известия" опубликовали обращение Временного Патриаршего Синода, которое подписали ряд известных митрополитов и архиепископов. В нем духовенство заявило, что они хотят "быть православными и в то же время признать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой являются нашими радостями и успехами, а неудачи-нашими неудачами". Сделав шаг навстречу советскому правительству, церковные чиновники обвинили некоторых верующих в том, что они не осознают "серьезности того, что произошло в нашей стране". Утверждение нового правительства, отмечалось в обращении, многие сочли каким-то недоразумением, случайным и, следовательно, недолговечным. В то же время люди забыли, что "для христианина не бывает случайностей и что в том, что произошло в нашей стране, как везде и всегда, действует одна и та же десница Божья, неуклонно ведущая каждый народ к его предопределенной цели". Это послание не было принято и одобрено всеми иерархами Церкви, но заявление о лояльности советской власти никем не было подвергнуто сомнению.

В последующие годы Русская Православная Церковь во многом разделила судьбу всего советского народа. В начале 1929 года Л. М. Каганович направил местным властям директиву, в которой подчеркивалось, что религиозные организации являются единственной законно действующей контрреволюционной силой, имеющей влияние на массы. Начинается широкое применение административных мер в борьбе с религией. 8 марта 1929 года Всероссийский Центральный исполнительный комитет и Совет народных комиссаров издали новый декрет о религиозных объединениях, которым запрещалось заниматься благотворительной деятельностью, преподавать религию частным образом и т.д. По стране прокатилась волна массовых закрытий церквей. К 1928 году в Русской православной церкви насчитывалось более 30 тысяч приходов - 2/3 от дореволюционного числа. После этого количество храмов стало резко сокращаться. В 1928 году было закрыто 534 церкви, а в 1929 году-1119. В Москве из 500 церквей к началу января 1930 года оставалось 224, а два года спустя - 87 церквей. К 1930 году в Орле не было ни одной действующей православной церкви.

Закрытые церкви часто использовались в качестве промышленных мастерских, складов, квартир и клубов, в то время как монастыри использовались в качестве тюрем и исправительных колоний. Развернувшееся в те годы социалистическое строительство требовало огромного количества средств, которых катастрофически не хватало. По этой причине церковные ценности, как относительно легкий и доступный источник пополнения бюджета, снова стали привлекать все большее внимание государства. 24 февраля 1930 года хозяйственный отдел ОГПУ направил в секретариат председателя Всероссийского Центрального исполнительного комитета письмо с просьбой разрешить снять позолоту с куполов храма Христа Спасителя. В ходатайстве отмечалось, что на купола этого храма за один раз было потрачено более 20 фунтов золота "отличного качества". В документе подчеркивалось, что 20 фунтов золота, или "1/2 миллиона долларов валюты", оставшиеся на куполах, являются "ненужной роскошью для СССР, и продажа золота станет большим вкладом в индустриализацию страны". Народный комиссариат финансов не имел никаких возражений против этой операции. Купола не были закрашены, как предполагалось изначально. В 1931 году храм Христа Спасителя был просто взорван.

Колокола были сняты с колокольен по всей стране. Часто это делалось под предлогом того, что они мешают слушать радио. В 1932 году в связи с тем, что в Москве быстрыми темпами шло строительство здания Публичной библиотеки имени В. И. Ленина, было принято решение снять колокола с восьми московских церквей, чтобы получить на фасаде здания 100 тонн металла, необходимого" для рельефной бронзы".

В целях законодательного ограничения религиозной пропаганды в Конституцию СССР в 1929 году были внесены поправки, ограничивающие религиозную деятельность церковными стенами. В то же время право на антирелигиозную пропаганду было сохранено в силе. В 1930 году в интервью иностранным корреспондентам митрополит Сергий был вынужден заявить, что религия в СССР не преследовалась и что все аресты священнослужителей были результатом их незаконной деятельности. Положение патриаршего местоблюстителя тогда некоторые сравнивали с положением цыплят "в кухонной клетке поваров". Наступает день, и следующую жертву выхватывают из клетки".

В 1932 году "Союз воинствующих атеистов" принял свой пятилетний план, в котором планировал постепенно добиться закрытия всех религиозных школ, лишить духовенство продовольственных карточек, провести массовые закрытия церквей, запретить написание религиозных произведений и изготовление предметов культа, выслать всех "служителей культа" за границу и закрепить достигнутый успех. После приостановки в 1931 году массового закрытия церквей в 1934 году оно снова прокатилось по стране и сопровождалось арестами и высылками духовенства и активных прихожан.

Несмотря на широко распространенную практику административного давления на религиозные организации, существовали силы, которые пытались привлечь руководство партии и страны к неблагоприятной ситуации в государственно-церковных отношениях, к ошибкам антирелигиозного движения. И большая роль здесь принадлежит Постоянной комиссии по культам, в которую вошли представители НКВД и ОГПУ. После упразднения в 1930 году Союзного и Республиканского народных комиссариатов внутренних дел Комиссия осталась единственным государственным органом, ответственным за общее руководство и надзор за исполнением законов о культах на всей территории РСФСР.

В своей деятельности центральная и местные комиссии по культам руководствовались инструкцией "О порядке применения законодательства о культах "(утверждена Президиумом Всероссийского центрального исполнительного комитета 30.01.1931 г.), в которой определялись их права и обязанности. Таким образом, им было предоставлено право давать советским властям разъяснения по религиозным вопросам, рассматривать жалобы верующих и вести общий учет религиозных объединений, а также требовать от них различных отчетов и статистических данных.

В контакте с реальной религиозной ситуацией в стране, анализируя местную информацию о практике реализации положений и норм указа "О религиозных объединениях", Комиссия оперативно информировала центр о выявленных нарушениях и вносила предложения по разрешению конфликтных ситуаций. Комиссия настаивала на принятии специального циркуляра, адресованного местным властям, в котором осуждались эксцессы в осуществлении религиозной политики и предписывалось не принимать никаких мер, направленных против служителей культа, противоречащих законам.

Комиссия, как никакой другой орган, смогла быстро оценить, какие законы, инструкции и циркуляры, регулирующие сферу деятельности религиозных организаций и духовенства, требуют срочной корректировки или отмены. Так было, например, с практикой налогообложения молитвенных зданий и духовенства. Это подтверждается в архивах Управления Федеральной службы безопасности по Курской области.

К середине 1937 года настроения партийных и советских активистов получили широкое распространение и подкреплялись мнением о необходимости полной ликвидации законодательства о культах и декрета "О религиозных объединениях" Всероссийского Центрального исполнительного комитета и Совета Народных Комиссаров РСФСР, которые якобы создали организационную основу для формирования наиболее активной части церковников в широкую и разветвленную организацию, враждебную Советской власти.

Выступая против подобных настроений, П. А. Красиков от имени Комиссии по религиозным вопросам настойчиво указал, что основной причиной обострения религиозной ситуации является не сам факт существования "антисоветской деятельности", а скорее перегибы в решении религиозного вопроса, неправильное применение закона и ускорение процесса ликвидации религии. Он предупредил о растущем недовольстве среди верующих, о нарастающей волне беззакония и нарушениях местными властями закона о культах. Они также внесли предложение по улучшению последнего. Проект федерального закона" Об управлении религиозными культовыми и молитвенными зданиями", состоящий из статей 18 и 24, был направлен в директивные органы в августе 1937 года, но ответа получено не было. Кроме того, были упразднены центральная и местные комиссии по религиозным вопросам при Президиуме Центральной избирательной комиссии СССР. Единственной государственной структурой, занимавшейся Церковью, был особый отдел НКВД.

В августе 1937 года был издан оперативный приказ Ежова № 00447, в результате которого погибло много людей. В этом порядке "церковники "классифицировались как"антисоветские элементы". С 5 августа по всей стране начались массовые стрельбы в заранее установленных пределах. Стало ясно, что в условиях обострения внутриполитической и международной обстановки конструктивное решение религиозного вопроса и отношений власти и церкви откладывается на неопределенный срок. Поэтому вопросы о церкви отходят на второй план, а затем во время Великой Отечественной войны церковь берет на себя довольно значительную роль в борьбе народа против фашистов, и власти успешно этим пользуются. Но после окончания войны Церковь, как мы знаем, снова подвергается гонениям.

Заключение

Отличительной чертой дореволюционной России была ее высокая степень религиозности. Стремление большевиков оторвать народ от исторической традиции было одной из причин их жестокого давления на Русскую Православную Церковь. С первых дней советской власти государство начало активно вмешиваться в церковные дела, что подтверждается "правовыми актами", принятыми правительством.

Борьба с религией была своего рода"битвой за умы". Коммунисты частично преуспели в своей агитации среди молодежи, но они не смогли сломить пассивное сопротивление церкви. Воинствующее, часто безграмотное безбожие, навязанное административными методами, не имело шансов на успех. В конце двадцатых годов большая часть населения страны, особенно старшее поколение, оставалась верующей и не собиралась порывать с православием. Моральный и нравственный авторитет церкви все еще был высок. Это была реальная сила, возможно, единственная, которая предотвратила революционный экстремизм. Бесцеремонное вмешательство государства в права церкви не могло не вызвать протестного движения как среди служителей культа, так и среди простых верующих. Положение дел в деревне также в значительной степени способствовало конфликту между властями и Православной Церковью и другими религиозными движениями. Поэтому новый виток репрессий против духовенства, связанный с крестьянскими волнениями, сопровождавшийся полной коллективизацией, был неизбежен.

Когда большевики пришли к власти, они рассматривали борьбу с религией как часть своего образовательного долга. В лице церкви "идеологический конкурент" был уничтожен.

Параллельно с разрушением церкви произошло полное разрушение традиционной народной морали и нравственности. Образовавшийся вакуум на долгие годы сменился верой в Коммунистическую партию и ее идеалы. Эта "псевдорелигия" была основой жизнерадостного отношения значительной части советского народа. Отказ от веры в Бога привел к обожествлению лидеров, а библейские заповеди "Не убий!" и "Возлюби ближнего своего!" были заменены лозунгами "Смерть диверсантам!" и "Берегись шпионов!". Основываясь на постулатах вседозволенности, жестокости, насилия и революционной целесообразности, были воспитаны новые кадры, которые начали геноцид против собственного народа.

Положительным признаком изменений, произошедших в стране, стало предоставление документов из архивов российских спецслужб исследователям и общественности. Стали доступны архивные материалы ЧК-ОГПУ-НКВД, которые позволили ознакомиться с директивами государственных и партийных органов о задачах органов безопасности по контролю за политическими настроениями различных слоев советского общества, с данными о численности, социальном и национальном составе и вероисповедании граждан, арестованных, осужденных и сосланных по обвинению в контрреволюционных преступлениях.

Православное духовенство и верующие были одной из наиболее значительных категорий граждан, подвергавшихся преследованиям и террору. И это не случайно, потому что изначально большевики рассматривали борьбу с религией как часть своего воспитательного долга.

Изучение так называемых "церковных дел" показывает, что все они имеют ряд особенностей: все, кто пройдет через них взимается, как правило, по статьям в антисоветской агитации и контрреволюционной деятельности, легко найти причину, например: говорить, что времена смутные, храмы закрыты, духовенство притесняют; тайное пострижение или предоставляя свой дом для ночлега в священники изгнаны из родных мест. Часто следователи не стесняются, а может быть, потому, что верят в непогрешимость своих действий, включать в обвинительное заключение фразу-штамп "оклеветали, что священники арестованы, а церкви закрыты".

Как правило, церковные дела тесно переплетаются с крестьянскими делами, и это неудивительно. Именно крестьянство до конца 1930-х годов было, пожалуй, единственной силой, вставшей на защиту Православной Церкви, которая подвергалась преследованиям и преследованиям со стороны советской власти.

Десятилетия советской власти были временем беспрецедентных преследований за веру, временем массовых политических репрессий за религиозные убеждения. Но по всей стране православные священнослужители, оставлявшие разрушенные или оскверненные храмы, и миряне, лишенные возможности преклонять колени перед лицом Божьим в праздники и в тяжелые времена, не отказывались от веры в то, что "мракобесию"придет конец. Что обязательно наступит день и час, когда церкви и монастыри вновь откроются, когда слово Божье зазвучит с новой силой.

В 1988 году по случаю 1000-летия Крещения Руси гонения на Церковь были прекращены, а закон о свободе совести восстановил право юридического лица на Церковь. В настоящее время восстанавливаются старые и вновь построенные храмы в городах и селах, часовни и поклонные кресты, воздвигнутые на местах массовых расстрелов и захоронений, и проводятся богослужения в память всех тех, кто пострадал за веру и Православную Церковь. И снова сегодня мы слышим звон колокола, иногда "малиновый" - радостный, жизнеутверждающий, иногда тревожный, тревожный звон, как бы спрашивающий каждого из нас, все ли вы сделали для того, чтобы ваши родители, ваши дети снова не узнали, как когда-то знали ваши деды, унижения и издевательства.

Но, несмотря на все это, последствия гонений и крушения духовности среди русского народа очень серьезны. Это было особенно очевидно в начале 90-х годов. Люди без ясного духовного наставника были готовы поверить во что угодно. Достаточно вспомнить коллективные сеансы, проводимые экстрасенсами и гипнотизерами. Также было много литературы и телепередач об НЛО, неизвестных инопланетянах и т. Д. В то же время повсюду открылось множество различных "сект", которые привлекли немалое количество людей. Все это духовное безумие произошло в результате крушения духовности и нравственных устоев. Так получилось, что советская власть, разрушив в первой половине XX века На века православную идеологию русского народа, которая была доминирующей моральной опорой, определяющей сущность русских, была насаждена чуждой, искусственно созданной идеологией, неизвестной обычному населению. Но когда советский режим устарел и СССР распался, люди не знали, чему верить. Начинается повсеместное внедрение всего иностранного, иностранного и в основном американского. Это не связано с тем, что" русский Ваня " ничего не видит, потом тащит это в дом. Наоборот, русский человек, наоборот, с трудом привыкает к чужому, чуждому. Просто так получилось, что все, что было характерно для дореволюционного русского человека, принимавшего религиозные догмы за истину в последней инстанции, во что верил советский человек, то есть в марксистско-ленинскую идеологию о непогрешимости советской власти: все это исчезло. Русский человек столкнулся с неизвестным, он не знал, что хорошо или плохо в этой ситуации, потому что не было никаких сдерживающих факторов, кроме законодательства. Все стало возможным. Именно поэтому мы начали нерационально брать и использовать все, что доходило до нас через тень уже рухнувшего "железного занавеса". Все это по той причине, что у нас не было ничего своего. Все было разрушено советской властью, которая хотела создать идеальное советское общество, разрушив судьбы людей и уничтожив весь исторический опыт и моральную структуру, накопленные за тысячи лет.

Ссылки

1. Е. Ф. Грекулов "Православная инквизиция в России".

А. И. Виноградова "Свобода совести и вероисповедания".

Н. С. Гордиенко "Современное православие".

. "Политика Советского государства в отношении религии и Церкви" А. И. Иванов и П. К. Лобазов.

А. Н.Лещинский " Время новых подходов. Об отношениях советского государства и Церкви".

В. А. Алексеев Иллюзии и догмы".

М. И. Одинцова " Государственно-церковные отношения в России. По материалам отечественной истории ХХ века".

М. И. Одинцов "Хождение в муках".

М. И. Одинцова " Государство и Церковь. (История взаимоотношений. 1917-1938)".

С. Н. Емельянова "Отношения государственной власти и Русской Православной Церкви в Центрально-Черноземном регионе в 1917-1922 годах"

Л. В. Тюрина "Государство и Русская Православная Церковь: эволюция отношений в 1917-1920 годах".

Б. Д. Беспарточный, З. Д. Ильина, В. Г. Карнасевич "Культура и власть: из рассекреченных архивов ЧК-ОГПУ-НКВД". Курск, 1998.

Н. А. Кривова в работе "Власть и Церковь 1922-1925"

Г. Штрейккер "Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991): материалы и документы по истории взаимоотношений государства и Церкви".

Д. В. Поспеловский "Русская Православная Церковь в ХХ веке".

А. И. Солженицын "Архипелаг Гулаг".

. "История советской Конституции. Коллекция документов за 1917-1957 годы"

. "О религии и Церкви. Сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и советского правительства".

. "О религии и Церкви. Сборник документов".

церковная война репрессивная политика