Высший состав государственного управления в период правления Брежнева

Оглавление

Введение

Глава 1. Политическое развитие и кадровое обеспечение в период правления Леонида Брежнева

1.1 Персонализация власти в СССР в период Брежнева

1.2 Первая зачистка во время правления Леонида Брежнева

Глава 2. Особенности высшего государственного аппарата в период правления Л. И. Брежнева

2.1 Кадровые игры в государственном аппарате в период правления Брежнева

2.2 Андропов и Черненко: борьба двух обреченных людей

2.3 Михаил Суслов в эпоху Брежнева – второе лицо в партии

Заключение

Список литературы

Введение

Период 1964-1985 годов вошел в историю страны сначала как "эпоха развитого социализма", а затем как "период застоя".

Л. И. Брежнев стал первым секретарем ЦК КПСС, а с 1966 года - генеральным секретаремЛ.И. БрежневЦК КПСС. А. Н. Косыгин был назначен председателем СоветаМинистров СССР. Новые лидеры считали, что общество нуждается в стабильности.

И. Брежнев в большей степени, чем Н. С. Хрущев, использовал в своей деятельности чисто аппаратные приемы: как и его предшественники, он опирался на секретариат ЦК, проводил предварительные обсуждения предстоящих вопросов (тем самым прогнозируя решения). Самые важные решения для страны, как и при Сталине, принимались узким кругом людей. Под лозунгом" борьбы за единство партии" отвергалась любая точка зрения, не совпадавшая с "генеральной линией", пресекалась критика и самокритика. При Брежневе негласно запрещались несогласованные выступления членов Политбюро и секретарей на партийных пленумах и съездах, вводилась практика специальных решений секретариата о поездках членов центральных выборных партийных органов по стране, согласование официальных документов перед выступлениями партийных лидеров перед общественностью и т.д. Регламент дошел до абсурда, когда по личной просьбе Брежнева во время его выступлений в заранее оговоренных местах Подгорному пришлось встать и аплодировать, показывая пример зрителям. Позже, во время партийных и комсомольских съездов, группы были размещены в Кремлевском дворце съездов, чтобы обеспечить необходимые "шумовые эффекты" в зале.

Актуальность этой темы обусловлена тем, что с конца 60-х годов начинается и с годами усиливается кампания по прославлению самого Брежнева. Ему присваивается звание генерала армии, а затем маршала Советского Союза. Он стал четырехкратным Героем Советского Союза (как и национальный герой маршал Г. К. Жуков) и Героем Социалистического Труда, а также 14 раз был удостоен званий Героя Чехословакии, Монголии и других социалистических стран. Он даже награжден (в нарушение статуса) высшим военным орденом Великой Отечественной войны – орденом Победы.

Курс Брежнева на "кадровую стабильность", официально закрепленный в решениях партийных съездов, фактически означал не только" резервирование мест " для номенклатурных работников, но и сохранение существующего порядка. Такой подход также привел к безнаказанности руководителей любого ранга, процветанию коррупции, злоупотреблению служебным положением и еще большему разрыву между словом и делом.

Брежнев стал наиболее последовательным выразителем интересов партийной и государственной номенклатуры, и его правление стало для нее буквально "золотым веком".

Цель курсовой работы-рассмотреть высшее руководство государственной администрации в период правления Леонида Брежнева.

Исходя из поставленной цели, в курсовой работе ставятся следующие задачи::

- проанализировать политическое развитие и кадровые перестановки в период правления Леонида Брежнева;

- рассмотрим особенности высшего государственного аппарата и кадровые игры в государственном аппарате.

Глава 1. Политическое развитие и кадровое обеспечение в период правления Леонида Брежнева

1.1 Персонализация власти в СССР в период Брежнева

Отстранение Н. С. Хрущева от должности первого секретаря ЦК КПСС на октябрьском пленуме 1964 года стало возможным только в результате совместных усилий представителей различных партийных и государственных органов, министерств и ведомств. Формально единоличное правление Хрущева было заменено коллективным руководством в лице Л. И. Брежнева, А. Н.Косыгина и других государственных деятелей, руководителей отделов ЦК и ключевых министерств.¹ Однако вскоре произошел отход от принципа коллективного управления. Первой жертвой стал А. И. Микоян, который вышел на пенсию в декабре 1965 года, когда ему исполнилось семьдесят лет. Председателем Президиума Верховного Совета СССР стал Н.В. Подгорный. В секретариате ЦК его место перешло к выдвиженцу Брежнева А. П. Кириленко. В 1966 году министра внутренних дел В. С. Тикунова сменил ставленник Брежнева Н. А. Щелоков. В 1967 году произошла смена руководства КГБ. Воспользовавшись бегством в Соединенные Штаты дочери Сталина Светланы Аллилуевой, Брежнев добился отставки председателя КГБ Семичастного, которого сменил Ю. В. Андропов. Смерть министра обороны маршала Малиновского привела к перестановкам в этом ведомстве, которое с 1967 по 1976 год возглавлял маршал А. А. Гречко, военный соратник Брежнева.

Серьезные кадровые изменения за этот период произошли в Политбюро ЦК КПСС. Из 17 членов высшего партийного органа через 10 лет осталось только 7. В то же время у Брежнева было абсолютное преобладание его сторонников, так называемой "днепропетровской группы". Всех их объединяла работа в Днепропетровске, Молдове и Казахстане. Помимо Кириленко и Щелокова, в число сторонников Брежнева входили руководители партийных организаций Казахстана - Д. А. Кунаев и Украины-В. В. Щербицкий, а также секретарь ЦК К. У. Черненко.

Положение Брежнева в партии также укрепилось, когда он стал Генеральным секретарем Центрального комитета КПСС (с 1977 года он также будет председателем Президиума Верховного Совета СССР).

Занимая руководящие посты в партийных и государственных органах, Брежнев повсюду размещал своих сторонников. Федорчук и Цвигун были назначены заместителями Андропова, возглавлявшего КГБ, а Н. А. Тихонов, начавший свою карьеру в Днепропетровске, стал заместителем Косыгина в правительстве СССР в 1965 году. У Брежнева были свои представители в Министерстве иностранных дел и обороны. В то же время Генеральный секретарь не закрыл для себя все рычаги государственной власти, оставив идеологическую работу М. А. Суслову, вопросы внешней и внутренней безопасности Ю. В. Андропову, а внешнеполитическую деятельность СССР А. А. Громыко. С 1973 года министры обороны, иностранных дел, внутренних дел и председатель КГБ стали членами Политбюро. Таким образом, происходит слияние партийной и государственной власти. Контакты Генерального секретаря с первыми секретарями обкомов КПСС были четко налажены, и он связывался с ними не реже одного раза в неделю по телефону. Укрепив свои позиции в партии и государстве, Брежнев действовал в 70-е годы как представитель интересов большинства членов Политбюро, которые не были заинтересованы в новых кадровых перестановках, в изменении политической системы советского общества. Члены Политбюро теперь покидали свои посты только в случае смерти. Их средний возраст в 1980 году составлял 71 год. Правящий слой начал приобретать черты геронтократии (власти пожилых людей).²

Номенклатура была благодарна Брежневу за то, что он впервые со времен Сталина и Хрущева обеспечил ей стабильное и более или менее предсказуемое существование. Леонид Ильич, со своей стороны, приложил все усилия, чтобы обеспечить себе безраздельную власть в Политбюро и в стране в целом, но при этом не прибегать к репрессиям, не наживать смертельных врагов, по возможности никого не обижать и решать все дела мирным путем.

Брежнев с готовностью продемонстрировал свою готовность идти на компромисс по вопросам, которые не носили принципиального характера. Так, 27 декабря 1973 года на заседании Политбюро Леонид Ильич сказал: "Я, например, подписываю некоторые решения, хотя и не согласен с ними". Но когда дело касалось действительно важных вещей, а также при решении кадровых вопросов, Леонид Ильич всегда умел провести свою собственную линию. У него был свой фирменный политический прием. В наиболее важных министерствах и ведомствах Брежнев назначал министром человека, которому он доверял, часто одного из своих старых друзей, а в качестве заместителя — столь же преданного человека, но призванного курировать первое лицо в министерстве. Это правило применялось в первую очередь в правоохранительных министерствах и в министерствах, связанных со средствами массовой информации. На самом деле Генеральный секретарь прекрасно понимал, что его должность просто требует, чтобы он морочил людям голову. Я также знал, что люди на самом деле не верят во все это. И он держал своих людей, которые были лично преданы ему, во всех ключевых министерствах и ведомствах, не сдавая их, даже когда за ними обнаруживались серьезные грехи. Пьянство в России вообще и в партийной номенклатуре в частности никогда не считалось большим грехом, но ситуация с наркотиками была гораздо строже. Но Леонид Ильич был готов терпеть наркомана в руководстве телевидения, лишь бы тот освещал ситуацию в важнейших средствах массовой информации, по старой чекистской памяти — несмотря на то, что сам Лапин был давним другом Брежнева. Брежнев, который сам сверг Хрущева, хорошо усвоил принцип: "Доверяй, но проверяй".³ И он прекрасно знал, что предают только его собственный народ. Но именно по телевидению люди первыми узнают о смене лидера, поэтому председатель Государственной телерадиокомпании все равно будет замешан в заговоре, даже в самый последний момент. Но телевидение все равно не главное в заговоре. И самое главное — силовые министерства и партийный аппарат. Не случайно давний фронтовой друг Брежнева генерал Константин Грушевой был постоянным членом Военного совета Московского военного округа. Никакой государственный переворот без участия командующего этим округом практически невозможен.

Аналогично, брежневский зять Чурбанов стал заместителем Брежнева давний соратник в Днепропетровске, Николай Анисимович Щелоков (в 1939 году он служил в качестве председателя Днепропетровского горисполкома) (популярная поговорка хрущевской эпохи: "Не имей сто друзей, а женись, как Аджубея" было изменено на: "Не имей сто баранов, а женись, как Чурбанов"), Щелоков возглавлял МВД в 1966 году и занимал ее до своей смерти Брежнева. Ну а что касается того, как трудно детям и зятьям Генерального секретаря сделать карьеру в СССР, то это общеизвестный вопрос. Можно вспомнить самого молодого генерала ВВС Василия Сталина или Алексея Аджубея, после женитьбы на Раде Хрущевой, который сразу же запрыгнул в главный редактор "Известий" и всерьез задумался о кресле министра иностранных дел. Сын Брежнева Юрий стал первым заместителем министра внешней торговли, и когда отец вручил ему Золотую звезду, он поблагодарил его в прямом эфире: "Спасибо, папа".⁴

На этом фоне карьера Юрия Чурбанова не представляла собой ничего исключительного. В возрасте 35 лет, к тому времени, когда он познакомился с Галиной Брежневой, бывшей комсомольской работницей среднего звена, которая была брошена на укрепление Министерства внутренних дел, занимала должность полковника и имела звание подполковника внутренних войск. Вероятно, не женившись на Галине, он в конце концов получил бы звание полковника, а если бы ему повезло, учитывая его относительно молодой возраст, его повысили бы до генерала, но ближе к пенсии. Однако у него, конечно, не было шансов стать заместителем или первым заместителем министра. Но после женитьбы на Галине стремительная карьера Юрия Михайловича пошла в гору. Чтобы не возникало мрачных ассоциаций по поводу того, что зять генсека — тюремщик, Чурбанова перевели из тюремного управления на должность заместителя начальника политотдела Внутренних войск и сразу повысили в звании до полковника. В начале 1975 года он был назначен начальником политического отдела, хотя два других заместителя были в звании генерала. Чурбанов также был немедленно произведен в генерал-майоры. Год спустя, в 1976 году, он был назначен заместителем министра внутренних дел. Это произошло по инициативе Брежнева и с совершенно определенной целью.

В декабре 1979 года застрелился первый заместитель Щелокова генерал-лейтенант Виктор Семенович Паютин, бывший второй секретарь Московского обкома партии. Причинами его самоубийства стали его пристрастие к алкоголю, а также шок от увиденного в Афганистане (самоубийство произошло в состоянии сильного алкогольного опьянения вскоре после возвращения Папутина из Кабула). Министерство внутренних дел ссылается на период, когда здоровье Брежнева уже было плохим. Некоторые мемуаристы даже утверждают, что Леонид Ильич уже был полной развалиной, почти ни на что не влиял, и что Суслов, Андропов, Черненко, Устинов и Громыко правили от его имени. Но, как можно судить по воспоминаниям Чурбанова, Брежнев продолжал держать под своим контролем основные кадровые назначения/Разговор с Савинкиным о назначении Чурбанова вел генеральный секретарь по правилам высшего аппаратного пилотажа. Сначала он ошеломил другого человека, обвинив его во лжи, а затем мягко, но настойчиво заставил его принять правильное решение.

Не исключено, что если бы Брежнев прожил на несколько лет дольше, Чурбанов вообще возглавил бы Министерство внутренних дел. Но после смерти Леонида Ильича такое назначение показалось абсурдным даже самому Чурбанову. А в 1987 году он был арестован, что сделало его суд своего рода судом над Брежневым и его эпохой.

Кстати, Чурбанов признается, что во время своих зарубежных поездок по линии Министерства внутренних дел он часто выполнял поручения Леонида Ильича и встречался с лидерами соответствующих стран. Но до сих пор он старался не упоминать содержание этих бесед даже в своих мемуарах.

1.2 Первая зачистка во время правления Леонида Брежнева

Новое руководство страны возглавили три человека-Леонид Брежнев, избранный первым секретарем ЦК, Алексей Косыгин, возглавивший правительство, и Николай Викторович Подгорный, фактически занявший ключевой пост второго секретаря ЦК, а через год ставший председателем Президиума Верховного Совета СССР.

Но и другие члены президиума ЦК тоже чувствовали себя увереннее, не так, как во времена Хрущева. Они могли свободно выражать свое мнение. Брежнев никого не ограничивал и не отсекал. Он даже сам установил этот порядок: каждый должен высказываться по каждому вопросу. Через месяц после отъезда Хрущева, 16 ноября 1964 года, состоялся пленум Центрального комитета. Подгорный выступил с докладом. Следует отметить, что это редчайший случай, когда доклад на пленуме был поручен не первому секретарю. Брежнев еще не освоился в должности хозяина и не спешил все брать на себя...⁵

Доклад Подгорного назывался: "Об объединении промышленных и сельских областных и областных партийных организаций и советских органов". Это положило конец одной из главных идей Хрущева — разделить областные партийные комитеты на сельские и промышленные.

После отставки Никиты Сергеевича два обкома снова были объединены в один. В каждом регионе было создано организационное бюро для объединения партийных комитетов. Им предстояло решить, кто из первых двух секретарей станет владельцем региона и что делать с другим. Как правило, секретарям промышленных и сельских обкомов удавалось поссориться.

Партийные комитеты производственных колхозных и совхозных управлений были преобразованы в районные партийные комитеты. Новое руководство отказалось от поисков Хрущева и восстановило проверенную Сталиным систему управления.

На пленуме обсуждался еще один вопрос, о котором не сочли нужным информировать рядовых коммунистов. Режим секретности распространялся даже на членов Центрального комитета. Формально они были допущены к высшим секретам. Члены Центрального комитета получили протоколы заседаний Политбюро. Курьеры приносили им большие красные книги, иногда одну, иногда две, иногда три сразу. Они были подписаны в специальных документах. На пленуме те, кто сыграл ключевую роль в свержении Хрущева, — Шелест и Шелепин-стали членами Президиума Центрального комитета. Петр Нилович Демичев также получил повышение, и его выдвинули кандидатом в президиум. Несколько человек, таких как Семичастный, председатель КГБ, были переведены из кандидатов в члены Центрального комитета. Но они расстались с теми, кого считали слишком близкими к Хрущеву.

Василий Иванович Поляков был снят с поста секретаря Центрального комитета по сельскому хозяйству. Он учился в Воронежском сельскохозяйственном техникуме и в течение двух лет работал агрономом в МТС. Затем его отправили учиться в Ленинградский институт журналистики, и с тех пор он работал в прессе. В начале шестидесятых годов он был назначен главным редактором газеты "Сельская жизнь".⁶

Хрущеву нравились неожиданные решения. А в 1962 году он поставил главного редактора газеты Полякова во главе Департамента сельского хозяйства и сделал его секретарем Центрального комитета. Никому, кроме Хрущева, это назначение не понравилось. Поляков вернулся в журналистику в качестве заместителя главного редактора еженедельника "Экономическая газета".

Возможно, это не было сразу заметно, но Брежнев назначал все встречи, основываясь на своих личных отношениях с новым лидером. Он позаботился о том, чтобы его друг Кунаев стал главой Казахстана.

В ноябре 1964 года республики Центральной Азии отметили свою сорокалетнюю годовщину. Брежнев прилетел в Ташкент на юбилей. Он пригласил первого секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Казахстана Исмаила Юсупова, который приехал поздравить своих соседей.

Юсупов был ужасно расстроен тем, что его, главу такой большой республики, не перевели из кандидатов в члены ЦК КПСС. Юсупова понизили в должности до председателя Уральского облисполкома. Но и Кунаев не позволил ему остаться на этом посту, и в 1966 году его перевели на должность руководителя республиканского треста виноградарских совхозов Казахстана. И в возрасте пятидесяти семи лет он ушел в отставку-Кунаев немедленно избавился от Соломенцева: он позвонил Брежневу и сообщил ему, что второй секретарь ЦК республики "потерял доверие общественности и не мог продолжать работать с запятнанной репутацией". Злые языки поговаривали, что у Соломенцева был роман с некой дамой, но их поймал ее муж, полицейский, и разразился громкий скандал. Михаил Сергеевич отправился первым секретарем в Ростовскую область. Два года спустя, в декабре 1966 года, Брежнев сделал Соломенцева секретарем ЦК и начальником отдела тяжелой промышленности-вместо Александра Петровича Рудакова, который рано умер. Кандидатура Хрущева, Александр Рудаков, возглавлял тяжелую промышленность в Центральном комитете в течение двенадцати лет.⁷

Он некоторое время оставался в Президиуме ЦК, но Леонид Николаевич Ефремов уехал из Москвы.

Ефремов окончил Воронежский институт механизации сельского хозяйства и всю войну проработал на Ворошиловском Воронежском авиационном заводе № 18, выпускавшем штурмовики Ил-2. Затем его перевели на партийную работу. Еще при Сталине Ефремов был назначен первым секретарем Курского обкома.

Никита Сергеевич Хрущев вырос в Курской области, который не забывал своих односельчан, живо интересовался жизнью куриан и помогал своей родной деревне Калиновке всем, чем мог.

Конечно, первый секретарь Курского обкома не мог не привлечь внимания Никиты Сергеевича заботой о родной деревне. Хрущев перевез Ефремова в Москву и назначил его первым заместителем в Бюро ЦК по РСФСР и одновременно председателем Бюро ЦК по управлению сельским хозяйством в России.

Осенью 1964 года особое расположение Никиты Сергеевича к нему обернулось против Ефремова. Он, конечно, не был проинформирован о готовящемся заговоре. Накануне смещения Хрущева Ефремов провел очень успешную неделю в Тувинской АССР — вручал орден Ленина по случаю годовщины присоединения к России и ничего не заподозрил.

Когда Хрущева снимали на заседании Президиума ЦК, Ефремов также был снят как верный сторонник.

Дмитрий Полянский, заместитель председателя Совета Министров СССР, отвечавший за сельское хозяйство, напомнил, как в нарушение закона были списаны все долги с родного Хрущеву села Калиновка, и заявил, что в этом виноват тогдашний первый секретарь Курского обкома Ефремов. Шелепин, самая влиятельная фигура в партии, поехал в Ставрополь представлять Ефремова. Ефремов был избран первым секретарем сельского обкома партии и одновременно — председателем оргбюро по объединению партийных комитетов.

Ефремов все еще формально был кандидатом в члены Президиума ЦК, но его не приглашали в Москву на заседания президиума, и членам высшего партийного руководства никаких документов не присылали.

Вакансия в Ставрополе появилась потому, что бывшего владельца края Федора Давидовича Кулакова, наоборот, перевели в Москву. В ноябре 1964 года Брежнев назначил его начальником сельскохозяйственного управления. Леонид Ильич торопился с этим назначением, потому что начинал руководство страной с попытки преобразовать сельское хозяйство и ему нужны были надежные помощники.

Кулаков родился в 1918 году в крестьянской семье в селе Фитиш Курской области. Я долго не задумывался о выборе жизненного пути: пошел учиться в Рыльский сельскохозяйственный техникум. Он работал в Тамбовской области помощником заведующего отделом совхоза, затем агрономом и заведующим отделом сахарного завода в Пензенской области.⁸

Я не попал на фронт, мне это было нужно в тылу. В 1941 году он был утвержден первым секретарем райкома комсомола, затем заведующим отделом восстания. Затем он возглавил отдел в Пензенском областном комитете. Там Кулаков познакомился с человеком, которому суждено было сыграть важную роль в его жизни, — Константином Устиновичем Черненко, который с 1945 по 1948 год был секретарем Пензенского обкома партии. Мнение Черненко о Кулакове имело значение для Леонида Ильича...

В сентябре 1965 года Брежнев сделал Федора Давидовича Кулакова также секретарем Центрального комитета и в конечном итоге сделал его членом Политбюро. Генеральный секретарь проявлял свою привязанность к Федору Давыдовичу, часто приглашая его в Завидово на совместную охоту.

Кулаков принадлежал к тому узкому кругу высших руководителей партии и государства, которые приезжали на дачу к Брежневу на каникулы. Гостей было немного — Устинов, Громыко, Андропов, Черненко, старые друзья из Днепропетровска Николай Александрович Тихонов и Андрей Павлович Кириленко.

Между Кулаковым и Кириленко, секретарем ЦК, отвечавшим за промышленность, часто возникали конфликты из-за распределения денег между сельским хозяйством и промышленностью. Кириленко считал, что в деревне столько капиталовложений тратится впустую, потому что там все потеряно, возврата нет.

Кулаков вынудил руководителей Совета Министров РСФСР создать, помимо Министерства сельского хозяйства, республиканское министерство совхозов. Создано, прошло пару лет, ничего не изменилось. Брежнев сделал Владимира Владимировича Мацкевича, с которым он познакомился после войны, министром сельского хозяйства. В свое время первый секретарь Днепропетровского обкома установил хорошие личные отношения с министром сельского хозяйства Украины Мацкевичем. Потом они работали вместе, когда Брежнев работал в Казахстане.

Хрущев оценил Мацкевича по достоинству и в 1953 году взял его с собой в Москву. Он сделал его министром сельского хозяйства, назначил заместителем главы правительства в 1956 году, а затем резко изменил к нему отношение и в конце концов отправил Мацкевича председателем Целиноградского облисполкома. Новым министром был назначен Иван Платонович Воловченко, агроном-семеновод, работавший директором совхоза "Петровский" в Липецкой области.

Став первым секретарем, Леонид Ильич сам позвонил Мацкевичу и попросил его немедленно приехать в Москву. В феврале 1965 года он приступил к исполнению обязанностей министра.

Брежнев вернул все управление сельским хозяйством в Москву и сосредоточил его в министерстве. Появилось постановление ЦК и Совета Министров "О повышении роли Министерства сельского хозяйства СССР в управлении колхозным и совхозным производством".

24 марта 1965 года открылся пленум ЦК "О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства".

С докладом выступил сам Брежнев. Он привел цифры, свидетельствовавшие о полном провале его предшественников: в 1913 году Российская империя производила пятьсот сорок килограммов зерна на человека, а полвека спустя — пятьсот семьдесят три килограмма. Иными словами, за полвека сельскохозяйственное производство в России практически не выросло, хотя наука шагнула далеко вперед, а развитые страны не знали, куда девать излишки сельскохозяйственной продукции. Он резко критиковал хрущевские методы управления деревней, говорил о необходимости дать хозяйствам независимость, а не командовать ими.

Леонид Ильич пообещал селу дополнительные ассигнования, твердый план закупок зерна и повышение закупочных цен на основные культуры. За сверхплановые закупки пшеницы и ржи была установлена пятидесятипроцентная надбавка. Это несколько облегчило тяжелое положение деревни. Долги были списаны с колхозов и совхозов, и колхозников больше не преследовали за личные подсобные хозяйства — большое дело в то время. И вскоре колхозникам стали выплачивать пенсии.

На мартовском пленуме было заявлено, что ключом к решению проблем является мелиорация, химизация и механизация земель. Они приняли огромную программу по производству сельскохозяйственной техники, но до самого конца правления Брежнева тракторов и зерноуборочных комбайнов все еще не хватало. Хотя они выпустили больше автомобилей, чем американцы, но оборудование было без запасных частей, сломалось и не использовалось.

Не было понимания того, что нужно сделать для модернизации сельскохозяйственного сектора. С каждым годом сельскому хозяйству требовалось все больше и больше денег. Председатель Госплана Николай Константинович Байбаков был одним из немногих, кто возражал. Он считал, что вкладывать деньги в сельское хозяйство-это одна потеря. Лучше увеличить добычу нефти. На вырученные средства можно купить все, что угодно, в том числе зерно...

На мартовском пленуме глава Беларуси Кирилл Трофимович Мазуров был переведен из кандидатов в члены Президиума Центрального комитета, и он был назначен одним из двух первых заместителей Косыгина.

Мазуров учился в автомобильно-дорожном техникуме, а после войны, будучи руководителем Белорусского комсомола, окончил заочное отделение Высшей партийной школы при ЦК ВКП (б). Более двух десятилетий он провел на комсомольской и партийной работе в Беларуси. Он не имел никакого отношения к Косыгину, и это вполне устраивало Брежнева.

В марте 1965 года Брежнев назначил Дмитрия Федоровича Устинова секретарем ЦК и кандидатом в члены Президиума. Они сблизились, когда Брежнев занимался военной промышленностью и космосом. Теперь он, по сути, поставил Устинова на прежнее место и мог рассчитывать на его поддержку.

Когда Дмитрий Федорович переехал в здание ЦК на Старой площади, Леонид Ильич пришел посмотреть, как он устроился в своем новом кабинете. Это было событие: лидер партии ни к кому не пошел.

Брежнев спешил укрепить свои позиции в Президиуме ЦК, ему нужны были люди, на которых он мог бы положиться.

Глава 2. Особенности высшего государственного аппарата в период правления Л. И. Брежнева

2.1 Кадровые игры в государственном аппарате в период правления Брежнева

Леонид Ильич выслал из столицы тех, кого выдвинул Хрущев, и собрал тех, кого Никита Сергеевич разогнал. Вместо Титова в декабре 1965 года секретарем ЦК стал новый заведующий отделом организационно-партийной работы Иван Васильевич Капитонов. Это был ключевой отдел в аппарате Центрального комитета. Отдел организационной партийной работы отвечал за партийные кадры. Но даже отраслевые отделы не могли никого назначить без ведома Капитонова. Он прослужил на этой должности более двадцати лет.⁹

До войны Иван Васильевич окончил Московский институт инженеров коммунального строительства и работал инженером в Рязанском областном жилищном управлении. Он служил в армии и вступил в партию в Москве. Он начинал секретарем партийной организации Краснопресненского трамвайного депо и постепенно поднялся до первого секретаря Московского городского комитета, а затем обкома партии. Леонид Ильич доверил Капитонову главное — кадры, но дальше выдвигать не стал, даже не сделал его кандидатом в члены политбюро. Я не думал, что Капитонов способен на что-то большее.

Когда шла подготовка к XXV съезду партии, группе Капитонова было поручено подготовить третий раздел - о партии и идеологии. В какой-то момент Брежнев потребовал показать текст. Они начали читать, дошли до середины, Анатолий Черняев записал в своем дневнике, Брежнев встал и сказал, что не намерен читать эту чушь. В то же время Александров предложил позвонить первому заместителю Капитонова по отделу организационной и партийной работы Николаю Александровичу Петровичеву. Брежнев также нелестно отзывался о нем (Петровичева вскоре сменили). Затем они пригласили заместителя начальника международного отдела ЦК Вадима Загладина и заместителя министра иностранных дел Анатолия Ковалева. Два международных эксперта продиктовали весь партийно-идеологический раздел за один день.

Появился Капитонов, и Брежнев в присутствии всей бригады в самых резких выражениях похвалил его работу. Иван Васильевич кротко слушал. Снятие средств с регистрации не производилось. Брежнев был именно таким исполнительным, но не очень компетентным и независимым чиновником. Леонид Ильич сам занимался управлением персоналом.

"Сильной стороной Брежнева был его особый интерес к кадрам", - писал Андрей Громыко. — Иногда его беседы с членами ЦК и другими ответственными сотрудниками сводились к теме того, кто чем занимался, какие у них были отношения с кем — все это для того, чтобы выяснить у собеседника, не замышлял ли кто-нибудь против него лично заговор...¹⁰

Он и Хрущев были в некотором смысле антиподами в кадровых вопросах. Хрущев считал необходимым постоянно перемещать людей с одного места на другое, часто создавая хаотичную ситуацию на определенных участках работы. Брежнев, напротив, сохранил даже тех сотрудников, которых в интересах дела, в интересах страны следовало освободить и заменить новыми".

Соотношение сил в Президиуме ЦК поначалу было неясным. Помимо тройки Брежнев-Косыгин-Подгорный, сильные позиции занимал секретарь ЦК Александр Николаевич Шелепин, которого многие ожидали возглавить партию. Александр Шелепин был на двенадцать лет моложе Брежнева и значительно более образован. Городской мальчик, окончив школу в Воронеже, он уехал в Москву и поступил в знаменитый Институт истории, философии и литературы имени Н.Г. Чернышевского (ИФЛИ), кузницу гуманитарных кадров. Здесь Шелепина сразу же избрали секретарем комитета комсомола.

Карьера Шелепина началась 2 октября 1940 года. Как раз в этот день был издан указ о том, что высшее образование становится платным, стипендии будут выплачиваться только отличникам. Шелепин пошел добровольцем на Финскую войну. Когда он вернулся в институт, конечно, у него были хвосты, и по новому закону стипендия ему не светила. Шелепин начинал инструктором, затем возглавил кафедру, а в 1941 году стал секретарем горкома. В 1942 году он был награжден орденом Красной Звезды, а в следующем году переведен в ЦК ВЛКСМ: секретарь, второй секретарь.

За год до своей смерти Сталин сделал Шелепина первым секретарем ЦК ВЛКСМ. Ранее лидер вызвал Шелепина к себе на дачу. Это была их единственная встреча. Сталин усадил Шелепина, пока тот расхаживал по кабинету и задавал вопросы. Время от времени он подходил к Шелепину, наклонялся и заглядывал ему в глаза. Я внимательно наблюдал за этим...

Александр Николаевич позже признался своему лучшему другу Валерию Харазову, что ему было страшно...¹¹

Шелепин был одним из партийных лидеров, который летом 1957 года помешал старой гвардии — Молотову, Булганину, Маленкову и Кагановичу-убрать Хрущева. Шелепин поддерживал Хрущева более активно, решительно и агрессивно, чем другие. Но Хрущев оценил молодого товарища по оружию. Через полгода, в апреле 1958 года, Шелепин возглавил отдел партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам, но проработал в аппарате всего несколько месяцев. 25 декабря 1958 года, в возрасте сорока лет, он стал председателем КГБ.

На первом пленуме после XXII съезда, 31 октября 1961 года, Шелепин был избран секретарем Центрального комитета. Через две недели после ухода Александра Николаевича с поста председателя КГБ на освободившуюся должность был назначен его друг Владимир Ефимович Семичастный. Через год Шелепин получил еще две должности.

20 сентября 1962 года на Президиуме Центрального комитета Хрущев подробно рассказал о структуре управления промышленностью и сельским хозяйством. Отдел партийного и государственного контроля превратился в разветвленную структуру, параллельную партийному аппарату. Глава областного комитета партийного контроля автоматически избирался секретарем обкома и заместителем председателя облисполкома. Это фактически сделало надзорных органов независимыми от местных властей.

Два месяца спустя, 29 ноября, возник вопрос о статусе комитета и финансовом положении его сотрудников. В ноябре 1962 года пленум ЦК по предложению Хрущева принял решение о создании Комитета партийного и государственного контроля. Был создан орган с огромными, почти неограниченными полномочиями, которому было предоставлено право контролировать как партийные органы, так и правительство, вооруженные силы и даже КГБ.

Комитету было предоставлено право проводить расследования, налагать наказания на виновных и передавать дела в прокуратуру и суд. Говорят, что Косыгин и Микоян пытались этому помешать, понимая, что создание нового комитета значительно ослабляет власть Совета Министров.

Хрущев назначил Шелепина председателем Комитета. Этот набор должностей сделал Щелепина одним из самых влиятельных людей в стране. Историки даже делают вывод, что реальная власть в стране постепенно перешла от Хрущева к Шелепину.

Были организованы общенациональные отклики на создание комитета партийного контроля. Целая группа писателей направила Шелепину письмо в поддержку создания "подлинно национального контроля, который был разрушен в период культа личности Сталина":

"В годы деятельности ЦКК-РКИ советские писатели активно работали бок о бок с миллионами добровольных руководителей... Мы считаем себя наследниками этой драгоценной традиции и готовы принять участие в работе Комитета".

Хрущев никому так не доверял и никого не воспитывал так быстро, как Шелепина. Первый секретарь доверял Александру Николаевичу, ценил его деловые качества и поручал ему самые важные задачи.

Может быть, Шелепин и Семичастный зря участвовали в свержении Хрущева? Им было бы лучше, если бы он остался. Разве Шелепин и его друзья позже не пожалели, что сделали все это? Брежнев изначально считался слабым, временным лидером. А стране нужна сильная рука, поэтому они думали, что Леониду Ильичу придется уступить место более сильному лидеру — Шелепину. По словам Аджубея, " Шелепину было наплевать на Брежнева. Да, сила характера не шла ни в какое сравнение даже с Шелепиным, "железным Шуриком", как его называли в его ближайшем окружении... Многое сулило Шелепину победу в предстоящей битве с Брежневым. Он готовился к этому. Однако он не учел, что сила ломается не только силой, но и хитростью. И здесь он был далек от Брежнева".¹²

Шелепин был моложе и энергичнее Брежнева. Вокруг него группировались в основном недавние комсомольцы, занимавшие видные посты в органах государственной безопасности, МВД, аппарате Центрального комитета и идеологических учреждениях. Они очень небрежно отзывались о Брежневе и считали, что страну должен возглавить Шелепин. Брежнев был осведомлен о таких настроениях. В кремлевских интригах он оказался гораздо более искушенным человеком, чем вчерашние комсомольцы. Черная кошка быстро пробежала между Брежневым и Шелепиным. Окружение Брежнева критически оценивало каждый шаг "Саши".

Шелепин был выдвинут в Президиум Центрального комитета после отставки Хрущева. Внешне Брежнев вел себя очень дружелюбно, многозначительно намекнул Александру Николаевичу, что, мол, ты будешь заменять меня во время отпусков или командировок. А потом он оставил других на ферме. Я не доверял Шелепину. Молодые партийные лидеры, свергнувшие Хрущева, быстро обнаружили, что их тоже не устраивает Брежнев. Они ждали больших перемен в политике, экономике и личной судьбе, и оказалось, что они убрали Хрущева только для того, чтобы Брежнев мог наслаждаться властью.

Наверное, у Леонида Ильича мелькнула неприятная мысль: а что, если они тоже хотят убрать нового первого секретаря, как убрали Хрущева? Птенцы шелепинского гнезда, выходцы из комсомола, фактически занимали самые важные посты в стране. Государственная безопасность, Министерство внутренних дел, телевидение, ТАСС — все друзья Шелепина были там. Однако старые друзья в их кругу открыто говорили, что Брежнев не подходит для руководства государством и что именно Шелепин должен стать первым секретарем. "Комсомолец" с гордостью заявил: вот у нас растет "железный Шура", и он заменит Брежнева. Считается, что даже будущий член Политбюро и академик Александр Яковлев принадлежал к команде Шелепина. Мог ли Александр Шелепин стать первым человеком в стране? Его слабым местом было отсутствие практического опыта работы. Из комсомола он пошел прямиком в КГБ, а затем в Центральный комитет. Он никогда не руководил ни одним регионом, не занимался вопросами народного хозяйства.

С одной стороны, он не был одним из первых секретарей обкомов. Они говорят, что не поддержали бы это. С другой стороны, в регионах и краях многие партийные руководители вышли из комсомола. Они относились к Шелепину с уважением. Он был самым молодым членом Политбюро и, вероятно, самым умным. Так что у него был шанс стать первым.

У Шелепина были сложные отношения со Сталиным. Будучи председателем КГБ, он много сделал для реабилитации незаконно осужденных заключенных. Он, безусловно, осудил репрессии 1937 года. Но в остальном, по мнению Шелепина, особенно за победу над Германией, Сталин заслуживает глубокого уважения. Здесь он радикально разошелся с Хрущевым. Шелепин настаивал на том, чтобы в партийных документах подчеркивался классовый подход, требовалось дать отпор империализму и добиваться взаимопонимания с маоистским Китаем. Интеллигенция и даже часть сотрудников Центрального комитета опасались его прихода, полагая, что это будет возвращением к сталинским порядкам.

Шелепин (и Семикратный) своим характером и решимостью внушал страх не только самому Брежневу, но и многим другим высокопоставленным чиновникам, которые вцепились в свои кресла. Им гораздо больше нравился Леонид Ильич с его основополагающим принципом: живи и дай жить другим. Шелепин допустил тактическую ошибку, настроив против себя других членов Президиума ЦК. У Брежнева была завидная биография-он работал на заводе, воевал на войне, прошел целину, был первым секретарем обкома, первым секретарем в Молдове, в Казахстане. Он установил хорошие отношения с военными и промышленниками. Это имело значение.

Послужной список Шелепина включает комсомол, КГБ и Комитет партийного и государственного контроля. Это не сообщения, которые добавляют друзей. Партийного контроля боялись даже больше, чем КГБ. Шелепин был человеком с характером: строгим, по долгу службы суровым. А рядом с ним улыбающийся, красивый Леонид Брежнев, который умел ладить с людьми. Брежневу не хватало образования, но он был изощренным политическим борцом и мастером аппаратных интриг. Его недооценили. У Брежнева было чутье на людей. Он четко знал, кто за него, а кто против. Это все, что он знал. Ликвидацией Шелепина и его команды занималось умелое окружение Брежнева. Брежнев видел, что должность председателя комитета партийно-государственного контроля давала Шелепину слишком много власти. 6 декабря 1965 года на пленуме ЦК Брежнев поднял вопрос о преобразовании комитета.

XXIII съезд партии был первым, на котором Брежнев выступил в качестве первого лица.

Когда Хрущев в 1957 году начал децентрализацию системы управления экономикой и разогнал отраслевые министерства, Щелоков был назначен председателем Совета народных комиссаров Молдовы. Когда страну возглавил Брежнев и хрущевские нововведения были отменены, Николай Анисимович вернулся на свой прежний пост первого заместителя председателя Совета министров Молдовы. Казалось, что он останется на домашней работе.¹³

Но Леонид Ильич вспомнил своего старого знакомого. В марте 1966 года Щелоков получил первое и самое важное повышение за пятнадцать лет-он вернулся с хозяйственной работы на партийную: его избрали вторым секретарем Центрального комитета Коммунистической партии Молдовы. Но он пробыл в этой должности всего несколько месяцев. Брежнев решил назначить его союзным министром охраны общественного порядка.

Однако в Политбюро были люди, которые придерживались разных точек зрения и возражали ему. Они также пытались продвигать своих людей. Шелепин категорически возражал против назначения Щелокова министром. Друг и соратник Шелепина, председатель КГБ Семичастный, не был членом Политбюро, но имел большое влияние. Он специально ездил к Брежневу, отговаривал его от назначения Щелокова министром.

Семичастный позже сказал, что они с Шелепиным предупреждали Брежнева, что Щелоков был недостойным и коррумпированным человеком. Хотя в 1966 году почти ничего не было известно о дискредитации Николая Анисимовича. В январе 1960 года Хрущев упразднил Союзное министерство внутренних дел, решив, что достаточно иметь республиканские министерства. В 1962 году Республиканские министерства внутренних дел были переименованы в Министерства охраны общественного порядка. Для Хрущева аббревиатура МВД ассоциировалась с Берией, и он хотел перевернуть эту страницу в истории.

С 1961 года российским министром был Вадим Степанович Тикунов, генерал внутренней службы второго ранга. Он окончил Алма-Атинский юридический институт — единственный юрист среди всех министров внутренних дел с 1917 года. Тикунов работал в комсомоле и в административном отделе ЦК, который курировал все правоохранительные органы. Когда Александр Шелепин стал председателем КГБ в 1959 году, он взял Тикунова своим заместителем, а когда тот ушел в 1961 году, добился назначения Вадима Степановича министром внутренних дел России. Генерал армии Иван Александрович Серов был человеком Хрущева. В то время он возглавлял военную разведку, но Шелепин, видимо, опасался, что Хрущев сделает его министром.¹⁴

Тикунов оставил о себе достойную память среди профессионалов. Он получил разрешение правительства на бесплатное пользование сотрудниками полиции городским и пригородным транспортом. По его предложению День полиции ежегодно отмечался 10 ноября. Никита Сергеевич Хрущев пришел на первое торжество и выступил с речью.

Тикунов был выдвинут кандидатом в члены Центрального комитета, избран депутатом Верховного Совета СССР и награжден орденом Ленина. Все это сулило продолжение успешной карьеры.

В июле 1966 года Брежнев поднял вопрос о воссоздании Союзного министерства охраны общественного порядка. Премьер-министр России Геннадий Иванович Воронов высказался против этого. Он не хотел терять такое важное служение. Его поддержал Косыгин. Вопрос был отложен. Прошли месяцы, а Тикунов так и не получил назначения. Он сидел без дела в министерстве, звонил в административный отдел ЦК: что происходит? Они сказали ему: не торопись, подожди, все решится. Затем ему неожиданно предложили должность заместителя председателя Комитета народного контроля. Это было второсортное агентство, и Тикунов отказался. Он добивался встречи с Генеральным секретарем.

Брежнев принял его, сказал, что возвращаться в Министерство внутренних дел нет смысла, и предложил ему работу в отделе кадров дипломатических и внешнеторговых органов (отдел иностранных кадров) ЦК КПСС. Два года спустя Тикунов был направлен советником-посланником в Румынию. Должность была невысокой, но бывшего министра Брежнев снова принял — он обратил на это внимание. Леонид Ильич действовал по принципу: не ссорься ни с кем без необходимости.

Тикунов прекрасно понимал, что погубило его карьеру, и в разговоре с генеральным директором попытался оправдаться, заявив, что его отношения с Шелепиным и бывшими комсомольцами не носили политического характера. Они просто друзья. Он же не мог внезапно порвать с ними, не так ли?

Брежнев ни на чем не настаивал. После Румынии Тикунова сделали послом — в Верхней Вольте, затем в Буркина-Фасо, в Камеруне. Эти небольшие африканские государства практически не интересовались советской внешней политикой, и работа была просто справочной. Кроме того, это страны со сложным климатом. Вадим Степанович Тикунов умер в возрасте пятидесяти девяти лет...

Николай Анисимович Щелоков проработал министром внутренних дел шестнадцать лет — абсолютный рекорд для Министерства внутренних дел.

После отставки Хрущева на пленуме председатель КГБ Владимир Ефимович Семичастный был переведен из кандидатов в члены ЦК КПСС. Они поздравляли его, завидовали ему. Но на самом деле он ступил на лестницу, ведущую вниз.

Когда Хрущева убрали, Семичастный составил список — более семидесяти человек получили генеральские звания. И сотни сотрудников КГБ были награждены орденами и медалями. Это был щедрый жест со стороны нового руководства. Брежнев знал, что нужно ладить с людьми в форме, и звезд он не жалел.

Затем сам председатель КГБ, который никогда не служил в армии и вообще не подлежал военной службе (из-за порока сердца), был немедленно произведен в генералы. Вадим Андреевич Медведев, бывший член Политбюро, вспоминает, как, переехав из Ленинграда в столицу, он обнаружил, что в центральном правительстве, правительстве и аппарате Центрального комитета поразительно мало москвичей. Тон задавали напористые провинциалы из разных кланов. Это не было случайностью, а результатом хорошо продуманной кадровой политики.

Брежневу не нравились жители столицы, потому что среди них было много сторонников Александра Шелепина.

К власти пришла брежневская южная когорта, которую знающие люди разделили на разные группы — днепропетровскую, молдавскую и казахскую — в зависимости от того, где тому или иному чиновнику посчастливилось работать с Леонидом Ильичем. Особой популярностью пользовались те, кто встречался с Брежневым в юности и юности, когда он начинал свою карьеру в Днепропетровске.

В "днепропетровский клан" входили будущий премьер-министр Николай Тихонов, вице-премьер Игнатий Новиков, глава ЦК КПСС Георгий Павлов, министр внутренних дел Николай Щелоков, первый заместитель председателя КГБ Георгий Цинев. Все эти люди были верны Брежневу, его надежной команде.¹⁵

В Москве шутили, что история России делится на три этапа — допетровский, Петровский и Днепропетровский. Леонид Ильич не упускал ни одной возможности поставить своего человека на важный пост.

Брежнев не забывал старых знакомых, помогал им и вообще обладал завидным даром поддерживать хорошие отношения с нужными людьми, и они служили ему верой и правдой. И он нуждался в поддержке, особенно в первые годы, пока его положение не укрепилось. Леониду Ильичу потребовались годы, чтобы вывести из Политбюро сильных и независимых деятелей. Только тогда он смог успокоиться. А до этого я постоянно ждал подвоха от своих товарищей по партии. Он вспомнил, как легко было свергнуть Хрущева. Шелест был отправлен в отставку Брежневым. Ватченко получил Золотую звезду Героя Социалистического Труда и стал председателем Президиума Верховного Совета Украины в 1976 году.

Хотя Косыгин был главой правительства, министры не назначались без Брежнева.

В конце августа 1965 года, когда знаменитый хирург Борис Васильевич Петровский вернулся из отпуска, прямо перед началом операции, его соединили с Брежневым. Он попросил меня прийти. Петровский объяснил, что пациент лежит на столе и он может прийти только после операции. 8 сентября 1965 года в газетах появился указ о назначении Петровского министром здравоохранения. Борис Васильевич позаботился о том, чтобы сохранить руководство институтом, и сказал, что будет проводить там два дня в неделю. Леонид Ильич подобрал большую группу помощников.

Дольше всех с ним работал Виктор Андреевич Голиков. Он начал свою карьеру в качестве школьного библиотекаря. В 1935 году, окончив Ростовский педагогический институт, он преподавал историю, затем стал директором средней школы в Новороссийске. В 1940 году он был назначен секретарем Краснодарского краевого комитета комсомола. Затем его перевели на партийную работу в Якутский обком, а в 1945 году перевели в Молдову.

Голиков был секретарем Сорокского УКОМА Коммунистической партии Молдовы по промышленности и агитации, затем возглавлял сектор в отделе пропаганды Центрального комитета Коммунистической партии Молдовы. В кабинете Виктора Андреевича заметил и Леонид Ильич, предложил пройти к помощникам. Когда Брежнева после смерти Сталина отправили в ГлавПУР, Голиков решил написать диссертацию. В декабре 1953 года он был зачислен на годичные курсы защиты диссертаций в Академии общественных наук. Когда Брежнев отправился на целину, Голиков снова стал его помощником. С тех пор они не расставались.

Согласно распределению обязанностей, Виктор Голиков отвечал за сельское хозяйство и идеологию. Но в основном он был личным помощником Генерального секретаря, следил за тем, что о нем писали и как. Сотрудники знали, что Леонид Ильич сохранил к нему особую симпатию. Старшим (неофициально, конечно) помощником Брежнева был Георгий Эммануилович Цуканов, инженер по профессии. Он окончил Днепродзержинский металлургический институт и с 1937 года, работая на Дзержинском металлургическом заводе в Днепропетровске, дослужился до должности главного инженера. В 1958 году, когда Брежнев стал секретным сотрудником ЦК по оборонной промышленности, он вызвал Цуканова в качестве помощника. Главным помощником Брежнева по международным делам был Андрей Михайлович Александров-Агентов. Он служил в посольстве в Швеции, затем возглавил скандинавский отдел Министерства иностранных дел. Под его руководством молодой партийный работник Юрий Владимирович Андропов когда — то проходил у него обучение-перед отъездом на работу за границу.

Александров-Агентов стал помощником Брежнева, когда его перевели в Верховный Совет. Другой помощник Брежнева, Анатолий Блатов, начинал мастером на Запорожском локомотиворемонтном заводе. Окончил Днепропетровский институт инженеров железнодорожного транспорта, работал начальником электроэнергетики первого отделения Приморской железной дороги, затем контролером Народного комиссариата государственного контроля СССР по Приморскому краю.

После войны Блатов был принят на дипломатическую работу. Он сделал быструю карьеру в Министерстве иностранных дел-советник посольства в ГДР, заместитель начальника отдела, начальник отдела, член коллегии Министерства иностранных дел.

В 1968 году Анатолия Блатова перевели в ЦК КПСС, где он привлек к себе внимание, и Брежнев приказал отвести его в свой кабинет. Блатов был человеком скромным и без тщеславия.

Брежнев ценил свою команду, прощал мелкие ошибки. Один из его ближайших сотрудников рассказал, как он допустил недопустимую ошибку и подумал, что его работа в Центральном комитете закончена. У каждого из помощников Генерального секретаря были свои доверенные лица, те, кто работал над речами Брежнева. Например, Цуканов опирался на академиков Николая Николаевича Иноземцева и Георгия Аркадьевича Арбатова, высоко ценил Александра Евгеньевича Бовина с его оригинальным и светлым умом. Любимым писателем Александрова-Агентов был хорошо образованный и быстро пишущий Вадим Загладин, который быстро сделал карьеру в международном отделе Центрального комитета. Блатову помогал Николай Владимирович Шишлин, возглавлявший группу консультантов отдела ЦК по социальным странам. Когда Леонид Ильич пришел к власти в стране, он вспомнил всех своих друзей из Молдовы. Константин Устинович Черненко стал заведующим общим отделом ЦК КПСС (его предшественник Владимир Малин был утвержден ректором Академии общественных наук при ЦК КПСС). Сергей Павлович Трапезников — заведующий отделом науки и образовательных учреждений ЦК КПСС, Семен Кузьмич Цвигун - генерал армии и первый заместитель председателя КГБ СССР.¹⁶

Константин Устинович Черненко играл ключевую роль в окружении Леонида Ильича. Первые несколько лет многие люди даже не замечали Черненко. Его просто приняли за помощника Брежнева и не знали об особой роли, которую он много лет играл в системе власти.

Черненко не стремился выдвигать себя на первый план и избегал публичности. Он не любил выступать и не умел. Все думали, что он должен оставаться в тени. Он не возражал: в тени - значит в тени. Его сила была в другом.

В течение семнадцати лет Черненко возглавлял главное управление Центрального комитета. Раньше общий отдел назывался особым сектором, и его возглавлял постоянный помощник Сталина, знаменитый Поскребышев. Но даже с ним это был всего лишь офис для вечеринок. Черненко превратил спецотдел в инструмент власти и руководящий орган партийного аппарата.

Задачей главного управления является "обслуживание высших органов партии". Это означало организационное и техническое обеспечение. Но все оказалось по-другому. Ни один документ, в том числе самый секретный, самый важный, не мог ускользнуть от главного управления. Черненко должен был решить, какие бумаги будут положены на стол Генерального секретаря, какие люди будут иметь возможность высказать свое мнение и какую информацию получит Генеральный секретарь.

Даже материалы КГБ передавались через начальника главного управления. Только в исключительных случаях председатель Комитета государственной безопасности отчитывался лично перед Генеральным секретарем.

Помощники Брежнева вспоминали, что Черненко сам приносил Леониду Ильичу все важнейшие документы, поступавшие в высшие эшелоны ЦК, сопровождая их своими комментариями и рекомендациями. Более того, он делал это с большим мастерством, умел сообщить о деле так, чтобы оно не вызывало раздражения, сглаживал острые углы, что особенно нравилось Леониду Ильичу.

Члены Политбюро и секретари Центрального комитета зависели от благосклонности Черненко. У них не было возможности посетить Генерального секретаря без доклада. Все должны были спросить разрешения, объяснить, по какому поводу они хотели видеть генерального директора. Один только Черненко мог в любой момент зайти к Брежневу и решить любой вопрос. При решении кадровых вопросов Брежнев всегда советовался в первую очередь с Черненко, который знал все о секретарях партии, сотрудниках и высшей номенклатуре, включая очень щекотливые подробности их жизни.

В состав главного управления входили архивыVI Политбюро (сектор VI) и VII секретариата Центрального комитетаVII (сектор VII), где хранились высшие государственные секреты — от военных до политических. Там был личный архив Сталина и взрывчатые материалы, которые были скрыты от мира и еще больше от его собственной страны: оригиналы секретных протоколов, подписанных с немцами в 1939 году о разделе Польши и Прибалтики, документы о расстреле польских офицеров в Катыни. И многое другое, что ограничено самой секретной рубрикой "особая важность-особая папка" и что до сих пор не разглашается.

Даже члены Политбюро не имели доступа к этим документам и просто не знали, что там хранится. Только два человека имели неограниченный доступ ко всем документам — генеральный секретарь, который, естественно, никогда не посещал архив, и Черненко, хранитель партийных секретов.

Когда Черненко стал начальником главного управления, стало возможным быстро продвигать нужные Брежневу бумаги и притормаживать ненужные. Одно решение было принято с курьерской скоростью, другое надолго застряло в партийном офисе.

Константин Устинович спас Брежнева от неинтересной черновой работы. Он все помнил, все знал, всегда был под рукой и всегда готов выполнить любой приказ. Между ними установились очень тесные и доверительные отношения, и Леонид Ильич дал Черненко указания самого деликатного характера, которые он не адресовал бы никому другому... В Молдове у Леонида Ильича был еще один помощник — Сергей Павлович Трапезников. В возрасте двух лет он остался без родителей. В анкете он написал, что до тринадцати лет воспитывался в детском доме, затем работал у кулаков по найму, работал на лесопилке подмастерьем автомобилиста... В конце 1978 года академики Алексей Леонтьевич Нарочницкий и Исаак Израилевич Минц выдвинули кандидатуру Трапезникова в полноправные члены Академии наук. "Выдающимся вкладом в развитие российской истории, - писали два академика, - являются его труды по аграрной истории нашей страны, среди которых особенно важен 2-томный капитальный труд "Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос". Но Трапезников так и не стал академиком.

Шелепин предложил своего человека Гранта Тиграновича Григоряна, бывшего комсомольца, руководителям предприятий Центрального комитета. Он был заместителем управляющего. Но Брежнев этого не одобрил. Зачем ему нужен человек Шелепинского в таком положении?

Он назначил другого, Георгия Сергеевича Павлова, который преданно служил ему. Павлов окончил Днепродзержинский металлургический институт, что определило его дальнейшую жизнь, ведь он грыз гранит науки вместе с Леонидом Брежневым.

В 1936 году Павлов стал заместителем директора учебного комбината на заводе. С 1940 года он работает в партии. После войны — первый секретарь Днепродзержинского и Магнитогорского горкомов партии, второй секретарь Челябинского и Костромского обкомов. С 1957 года первый секретарь Марийского обкома КПСС.

В конце хрущевской эпохи Павлова перевели в Москву и назначили заведующим отделом в Комитете партийного и государственного контроля. Работа Шелепина в комитете считалась престижной, и на роль заведующих отделами нанимались первые секретари обкомов. Отдел по делам Центрального комитета управлял всеми партийными финансами и владел всем партийным имуществом: зданиями, издательствами и типографиями, поликлиниками и больницами, гаражами, жилыми домами и санаториями.

Сторона сто четырнадцать издательств, восемьдесят один типографии, более двух десятков санаториев и домов отдыха, около тысячи различных учреждений-музеи, дома политического просвещения, Институт марксизма-ленинизма с филиалами во всех республиках, Академии Общественных Наук, институте общественных наук при ЦК КПСС, шестнадцать высшей партийной школы, сеть постоянных курсов с собственными зданий, издательства ЦК КПСС "Правда" и Политиздат, типография "Красный пролетарий", Центрального музея В. И. Ленина с Государственным историческим заповедником "Горки Ленинские".

В управление делами входили департамент транспорта, финансово - бюджетный департамент, производственный отдел партийных издательств и сектор капитального строительства.

Все областные комитеты и Центральные комитеты национальных республик зависели от заведующего делами. Без этого невозможно было построить новое здание обкома, поликлинику для начальства, детский сад для детей аппарата, получить новые машины для партийного гаража. Почти триста тысяч чиновников получали зарплату в партии.

Областной комитет партии управлял всеми аспектами жизни огромного региона, но не решался тратить ни копейки сверх утвержденного бюджета и полностью зависел от управления делами в финансовых вопросах.

Например, первый секретарь Ленинградского обкома Григорий Васильевич Романов попросил Отдел по делам ЦК выделить семьдесят две тысячи рублей на реставрацию и установку исторического броневика перед Ленинградским филиалом Центрального музея В. И. Ленина, с которого Ленин выступал в апреле 1917 года, и на изготовление электрифицированной карты "Места Ленина в Ленинграде и области".

Даже этот вопрос не мог быть решен самим членом политбюро и руководителем крупной партийной организации. Первый секретарь Татарского обкома попросил Павлова выделить тридцать тысяч рублей на реализацию плана мероприятий "по восстановлению мемориала, благоустройству улиц и территорий, прилегающих к домам-музеям В. И. Ленина в Казани и месту первой ссылки В. И. Ленина...".

Такая огромная ферма делала управляющего влиятельной фигурой. Секретари Центрального комитета также рассматривали его. Они зависели от него, а не он от них. Он всегда присутствовал на заседаниях секретариата Центрального комитета, как и заведующий общим отделом. Одним из самых успешных назначений лично для Брежнева стал выбор Юрия Владимировича Андропова на пост председателя Комитета государственной безопасности.

После свержения Хрущева Юрий Владимирович оказался в крайне сложном положении. Более того, в мае 1964 года умер Отто Куусинен, член Президиума Центрального комитета, который поддерживал его с тех пор, как они вместе работали в Карело-Финской ССР. Андропов остался в неприятном одиночестве и не знал, как сложится его судьба, избавится ли от него новое руководство.

Он не входил в могущественную группу Шелепина. Суслову, который стал главным идеологом и имел большой вес, он не нравился. С новым премьер-министром Косыгиным у него были совершенно плохие отношения. Хотя, на всякий случай, среди заместителей председателя КГБ Брежнев держал двух верных генералов-Цвигуна и Цинева, которые докладывали ему о каждом шаге Юрия Владимировича... Об их реальной близости к генеральному секретарю можно судить по одной небольшой детали: когда Брежнев уезжал из Москвы или возвращался в столицу, помимо членов Политбюро и других высших должностных лиц, "заместители председателя КГБ СССР С. К. Цвигун и Г. К. Цинев"всегда значились как встречающие и провожающие. В то же время Цвигун и Цинев не ладили, особенно после того, как Цвигун стал первым заместителем председателя КГБ. Это тоже устраивало Брежнева.

Первый заместитель председателя КГБ Семен Кузьмич Цвигун заинтересовался литературным творчеством. Жена Цвигуна писала прозу, и он тоже хотел стать писателем. Он нашел талантливых людей, готовых помочь, и вскоре от его имени были написаны документальные книги о происках врагов-империалистов, а затем романы и сценарии под прозрачным псевдонимом С. Днепров.

Брежнев придавал особое значение кадрам госбезопасности, сам отбирал там людей и находил время для бесед не только с руководителями комитета, но и с членами коллегии КГБ и начальниками отделов.

Конечно, Брежнев сам одобрил кандидатуру начальника 9-го управления КГБ, который отвечал за охрану генерального секретаря и членов политбюро.

2.2 Андропов и Черненко: борьба двух обреченных людей

Еще при жизни Леонида Брежнева за власть боролись две группы. Брежнев после очередного инсульта в 1976 году фактически отошел от прямого руководства страной. Однако он не собирался уходить в отставку. Однако в 1979 году он собрал членов Политбюро и объявил, что уходит в отставку, но все они единогласно возразили Генеральному секретарю. Они сказали, что создадут ему необходимые условия для работы и отдыха. Брежнев уехал в отпуск в Завидово, а затем провел еще три года в качестве партийного лидера.

Владимир Васильевич Щербицкий, лидер Коммунистической партии Украины, считался многими в Кремле наследником Брежнева, который всегда тепло относился к нему. У Щербицкого, безусловно, был потенциал выдающегося лидера, но он был чужаком в Москве. Брежнев однажды предложил ему пост председателя Совета Министров, когда Косыгин заболел. Он ответил, что "не играет в московские игры".¹⁷

Андропов также сочувствовал Щербицкому и хотел, чтобы он приехал работать в Москву. Щербицкий остался в Украине, где проработал до 1989 года, затем вышел на пенсию, но менее чем через год застрелился.

Два клана противостояли друг другу: один возглавлял председатель КГБ Юрий Андропов, а другим был партийный деятель до мозга костей Константин Черненко. В группе, поддерживавшей Брежнева, была линия прагматиков, которые считали, что стране необходима модернизация в сферах экономики и государственного управления. Эти взгляды разделяли Ю. В. Андропов, Д. Ф. Устинов и В. В. Щербицкий.

Федор Давидович Кулаков одно время был наиболее вероятным преемником Брежнева. Он оказался в Ставрополе по решению Хрущева, который использовал этот регион для "изгнания" конкурентов. Ранее сюда был сослан маршал Булганин, член Политбюро и премьер - министр. Кулаков был близок Хрущеву по характеру, но он также был привержен реформам и чувствовал личную ответственность за плохую экономику страны. Однако, поддерживая курс хрущевских реформ, Кулаков не мог мириться с непоследовательностью и непродуманными мерами первого секретаря.

Кулаков участвовал в заговоре против Хрущева, поддерживал его, потому что ссылка в Ставрополь лишила его политических перспектив. Осенью 1964 года Федор Давыдович принял в Тебердинском заповеднике заговорщиков, которые обсуждали план государственного переворота. Действительно, через месяц после смещения Хрущева Кулакова перевели в Москву, где он стал заведующим отделом сельского хозяйства Центрального комитета.

Кулаков мог бы стать Генеральным секретарем, но этому помешал трагический несчастный случай. По одной из версий, было решено с честью отправить дряхлого Брежнева на покой наверху, а на его место назначить Кулакова. Согласно другой, более поздней версии московских слухов, Брежнев должен был сохранить номинальный пост председателя Президиума Верховного Совета СССР, который он только что приобрел, и передать пост генерального секретаря партии Кулакову.

По данным ТАСС, в ночь с 16 на 17 июня 1978 года Федор Кулаков "умер от острой сердечной недостаточности с внезапной остановкой сердца".¹⁸ В то же время КГБ распространил слухи о том, что Кулаков порезал себе запястья после неудачной попытки захвата власти. В целом смерть заявителя была загадочной, и загадка еще более усугублялась заключением медицинской комиссии Евгения Чазова, которое не пролило никакой ясности на причину смерти этого здорового и сильного человека. Кроме того, подозрение вызвало то, что ни Брежнев, ни Косыгин, ни Суслов, ни Черненко не присутствовали на похоронах. Кулаков был прямым конкурентом Андропова, но никто не осмеливался напрямую обвинять его в ликвидации врага.

Выдвижение Юрия Андропова продолжилось. Брежнев предложил ему заменить умершего Суслова. Леонид Ильич считал, что Андропов более достоин этого, чем Черненко, и полагался на него как на возможного преемника.

Андропов стал генеральным секретарем уже будучи тяжело больным, хотя долгое время никто об этом не знал: он старался поддерживать себя в форме и поднимать тяжести. Партия Черненко пыталась сыграть на болезни Андропова, и Брежнев также беспокоился о его здоровье.

В отличие от многих советских лидеров, Юрий Владимирович был широко эрудированным и образованным человеком, а не догматиком: с ним можно было поспорить и переубедить, если он ошибался, но он придерживался консерватизма как на работе, так и дома. Он был авторитетным членом Политбюро, но избегал дружеских отношений с членами руководящих органов. Андропов всегда оставался верен Брежневу, который назначил его на ключевой пост председателя КГБ в мае 1967 года, но "связал" его "вручную" со своими выдвиженцами-заместителями председателя КГБ С. Цвигуном и К. Цинев, которые были близки к нему, соответственно, в Молдове и Днепропетровске. Он вел досье на каждого члена Политбюро и с подозрением относился к тем, кого не любил Брежнев: Косыгину, Воронову, Шелесту. Андропов восстановил повсеместное присутствие органов государственной безопасности во всех городах и районах, на железнодорожном, морском, воздушном транспорте, в армии, на флоте и в военно-промышленном комплексе.

Андропов пытался завоевать симпатии интеллигенции: он помог издать пьесу Шатрова "Так давайте победим!..", лично встречался с Евтушенко и другими "полуучеными от литературы", наставлял их на путь истинный, но "деревенскую" прозу (и русскую классику) он не любил.¹⁹

О смерти Брежнева было объявлено 10 ноября, когда состоялся пленум ЦК КПСС, на котором генеральным секретарем был избран Юрий Андропов. Он выдвинул Николая Рыжкова и Егора Лигачева секретарями Центрального комитета. Громыко – первый заместитель Председателя Совета Министров. Он действительно пытался найти новый курс для страны-укрепить дисциплину, реформировать экономику.

Став генеральным секретарем, Андропов устроил грандиозное чтение в аппарате ЦК и Совете Министров. Он уволил более трети высокопоставленных чиновников, а также треть региональных первых секретарей. Он стремился укрепить верхушку правительства надежными кадрами, но у него было мало по-настоящему преданных помощников. Тех, кому удалось доказать свою эффективность на местах, срочно вызвали в столицу: Виталия Воротникова, который "расправился" с командой Медунова в Краснодарском крае, Гейдара Алиева, который вел жестокую борьбу с коррупцией в Азербайджане. Егор Лигачев из Томска и Григорий Романов из Ленинграда.

Юрий Андропов скончался 9 февраля 1984 года. Его правление длилось 15 месяцев и заложило основы того, что позже было названо "перестройкой".

Следующий генеральный секретарь снова был обреченным человеком. Кандидат Щербицкого, министр внутренних дел Федорчук, прислал Черненко в подарок рыбу (он любил ловить ставриду и снабжал копченой рыбой весь санаторий), которой тот отравился и навсегда стал инвалидом.

Решение о выдвижении Константина Устиновича на пост Генерального секретаря было принято в присутствии Черненко, Устинова, Тихонова и Громыко. В феврале 1983 года он был единогласно избран на пленуме ЦК КПСС, а два месяца спустя-председателем Верховного Совета СССР. Его правление было коротким, и народ ничего не помнил.

2.3 Михаил Суслов в эпоху Брежнева – второе лицо в партии

После вынужденной отставки Хрущева партийное руководство уже не в первый раз заявляло о необходимости" коллективного руководства "и недопустимости любого нового"культа личности". Хотя Брежнев стал Первым (а с 1966 года—генеральным) секретарем ЦК КПСС, он все еще не пользовался такой властью, как в 70-е годы. Суслов и Шелепин пользовались значительным влиянием в партийном и государственном аппарате, и между ними шла закулисная борьба. К концу 1965 года казалось, что Шелепин по прозвищу "железный Шурик" одерживает верх в этой борьбе.

Многие из его личных друзей хвастались, что он скоро станет Первым секретарем Центрального комитета. Однако более опытному Суслову удалось подтолкнуть Шелепина, который стал не первым, а третьим секретарем ЦК. Суслову также удалось отстранить Ильичева от работы в Секретариате ЦК, функции которого были переданы Демичеву. Будучи специалистом в области химического машиностроения, Демичев, возможно, проделал удовлетворительную работу: Партин также был первым секретарем Московского городского комитета, но как секретарь Центрального комитета по идеологии он находился под влиянием Суслова. На XXIII съезде КПСС весной 1966 года многие наблюдательные делегаты могли видеть, что именно Суслов был главным директором съезда.²⁰

Одним из противников Суслова в Центральном комитете был ставленник Брежнева С. П. Трапезников, который был назначен заведующим отделом науки и учебных заведений. Трапезников возглавлял не только этот руководящий отдел ЦК, но и кампанию по реабилитации Сталина, которая все чаще проводилась в 1965-1966 годах. Суслов не считал такую реабилитацию целесообразной или, во всяком случае, своевременной. Поэтому он не поддержал сторонников Трапезникова, наоборот, сдержал их порыв. В 1966 году пять докторов исторических наук, в том числе А. М. Некрич, направили Суслову письмо с подробным и обоснованным протестом против попыток реабилитации Сталина. Помощник Суслова Воронцов сообщил авторам письма, что Суслов согласен с его содержанием и что ответ на него будет дан на XXIII съезде КПСС. Однако Суслов не выступал на съезде, как это делали многие другие члены Политбюро. Когда на следующий год, в 1967 году, Комитет партийного контроля принял решение исключить Некрича из партии, Суслов отказался встречаться с ним лично и не вмешивался в дела КПК.

Замена главного редактора "Правды" А. М. Румянцева, ранее сформировавшего группу талантливых публицистов и журналистов, также была воспринята как победа сталинистов над более умеренными кругами партийного руководства. В 1967 году Суслов добился смещения председателя КГБ Семичастного, близкого друга Шелепина. Причиной этого стал побег в Соединенные Штаты дочери Сталина С. Аллилуевой и неудачные попытки КГБ вернуть ее в СССР.

Председателем КГБ был назначен Ю. В. Андропов, ранее работавший под руководством КГБ. Суслов, возглавляющий один из международных отделов ЦК КПСС. Ф. Бурлацкий, много лет работавший с Андроповым, свидетельствует:"Суслов не любил и боялся Юрия Владимировича, подозревая, что тот метит на его место". Суслов был очень напуган событиями в Чехословакии в 1967-1968 годах. Ему казалось, что в этой стране происходит то же самое, что и в Венгрии в 1956 году. Когда Политбюро разошлось во мнениях о том, что делать в этом случае, Суслов решительно поддержал введение войск Варшавского договора в Чехословацкую Республику.²¹

В конце 1969 года Суслов не поддержал почти полностью подготовленный проект реабилитации Сталина в связи с его 90-летием.

Однако именно он фактически возглавил разгон редакции журнала "Новый мир", который в то время выражал настроения наиболее прогрессивной части советской творческой интеллигенции. Когда главному редактору журнала А. Т. Твардовскому удалось связаться по телефону с Сусловым и выразить свой протест, Суслов сказал: "Не нервничайте, товарищ Твардовский. Поступайте так, как советует вам Центральный комитет".

В эти годы продажа книг, весь тираж которых уже был напечатан, часто запрещалась. Обращаясь к Суслову, сотрудники издательства сослались на проделанную большую работу и значительные затраты. "Они не скупятся на идеологию", - говорил в таких случаях Суслов.

В то же время в идеологических вопросах он был не только догматичен, но часто крайне мелок и упрям. Именно Суслов через своего помощника Воронцова решил, где именно создать музей Маяковского (?) и "кого поэт любил больше" в конце 20-х годов: Лилю Брик, которая была еврейкой, или русскую Татьяну Яковлеву, которая жила в Париже.

Суслов был ярым противником публикации мемуаров Жукова, и из-за этого работа над ними продвигалась крайне медленно, и у Жукова был по крайней мере один сердечный приступ. В рукопись книги были внесены произвольные изменения, иногда вставлялись не только фразы, но и целые страницы, написанные отнюдь не рукой знаменитого маршала. С другой стороны, многие части рукописи были удалены. Известно также, что еще на Октябрьском (1964 г.) Пленуме ЦК КПСС Хрущева обвинили, в частности, в поддержке Лысенко, без которой он был бы бессилен. Однако позже "Политиздат" опубликовал (и перепечатал) книгу Н.П. Дубинина "Вечный двигатель", в которой трагические события и факты, имевшие место в генетике в 40-50-е годы, объяснялись" искренними заблуждениями "" народного академика"; такой нейтральный подход к недавнему прошлому, сглаживающий острые проблемы, был поддержан Сусловым, для которого это было также его собственное прошлое.

В связи с этим очень характерный эпизод приводится в мемуарах И. Шатуновского. После Октябрьского пленума Суслов отругал и удалил главного редактора "Правды" П. А. Сатюкова за размещение в газете за прошедший год 283 фотографий Хрущева, а в последний год жизни Сталина было напечатано только девять его изображений

Усиление личной власти Брежнева и расширение его аппарата, а также независимость многих его действий и выступлений раздражали Суслова. В конце 1969 года на Пленуме ЦК Брежнев выступил с речью, в которой резко раскритиковал многие недостатки в управлении экономикой и в экономической политике. Эта речь была подготовлена его помощниками и помощниками и ранее не обсуждалась на Политбюро. Здесь не было нарушения норм "коллективного руководства", поскольку главным докладчиком на Пленуме был не Брежнев, он выступал только в прениях по докладу. Тем не менее после Пленума Суслов, Шелепин и Мазуров направили письмо в ЦК КПСС, в котором раскритиковали некоторые положения выступления Брежнева.

Предполагалось, что спор будет продолжен на весеннем пленуме ЦК. Но этот Пленум так и не состоялся. Брежнев ранее заручился поддержкой наиболее влиятельных членов Центрального комитета, и Суслов, Шелспин и Мазуров сняли свои возражения. Шелепин все еще продолжал выступать против Брежнева по ряду вопросов, пытаясь усилить собственное влияние в руководстве. В результате его сначала перевели в руководство профсоюзами, а затем и вовсе исключили из Политбюро. Суслов, сохранив определенную независимость, перестал критиковать Брежнева. Его устраивало второе место в партийной иерархии и роль"главного идеолога".²²

Вся идеологическая жизнь в нашей стране в 70-е годы контролировалась Сусловым и его аппаратом. Конечно, при желании можно отметить некоторые успехи в различных областях науки и культуры в 70-е годы. Но в целом был не столько прогресс, сколько регресс, и во многом это связано с руководством Суслова. 60-е годы были временем многих многообещающих инициатив в области культуры, искусства и социальных наук. Однако большинство из них не развивалось, они начали угасать к концу десятилетия и почти вымерли в 70-е годы. Это было плохое десятилетие для интеллигенции, для всех тех, кто создает культуру страны. Сам Суслов не внес никакого личного вклада ни в теорию, ни в идеологию партии, и его творческий потенциал оказался на удивление незначительным.

Мы можем вспомнить, пожалуй, только тот факт, что именно Суслов в одном из своих выступлений впервые использовал понятие "реальный социализм", которое может быть образцом уклончивости и неопределенности в теории. В отличие от термина "развитый социализм", термин "реальный социализм" иногда используется и сегодня, но каждый вкладывает в него то содержание, которое считает нужным.

Суслову не нравилось ничего, что хоть как-то поднималось выше общего среднего уровня. Известно, например, что ему не очень нравился роман "Солнце". Кочетова "Чего ты хочешь?". Откровенный сталинизм Кочетова шокировал Суслова. Но его также крайне раздражали песни В. Высоцкого, пьесы Театра на Таганке. Суслов долгое время не разрешал брать в прокат фильмы "Гараж" Е. Рязанова и "Калина Красная" В. Шукшина. Неизвестно, по каким причинам Суслов долго препятствовал выходу фильма Рязанова "Человек из ниоткуда". Они сказали, что ему просто не понравилось название картины, а чиновники из кинопроката не хотели раздражать "главного идеолога". Суслов предотвратил публикацию мемуаров не только Жукова, но и Микояна. Но он также явно не одобрял набиравшее силу в конце 60-х годов российское "почвенничество", идеи которого высказывались некоторыми публикациями, в частности в журнале "Молодая гвардия". Однако Суслову также не понравилась большая статья "Против антиисторизма" одного из ответственных сотрудников ЦК КПСС А. Н. Яковлева, опубликованная 15 ноября 1972 года в "Литературной газете", в которой критиковались различные проявления "социального патриархата" и национализма. Хорошо зная практику, при которой статьи и выступления для ответственных сотрудников пишут "менее ответственные" сотрудники, Суслов попросил своего помощника выяснить, кто написал сенсационную статью для Яковлева. Помощник вскоре сообщил, что статья была написана самим Яковлевым. "Что он, Ленин, что ли", - раздраженно заметил Суслов.

Все основные решения по "диссидентам" — от высылки А. И. Солженицына, ссылки А. Д. Сахарова до ареста активистов Хельсинкских групп-принимались при участии Суслова.

За эти годы у него сложились хорошие отношения с художником Глазуновым. Глазунов, которого долгое время считали чуть ли не опальным художником, получил разрешение организовать огромную персональную выставку в Манеже, что является очень высокой честью. Глазунов написал портрет Суслова, который ему очень понравился. Но это не означало, что Суслов поддерживал русофилов. Именно он организовал специальное заседание Политбюро еще в 1970 году, на котором осудил линию публикаций журнала "Молодая гвардия" и принял решение о замене его редколлегии.

Нет сомнений в том, что Суслов был очень опытным аппаратчиком, он умело ориентировался в коридорах власти, и у него были чрезвычайно важные связи в военных кругах и в КГБ. Он постоянно поддерживал дружеские отношения с некоторыми известными, но не самыми лучшими представителями творческой интеллигенции.

С августа 1980 года бурные события в Польше требовали пристального внимания Суслова и вызывали у него большую озабоченность. Весной 1981 года он совершил поездку в Польшу, чтобы отговорить польский Центральный комитет от проведения чрезвычайного партийного съезда путем прямого избрания делегатов на съезд. Но Суслову удалось добиться лишь определенной отсрочки проведения съезда. По его инициативе Центральный комитет КПСС подготовил письмо руководителям Польской объединенной рабочей партии. Под его руководством велась осторожная, но упорная борьба с так называемым "еврокоммунизмом".

В начале января 1982 года у Суслова было много неотложных и важных дел. Военное положение в Польше, жаркая дискуссия по этому поводу с итальянской коммунистической партией. Продолжающийся спор между Московским художественным театром и Институтом марксизма-ленинизма по поводу постановки театром пьесы М. Шатрова "Так давайте победим!" - о последних годах жизни Ленина. В этом споре "авторитетное мнение" Суслова стояло за решением Секретариата Центрального комитета запретить выступление. В духе времени М. Шатров опасался последующего снятия с регистрации — потери партбилета. Чтобы спасти спектакль, Шатров и главный режиссер МХАТА О. Ефремов решили связаться с Черненко в Политбюро, так как Брежнев был болен и уже плохо ориентировался в реальной жизни. Для Черненко вдруг оказалось выгодно защищать пьесу и театр. Авторам была предоставлена возможность "улучшить свою работу".²³

Кроме того, Суслову пришлось иметь дело с несколькими делами о хищениях и коррупции, в которых были замешаны некоторые ответственные сотрудники и люди с довольно громкими фамилиями.

Суслов всегда был дружелюбен со всеми, даже с мелкими сотрудниками своего офиса и посетителями, он всегда пожимал руки. В личной жизни он был аскетом, не стремился строить роскошные коттеджи, не устраивал богатых приемов, не злоупотреблял алкогольными напитками. Суслов не особенно заботился о карьере своих детей. Его дочь Майя и сын Револиус не занимали видных должностей. Суслов не имел научных степеней и званий и не стремился к ним, как Ильичев, получивший звание академика, или Трапезников, который после нескольких неудач стал членом-корреспондентом Академии наук СССР. Напротив, именно Суслов провел через Центральный комитет постановление, запрещающее сотрудникам, занимающим видные должности в аппарате партии, претендовать на какие-либо ученые звания. Все это, несомненно, похвальные качества для идеологического лидера. Можно предположить, что Суслов хорошо знал теорию марксизма-ленинизма, то есть классические тексты. Этого, вероятно, было бы достаточно для хорошего преподавания социальных дисциплин, но для главного идеолога партии этого было совершенно недостаточно.

Хотя Суслов был описан в своем некрологе как "крупный теоретик партии", на самом деле он не внес ничего нового в теорию партии и не сказал здесь ни одного оригинального слова. За свою 35-летнюю карьеру на руководящих должностях в ЦК Суслов не написал ни одной книги, и все его "труды" уместились в трех не слишком больших томах. Но что это за эссе? Читать их подряд невыносимо скучно, и одни и те же выражения и идеологические штампы постоянно повторяются в его выступлениях и статьях. Суслов, похоже, сознательно избегают ярких мыслей и сравнений, он не употребляет шуток, и его речи почти никогда не сопровождаются ремарками ("смех", "громкий смех", "движение в зале" и т. д.). Кроме того, что мы можем найти в трехтомное собрание его произведений, изданных в 1982 году?

Его выступления на постах секретаря Ростовского обкома и Ставропольского обкома являются обычными выступлениями рядового партийного работника: о воспитании молодежи комсомольцами, о долге народного учителя нести свет знаний народу, о важности своевременной и хорошей обработки земли, о необходимости добровольно работать на фронт

Став ответственным сотрудником ЦК КПСС, Суслов не сказал ничего глубокого и значительного. Добрых два десятка выступлений он произнес при вручении орденов в Саратовской, Черновицкой, Павлодарской, Ульяновской, Ленинградской, Тамбовской областях, городах Одессе, Брянске, Ставрополе и других. Такие выступления, как правило, готовят для оратора сотрудники Центрального комитета и соответствующего областного комитета. Суслов произнес много таких же выступлений, заранее подготовленных аппаратчиками на съездах иностранных коммунистических партий: французской, итальянской, вьетнамской, индийской, монгольской, болгарской и других. Его традиционные выступления перед избирателями различных округов, от которых он баллотировался в Верховный Совет СССР и РСФСР, также были не очень оригинальными.

Большое место в "творческом наследии" Суслова занимают юбилейные доклады и выступления - в годовщину смерти или рождения Ленина, в годовщину Октябрьской революции, в 70-ю годовщину Второго съезда РСДРП и в 40-ю годовщину седьмого съезда Коминтерна, в 150-ю годовщину со дня рождения Карла Маркса. Если Брежнев произносил главную речь к тому или иному юбилею, Суслов публиковал статью по этому поводу в журнале "Коммунист". Не очень интересны и доклады, которые он регулярно делал на всесоюзных собраниях идеологических работников или преподавателей общественных дисциплин. Как правило, он всегда избегал самых острых и актуальных вопросов. Кроме того, при подготовке своих выступлений к публикации в сборниках Суслов тщательно их редактировал. Он полностью удалил как похвалу, так и порицание Сталина или Хрущева, исключил примеры преступной деятельности Молотова и так далее.

Неудивительно, что сборники речей и статей Суслова вряд ли были востребованы в книжных магазинах. Их первый тираж в 100 000 экземпляров не выходил более двух лет, хотя его книги продавались в любом книжном магазине. Для СССР это очень небольшой тираж, так как в Советском Союзе насчитывалось не менее миллиона работников, профессионально занимающихся проблемами идеологии и общественных наук. Что касается сборника речей Суслова за 1977-1980 годы, то первое издание этой книги, которое стоило всего 30 копеек, было напечатано тиражом 50 тысяч экземпляров. Для политической брошюры это ничтожно мало. Да, и это шло в основном в библиотеки и комнаты для вечеринок. Наверное, не более 20-30 тысяч учителей и пропагандистов потратили 2 рубля на приобретение сборников речей и статей Суслова в своих личных библиотеках. Не слишком впечатляющий результат многолетней деятельности" главного идеолога " партии!²⁴

Суслов умер 25 января 1982 года. Его смерть вызвала множество домыслов и прогнозов, но мало кто испытывал чувство неподдельного горя и сожаления, проходя мимо его гроба в Колонном зале Дома союзов или наблюдая за торжественной процедурой похорон по телевизору. На небольшом кладбище у Кремлевской стены пустырей уже не так много. Но для Суслова они нашли место рядом с могилой Сталина.

Заключение

Есть много людей, которые остаются нашими современниками, несмотря на то, что они умерли десятки и сотни лет назад. Эти люди продолжают жить не только в учебниках истории, но и в современной политике и культуре, влияя на взгляды, чувства и поведение отдельных групп, партий, наций, а иногда и всего человечества, хотя это влияние не всегда благотворно. Но есть еще больше политиков или деятелей культуры, влияние которых не выходит за рамки их земной жизни. Они могут исчезнуть с политической сцены и потерять свою значимость для своей страны или партии даже при жизни. Это то, что обычно называют политической смертью. По словам Тито, для политика это может быть страшнее физической смерти. Такова судьба, уготованная судьбой Л. И. Брежневу. В силу многих обстоятельств он занимал очень важный политический пост в течение почти 20 лет и играл значительную роль в международной жизни и в политической жизни страны. Он заслуживал нескольких строк или даже нескольких страниц в учебниках истории, но он был настолько посредственным человеком и настолько посредственным политиком, что ему было бы трудно рассчитывать прожить слишком долго в политике. Действительно, Брежнев стремительно исчезает с политической сцены, как в прямом, так и в переносном смысле. Конец земной жизни Брежнева. Даже в возрасте 50 и даже 60 лет Брежнев жил без особого беспокойства о состоянии своего здоровья. Он не отказался от всех удовольствий, которые может дать жизнь и которые не всегда способствуют долголетию. Первые серьезные проблемы со здоровьем появились у Брежнева, судя по всему, в 1969-1970 годах.

Политический темперамент Брежнева также обусловил его стиль работы на посту главы партии и государства. Брежнев довольно добросовестно относился к своим обязанностям, но он действительно не любил переутомляться. Конечно, временами ему приходилось очень много работать, но как только он стал главной фигурой в Политбюро, его рабочее время не увеличилось, а, наоборот, начало сокращаться. Он никогда не пытался держать в своих руках все нити управления, даже самыми важными делами, и уж тем более не брался решать такие дела, которые могли и должны были решать сотрудники более низкого ранга. Он не углублялся в детали проектирования новых танков или самолетов, артиллерийских орудий или проектов плотин, как это делал Сталин. Он не вмешивался в агрономические вопросы сельскохозяйственного производства или в типовую конструкцию жилых зданий, как это делал Хрущев. Он отказался встретиться с Шолоховым, чтобы выслушать претензии писателя к газете "Правда". По словам Брежнева, каждый руководитель должен нести полную долю ответственности в своей области. Можно сказать, что это было абсолютно правильное отношение к обязанностям главы партии и государства. Недостатком Брежнева, однако, было то, что он не тщательно контролировал своих помощников и подчиненных, часто поручая им задачи, которые только глава партии и государства может эффективно выполнять лично. Обычно спокойный и даже нерешительный, Брежнев не боялся не только своих коллег по Политбюро, но и рядовых сотрудников аппарата. При Брежневе каждый из секретарей обкомов или министерств был более независим в своих действиях, чем при Хрущеве или Сталине. В сочетании с политикой "стабильности" кадров это дало им большую власть в их учреждениях или на территориях, находящихся под их юрисдикцией. Поэтому мы можем сказать, что в эпоху Брежнева слишком жесткая централизация партийного и государственного аппарата ослабла. Иногда это делалось только во благо, но часто в ущерб государству и населению. Мы имеем в виду не только рост местных или ведомственных настроений, но и прямое злоупотребление властью и коррупцию.

Некоторая децентрализация сочеталась в последние 15-20 лет с ростом числа и полномочий различных центральных учреждений, бюрократическая машина не уменьшилась, а увеличилась при Брежневе, при этом работая не лучше, а хуже, чем раньше. Партийный аппарат во главе с Брежневым пытался скорее предотвратить, чем помочь развитию разумной независимости хозяйственных органов. Это в первую очередь свело на нет экономическую реформу, инициированную Косыгиным.

Из-за недостаточной активности и работоспособности Брежнева постоянно увеличивался штат его личных помощников, секретарей и помощников, который постепенно превратился в большой и влиятельный аппарат, официально именуемый Секретариатом при Генеральном секретаре ЦК КПСС. Этот Секретариат функционировал параллельно с обычным рабочим аппаратом ЦК, что только запутывало систему партийного руководства и порождало бюрократию, Брежнев привык слишком полагаться на своих помощников и подчиненных и поэтому попал в чрезмерную зависимость от собственного окружения, состоящего из людей, которые были далеки от него по своим деловым и моральным качествам. В результате Брежнев постепенно начал жить в мире как созданных самим собой, так и навязанных самим себе иллюзий. Практически он не общался с обычными людьми, не знал их жалоб и настроений. "Ходячим" из народа, которых часто принимал Ленин, не разрешалось видеться с Брежневым. Правда, он регулярно посещал собрания ветеранов 18-й армии, в которых провел большую часть войны. Но не было никаких чересчур откровенных разговоров. "Как хорошо живут сейчас советские люди", - сказал Брежнев во время одной из своих последних встреч с группой ветеранов, многие из которых приехали из городов, где долгое время в магазинах не было мяса, масла или сыра. Но ветераны не стали разубеждать Брежнева.

Список литературы

1. Андропов Ю. В. Избранные речи и статьи [Избранные речи и статьи], Москва, 1979.

2. Болдин В. И. Крушение подестала [Обрушение пьедестала]. Москва, 1995.

3. Брежнев Л. И. Малая земля, Москва, 1979.

4. Брежнев Л. И. Материалы для биографии, Москва, 1991.

5. И. Бирман.Я экономист. Новосибирск: Изд-во ЭКОР, 1996.

6. Брандт В.Воспоминания, Москва: Изд-во "Новости", 1991.

7. Брежнев Л. И.Воспоминания. 2-е изд., доп. М.: Политиздат, 1983.

8. Брежнев Л. И.О внешней политике КПСС и Советского государства. Речи и статьи, М.: Политиздат, 1973.

9. Васильева Л. Н. Кремлевские жены. - М.: Вагриус, 1993.

10. Волкогонов Д. А.Семь вождей. Книга 1, 2. Москва: Изд-во "Республика", 1995.

11. Волкогонов Д. Л. Сталин. Политический портрет [Политический портрет], т. 1, 2, 4-е изд., Москва: Новости, 1997.

12. Волкогонов Д. А. Семь лидеров, Москва, 1995.

13. Головатенко А. История России: спорные вопросы. Пособие для абитуриентов гуманитарных факультетов, Москва, 1994.

14. Горбачев М. С. Жизнь и реформы [Жизнь и реформы], Т. 1,2, М.: Изд-во "Новости", 1995.

15. Григоренко П. G.In в подполье можно встретить только крыс ... М.: Линкс, 1997.

16. Гришин В. В.От Хрущева до Горбачева. Политические портреты пяти генеральных секретарей и А. Н.Косыгина. Мемуары. / Сост. Ю. П. Изюмова, Москва: АСПОЛ, 1996.

17. XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет, т. 1-3, Москва: Политиздат, 1962.

18. Жуков Г. К.Воспоминания и размышления, Москва: АПН, 1970.

19. Залесский К. А.Сталинская империя. Биографическая энциклопедия, Москва: Вече, 2000.

20. Зенковт Н. А.Маршалы и генеральные секретари. Смоленск: Изд-во Русич, 1997.

21. Зенкович Н. А.Тайны уходящего века-3. М.: ОЛМА-Пресс, 1999.

22. Карпов В. В.Расстрелянные маршалы, Москва: Вече, 1999.

23. Крайнюков К. В.От Днепра до Вислы, Москва: Изд-во "Воениздат", 1971.

24. Леонид Ильич Брежнев. Краткий биографический очерк, Москва: Политиздат, 1976.

25. Медведев В. Т. Человек за колючкой [Человек за твоей спиной]. М.: Русслит, 1994.

26. Микоян А. I.So это было, Москва: Изд-во "Вагриус", 1999.

27. Млынарж 3. Удар мороза из Кремля, Москва: Изд-во Республики, 1992.

28. Москаленко К. S.In в юго-западном направлении. 1943—1945. Воспоминания командира, М.: Наука, 1971.

29. Млечин Л. М. Брежнев, Москва: Издательство "ТК Уэлби", Проспект, 2005, 520 с.

30. Соколов Б. В. Леонид Брежнев. Золотая эпоха, Москва: АСТ-ПРЕСС-КНИГА, 2004, 336 с.

31. Норман Дж.Французская кухня пяти президентов. Воспоминания повара Енисейского дворца, Москва: Издательство "Независимая газета", 2002.

32. Печенев В. А.Взлет и падение Горбачева. Глазами очевидца, Москва: Изд-во "Республика", 1996.

33. Премьер-министр известен и неизвестен. Воспоминания А. Н. Косыгина, Москва: Изд-во "Республика", 1997.

34. Рейган Р. Жизнь по-американски [Жизнь по-американски]. М.: Новости, 1992.

35. Сахаров А. Д.Воспоминания, т. 1, 2. Москва: Право человека, 1996.

36. Семанов С. Н. Брежнев-правитель "Золотого века". М.: Вече, 2002.

37. Семанов С. Н.Юрий Андропов, Москва: Алгоритм; ЭКСМО, 2003.

38. Хрестоматия по отечественной истории (1946-1995 гг.) [Антология по национальной истории (1946-1995)].

39. С. Н. ХрущевНикита Хрущев: Кризисы и ракеты, Т. 1, 2, Москва: Изд-во "Новости", 1994.

40. Чурбанов Ю. М.Я расскажу вам, что произошло... 2-е изд., доп. М.: Издательство "Независимая газета", 1993.

Соколов Б.В. Леонид Брежнев. Золотая эпоха. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004. – 336 с.

Соколов Б.В. Леонид Брежнев. Золотая эпоха. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004. – 336 с.

Соколов Б.В. Леонид Брежнев. Золотая эпоха. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004. – 336 с.

Соколов Б.В. Леонид Брежнев. Золотая эпоха. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004. – 336 с.

Соколов Б.В. Леонид Брежнев. Золотая эпоха. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004. – 336 с.

Соколов Б.В. Леонид Брежнев. Золотая эпоха. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004. – 336 с.

Соколов Б.В. Леонид Брежнев. Золотая эпоха. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004. – 336 с.

Соколов Б.В. Леонид Брежнев. Золотая эпоха. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004. – 336 с.

Млечин Л. М. Брежнев. – М.: ТК Велби, Изд-во проспект, 2005. – 520 с.

Млечин Л. М. Брежнев. – М.: ТК Велби, Изд-во проспект, 2005. – 520 с.

Млечин Л. М. Брежнев. – М.: ТК Велби, Изд-во проспект, 2005. – 520 с.

Млечин Л. М. Брежнев. – М.: ТК Велби, Изд-во проспект, 2005. – 520 с.

Млечин Л. М. Брежнев. – М.: ТК Велби, Изд-во проспект, 2005. – 520 с.

Млечин Л. М. Брежнев. – М.: ТК Велби, Изд-во проспект, 2005. – 520 с.

Млечин Л. М. Брежнев. – М.: ТК Велби, Изд-во проспект, 2005. – 520 с.

Млечин Л. М. Брежнев. – М.: ТК Велби, Изд-во проспект, 2005. – 520 с.

Зенькович Н. А. Тайны уходящего века-3. М.: ОЛМА-Пресс, 1999.

Зенькович Н. А. Тайны уходящего века-3. М.: ОЛМА-Пресс, 1999.

Зенькович Н. А. Тайны уходящего века-3. М.: ОЛМА-Пресс, 1999.

Хрестоматия по отечественной истории (1946-1995 гг.) / Под ред. А. Ф. Киселева, Э. М. Щагина. М.: Владос, 1996.

Хрестоматия по отечественной истории (1946-1995 гг.) / Под ред. А. Ф. Киселева, Э. М. Щагина. М.: Владос, 1996.

Хрестоматия по отечественной истории (1946-1995 гг.) / Под ред. А. Ф. Киселева, Э. М. Щагина. М.: Владос, 1996.

Хрестоматия по отечественной истории (1946-1995 гг.) / Под ред. А. Ф. Киселева, Э. М. Щагина. М.: Владос, 1996.

Хрестоматия по отечественной истории (1946-1995 гг.) / Под ред. А. Ф. Киселева, Э. М. Щагина. М.: Владос, 1996.