Эйфелева башня как городская достопримечательность

Эссе «Эйфелева башня как городская достопримечательность»

ЭЙФЕЛЕВА БАШНЯ. КАК ЭТА ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ФРАНЦУЗСКУЮ НАЦИЮ?

Будучи ландшафтом, отражающим социальные, политические, экономические и культурные связи, эта тема будет обсуждаться в контексте культурной географии. Это позволит исследовать изменения в восприятии, связанные с проектированием, строительством, а также с продолжением существования башни. В данной статье мы рассмотрим все аспекты этой структуры и то, как они отражают восприятие Франции как нации и города Парижа. Как городская достопримечательность, башня была преувеличена, чтобы передать социальные сообщения самым громким способом (Riggs 2009, p. 6).

В частности, в этом эссе будет предпринята попытка объяснить истинное определение ориентира и представление конкретного ориентира (Эйфелева башня) о конкретной нации (Франция). Используя ссылку на Эйфелеву башню, я попытаюсь далее объяснить архитектурные атрибуты и восприятие этой достопримечательности ее народом. Далее я проанализирую "почему" Эйфелева башня является представительством Франции, принимая во внимание такие аспекты, как структура, строительные материалы, используемые по отношению к остальной части страны, а также историю и намерения здания. Это эссе будет представлять собой критический анализ восприятия Эйфелевой башни и того, как различные группы (местные жители и приезжие туристы) сталкиваются с различными переживаниями этой достопримечательности. Наконец, он проанализирует, действительно ли Эйфелева башня является выражением Франции. Согласно Арнольду и Баллантайну “ " нас интересуют способы, которыми места воспринимаются и присваиваются через интервалы времени или культурные ландшафты. Здания и городская среда несоизмеримо перестраиваются различными группами людей с их собственными особыми идентичностями, концепциями и интересами” (Arnold & Ballantyne 2004, p. 1).

На эти вопросы можно будет ответить, опираясь на целый ряд методологий и философий. Для многих суть Франции - это ее столица и, в частности, культовое сооружение Эйфелева башня,которую многие считают прекрасным вневременным шедевром. Однако является ли это всеобщим восприятием Эйфелевой башни или существует большая пропасть между тем, что думают местные жители Парижа, и остальным миром, смотрящим на него глазами туриста? Это фундаментальный вопрос, который я попытаюсь рассмотреть и проанализировать.

Достопримечательности

Как указано в Оксфордском словаре английского языка, ориентир-это “объект или особенность ландшафта или города, который можно легко увидеть и узнать на расстоянии, особенно тот, который позволяет кому-то установить местоположение” (Oxford English Dictionary 2013, p. 1). Ориентиры используются для выражения и определения определенной эпохи и окружающей местности. Первоначально он использовался как географический инструмент для навигации исследователей по местности. В наши дни они стали значить гораздо больше. Теперь они не только путешествуют по городу, но и хранят в себе множество историй, наследия и воспоминаний. Исследование, проведенное Институтом Гетти (1997), утверждает, что достопримечательности объединяют молодых людей, семьи и сообщества с общим чувством (The Getty Conservation Institute 1997, p. 1).

Ориентиры становятся более различимыми и существенными, когда они имеют четкую структуру, если они отличаются от окружающей территории, а также когда они заметны в пределах большой площади. Контекст, в котором компонент выделяется, не должен ограничиваться его непосредственным фоном. В качестве примера можно привести шпили здания мэрии Лос-Анджелеса и Эйфелевой башни в Париже, которые являются отличительными достопримечательностями на фоне всего города. Пространственная протяженность устанавливает элементы в качестве ориентиров одним из двух способов: либо позволяя ориентиру быть заметным с различных точек зрения, либо создавая антитезу между ближайшими элементами. Примером может служить отклонение между внешним окружением и высотой (Lynch 1960, p. 78).

Таким образом, это эссе будет сосредоточено на Эйфелевой башне. Это сооружение квалифицируется как достопримечательность по целому ряду причин. Франция отмечала и празднует здесь свои важные события. Хотя установка его осветительной системы была сделана в 1900 году для тогдашней экспозиции, башня была установлена в качестве вещательного маяка с 2000 года, когда проводилось празднование тысячелетия. Даже после этого была произведена установка нового проектора, два луча света которого могли проходить до 80 километров. С отсутствием в 1999 году новых световых установок, которые могли бы сверкать по мере приближения полуночи, башня приобрела свой предполагаемый статус общепризнанного символического ориентира (Carr 2014, p. 1).

В новом столетии этот ориентир был освещен различными цветами и узорами. Это было сделано в ознаменование ряда прошлых праздников и юбилеев, которые имели большое значение для французского народа. В 2004 году красные огни были использованы в единстве во время празднования Китайского Нового года. С другой стороны, он был освещен синим цветом в 2006 году в ознаменование двадцатой годовщины Дня Европы. В 2007 году золотые и зеленые цвета были использованы вместе с регбийными столбами и мячом в ознаменование проведения Чемпионата мира по регби Францией. Это представление делает символическую коннотацию башни очевидной для мира Carr 2014, p. 1).

В контексте данной статьи ландшафт охватывает как физические объекты, так и их художественное изображение. На самом деле места статусов, такие как Эйфелева башня, никогда не воспринимаются просто как культурный ландшафт. Они постоянно рассматривались как включающие в себя окружающих людей и то, как они взаимодействуют и взаимодействуют друг с другом. Сегодня ландшафты представляют собой символические системы, которые принимают форму верований жителей, а также значения, приписываемые ландшафту. Это означает, что способ формирования таких ландшафтов действительно выражает представленные социальные идеологии, которые передаются данным ландшафтом. Согласно Кроули и Джоблингу (1996, с. 87), ландшафты, в которых обитают люди и которые, таким образом, постоянно изменяются, говорят о географическом интересе людей, делая их культурными ландшафтами. Однако ландшафты могут иметь разное значение для разных людей. Восприятие, которое они привлекают, также может меняться с течением времени. Однако большинство культурных ландшафтов лишь символически представляют ценности людей. По сути, культурные ландшафты представляют собой систему, которая позволяет людям общаться, исследовать, воспроизводить и переживать свой социальный порядок.

Эйфелева башня заменила готический собор в качестве главной достопримечательности до постройки башни. Однако у них было общее семейное родство, поскольку идеологически они были схожи. То есть Эйфелева башня позже воплотила в себе идеалы республиканцев, которые первоначально приписывались собору (Петерсен, 2004, с. Позже он был заменен самым высоким зданием в мире на Крайслер-Билдинг в Нью-Йорке, строительство которого было завершено в 1930 году.

Справочная информация по Эйфелевой башне

Республиканская Франция в начале 1880-х годов переживала экономический кризис и большую политическую нестабильность. Идея строительства башни была впервые сформирована в ознаменование первого столетия Французской революции путем проектирования памятника по этому случаю. Всемирная ярмарка вдохновила идею создать памятник, чтобы стимулировать экономику и отпраздновать событие Всемирной ярмарки. Эдуард Локрой, тогдашний министр торговли, решил создать конкурс, который определил бы детализацию памятника (Bolloch 2005, p. 9).

Вскоре начались торги по проекту, и для Локроя было получено более 100 проектов на выбор (Harris 1976, p. 11). Один из представленных проектов был создан Эмилем Нугье и Морисом Кехлином, которые в то время были старшими инженерами компании Эйфеля. Позже проект выкупил Густав Эйфель. Первоначальным предложением Нугье и Кехлина был “большой пилон, состоящий из четырех решетчатых балок, расположенных у основания и встречающихся наверху, удерживаемых вместе металлическими балками через равные промежутки времени” (Bolloch, 2005, p. 9). Эта идея была расширена Стефаном Совестром, который был архитектором, прикрепленным к фирме Эйфеля. После этого запланированное предложение было представлено на выставке декоративно-прикладного искусства. В то время Эйфель сам активно включился в проект и внес некоторые технические изменения в первоначальное предложение. С 1886 года концепция, планирование и строительство памятника начали быстро формироваться (Боллох, 2005, с. 9).

Памятник был построен на левом берегу Сены, на северо-западной окраине Марсова поля, поверхность которого была похожа на остальной Париж: “серая пластичная глина, глубиной около 50 футов, покоящаяся на прочном меловом фундаменте” (Harriss 1976, p. Первая часть возведения башни началась с ее раскопок и кладки фундаментов, очерчивающих основание четырех футов башни, каждый из которых поддерживает колонну, ориентированную на четыре точки компаса. После того, как он был завершен, за ним последовала конструкция диагональных столбов вместе с горизонтальными балками, собранными из луженого железа, которые вместе составляли нижнюю половину башни (Bolloch 2005, p. 11). В 1888 году началась вторая фаза строительства памятника, после чего в башне были реализованы вторая платформа и стеклянные каркасные машины, спроектированные лифтовой компанией Otis. Башня была окончательно достроена к 31 марта 1889 года, весила в общей сложности 7300 метрических тонн и стояла на высоте 1069 футов (320,75 метра). Он по-прежнему остается самым высоким сооружением в Париже по четкому определению (Engineering.com библиотека, 2006, стр. 1). Изображение башни показано на рисунке ниже.

Восприятие и репрезентация

Восприятие башни в городе, ее влияние и величие эволюционировали от первоначальной концепции до ее завершения и развития. Первоначально, когда башня находилась в стадии разработки концепции и сборки, многие люди подписали петицию к министру работ, чтобы противостоять ей. Наиболее чувствительная петиция была написана "Комитетом трехсот". В этой петиции говорилось “ " мы, писатели, художники, скульпторы, архитекторы и страстные поклонники нетронутой доселе красоты Парижа, протестуем изо всех сил, со всем негодованием во имя оскорбленного французского вкуса против возведения этой ... бесполезной и чудовищной Эйфелевой башни…” (История, 2013, стр. 1).

На самом деле, даже сразу после его завершения в 1889 году большинству парижан не понравилось то, что они увидели. Глядя на его величие, большинство парижан литературно стонали из-за ненависти, которую они питали к “огромному, дерьмовому бельму на глазу”. Они видели в нем металлическое башенное чудовище, которое портило горизонт Парижа, столь драгоценный для них.
К преимуществу противников был тот факт, что башня не должна была быть постоянной, она должна была занять только 20 лет после ее использования для международной выставки 1889 года в Париже. То есть Гюстав Эйфель уступил правилам Всемирной выставки 1889 года. Правила требовали, чтобы все сооружения, построенные для Всемирной выставки, были построены таким образом, чтобы их можно было легко снести через 20 лет. Таким образом, парижанин знал, что его снос был очевиден, так как земля была арендована на 20 лет. Более того, исходя из этого факта, Эйфель использовал метрическую тонну дерьма из железа, которое, как говорят, было самым дешевым. Это то, что он использовал, чтобы придумать самую высокую структуру в мире в то время (Symon 2012, p. 1).
Несмотря на то, что первоначально этот памятник должен был быть разрушен, многие люди, как граждане, так и неграждане Франции, пришли к пониманию его важности. Этому способствовало то, что даже некоторые лица, подписавшие ходатайства в суде, впоследствии изменили свою точку зрения. Примером может служить Салли Прюдомм, который признал, что башня была “судима и осуждена только по умолчанию” (Bolloch, 2005, p. 20). Сам Эйфель заявил:” Я считаю справедливым сказать, что мы показываем миру, что Франция продолжает оставаться лидером прогресса и что она реализует проект, который часто пытались осуществить или о котором мечтали " (Bergdoll 2003, стр. Хотя Эйфель столкнулся с большим количеством критики и осуждений во время своего строительства, так как многие местные парижане считали башню более чудовищной, гротескной, восприятие изменилось (Harris, 1976, p. 76).

За эти годы башня стала символом Парижа и французской нации, а теперь является одной из самых посещаемых достопримечательностей в мире. Эйфелева башня представляет собой переход и эволюцию от эпохи Возрождения к индустриальному будущему. Построенный в честь Французской революции, он с годами адаптировался для представления нации, ее народа и культуры той или иной эпохи (Sutcliffe 1993, p.

Башня позже стала общим местом с экспозициями, постепенно завоевывая поддержку своих недоброжелателей. Однако к концу двадцатого года существования башни, в начале 1909 года, критики вновь призвали к ее сносу. Несмотря на то, что башня была обречена на разрушение, ряд причин привел к изменению отношения парижан к башне, что привело к ее выживанию (Symon 2012, p.

Во-первых, предполагалось, что башня будет использоваться для поддержки проектируемой системы радиосвязи. Эйфель предсказал, что в будущем радио должно стать основным средством связи. Это было указание на необходимость высокого места, которое помогло бы посылать сообщения на большие расстояния. Хотя Эйфелеву башню и ненавидели за то, что она была самой высокой башней в мире того времени, нельзя было отрицать, что Эйфелева башня собиралась предоставить миру место, в котором он нуждался. Эйфель пошел вперед и установил радиопередатчик прямо на вершине башни. Самым значительным был тот факт, что он охотно отдал его французскому военному министерству для использования в качестве базы связи. Это позволяло Министерству передавать сообщения по всем каналам, вещавшим в то время на английском языке. Парижане осознали его полезность во время войны с Италией и Германией, когда радио широко использовалось в качестве инструмента передачи мгновенного сообщения о войне (Symon 2012, p. 1).
Таким образом, именно его полезность в качестве системы радиосвязи, казалось, спасла башню. Это было еще более очевидно, когда башня использовалась в качестве основного пункта передачи немецкой радиосвязи. Станция установила свое продвижение в северной части Парижа. Хотя призыв к его сносу был возрожден в 1967 году мэром Монреаля, Эйфелева башня сохранилась и по сей день. С тех пор он широко используется голливудскими продюсерами. На самом деле, почти все сцены французских фильмов используют башню в качестве фона, поскольку она является хорошим сигналом для их аудитории. Один смотрит большинство парижских фильмов; Другой буквально видит, что Париж-это просто Эйфелева башня и несколько кафе (Symon 2012, p. 1).
Позже на нем был проведен ряд метрологических экспериментов. Например, Эйфель изучал различные эффекты ветра, а также сопротивление воздуха. Она стала известна как аэродинамика, технология, которая была очень полезна для военных и авиационных ведомств. Она была в равной степени воспринята и в ракетных технологиях. Он видел, что башня была сохранена после истечения срока действия ее разрешения, поскольку военные не могли обойтись без использования ее антенны. Хорошим примером может служить его использование в захвате Мата Хари, который был печально известным шпионом во время Первой мировой войны. Башня перехватывала сообщения вражеских радиостанций, помимо того, что использовалась для передачи сигналов цеппелинов. Он также был полезен при отправке подкреплений войскам во время чрезвычайных ситуаций. Именно эта роль заставила башню приобрести такое большое значение для народа Франции, стирая первоначальную мысль о ее сносе. Было известно, что это основа французской телеграфии (Kingston Technical Software 2012, стр.

Значение башни в национальной жизни позже возросло, поскольку башня была интегрирована в международную службу времени, заставляя народ Франции чувствовать себя важным на международном уровне. Это также относится как к французскому радио, которое использовало его с 1918 года, так и к французскому телевидению, которое, с другой стороны, использовало его с 1957 года (Kingston Technical Software 2012, p. 1). С тех пор большинство туристов посещают Париж, чтобы поесть в одном из ресторанов, построенных в башне, чтобы иметь возможность иметь ясный вид на город.

Эйфелева башня как представитель французской нации

Равным образом, пейзажи действительно дают людям чувство лояльности и места. Таким образом, они влияют на национальные идентичности, которые очень преднамеренно построены и зависят от этих ландшафтов, а не диктуются естественным образом. Это влияние ландшафта на наследие народа, которое конструируется социально и составляет его историю. Это наше наследие, которое позволяет нам легко соединяться с нашим прошлым. Как чувство национальности, так и идентичность получают конструирование через воображаемые сообщества. Вообразил, что представляет веру людей, что никогда не возможно для человека или всей группы, будь то нация или раса, которые люди приравнивают себя к ней. Однако, независимо от этого факта, люди одной национальности, расы или любой другой группы всегда чувствуют, что их связывают родственные узы (Jackson 2010, p. 470).

Важность Эйфелевой башни как наследия, определяющего французскую идентичность, объясняется тем, что люди в основном дорожат тем, что отличает их друг от друга. Французы всегда чувствовали, что это великолепное сооружение отличает их от остального мира, так как оно является одним из самых посещаемых ландшафтов во всем мире (Crowley & Jobling 1996, p. 86). Точно так же и на сами ландшафты влияет наша самобытность и наследие. Он всегда виден через то, каким образом было сделано строительство указанных ландшафтов. Помимо своего воздействия на ландшафт, идентичность также может быть воплощена в ландшафте физически. На самом деле, это изображение французским народом своего наследия и идентичности в пределах Эйфеля как культурного ландшафта, который видел большое количество туристов, посещающих его. Это совпало с ролью ландшафта в том, как Франция, как пространство, претерпела коммодификацию.
Несмотря на то, что башня была построена как способ эффектно представить Париж, она постепенно завоевала известность до такой степени, что воплощает образ Франции как нации во всем мире. Он привлекает миллионы посетителей со всего мира своим физическим господством над парижским горизонтом. Как и любые другие известные памятники Парижа, башня приобрела большую ценность, а также значение, связанное с ней. Башня произвела и до сих пор сохраняет социальное значение, обеспечивая идентичность как парижанам, так и Франции как нации. Хотя национальная идентичность обычно является результатом преднамеренных построений, это не было верно в случае Эйфелевой башни (Barthes 2013, p. 1)

Башню также можно воспринимать как представительство нации (Франции), взлетающей к современности. Из-за сложности конструкции башня воспринималась во всем мире как символ модернизации Франции. Говорят, что даже та часть парижан, которая была против этого сооружения, была просто потрясена его смелой современностью. На самом деле, с момента своего строительства Париж был назван элегантным и современным городом. С тех пор те, кто посещает Париж по какой бы то ни было причине, проявляют огромное желание увидеть башню, чтобы запечатлеть свой визит в этот город. С тех пор он стал известен как одна из главных мировых икон, дающая бесконечное очарование миру и избранное клише для его представления о Париже. Помимо того, что сооружение завораживает, многие его посетители-это те, кто хотел бы получить хороший вид на Париж. Башня с первого взгляда выдает парижских гостей. С тех пор его называют Париж или французская "Железная леди". Эта структура была литературной, гордящейся своим местом всякий раз, когда писался какой-либо отчет о Париже. Она произвела революцию в фотографии страны. Сегодня те, кто придумывает фильмы во Франции, имеют великолепный фон. Об этом свидетельствует фильм "la Fin du Monde", снятый Абелем Гансом в 1931 году (Barthes 2013, p. 2).

Благодаря своей структуре, башня имеет все, что потребуется, чтобы взглянуть на Париж или даже Францию. Сооружение возникло как необычный памятник с множеством достопримечательностей и ресторанов. Способ, которым построена Эйфелева башня, делает ее впечатляющей особенностью. Он поднят до 303 метров, что является измерением, которое исключает его антенны. Его вес составляет более десяти тысяч тонн, при этом он также имеет восемнадцать тысяч отдельных секций из металла, сборка которых заняла 2,5 миллиона заклепок. Те, кто стремится получить доступ к его первым двум уровням, должны использовать лифты или подняться на все 704 ступени. Его восхождение дает людям уникальный вид на столицу Франции, что заставляет людей отождествлять башню с Францией (Billington 1985, p. 92).

Он также отождествляется с Парижем, поскольку дает туристам представление о Париже в целом, а также о других символических памятниках прямо со своего второго уровня. Из этого сооружения можно увидеть парижские, а следовательно, и главные достопримечательности Франции, такие как Собор Парижской Богоматери, Триумфальная арка, Лувр и Версальский собор. Это дает посетителям настоящий вкус главных достопримечательностей Франции. Кроме того, второй уровень позволяет посетителям иметь широкий спектр вкусовых, культурных и визуальных впечатлений. Такие рестораны, как Jules Verne, расположенные на втором уровне башни, а также головокружительный шампанский бар, расположенный в самой верхней части башни, позволяют посетителям почувствовать вкус французской народной культуры и образа жизни (Billington 1985, p. 92).

Башня сама по себе является театром выдающихся событий и впечатляющего освещения, которое стало возможным благодаря Марсову полю и его Парижскому парку, который также очень великолепен. Некоторые из событий, которые с тех пор отождествляются с Францией, включают фейерверк 14 июля в День взятия Бастилии; голубую башню, которая появилась в то время, когда Франция предложила президента для ЕС; фейерверк 2000 года, а также разноцветную демонстрацию, сделанную в ознаменование 120-летия страны. Точно так же большинство художников, писателей, художников и певцов страны свидетельствовали о том, что черпали свое вдохновение из башни. Это влияние оказал Роберт Делоне, один из известных художников-кубистов, посвятивший большую часть своих работ Эйфелевой башне. Мистингуэт, который был артистом кабаре, также выразил большое удивление по поводу продолжающегося существования башни во время прекрасной эпохи. О влиянии башни на певцов можно судить по произведениям Жака Дютрона. У него было такое чувство, что в башне струсили ноги. Это сильно повлияло на то, какие песни он сочинял (Beca 2006, p. 5).

Как и в случае с другими достопримечательностями в других странах мира, Франция отождествляется с Эйфелевой башней в различных измерениях. Хотя проект башни подвергся широкой критике со стороны парижских писателей и художников, ее красота, изобретательность и оригинальность снискали всенародную любовь и похвалу. Особое национальное значение в его дизайне имел тот факт, что он возвеличивал французский национальный флаг, выделяя его как единственный флаг с шестом длиной до 300 метров. Страна также вошла в историю как хозяин самого высокого сооружения в мире в течение 30-летнего периода. Это сооружение также сделало Париж и его окрестности развернутыми в виде гигантской карты. Представление о том, что башня-это великий пейзаж, универсально. Его можно увидеть, основываясь на его способности привлекать туристов, которых привлекает увидеть всемирно известный символ Парижа в своих миллионах (Dunn, 2013, p. 1). На самом деле он привлекает огромное количество посетителей, гораздо больше, чем любой другой платный памятник в мире; по меньшей мере семь миллионов каждый год. Точно так же страна может похвастаться единой туристической структурой, дающей работу более чем 500 людям. Сайт также привлекал различные громкие трюки, научные эксперименты и торжественные мероприятия. Например, страна может похвастаться изобретением космических лучей, которое впервые было сделано на башне немецким физиком Теодором Вульфом. Точно так же именно шаг, предпринятый Францией, по-видимому, побудил другие страны придумать общие аналогичные структуры, которые в настоящее время возводятся в ряде крупных городов мира (Barthes 2013, p. 1).

Башня также объединила страну в консульстве Кейптауна. Это было во время сезона, описанного как южноафриканский во Франции. В этом сезоне Эйфелеву башню в течение нескольких дней освещали цвета южноафриканского национального флага. Иллюминация сформировала привлекательный и мощный способ начать сезон Южной Африки во Франции. Это было сделано для мероприятия, в котором приняли участие более восьмисот южноафриканцев. Французские граждане собрались вместе, чтобы насладиться выступлениями лучших южноафриканских артистов, академиков и спортсменов (французское консульство в Кейптауне, 2013, стр. 1).

Таким образом, Франция смогла укрепить свои отношения с другими нациями, поскольку народы разных наций объединены стремлением увидеть некогда самое высокое сооружение в мире и взаимодействовать друг с другом. Такая международная деятельность также дала французским художникам и спортсменам возможность учиться у других народов, работая вместе. Таким образом, страна значительно развила свою творческую индустрию и таким образом способствовала развитию своей культуры, наследия и искусства. Это ведет к созданию большего числа рабочих мест, открытию новых рынков, а также созданию устойчивых источников средств к существованию среди французских граждан, работающих в креативных индустриях (Barthes 2013, p. 1).

Харрис и Эзра (2000, с. 170) называют башню универсальным символом Парижа и Франции. По их словам, башня оказала большое влияние на современную французскую культуру. Именно его экспозиция была использована как знак революции в стране. В отличие от других памятных памятников Парижа, то, что символизирует башня, не представлено внешне. Это просто означает, что после революции страна объединяется как единая нация. Хотя многие памятники намеренно использовались для культивирования национальной идентичности с начала XIX века, в случае Эйфелевой башни это никогда не было преднамеренным. Его главная цель состояла в том, чтобы придать экспозиции монументальный вид, а не представить Францию как единое целое, как это было раньше. Однако это явное свидетельство того, какого прогресса достигла страна в своей индустриализации и проектировании (Hebert 1998, p. 27).

Намерение башни

Точно так же само намерение структуры не оставляет сомнений в том, что она представляет Францию как нацию. Одной из причин, по которой башня была построена, было празднование 100-летия Французской революции. Это значит, что башня объединила нацию на этом празднике. Точно так же она дала миру еще один способ идентифицировать Францию как нацию (Delaney & Kaspin 2011, p.

Он был замечен сразу после того, как его построили, так как он использовался для Всемирной выставки 1889 года, что было одной из причин, почему он был построен. На самом деле период революции, начиная с 1789-1799 годов, был доминирующим в истории страны. Это был период политических потрясений, приведших к упразднению французской монархии. Затем она была заменена идеальной Демократической Республикой, которая с тех пор остается Радикальной. Она видела, как Франция переживает продолжающиеся политические волнения, кульминацией которых стали первая и Вторая Мировые войны. С этого периода Франция вошла в число ведущих стран Европейского Союза. На протяжении долгого времени формирование идентичности страны включало в себя сложный процесс, который включал в себя присвоение определенного уровня значимости культурным практикам ее народа, событиям, историческим местам и людям. Вместе взятые, каждый может иметь информированное мнение о стране. Ландшафты такого значения могут образовывать символическое представление сайта (Jackson 2010, p. 470)

Представление перехода к современности

Мировые ярмарки представляли собой эффектные артикуляции современного образа жизни. Будучи центром современности, город (Париж) главным образом заботился о том, чтобы произвести впечатление на мир. Собственно говоря, сама выставка 1889 года была продолжением той борьбы, которую вели Лондон и Париж. Они оба боролись за первое место в Европе. Лондон извлек выгоду из проведения Всемирной промышленной ярмарки, предшествовавшей ярмарке 1889 года. Его главной достопримечательностью был огромный хрустальный дворец, построенный Джозефом Пакстоном. Он продемонстрировал способы, с помощью которых железо можно было использовать инновационно. Пространства внутри города были превращены в товар, чтобы их нация была представлена таким образом, чтобы граждане могли выразить свою власть (Crowley & Jobling 1996, p. 86).

Однако экспозиция 1889 года вышла за рамки лондонско-Парижского дела. Скорее, она объединила весь континент в праздновании Французской революции. Строительство башни было одной из форм ландшафтных манипуляций, направленных на то, чтобы экспозиция имела большой успех. Она также была направлена на то, чтобы помочь избежать ненужных волнений. Таким образом, башня была символом приверженности страны растущей экономике и общему развитию, одновременно снижая политическую температуру на континенте. Хотя ряд монархий, таких как Голландия, Бельгия и Великобритания, отказались официально участвовать в этом мероприятии, цель была достигнута (Prost 2002, p. 317).

Значение выставки увидел Эдуард Локро, который недавно был назначен на должность главы Министерства торговли и промышленности, а также возглавил команду, ответственную за строительство башни. Он мечтал построить в Париже 1000-футовую башню. Помимо необходимости выиграть связанную с этим инженерную гонку, он хотел, чтобы структура имела символ, который представлял бы Веру, которая была ответственна за формирование парижан и французских идентичностей. Целенаправленное формирование идентичности и репрезентации людей - это переход к созданию новой современной формы памяти. Это эпоха, в которой нации создают свою идентичность и не ждут, когда она возникнет естественным образом (Prost 2002, p. 317).

Точно так же Эйфель, который построил башню, получил статус главного строителя Франции после того, как он построил ряд мостов среди других металлических конструкций. Его тридцатилетний опыт хорошо подтверждал тот факт, что разработанный им проект соответствовал требуемым критериям, что и привело к принятию предложения. В его выступлении было отмечено, что страна привержена делу изобретений и технического прогресса. Точно так же строительство башни было завершено за два года по сравнению с монументом Вашингтона, строительство которого заняло у страны 36 лет (Taylor-Battly 2013, p.

Трехмерная природа здания и его современные инженерные достижения явно были символом современного Парижа, каким его и задумало сделать правительство. Эта работа должна была дать представление о мощи французской промышленности, свидетельствуя о прогрессе, достигнутом страной в том, что касается искусства изготовления металлических конструкций. Это было сделано также в ознаменование прогресса, достигнутого страной в области гражданского строительства в упомянутом столетии. Она также была направлена на привлечение самого большого числа посетителей в страну, чтобы сделать ее символом мира, поскольку континент и весь мир отмечают столетие 1889 года. Аргументация, лежащая в основе его строительства как реального строительства, осуществляемого в период, который характеризовался политическими потрясениями, свидетельствует о том, что даже в такие ранние времена люди могли воплощать в себе такую значимость и значение (Лебович 2004, с. 1).

Башня была презентацией тех достижений, которые Франция сделала как общество в первые годы. Однако эта концепция может быть причудливой из-за того, что вдохновение ее строительства приняло сходную форму с библейской башней, которая была построена на небесах. Может возникнуть вопрос, каким образом что-то может считаться современным. Однако в этом контексте современность будет просто представлять определенную ментальную установку. Это произошло во время индустриализации, характеризующейся стремлением к господству над природой и существованием порядка. Вместе с понятием прогресса, это было точно намерение, стоящее за строительством башни. Библейские связи башни означали, что страна не забыла религиозную мораль, несмотря на достигнутый прогресс народа. Она показала, что граждане Франции приобретают и принимают новое восприятие самих себя и своей группы как французских граждан (Harris & Ezra 2000, p. 170).

Европа 19-го века имела свои архитектурные достижения, ориентированные на современность, особенно функциональные аспекты и дизайн сооружений. Лидерство Эйфелевой башни в этой современной области не подлежит сомнению. Его конструкция делала его очень уникальным, кроме того, что он был выше, чем любые другие мировые структуры того времени. Наряду со своей ролью в создании товарного ландшафта, башня принимала рестораны с лучшей едой и видом обслуживания в то время (Prost 2002, p. 317).

Вместо того, чтобы продержаться всего лишь короткое время, как было задумано, Эйфелева башня привлекла такое внимание, чтобы стать душой Парижа, также известного как "Город Света". Он доминировал над парижским горизонтом и Сеной. Это не просто достижение, особенно учитывая, что башня когда-то рассматривалась как абсолютно бесполезное и опасное сооружение. Она привлекла много внимания со всего мира, чтобы стать символом героического мира.

В равной степени, несмотря на то, что в Париже и во всем мире существует ряд других более продвинутых архитектурных проектов, башня по-прежнему принимает наибольшее количество посетителей, чем все другие памятники в Париже. Он имеет беспрецедентное присутствие в туристических картах и путеводителях. Помимо продажи культурной еды в ресторанах, сувенирные магазины, расположенные прямо на входах колонн башен первых двух этажей, предлагают несколько культурных предметов, которые представляют Париж, а также башню в качестве их темы. Некоторые из самых продаваемых предметов-это кольца для ключей башни и платки.

Наконец, хотя он и не сохранил своего статуса самого высокого здания в мире, произошло смещение приоритетов его посетителей, и большинство людей, посещающих его, теперь сосредоточились на ценностях и смыслах, которые стало воплощать это сооружение. То есть его значение как общепринятого символа в культурном ландшафте. Таким образом, другие, более сложные архитектурные проекты не затмили его, и будущее сооружения как туристического направления все еще многообещающе.